Эдуард Лабулэ_СКАЗКИ_II (с.88-127)_Зербино-нелюдим (art)_1861-020 (Глас А) [Эдуард Рене Лефебр Лабулэ] (pdf) читать постранично, страница - 8

что я говорил и делал, было сказано и сделано только для
того, чтобы ускорить ваш счастливый брак.
Смею надеяться, что вы и впредь позволите мне служить вам, чтобы я мог доказать
свою глубочайшую преданность вашей
светлости. Я ваш раб, приказывайте мне!

И, растянув губы в улыбке, он снова заговорил:

— Пододвиньте-ка поближе апельсины и
виноград, — сказал Зербино. — Я чертовски проголодался!
— Вот они, синьор! — Мистигрис пододвинул корзину с ловкостью придворного
лакея, а сам подумал: «Мужик! Невежа! Он
меня просто не слушает. Нет, надо сначала
склонить на свою сторону Алели. Это, по-

— Кстати, синьор Зербино, не думаете ли
вы, что вам следует сделать своей молодой
жене свадебный подарок?
Зербино удивился.
— Свадебный подарок? — переспросил
он. — Да откуда же я его возьму? Со дна
моря, что ли, выудить?
— А хоть бы и со дна моря. Вам стоит
только захотеть…
Зербино пожал плечами.
— Вот чудак! — сказал он. — Ну и отправляйся за этим подарком на морское
дно, если уж тебе тут не сидится. А меня
оставь в покое.

В ту же минуту Мистигрис,, словно по
подхваченный чьей-то
то невидимой рукой, пеп
релетел через борт и камнем врезался в
воду.
А Зербино вытащил из корзины новую
кисть винограда и стал преспокойно её
ощипывать. Алели смотрела ему в глаза.
Вдруг вода за бортом забурлила и чья-то
чья
круглая, покрытая
окрытая тиной голова мелькнула
среди пены.
— Это, наверно, морская свинья, — сказала Алели.
— Нет, сухопутная, — ответил Зербино и,
перегнувшись через борт, вытащил мокромокр
го и фыркающего, как дельфин, МистигриМистигр
са.
И тут принцесса и Зербино увидели
странную вещь:
ещь: в зубах у толстяка сверсве
кал, как звезда ночью, огромный великовелик
лепный алмаз.

Отплёвываясь и кланяясь, Мистигрис
сказал:
— Вот подарок, который король рыб пр
преподносит прекрасной Алели… Теперь вы
видите, синьор Зербино, что перед вами
самый верный, самый
й покорный раб? Если
когда-нибудь
нибудь вы захотите сформировать
маленькое правительство, доверьте мне…

— Дайте-ка ещё апельсинов и винограда!
— перебил его Зербино.

Зербино не захочет отстать от него — ведь
он так могуществен, так добр, так…

Мистигрис пододвинул к нему корзину.

— Этот старичок может оглушить своей
болтовней, — вздохнул Зербино. — Говорит, говорит… Право, я не прочь иметь такой корабль, хотя бы только для того, чтобы заткнуть глотку болтуну. Надеюсь, это
бы его успокоило хоть на часок.

— Синьор, — сказал он вкрадчиво, — не
кажется ли вам, что эта жалкая барка,
плывущая по воле ветра и волн, недостойна нести на себе принцессу Алели, самую
благородную и прекрасную из всех принцесс!
— Перестаньте, Мистигрис! — сказала
Алели. — Мне хорошо и здесь. Я ни о чём
не прошу и ни о чём не жалею.
— Однако, госпожа моя, — сказал Мистигрис, — припомните, когда граф Капри
предлагал вам свою руку, он послал в Салерно великолепный корабль красного дерева, весь украшенный золотом и слоновой
костью. А матросы, одетые в бархат?.. А
шёлковые снасти?.. А три зеркальные каюты?.. Вот что приготовил для вас какой-то
ничтожный граф. Я уверен, что синьор

Не успел он произнести эти слова, как
принцесса Алели вскрикнула: «Посмотрите!»— и схватила его за руку. Дровосек
вздрогнул и оглянулся… Что это? Как очутился он на этом великолепном корабле с
белоснежными парусами, похожими на лебединые крылья, с шёлковым шатром над
палубой и алебастровыми лампами, освещающими каждый уголок?.. Проворные
матросы ловко и бесшумно делали своё дело.
Мистигрис оживился. Вот наконец занятие для человека, привыкшего управлять!

Он кинулся распоряжаться, подгонять,
приказывать…
Но матросы не обращали на него ни малейшего внимания, будто его совсем не
было на палубе. Даже самый маленький
юнга и тот не нашёл нужным выслушать
его и что-нибудь ответить.
Однако Мистигрис не унывал. Он опять
вернулся к Зербино и, самодовольно улыбаясь, сказал:
— Надеюсь, ваша светлость довольны
моим усердием и стараниями? Поверьте,
всё, чего я хочу, — это заслужить вашу
благосклонность!
— Замолчи, болтун! — сказал дровосек.
— Я хочу спать. Запрещаю тебе говорить
до завтрашнего утра.
Мистигрис хотел пожелать ему спокойной
ночи и сказать на прощанье что-нибудь
любезное, но, к своему великому изумлению, не мог выговорить ни слова. Не зная,

как скоротать время до завтрашнего утра,
он отправился в одну из зеркальных кают
и улегся спать.

XI
«Всё надоедает, даже счастье», — говорит пословица.
Можете себе представить, как надоело
Мистигрису плыть неизвестно куда и неизвестно зачем да ещё всё время молчать! Он
только и думал о том, как бы заставить
Зербино высадиться на сушу.
Однако действовать надо было осторожно. А то, чего доброго, этот мужик вспомнит, кто он такой, и опять возьмётся за топор. Попробуй-ка тогда стать министром