Эстеты из Кукановки [Елена Александровна Цугулиева] (fb2) читать постранично, страница - 3

здесь, у Катерины, пока ее супруг отсиживает. — Ну а вдруг его отпустят, и он среди ночи заявится?

— Не беспокойтесь, — заискивающе сказал Судаков. — Лучше отправьте меня на вокзал. А я вам потом из города позвоню, когда съемки, и так далее.

Пашка, отвезя гостя на станцию, вернулся в правление, содрал с шеи еще мокрый от водки галстук и с отвращением сунул его в карман.

— Чуть взаправду не охмелел, Антон Петрович, — сообщил он Мылову. — Нанюхался этого галстука…

Правление никто не собирал. Оно собралось само.

— Отбоярились, — облегченно вздохнул Сухоус. — Потеряли несколько часов, а могли бы дней пять потерять.

— Ты учти, — сказал Мылов, — за ними бы еще явились из общества по распространению, из «Сельского альманаха», ежегодного календаря, радио и прочих органов. А теперь и они поостерегутся.

Артуровна на сей раз сидела в своем роскошном оренбургском платке и широко улыбалась.

— Что, Пашка, чем тебе не драмкружок? — хихикнула она с довольным видом. — Даже Авдошин (комбайнер-грубиян), и тот не сплоховал. Чистый Василий Чуркин! Вы уж ему подкиньте какую-никакую рольку…

В конце года Мылов решил позвонить в областную газету и сообщить некоторые факты о работе передовых колхозников.

— Это ты кому-нибудь другому вкручивай, — сказал ему сотрудник сельскохозяйственного отдела. — Вовремя мы вас раскусили. Теперь не проведете. Очковтиратели.

НА ЧУЖОМ ПОЯСЕ

— Я не буду встречать у вас Новый год, — сообщила по телефону теща Борису Петровичу Белкину.

— Почему? — осведомился зять с преувеличенным неудовольствием.

— Я приглашена в другое место, — ответила теща. — Но пироги я для вас испекла. С капустой. И с яблоками. Приезжайте и заберите. Ждать буду строго до десяти. Потом уйду.

Ясно. Тещу пригласили на преферанс. Ясно. Теща больше не желает мыть посуду большого застолья. Ну, это ее дело. А тащиться за пирогами в Панки — фиг. Перебьемся.

Но тут теща добавила:

— У меня еще кое-что для вас припасено. Свежий судак. Колбаса сервелат. И… коробка крабов. Заодно захватите.

— Это меняет дело, — сказал Борис Петрович жене. — Возьмем такси туда и обратно. Сервелат стоит мессы.

— А если гости придут? — спросила Зинаида Сергеевна.

— Повесим записку на дверь. Чтобы подождали… Сама ты и виновата. Пирогов испечь не в состоянии.

— А ты не умеешь ловить судаков и крабов, — огрызнулась жена.

На препирательства времени не было. Поехали в Панки.

Туда добрались благополучно. Но на обратном пути началось великое предновогоднее столпотворение, и Белкины попадали из пробки в пробку. Плелись хуже, чем пешком. Зинаида Сергеевна сидела с каменным лицом. Борис Петрович, бодрясь, чувствуя коленями как остывают пироги, начал потихоньку напевать «Как хорошо быть ген-нералом…» Потом перешел на художественный свист.

— Перестань свистеть, — сказала жена. — Нашел время… Гости, небось, на лестнице сидят…

Но гости не сидели на лестнице. Они сидели в других местах. Нина Ивановна Петухова сидела в парикмахерской под колпаком, сушила завивку. И надо же было, чтобы именно в этом салоне погас свет. Скажете, не бывает? В нашем доме седьмого ноября перестала течь вода. Мы сидели без воды до самого вечера. Нет такой шутки, которую бы не сыграли с нами коммунальники.

Муж Нины Ивановны Илья Васильевич Петухов, которого все называли кратко Илюша, в это время сидел в другом ателье. Ему срочно дошивали брюки, которые пролежали здесь целый год. Теперь Илюшу заставили за них расписаться, чтобы включить брюки в план четвертого квартала. Оставить их недошитыми было нельзя: заваляются еще столько же.

Анечка и Коля Ведровы стояли в гастрономе за тортом. Очередь была удавообразная и толстая. Такая бывает только за норковыми воротниками.

А Белкины все тащились, и пробкам не было конца. Наконец, машина прочно остановилась. Шофер вылез и, откинув капот, стал ковыряться в металлических кишочках своей «Волги», поливая разными словами качество «капиталки» и запасных частей. При чем особенно часто употреблял выражение «паразиты».

Когда прошло сорок минут, он повернулся к своим оцепеневшим от горя пассажирам и сказал:

— Поздравляю…

— Починил? — слабо обрадовались Белкины.

— Не-ет. Это я вас с Новым годом. Уже двенадцать.

Зинаида Сергеевна заплакала. Борис Петрович снова запел «Как хорошо быть ген-нералом…»

Наконец, шофер исправил машину, а к тому времени и пробки кончились. Белкины подъехали к своему дому, опоздав лишь на 15 минут. Почти одновременно подкатило такси с супругами Петуховыми. На дверях поверх хозяйской записки была мармеладом приклеена другая. Ведровы сообщали, что они поцеловали пробой и отправились в заводской Дом культуры.

— А дома еще ничего не готово, — сказала Зинаида Сергеевна, отдирая обе бумажки. — На кухне одни «натюрморты» лежат.

— Ничего. Управимся. Теперь спешить уже некуда. Вот только, братцы, мало нас,