2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
времена, когда мост испытывали, его строители стояли под мостом – лучшая была госприемка. Говорят, академик под мостом не стоял. Но получилось у него надежно. Когда останавливаешься у перил моста, тебя почему-то начинает неотвратимо тянуть вниз. Ну посмотри, хоть одним глазом посмотри, а потом и взгляда отвести нету сил, и кружит водоворот, который под мостом, и кружится голова, и кажется, что самым простым решением будет сделать шаг вперед, и падать, падать, падать навстречу черной воде.
Что меня заставило уйти от моста? Вы знаете, это был холодный мартовский день – такое в марте часто бывает, когда после теплых погожих дней внезапно придет настоящая зима, снег начинает валить густо, как цемент из бетономешалки, и мгновенно не видно ни зги, и становится темно, холодно, неуютно. А у моего товарища, Димасика, как раз в этот день был день рождения. Повезло мне с его днем рождения. Хорошо, что тащиться не понадобилось далеко. Мы сидели в его тесной квартире из одной комнаты и кухоньки, которые кто-то издевательски назвал "малосемейками" – после поселения у Димы семья действительно стала малосемейной – жена ушла, а детей они завести так и не успели. Теперь Димон властвовал один на своих двенадцати квадратных метрах. В комнате стоял холостяцкий бардак, на столе – праздничный ужин: сковородка жареной картошки, порезанная грубыми ломтями докторская колбаса, пачка майонеза и бутылка водки. Вторую я притащил с собой, как и две банки шпротов. Димасик зажарил еще пару яиц – и пиршество началось. Вот тогда-то, крепко напившись, он стал рассказывать о своей работе. Вообще-то о работе Дима не говорит. Никогда. Точнее, только когда очень сильно напьется. А напились мы очень сильно, потому как крое двух бутылок водки у Димона была еще литровка чистого медицинского спирта. Ну, тут Димон начал рассказывать о своей диссертации. Он, вообще-то молодец. Сидит в районном центре, три раза в году ездит в область к научному руководителю и диссертацию уже седьмой год кропает. Говорить он может о диссертации долго и страстно, а тут полез за ее экземпляром в шкаф, а она возьми и из папки выскользнула на пол. Я бросился помогать, потому как Димончик потерял равновесие при попытке наклониться к полу и уткнулся в бумаги носом. Ну, стал я фотки собирать, их там, в диссертации были десятки и тут мне стало так паршиво… в общем, пришлось бежать в туалет удалять содержимое…
Я еще не говорил? Димончик у нас судмедэксперт. И диссертация у него посвящена была утопленникам.
Вот после этого как посмотрю на речную гладь, как тут же тела в разложенном состоянии вижу. Нетушки, увольте. Почему-то я так выглядеть не хочу. А тут еще подумал о том, что буду пытаться выплыть, бороться с самим же собою… Нетушки. Обойдется. Все что угодно, только не это.
К смерти надо подходить серьезно. Особенно к своей собственной. Говорят, что суицид совершается в минуту отчаяния в порыве непонятном и человек просто реализовывает те самоубийственные мыли, которые в нем дремали изначально.
Ничего подобного. Во мне ничего не дремало. Высоты я боялся с детства. Всегда помню, что смотреть с высоты седьмого этажа было для меня уже проблемой. Я ведь на втором этаже родился и вырос, а когда к своим приятелям захаживал, тем, которые на восьмом росли, то на их балкон без дрожжи в коленках зайти не мог. И смотреть на землю было неприятно. Я с самого детства старался на балкон пореже шастать. Все в квартире играться. А когда в походы стали ходить – мой маршрут был всегда пешеходный, еще и такой, чтобы никаких скал не было. Преодоление водной преграды – сколько угодно, а вот гор и скал – ни-ни. И не скажу, что я этот страх взращивал, но я его и не преодолевал. Мне с ним было комфортно. Просто не лез на высоту и точка. Монтажники-высотники не моя профессия. Ну и что из этого? Как говаривала моя одна хорошая подруга: "…мне хорошо с моими комплексами…" Ну и мне нормальненько. Теперь пора – на улицу Барбюса. Я вышел из метро "Республиканский стадион", посмотрел на уродливое строительство торгового центра, возле которого стояла какая-то ломательная техника: рабочие куда-то рассосались, только один в оранжевой каске как-то сумрачно и сосредоточенно курил, нервно оглядываясь по сторонам. Скорее всего, опасался очередной партии журналистов. Потом я пошел по Красноармейской, а позже свернул на Димитрова. Сегодня как-то неуютно. И дождь накрапывает. Короче, для меня погода в самый раз. Не люблю, когда навстречу попадается множество улыбающихся людей. Особенно сегодня не люблю. Они выспались, они отдохнули. Им что-то от жизни еще надо. Но не мне.
Глава первая
Предчувствие полета
Если смотреть на этот дом со стороны улицы Димитрова, он кажется огромным пальцем, уставленным в небо. Мне нравиться именно этот жест. Мне нравиться смотреть на эту громаду из бетона и пластика и понимать, что эта громада – моя последняя остановка перед Полетом. Для самоубийства надо выбирать красивое место. А тут – как раз оно.
Последние комментарии
8 часов 21 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад