Ночь была жаркой (СИ) [Viktoria Nikogosova] (fb2) читать постранично, страница - 2

привкус сигары щекотал нёбо. Солнце косо заглядывало в окна салуна, заигрывая с густой щетиной Киллиана, путалось в густых каштановых волосах, чуть припылённых долгой дорогой. Фрэнк тараторил, расспрашивая о кобыле для Алексис. Киллиан отвечал почти механически, изрядно отвлекаясь на мысли о жене, брате и их тройственном союзе.

Было ли это правильным решением? Алексис не пришлось выбирать меж ними, Колум не чувствовал себя отверженным и ощутил счастье жизни с любимой женщиной и в согласии с братом. А что досталось Киллиану? Ведь Алексис и так была без пяти минут в его безраздельной власти. Теперь же, будто по злому умыслу судьбы, он делил её с собственным братом. Какая-то часть младшего МакРайана продолжала сопротивляться этому. И с каждым разом он понимал, что эта часть становится все меньше и меньше.

Киллиан отчаянно искал плюсы в этом положении. Успокаивал себя тем, что Алексис всегда под защитой. Когда он дома — вдвойне, а когда покидает Колорадо-Спрингс — спокойно полагается на брата, зная, что Колум отдаст жизнь за Алексис, если понадобится. Утешал себя наладкой пошатнувшихся братских отношений, которые рисковали распасться в руины.

И все же ехидная мысль о том, что именно ему пришлось принести наибольшие жертвы, время от времени отравляла душу. Он чуть не потерял брата в этом любовном треугольнике. Он потерял абсолютное право на свою женщину. Он, каждый раз уезжая, понимал, что едва ли Алексис будет ждать его как прежде. Ведь под боком Колум. И каждый чертов раз он видел, как она все теплее улыбается преподобному, да простит его бог, отцу.

Киллиан выбросил истлевший бычок и заглотил залпом остатки виски. Алкоголь обжигал гортань, отзывался горечью на языке и где-то глубоко-глубоко в душе. Затушить эти мысли, гнать прочь от себя. Брату и жене хорошо в таких отношениях и это главное. Колум и Алексис довольны, а Киллиан верил, что привыкнет. Что ревность перестанет сжимать ему горло.

— Что ж, с тобой, конечно, интересно, но по жене я соскучился сильнее, — Киллиан уложил на стол несколько монет — плату за виски — и с улыбкой встал, едва заметно кивнув Фрэнку.

— Прыткий, она с отцом Колумом уехала в резервацию. К вечеру вернутся. Сегодня тебя явно не ждали.

Киллиан ухмыльнулся. Ядовитая шпилька Фрэнка пришлась в цель, больно ударив по самолюбию младшего МакРайана. Она даже не ждёт его как прежде? Предпочла поездку в резервацию ожиданию мужа спустя два месяца разлуки?

— Тогда это хороший повод привести себя в божеский вид перед приездом жёнушки.

Фрэнк только сипло рассмеялся в ответ. Сейчас младшему МакРайану было не до светских бесед: душу вновь заполонила ревность и злость на своё молчание. Что мешало ему разорвать этот порочный круг?

Солнце лениво подсвечивало улицу, клонясь к вершине Пайкс-Пик, окрашивая легкие облака в нежно-персиковый цвет. Киллиан снял с головы соломенную ковбойскую шляпу и провел ладонью по волосам. Отросли. Алексис любит, когда он опрятен и гладко выбрит.

Глубокий вздох до боли кольнул легкие. И правда, нужно привести себя в порядок и сохранять радостный вид. Жители крохотного и обожающего сплетни городка не должны были даже допускать мыслей о том, что в браке семейства МакРайан что-то идет не так.

В цирюльне Киллиана принимали также приветливо, но буря в его душе не унималась. Что делают они в резервации? То же самое, что когда-то Алексис вытворяла с Киллианом? Вряд ли. Колум понимал, что даже по меркам дикарей это аморально, оттого вряд ли они стали бы подвергать семью такой опасности.

У дома охваченный водоворотом мыслей Киллиан очутился быстро. Парочка все ещё не вернулась, оттого их семейное гнёздышко было до невыносимой тоски пустым и будто бы даже холодным. Киллиан надеялся сходу попасть в объятия Алексис, ощутить её запах, тепло любимых рук. Увидеть, как она суетливо-радостно хлопает в ладоши при виде подарка. А теперь даже сюрприз оказался испорченным. Ведь она и без него увидит новую кобылу в стойле, когда вернётся.

Заперев лошадей в амбаре, Киллиан открыл замок своим ключом и вошел в дом. Невольная улыбка скользнула по его губам. Рука Алексис чувствовалась во всем: в чистой скатерти на столе и гладко заправленной постели, в аромате свежего постельного белья и отсутствии пыли на полках шкафчиков и полу. Киллиан сумел полюбить свой дом только когда Алексис начала наполнять его уютом, своим присутствием и любовью.

В комнате уже стоял полумрак. Солнце практически полностью скрылось за Пайкс-Пик, постепенно уступая тьме. Младшему МакРайану даже не хотелось тревожить мрак светом керосиновой лампы. Он придирчивым взглядом обвел дом и, не обнаружив ни одной вещи Колума, довольно кивнул. Похвально, миссис МакРайан, ни следа преподобного любовника — или же второго мужа? — не попадало в поле зрения. Это к лучшему, ведь