Смерть на вилле [Эпигон] (fb2) читать постранично, страница - 44

видеть переплетение нитей,

связующих сущее, причины и последствия, мельчайшие детали, ведущие к

грандиозном событиям, связь осеннего листа и посольского бала, робкого

взгляда и падения империи, соединенность птицы, перелетевшей через

горный хребет тысячелетия назад, и города, который еще только должен

возникнуть через столетия, – в одно мгновение я постиг мироустройство, и

оно оказалось таким простым!.. И космос, и хаос простирались передо

мной, равно доступные, я мог черпать горстями из одного и другого,

менять местами их составляющие, соединять элементы, я стал демиург, и

теперь в моих силах объяснить людям самое главное так, что они поймут; вернуть им самую важную из утрат так, что они примут.

Я вмиг узнал идею, постиг сюжет, проник в характеры, и тысячи слов

закружились вокруг меня…

4.

На следующий же день я сел писать свою книгу, – для этого Авесоль

предоставила в мое распоряжение ту самую башню, которую я увидел

сначала во сне, а потом с галереи виллы.

Ранним утром я спускаюсь к искрящемуся морю, ныряю и плаваю, сколько

захочу. Потом отдыхаю на камнях и иду завтракать. А сразу после –

отправляюсь писать. Я работаю размеренно и методично. Размеренно и

методично, как принято таранить ворота нипочем не желающего сдаваться

города.

И каждый раз чувство упоительного всемогущества, которое я испытываю

во время работы, оборачивается пыткой, когда я перечитываю написанное.

Перед ужином я нередко прогуливаюсь с Авесоль возле нимфея или по

некрополю, или уходим почти на другой конец поместья, где на газоне до

сих пор еще видны следы тех беззаконных могил... Мы иногда

разговариваем без умолку обо всем, что придет в голову, а иногда молчим

всю дорогу. Чаще всего это происходит потому, что мы оба задумываемся о

моменте, когда мой труд будет окончен. Момент близится, и скорее всего, это последнее мое лето, – вот о чем наши с Авесоль мысли.

Конец.

Необходимое примечание:

При создании образа доктора Деметрия Д*** использовались, по большей

части, труды искусствоведа Г.Зедльмайра и книга философа В.Янкелевича

“Смерть”.

Кроме того, познания по ряду вопросов черпались из фундаментального

исследования Ф.Арьеса “Человек перед лицом смерти”, работы

Е.Андреевой “Постмодернизм” и статей в сборнике “Жертвоприношение.

Ритуал в культуре и искусстве от древности до наших дней”, в

частности, Л.Акимовой, Е.Горожанкиной, Ю.Нечипоренко,

К.Чекодановой, В.Буркерта, А.Кифишина, Ю.Шилова, Е.Окладниковой,

Т.Жеребиной, В.Топорова, Б.Михайлова, Б.Перлова, Н.Ерофеевой, В.Кузина-

Лосева, О.Фрейденберг, А.Круглова. Не лишним будет также выразить

признательность В.Семенову за его книгу “Первобытное искусство.

Каменный век. Бронзовый век”.

Все эти ученые люди сделали для появления данной повести гораздо

больше, чем ее автор, который как неучем был, так неучем и остался.