Ночь перед Рождеством [Николай Васильевич Гоголь] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (18) »
— Так ты, кум, еще не был у дьяка в новой хате? — говорил казак Чуб, выходя из дверей своей избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно мужики бреют свою бороду, за неимением бритвы. — Там теперь будет добрая попойка! — продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. — Как бы только нам не опоздать. При сем Чуб поправил свой пояс, перехватывавший плотно его тулуп, нахлобучил крепче свою шапку, стиснул в руке кнут — страх и грозу докучливых собак; но, взглянув вверх, остановился… — Что за дьявол! Смотри! смотри, Панас!.. — Что? — произнес кум и поднял свою голову также вверх. — Как, что? — Месяца нет! — Что за пропасть! В самом деле, нет месяца. — То-то, что нет! — выговорил Чуб с некоторою досадою на неизменное равнодушие кума. — Тебе, небось, и нужды нет. — А что мне делать? — Надобно же было, — продолжал Чуб, утирая рукавом усы, — какому-то дьяволу, чтоб ему не довелось, собаке, поутру рюмки водки выпить, вмешаться!.. Право, как-будто на смех… Нарочно, сидевши в хате, глядел в окно: ночь — чудо! Светло, снег блещет при месяце; все было видно, как днем. Не успел выйти за дверь, и вот, хоть глаз выколи! Чуб долго еще ворчал и бранился, а между тем в то же время раздумывал, на что бы решиться. Ему до смерти хотелось покалякать о всяком вздоре у дьяка, где, без всякого сомнения, сидит уже и голова, и приезжий бас, и дегтярь Микита, ездивший через каждые две недели в Полтаву на торги и отпускавший такие шутки, что все миряне брались за животы со смеху. Уже видел Чуб мысленно стоявшую на столе варенуху. Все это было заманчиво, правда; но темнота ночи напомнила ему о той лени, которая так мила всем казакам. Как бы хорошо теперь лежать, поджавши под себя ноги, на лежанке, курить спокойно люльку и слушать сквозь упоительную дремоту колядки и песни веселых парубков и девушек, толпящихся кучами под окнами! Он бы, без всякого сомнения, решился на последнее, если бы был один; но теперь обоим не так скучно и страшно идти темною ночью, да и не хотелось-таки показаться перед другими ленивым или трусливым. Окончивши побранки, обратился он снова к куму. — Так нет, кум, месяца? — Нет. — Чудно право! А дай понюхать табаку. У тебя, кум, славный табак! Где ты берешь его? — Кой черт, славный! — отвечал кум, закрывая берестовую тавлинку[6], исколотую узорами, — старая курица не чихнет! — Я помню, — продолжал все
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (18) »
Последние комментарии
27 минут 1 секунда назад
11 часов 45 минут назад
12 часов 2 минут назад
12 часов 27 минут назад
12 часов 58 минут назад
14 часов 5 минут назад