АКОНИТ 2019. Цикл 2, Оборот 1 [Мария Гинзбург] (fb2) читать постранично, страница - 3

ответ. — А как иначе? От «Голландца» не убежишь, дружище.

— Да не вопрос, — Костя не мог решить, что делать с улыбкой на своём лице и продолжал скалиться, хотя щеки уже начинали ныть. — Но сюда-то зачем тогда?

Выродок пожал плечами:

— Здесь мы с тобой всё начали много лет назад. Здесь же начнём заново. Попы и.

Обойдя Мартынова, он направился к кладбищу. Тропка, проложенная в снегу редкими путниками, была узкой, и Косте пришлось топать позади, да ещё и на расстоянии пяти шагов, чтобы случайно не получить по лбу краем брезентового свёртка.

— Что ты тащишь такое? — спросил он спустя пару минут тягостного молчания. — Может, помочь?

— Справлюсь, — тяжело дыша, откликнулся Выродок. — Скоро всё увидишь.

Сквозь никогда не запиравшиеся ворота они вошли на территорию кладбища, и шум дороги за спиной сразу стал едва различим. Вечер здесь был гуще и темнее, снег казался серым. Утонувшие в этой серости могилы, надгробия, кресты, оградки, пластиковые цветы и остатки венков медленно проплывали мимо. С памятников смотрели казённые черно-белые фотографии, и нельзя было с уверенностью сказать, существовали ли когда-то на земле люди, на них изображённые, или все эти бесхитростные конструкции из камня и железа с налепленными на них лицами с самого начала времён торчали тут, подобно любому другому природному явлению. Их инаковость, их человечность стёрлась — ветер и безмолвие обточили ее, как вода обтачивает камень, обнажив твёрдую, гладкую сердцевину. Люди с фотографий на памятниках не боялись смерти, потому что больше не имели значения.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, Выродок шагал широко и уверенно. Ему явно доводилось ходить этим путём прежде.

— Задолбался, — пробормотал успевший запыхаться Костя. — Куда мы прёмся-то?

— К моей… — Антон задумался. — А вот чёрт знает, кто она мне. К двоюродной сестре моей бабушки, короче. Ещё немного, дружище. Почти на месте.

Но они добирались ещё добрых десять минут. На дальней окраине кладбища, над заросшим оврагом, за которым до самого горизонта тянулись поля, Выродок наконец остановился. Здесь не было слышно дорогу, не было видно городских огней. Здесь уже наступила ночь.

С явным облегчением сбросив груз на землю, Выродок принялся разворачивать брезент. Внутри оказались две сапёрные лопаты, лом, топор на железном древке, рабочие рукавицы, ножницы по металлу, электрический фонарь, связка поленьев, пакет с опилками и небольшая алюминиевая фляжка.

— Ни хрена себе! — присвистнул Костя, глядя на всё это богатство. — Ты что задумал?

— Сейчас, — отмахнулся Антон. — Ещё успеем поболтать.

С лопатой в руках он подошёл к старой могиле, ржавый крест на которой погнулся и накренился, упёршись перекладиной в ствол росшей рядом сосны. От оградки, если она и стояла здесь когда-либо, не осталось и следа. На овальной фотографии на кресте можно было различить только смутный силуэт.

— Это она и есть, — сказал Антон, начав очищать могилу от снега. — Сестра бабушки. Нам надо ее выкопать.

Костя дёрнулся, как от удара. Внутри вдруг стало гораздо, гораздо холоднее, чем снаружи.

— Чего? — спросил он, хотя прекрасно расслышал сказанное. — Ты что вообще несёшь? Поехавший совсем?

— Ну, нам не она сама нужна, а одна вещица, с ней похороненная. Момент. Я объясню.

Антон не шутил. Костя замер, хотя и понимал, что нужно уходить. С каждым шагом будет легче. Он не должен участвовать в подобном безумии. Домой, к Ане, прижать ее к себе, поцеловать в макушку, спросить, выбрала ли она уже кино на вечер. Однако ноги не слушались. Костя с ужасом наблюдал, как Выродок, очистив от снега просевший могильный холмик, складывает сверху костёр из принесённых поленьев и опилок, а затем поливает неуклюжую конструкцию бензином из фляжки.

— Земля мёрзлая, — пропыхтел Антон, закончив приготовления и доставая из-за пазухи коробок. — Надо сначала прогреть.

Чиркнула спичка. Костёр занялся мгновенно, пламя жадно обхватило сдобренные бензином деревяшки, разогнало насупившуюся тьму. Выродок отошёл, встал рядом с Костей.

— У меня бабушка умерла, — сказал он, пристально глядя на огонь. — Неделю назад. Ее на новом кладбище похоронили… не важно. Суть в том, что пока она умирала, всю зиму, я за ней ухаживал. Больше некому было. И она мне кое-что рассказала. Показывала старые фотографии и про каждого родственника говорила. Я, если честно, слушал вполуха, но вот это… — он указал на пылающую могилу. — Вот эго я не пропустил.

Выродок замолчал, втянул носом морозный воздух, пропитанный дымом и запахом бензина. Собирался с мыслями. Костя бросил на него осторожный взгляд, до сих пор не в силах поверить в происходящее. Что, если это такой прикол? Сейчас выскочат из-за сосен остальные участники «Hollandernuchel»: басист Илюха, гитаристы Цеп и Дыба — заорут, засвистят, захохочут.

— Ну у тебя и рожа! — скажут ему, хлопнут по плечу, сунут в руку бутылку пива. Закидают снегом пламя, поправят крест и пойдут все вместе к