Спутник 1991 №5 май [дайджест «Спутник»] (pdf) читать постранично, страница - 2

4
^
-

ЛОГ»*'’

699в6

гл

реДа1

с о б ъ е Д ^ ^ о с ^ 3’

oe-

ДДР?£ ° 0 3 0 ^ ’ „ер ь

ТепеФ°^8зА93

I

/
4

по
ощ

ре

ни
е

за

ра
б

от
у

Издавна изумруд считали симво­
лом жизненной силы, радости,
плодородия, верили, что он обере­
гает от треволнений жизни, дарует
душевную гармонию. В средние
века этот камень наделяли могу­
ществом придавать человеку та­
лантливость и внешнее изящество,
внушать чувство собственного до­
стоинства, такт, великодушие, ода­
ривать своего владельца красно­
речием, обострять проницатель­
ность и наделять даром предви­
дения.
Его считали лучшим подарком
новобрачным: сохраняя атмосфе­
ру юной любви и укрепляя взаим­
ные чувства супругов (чем сильнее
любовь, тем зеленее становил­
ся камень!), изумруд якобы имел
таинственное свойство раскалы­
ваться при нарушении одним из
любящих верности, он сдерживал
пагубные страсти. Не обойтись без
изумруда было и на войне: в сра­
жении этот талисман приносил по­
беду, отвращая внезапную беду,
спасал от засады. Долго сохраня­
лась идущая из античности вера в
способность изумруда врачевать
зрение и излечивать эпилепсию.
В Египте изумруд принадлежал
к числу драгоценных камней Изи­
ды, могущественной богини пло­
дородия, покровительницы до­
машнего очага и женщин. Жрецы
предписывали беременным жен­
щинам носить изумрудный амулет
и класть его потом в колыбель
младенца. В средние века в Евро­
пе перстень с изумрудом бывал на­
градой на турнире менестрелей.
Завоеватель Мексики Эрнан Кор­
тес сообщал о громадном изумру­
де, хранившемся во Дворце право­
судия в столице ацтеков. Ему при­
писывали способность определять
степень виновности подсудимых.
Изумруд — камень экстра-клас­
са. Его ближайшие «родственни­
ки» — аквамарин, гелиодор и бла­
городный берилл.

но
е

Камень
мая —

еж

ИЗУМРУД

де
н

Татьяна ЗДОРИК

хо

те

ло

сь

бы

Ф о т о Владимира МОРОЗОВА

сь

ло

те

хо

бы
но
е

еж

де
н

ни
е

ре

по
ощ

за

от
у

ра
б

6

хо

те

ло

сь

бы

де
н

еж

но
е

от
у

ре

по
ощ

л. то общего у Габриэля Гарсии Мар­
кеса и советского обывателя?
Несколько лет назад эксцентрич­
ный нобелевский лауреат поразил ли­
тературных критиков признанием:
он без ума от теленовелл. Автор
«Ста лет одиночества» даже выдви­
нул нечто вроде теории в защиту
многосерийных
сентиментальных
телефильмов как якобы самого демо­
кратического вида искусств.
А недавно газета «Известия» опуб­
ликовала данные представительного
опроса, по результатам которого
наиболее популярным фильмом 1990
года советские телезрители назвали
бразильский сериал «Рабыня Изаура».
В этом любопытном совпадении
менее всего занимают меня эстетиче­
ские поиски великого колумбийца. Ве­
ликие имеют полное право на чудаче­
ства, как его имеет и обыватель в
любой стране. Н о массовое увлечение
— уже не только феномен искусства.
Д о сих пор советская либеральная
интеллигенция как нечто само собой
разумеющееся полагала: гласность —
главное достижение начавшегося в ап­
реле 1985-го процесса обновления в
СССР. Раскрепощение духа, великие
произведения запрещенных советских
и иностранных писателей, ставшие в
короткий срок достоянием массового

ни
е

за

СТРАСТИ
ПО РАБЫНЕ
ИЗАУРЕ

читателя, — вот гарантии необра­
тимости перемен. Народ, приобщен­
ный к великой культуре, уже никогда
не низвести в рабство. Н о результа­
ты социологического опроса застав­
ляют всерьез усомниться в этом.
Участники опроса назвали «писате­
лем года» Александра Солженицына.
Однако большинство из них воспри­
нимают его не как художника, а как
автора публицистических произведе­
ний, в том числе нашумевшей бро­
шюры «Как нам обустроить Рос­
сию». Следом по уровню популярно­
сти в списке идут книги Бориса Ель­
цина и военного историка Дмитрия
Волкогонова.
В том же 1990 году начало выхо­
дить полное собрание сочинений
Михаила Булгакова, изданы и пе­
реизданы книги Д жорджа Оруэлла,
сразу несколько издательств выпу­
стили «Жизнь и судьбу» Василия
Гроссмана, роман, которого настоль­
ко боялся брежневский официоз, что
он был запрещен «на двести лет впе­
ред». Но, кажется, напрасно трево­
жилась литературная охранка. Вот
все эти книги и столько еще других
прекрасных романов и повестей опуб­
ликованы, — и не только не рухнули
устои общества, но и влияние их на
общественное сознание оказалось м и ­
нимальным.
Пока литературные
критики на страницах специализиро­
ванных журналов восторгались воз­
вращенными сокровищами, а прежние
литературные « генералы»