Земля, омытая кровью [Федор Васильевич Монастырский] (fb2) читать постранично, страница - 3

теснил наши части, обстреливал и бомбил побережье. Надо было во что бы то ни стало сдержать фашистов на время эвакуации.

Опаснее всего в такой момент паника. Кое — где, на последних рубежах перед Керчью, ряды дрогнули. Это ставило под угрозу всю массу войск, скопившуюся на узкой кромке берега у причалов.

Раздумывать некогда. Мне было поручено возглавить заградительный отряд из краснофлотцев. Мы встали на освещенном солнцем склоне горы. Дали очередь поверх голов бегущих людей.

— Своих перебьем! — в отчаянии воскликнул молодой моряк рядом со мной.

— Нет, — отвечаю, — и им поможем и всех спасем… Смотри!

Бойцы, приблизившиеся к нам, остановились. Кто — то заметался, кто — то юркнул в кусты. Но в следующий миг все залегли, повернувшись лицом к врагу. И немцы, выбегавшие с опушки леса, вдруг тоже прижались к земле. У леса взметнулась земля: это наши зенитчики прямой наводкой ударили с крепости по танкам и пехоте противника.

Перед вражескими цепями стеной встали краснофлотцы — те, с кем мы в эти дни рыли окопы, кому выдавали перед боем партийные и комсомольские билеты. На холмах и в ложбинах вспыхивали, как костры, подбитые нашими истребителями немецкие танки. Фашистские атаки захлебнулись. К вечеру бой стих, а ночью наши корабли закончили эвакуацию войск из крепости Акбурну.

Близилось утро, когда от причала отошел наш последний сторожевой катер. Мы знали, что в проливе рыскают немецкие торпедные катера, и были настороже. Стою на палубе, вслушиваюсь, всматриваюсь в ночь, в туман. Влажный ветер треплет шинель, продырявленную осколками. Рядом со мной, нахохлившись, прислонился к мостику шофер Григорий Середа. Известно, о чем думает: остался без машины, как кавалеристы без коней. Фашистская бомба разорвалась у подъезда штаба возле самой «эмки», когда Григорий бегал за водой для радиатора. Оглянулся — увидел взлетевшие вверх обломки машины. Тем же взрывом разнесло часть стены штабного здания. Несколько человек погибло, многие были ранены, в том числе командир базы контр — адмирал А. С. Фролов.

Я был в этом помещении, когда с грохотом развалилась стена и обвалился потолок. На моих глазах инструктору политотдела старшему политруку Ярцеву снесло череп. Мне сильно поранило лицо. В углу смежной комнаты упала машинистка, пораженная в висок крохотным осколком.

Невеселые мысли проносились в голове, когда катер под покровом темной ночи мчал нас к таманскому берегу. Вспомнилась семья — малолетние сыновья, жена. Они так же вот под вражеской бомбежкой эвакуировались недавно из Севастополя, уехали далеко — на Урал.

Враг грозится добраться и туда. Он самоуверен и нагл; превратив в свой арсенал всю Европу, он прокладывает себе путь воздушными армадами, бронированным тараном и заставляет нас отступать.

Где бурлил железный поток

Изрезанные заливами и бухтами берега. В пролив вклинились длинные песчаные косы. На юго — восток простирается равнина, кое — где всхолмленная пологими сопками.

Мы высадились здесь на рассвете 20 мая. Над Таманским портом висел туман. А когда развеялась белесая пелена, взору предстал живописный уголок — весь в буйном цветении садов и виноградников. Дальше расстилаются плодородные земли, покрытые зелеными сочными всходами кубанской пшеницы. Местные жители — хлеборобы, рыбаки — встретили нас с тревогой.

Тамань и раньше знала, что такое война. Ей не забыть тяжелых боев с белогвардейцами в восемнадцатом году, легендарного похода Таманской армии, описанного А. С. Серафимовичем в «Железном потоке». Нам довелось ступить на землю Тамани, когда она снова оказалась в пекле войны.

Части нашей военно — морской базы под командованием контр — адмирала П. А. Трайнина заняли оборону от мыса Ахиллеон до станицы Благовещенской, на фронте 180 километров. На Керченском полуострове сосредоточились вражеские силы, выбившие нас из Крыма. Теперь они готовились к прыжку на Тамань.

В августе бронированные полчища гитлеровцев хлынули и с северо — востока на поля Кубани, подошли к Новороссийску.

На Кавказ их манили и нефть, и богатые продовольственные ресурсы Кубани, и возможность захватить выгодные плацдармы. Потом мы узнали, что еще 5 апреля фашистские войска получили из ставки Гитлера директиву: «Объединить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника за Доном, чтобы затем захватить нефтяные районы в пределах Кавказа и переправу через Кавказ».

Южные районы Советского Союза, Поволжье и Кавказ превратились в огромный театр военных действий. От защитников южных рубежей зависело теперь многое в судьбах Отечества.

Об этом мы, командиры и политработники, говорили в те дни воинам. Во время бесед я смотрел на сосредоточенные лица бойцов и думал: все ли по — настоящему сознают напряженность обстановки, все ли готовы к новым тяжелым испытаниям?

Помню одну из бесед на берегу пролива во время затишья после