Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
ребята, эти Вавиловы, добрые и совсем не заносчивые, но что-то все-таки мешало сыну белошвейки слишком приближаться к детям именитого купца. Даже тогда, когда Алексей смастерил электрическую машину и Николай попросил сделать ему такую же, Шубников не понес самоделку в дом на Пресне: поручил товарищу отдать машину и через товарища же получил за свой труд огромнейшую по тем временам сумму - пять рублей.
Алексей Васильевич отдыхает. А я пытаюсь раздвинуть рамки нарисованной им картины. Не бог весть какие баре эти Вавиловы. Дед Николая был крестьянином, отец, Иван Ильич, в детстве послан был из деревни в Москву на заработки. Пел в церковном хоре, служил на побегушках у купца Сапрыкина,, потом приказчиком в магазине «Трехгорной мануфактуры». Показал себя расторопным, смышленым пареньком. Дошел до заведующего магазином, стал даже одним из директоров компании «Трехгорная мануфактура». А со временем и в самостоятельные хозяева выбился: открыл в Московском пассаже собственный ряд с «красным товаром». Сергей Иванович Вавилов много лет спустя посвятил отцу такие строки: «Был он человек умный, вполне самоучка, но много читал и писал и, несомненно, был интеллигентным человеком. По-видимому, он был отличный организатор, «дела» его шли всегда в порядке, он был очень смел, не боялся новых начинаний… В другой обстановке из него вышел бы хороший инженер или ученый».
А Николай? Чувствовался в нем будущий ученый?
Академик не спешит с ответом. Взгляд его обращен поверх моей головы; взгляд человека, который мучительно пытается разглядеть что-то в туманном зеркале давних воспоминаний. Нет, память решительно не сохранила ничего такого, что позволило бы увидеть в школьнике Вавилове большого исследователя. Более четко помнится Алексею Васильевичу само училище. Чистота и порядок в классных комнатах. Уважительное отношение преподавателей к ученикам. («Начиная с четвертого класса мы уже числились взрослыми, учителя обращались к нам только на «вы»). Преподавали в основном доценты и профессора университета. Читали физику, химию, литературу, историю, изучали три европейских, языка, товароведение, статистику. Хорошо были поставлены спортивные занятия., Уроки литературы вел автор нескольких романов писатель Раменский (Виноградов). Учил он не по учебнику и не по записям, а просто беседуя о прочитанных книгах и виденных пьесах. На одном уроке разбирали какую-то модную в те дни пьесу. Постукивая карандашом по крышке кафедры, Раменский вызывал по списку: «Александров, что скажете?», «Аносов, что скажете?» Ученики обсуждали сюжет пьесы, обрисовывали характеры. И вдруг резкий отзыв пятнадцатилетнего Вавилова: «В пьесе нет действия. Она попросту скучна». В отзыве весь Николай: порывистый, стремительный…
Характеристика, данная Вавилову-семикласснику, очевидно, точна. Но как различно два выпускника Коммерческого училища оценили свою школу! Для моего собеседника училище на Остоженке, дававшее пусть не очень глубокие, но разнообразные знания, учебное заведение образцовое, почти идеальное. А Вавилов, сдав последний экзамен в Петровской академии в 1911 году, писал своей невесте: «В ином настроении заканчиваю высшую школу в сравнении со средней. О той, кроме отвращения и досады за убитое время, мало осталось добрых воспоминаний… Заканчивая среднюю школу, хорошо помню состояние «без руля и без ветрил».
Целеустремленная натура будущего биолога протестует против растраты времени не на «главное» дело жизни!
Наш разговор продолжается более часа. Академик устал. Он снова тянется к флакону с лекарством, и с бледных губ шелестящим листом слетают последние слова:
- Одарен, склонен к самостоятельному мышлению. Это помню. Но почему-то выбрал сельскохозяйственный институт. Большинство из наших пошло в университет. Может быть, это домашние посоветовали ему пойти по агрономической линии? Не знаю. Я никогда не был у них там, на Пресне…
А кто из ныне здравствующих бывал на Пресне шестьдесят с лишним лет назад? Кто помнит юношу Вавилова дома? И мыслимо ли вообще найти тот дом? Пишу письма ближним и дальним родственникам Вавиловых, встречаюсь с сотрудниками Николая Ивановича. Оказывается, многие бывали в доме на Пресне, но значительно позже - в 20 - 30-х годах. Сейчас ни-, кто из них даже не узнал бы то здание.
Искатель воспоминаний не должен отчаиваться. Счастливые находки в нашем деле обнаруживаешь значительно чаще, чем в любом другом поиске. Выручил случай. В вестибюле Дома литераторов вывесили плакат, извещающий о моем выступлении: «…автор расскажет о найденных им архивных материалах, связанных с жизнью академика Н. И. Вавилова». Выступление не состоялось, но зато дома у меня раздался телефонный звонок: детская писательница Алла Юльевна Макарова приглашает в гости. Нет, мы не знакомы, но, очевидно, мне будет интересно познакомиться с ее мужем. Профессор экономист Николай Павлович Макаров первым браком был женат на Лидии Ивановне Вавиловой, родной сестре Николая
Последние комментарии
4 часов 1 минута назад
6 часов 35 минут назад
7 часов 4 минут назад
7 часов 10 минут назад
1 час 26 минут назад
10 часов 13 минут назад