Ещё раз о спящей красавице [Анатолий Анатольевич Махавкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

тотчас вспыхнул портрет, который он обнаружил в пыльном томе старинных легенд. Безупречный овал лица, обрамлённого длинными кудрями, цвета вороного крыла; пухлые губы ярко алого цвета под небольшим ровным носиком и наконец, загадочные, бездонно-чёрные глаза. Не влюбиться в такую красавицу просто невозможно.

А уж как поразила воображение принца легенда, относящаяся к портрету! Поразила до такой степени, что он, нигде не задерживаясь, на одном дыхании, преодолел пятьсот миль, отделявшие вотчину его отца от Спящего замка. Подумать только: красавица, ещё в колыбели, проклятая злобной чародейкой! И вот, стоило красотке отпраздновать шестнадцатилетние, как проклятие вошло в силу. В этом месте рассказчик становился крайне невнятен, акцентируя внимание на ужасе, окутавшем замок. Одно становилось ясно: лишь поцелуй прекрасного принца способен пробудить ото сна спящую красавицу. И это, несомненно, будет именно он!

Когда принц подошёл к высокой постройке, ночь почти вступила в свои права и в подступающем мраке стало понятно: стены замка источают неприятный зеленоватый свет, напоминающий тот, который можно наблюдать на старинных погостах.

— Это всё от времени! — пробормотал, поёжившись, принц, — Потому то у местных дураков замок и пользуется дурной славой.

Он вспомнил, как жители окрестных деревень отказывались показывать ему дорогу к замку, просили вернуться обратно и унося детей в дома, делали вслед путнику знаки от сглаза.

— Суеверная деревенщина! — констатировал принц, медленно шагая к разверзнутому зеву входа, — О, чёрт!

Около входных дверей, покосившихся так, словно их кто-то сорвал с петель, лежала высохшая мумия стражника в полном облачении и с алебардой в руках. Солдат сжимал оружие так, словно пытался защититься от неведомой опасности, а на серой физиономии застыло выражение смертного страха.

— Да уж, проклятие — не самая приятная вещь! — констатировал принц, — Эк его…

Как выяснилось: не только его. Пробираясь по гулким коридорам замка, наполненным омерзительным кладбищенским сиянием, парень то и дело встречал иссохшие тела обитателей проклятого места. Судя по выражениям лиц, каждый, перед погружением в сон, испытал настоящий ужас.

Поёживаясь, принц задумался: а как, собственно, выглядит сама спящая красавица? Будет достаточно сложно целовать иссохшую мумию скалящую зубы в гримасе ужаса. Чёртова ведьма явно перестаралась со своим проклятием! Не пришлось бы возвращаться, не солоно хлебавши.

Однако впереди уже можно было наблюдать двери в исполинский зал, озарённый отвратительным зелёным сиянием ярче, чем все остальные помещения. У самого входа, принц внезапно остановился и удивлённо уставился на несколько тел, которые кто-то аккуратно усадил вдоль стены. Молодые люди в дорожных одеждах, выглядели иначе, чем остальные спящие обитатели замка. Да и тела казались много свежее остальных. Кроме того, на лицах неизвестных было написано сонное блаженство, а не страх, как у всех остальных.

Ещё одна загадка, не имеющая ответа.

Пожав плечами, принц преступил порог зала, оставив вопросы за спиной. Тотчас зелёное сияние поглотило его, словно путник оказался в глубинах странного водоёма. Здесь не было украшений или мебели — только плотные тёмные полотна, наглухо закрывающие высокие стрельчатые окна. И наконец, невысокое возвышение, где стоял гроб, обшитый потускневшим, от времени, бархатом.

— Должно быть они решили, что она умерла! — пробормотал принц, устремившись вперёд, — О боже! Легенда не соврала…

Принцесса оказалась много краше, чем на портрете: яркий румянец играл на её гладких щеках, а алые губы просто требовали ласкового поцелуя. Ощущая, как его сердце разрывается, от нетерпения, принц склонился над красавицей.

— Сейчас, — прошептал он, — Сейчас я сниму проклятие!

Алые губы разомкнулись, открыв ослепительно белые зубы.

— Подожди, — улыбнулась спящая красавица, — сначала я…

Веки её поднялись, открыв глаза, но не чёрные, а ярко-жёлтые. Принц ощутил, как руки красотки, с нечеловеческой силой, прижали его к холодному, словно лёд, телу.

А потом, боль, мешавшаяся с удовольствием, пришла в его шею и унесла сознание.