Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Нет, Жервес, — твердо ответил я. — Там тесновато. Да я и не очень-то интересуюсь повадками грачей. И давно вы увлеклись наблюдением за птицами?
— Да это так, для разрядки, дорогой мой. Уж больно я выдохся этой зимой, работал над новым типом взрывчатки. Мак-Алистер меня привлек. Времени мало — вот что плохо. Года через два будет война. А то и раньше.
Едва мы вышли из тени вязов, нас приветствовал невысокий, склонный к полноте человек, чью фотографию я не раз видел в газетах. Это был Томас Прю, член парламента, известный адвокат, берущийся за безнадежные дела. И если то, что только что сказал Жервес, было правдой, то и главное дело его жизни можно было считать проигранным. Прю был ярым пацифистом, попавшим в прошлую войну в тюрьму за свои убеждения, и с тех пор он неустанно проповедовал пацифизм во всех уголках страны.
Удивительно было встретить здесь парламентария-пацифиста, и, когда Прю отошел, я осведомился об этом у Жервеса.
— О, Том Прю — честный человек, — отвечал Жервес. — И потом, он может кое-чему научить моего братца. Вы же знаете Гектора — настоящий поджигатель войны. У них с Томом был захватывающий спор вчера за обедом. И Том прямо задавил его интеллектом. С тех пор Гектор и Диана с ним практически не разговаривают. Пошли найдем их.
В конце концов мы обнаружили их возле гаража, увлеченно копавшихся в моторе своего «бентли». Я уже почти забыл, какая это была великолепная пара. Оба высокие, красивые, златоволосые — в них было что-то львиное и в часы бурной деятельности, и в часы отдыха. Гектор был не менее энергичен, чем его брат, но, в отличие от Жервеса, не мог найти выхода своей энергии. Война наверняка помогла бы ему самореализоваться.
Дианой я восхищался, хотя и не любил ее; на мой вкус, она была слишком честолюбивой и властной. И потом, она была целиком поглощена своим мужем. Более, чем какая-либо другая супружеская пара, они производили впечатление единого целого, команды, функции каждого члена которой идеально отлажены и согласованы. Теперь, глядя, как слаженно, угадывая мысли друг друга, они выворачивали внутренности автомобилю, на котором исколесили всю Европу, я вновь почувствовал это.
Мисс Антея Кэмлот, стоявшая рядом с выражением лишнего человека на лице, очевидно, разделяла мои настроения. К Жервесу она повернулась с явным облегчением, а может, и более чем с облегчением, как показалась мне. Бедная девочка, подумал я, да если б ты даже соединяла в себе прелести Цирцеи и Шебы, все равно тебе не очаровать Жервеса. Память о той, что навсегда вошла в его сердце, не стереть ни одной женщине.
Хотя я и моложе Жервеса на 10 лет, в течение долгого времени он поверял мне свои тайны. Я был одним из немногих людей, включая, конечно, членов семьи, знавших о трагедии Розы Бортвик. Она была дочерью фермера, арендовавшего землю у отца Жервеса, и Жервес влюбился в нее без памяти. Узнав о серьезности намерений сына, его отец добился отъезда девушки.
В доме начались ужасные сцены, и в конце концов отец и сын стали совсем чужими друг другу. Что только не предпринимал Жервес, пытаясь найти Розу, но все его поиски ни к чему не привели.
Четверть часа спустя, когда все мы уже сидели на лужайке за чаем, мысли мои были все еще заняты этой печальной историей. Разговор между тем коснулся Гитлера.
— Давно надо было показать ему, что нас не запугать, — говорил Гектор Масбери. — Если б только политики не были столь нерешительны…
— У политиков есть еще и ответственность, — отозвался Томас Прю. У него был чудесный сильный голос, резко контрастировавший с неказистой полноватой фигурой. — Посмотрите на этого молодого человека, — он указал на Генри, стоявшего неподалеку, в тени вязов. — А теперь умножьте его на несколько миллионов. И представьте эти миллионы изувеченными, разорванными в куски, в грязи и пыли… Так ли уж неестественна нерешительность политиков?
Лицо Гектора исказилось гневом.
— Все это сентиментальная чушь. Выбор стоит между возможной смертью и рабством. Очевидно, некоторым здесь больше по душе рабство.
Я заметил, как Диана бросила на него предупреждающий взгляд. В разговор вступила Антея Кэмлот.
— Но мистер Прю говорил не о политиках. Он говорил о людях, которые поплатятся жизнью. О Генри. Давайте спросим, что он сам об этом думает. — И она позвала. — Генри!
Молодой лакей сделал несколько шагов в нашу сторону. На его лице можно было прочесть любопытную смесь почтения и иронии.
— Генри, что бы вы предпочли: стать рабом немцев или быть убитым?
Генри не спеша обвел нас всех взглядом.
— Уж если на то пошло, мисс Кэмлот, — сказал он наконец, — многие считают, что я и так уже раб.
Я увидел, как вздрогнул Эмфлет. Даже в пронизанном эгалитарными настроениями доме Жервеса это было чересчур. Неудивительно, что старый дворецкий так неуверенно говорил о том, что Генри справляется со своими
Последние комментарии
1 минута 26 секунд назад
34 минут 4 секунд назад
1 час 41 минут назад
3 часов 21 минут назад
3 часов 22 минут назад
2 дней 21 часов назад