Такая вот жизнь (СИ) [Людмила Васильевна Мацкевич] (fb2) читать постранично, страница - 45


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

нее такого же ответа. Она могла бы прервать этот поцелуй, но почему-то этого не сделала, а лишь закрыла глаза, будто прислушиваясь к своим чувствам.



  - Ты словно школьница... целуешься с закрытыми глазами... - стараясь выровнять дыхание, прошептал Илья.



   Юля смущенно потупилась: она не была готова разговаривать с ним на такие темы.



  - Я сказала, что не хочу торопиться, и мы ни о чем не договорились, - пробормотала она, отодвигаясь.



  - Прости, не удержался, - голос хоть и звучал покаянно, но по глазам было видно, что он ни в чем не раскаивается. - А в остальном, я думаю, мы придем к соглашению. Правда, Юля?



  Она, все еще не до конца уверенная в правильности принятого решения, лишь кивнула головой.



   Пора было возвращаться. Одной рукой молодой человек катил коляску, а другой сжимал ладонь идущей рядом женщины. Оба были молоды, красивы и ничем не отличались от других родителей, прогуливающихся с детьми.



   Из боковой аллеи вышел человек и неторопливо направился им навстречу. Юля бросила на него рассеянный взгляд и вздрогнула: это был Сергей. Но уже через минуту поняла, что ошиблась, и облегченно вздохнула. Илья ничего не заметил, лишь почувствовал, как дрогнула ее рука.



  - Что-то случилось?



  Она ответила со слабой улыбкой:



  - Нет, ничего. Просто задумалась.



   Юля и вправду подумала о том, почему даже в такие добрые минуты не может не вспоминать о Сергее. Он что, так и продолжит незримо жить рядом? Этого она, конечно же, не хотела, но... Уже несколько раз по вечерам она видела во дворе его машину. Он ждал и надеялся, а она стояла у окна, смотрела на нее и плакала. Когда-то решение о том, быть ли им вместе, зависело от него, сейчас же право решать было передано ей, Юле.



   Она, разумеется, так и не вышла, но чего ей это стоило! Да и теперь не было абсолютной уверенности, что она поступает правильно и будет столь же категорична в дальнейшем. Эту невозможность забыть можно было сравнить лишь с фантомными болями, которые у доброй половины таких же зависимых остаются на всю жизнь. Юле, тем не менее, искренне хотелось верить, что время лечит, что когда-нибудь это наваждение закончится, что она перестанет жить прошлым.



   Опавшие листья пестрым мягким ковром стелились под ногами. Своим тихим шорохом они словно утоляли печаль, успокаивая и утешая, обнадеживая и обещая, что каждый в этой жизни найдет то, о чем мечтал, что искал, к чему стремился