Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
вошли вглубь страны, как случалось до строительства ещё первого вала, при Цезаре Адриане… Правда, закончилось, по слухам, в принципе неплохо: тамошний патриций и спрятавшиеся за стенами поместья окрестные жители оказались не робкого десятка. И когда подоспели на помощь легионеры — укрепления ещё держались, сумев отбить несколько тяжёлых штурмов.
— Вот там он и полёг. А Камилл руки лишился…
— Выпьем за упокой хорошего друга и славного воина. Хозяин! Бутылку альбанского vinum nigrum!
— Две бутылки!
От неожиданности трактирщик несколько мгновений думал, что ослышался: две бутылки не просто дорогого вина! Это даже по нынешнему хлебному времени почти половина дневной выручки! Какое-то время Кима хлопотал на кухне, подгонял повара с закусками для столь важных клиентов, раза три или четыре приказал самой симпатичной служанке приготовить стол… и вообще выполнять желания только этих двоих по первому же требованию. Даже если они захотят посадить девчонку вместе с собой. Закончив суету, трактирщик опять вернулся за стойку и вслушался в разговор.
— …легионеры ушли, Эмилий Пацил у себя остаться звал. Доход с трёх дворов, место десятников в своей страже. А примипил его охраны намекнул, что года через два-три на покой собирается и потому не прочь подобрать себе замену. Чтобы, мол, человек надёжный и жизнью тёртый. Ну, Камилл, понятно, сразу согласился. Ему теперь как раз ко времени. Тирей с ним остался, сам знаешь — как из Никеи вместе ушли, так до сих пор не разлей вода. Да и возраст, обоим сорок уже. Пора и место искать, давно не сопляки по свету перекати-полем мотаться.
— А сам то? Ты-то как?
— Не могу я на месте сидеть.
— Неужто отказался? — изумился Луций. Потому что шанс стать десятником, да ещё, возможно, и примипилом охраны патриция — это то, от чего презрительно морщатся только едва ушедшие на дорогу наёмника юнцы. Да и род Пацил не из новоявленных богачей, известен ещё со времён первых Августов. — Тоже давно не мальчик, на год или два всего младше Тирея.
— Отказался. Говорю же — не могу сидеть на месте. Ну да не сразу уехал, меня тоже зацепило. Месяца три провалялся. А как оклемался, нашёл меня один из трибунов, который тогда помощью командовал. Ну и говорит. Мол, годовой ценз в чине декана в учебных когортах отходишь, как положено, сразу центурионом возьму. Надёжные люди, говорит, всегда на вес серебра, а уж с опытом как у тебя — вдвойне. Ну, я и согласился.
Луций присвистнул:
— Ну, Сервий, всегда считал, что ты — голова. Ради такого я бы тоже послал любого патриция не задумываясь.
Какое-то время мужчины почти молчали, пили вино и короткими тостами поминали погибшего друга. Наконец Луций спросил:
— А какой легион? Я всё смотрю, но знаки мне чего-то незнакомы.
— Пока да, — как-то странно усмехнулся Сервий. — Цезарь Флавий Юлий Крисп только недавно дал ему имя, крест и хоргувь. Двадцать четвёртый гэльский.
— Двадцать четвёртый, двадцать четвёртый … Это же штрафники! Каторжное отребье!
— Ты не прав, — попытался урезонить друга Сервий. — Да, это бывшие заключённые. Те, кому император недавно решил дать шанс. Вместо того чтобы сгнить в тюрьме, пусть, кто хочет, отслужит — и выйдет чистым. Да и нет у нас ходу душегубам. А остальные… пусть они оступились когда-то, но всё же это люди. И не стоит сразу жечь им клеймо…
— Это не люди, — отрезал Луций, задумчиво посмотрев на товарища. Ведь с одной стороны впереди должность центуриона, а, может, и старшего центуриона когорты. С другой — до этого несколько лет общаться со всяким помоями. — Может, когда-то они и были людьми. Только вот они давно продали себя Нечистому. А насчёт «душегубам ходу нет». Вспомни банду Когтя, и что мы выволокли после облавы из логова. Вспомни ту деревушку. А ведь в Лох-Монаре, откуда сбежала эта падаль, по первому сроку ворьё сидело. Начинаешь жалеть, что Цезарь Луций Септимий Север, когда Христос явился ему и велел принять святое крещение, запретил Игры на арене. Если бы каторжную дрянь скормили львам сразу — сколько народу в том, как его, Контине, осталось в живых? Ты меня не убедишь, насмотрелся. Нелюди они, и никак натуру не поправишь. Вот увидишь, император ещё поймёт, что ошибся. Заклеймит и загонит эти помои гнить в рудники Дакии.
Разговор Сервий вспомнил через несколько месяцев, в конце марта. Снег уже успел сойти, но заледеневшая земля не прогрелась, а убегающая зима ещё покрывала по ночам лужи корочками льда. И стоять на продуваемом ветром плацу, особенно в одних нижних туниках, было не сладко. В другой день декан, может, и пожалел бы новобранцев — но только не сегодня. Особенно двоих, отдельно перед строем. Справа стоит высокий крупный парень. Матти. Пудовые кулаки и полная бесхребетность, покорность даже не тому, кто сильнее — а любому, кто попытается им верховодить, кто хоть слегка припугнёт. И в тюрьму-то, балбес, угодил так же. Землёй долги платить сложно, ещё Цезарь Флавий Аврелий Константин установил: чтобы право на неё передать,
Последние комментарии
2 минут 18 секунд назад
54 минут 17 секунд назад
2 часов 15 минут назад
3 часов 42 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 23 часов назад