Сказочники (СИ) [Капитан Ли] (fb2) читать постранично, страница - 2

Куинни смотрит на хлебобулочного волшебника из маггловских сказок и думает о том, что уж он-то не боится ни закона, ни огласки, ни любви – ничего. Его глазки из изюма смело смотрят в будущее. А будущее таково, что Куинни откусывает ему голову. Может, он действительно похож на Гриндевальда – хотя бы немного.

Куинни устала жить в мире запретов и рамок. Она не хочет выживать, закутываясь в пальто и пряча глаза от прохожих – она хочет жить. Она хочет встать посреди площади и крикнуть «Да, мой муж маггл, но он – лучший человек на свете, он творит самую настоящую магию без палочки или волшебной крови, и я хочу любить его, и я хочу жить с ним всю свою оставшуюся жизнь!». Но если что-то подобное, что-то настолько безумное произойдёт – ему тут же сотрут память, а её отправят под суд. Такова правда.

Горькая, как лакрица.

А Куинни хочет штруделя. Они не ели его уже две недели. Ужасно, правда?

Куинни хочет переехать. Куда-нибудь, где никто не найдёт. Где можно будет счастливо заключить брак. И предлагает эту идею в тот же день. Если Тина сбежала во Францию – то почему они не могут?

Она выскребает пудру из-под ногтей руками, а затем моет их тёплой водой, лишь бы только не думать об этом мягком отказе; о том, что это неразумно; о том, что они не могут так поступить. Слишком опасно. Слишком неправильно. Запрещено.

Никто ведь не добавляет лакрицу в штрудель. Никто вообще никуда её не добавляет. Лакрица – как и правда – отвратительна, не вяжется ни с чем.

Пекарню Якоб, конечно же, не оставит. Куинни тоже. Но им никак не разорваться – невозможно усидеть на двух стульях сразу. Он так хотел открыть булочную, чтобы вдруг бросить её? Куинни и самой не хотелось расставаться с этим пропитанным запахом тёплого хлеба местом. Но поступить иначе было нельзя. Всего лишь перебраться в другую страну – Англию, например. Они знают Ньюта – он им поможет. Это ведь не сложно. Тот же язык. То же министерство. Только немного другое. И чай по утрам.

А главное – счастливый брак. Возможен. Реален. Им с Якобом нужно только решиться. Она вот уже давно готова.

Она не может уснуть третью ночь подряд, думая о том, насколько это реально, насколько эта мечта близко. Надо только сделать шаг, не побояться. У Куинни, конечно, решимости было хоть отбавляй.

В зубах застряла косточка от изюма, и она пытается достать её языком – не выходит. А решение надо принимать как можно скорее. Иначе она сгорит, иначе она сгниёт изнутри от этого терзающего чувства, иначе пудра под ногтями превратится в плесень и поглотит её полностью.

В книжном полно народу – как всегда. Она быстро листает книги в поисках нужного заклятия – оно точно есть. Ей не хочется варить амортенцию, потому что ингредиентов там – слишком много, а ещё Якоб может заметить, что она что-то варит. Нет, заклинанием – надёжнее. Его она всегда может наложить заново.

Иногда у неё стучит в голове миллионом молоточков наперебой – что ты делаешь? Что ты делаешь?

Мысли у американцев приглушённые и тухлые, только некоторые стрекочут и заливаются соловьями. Но Куинни забывает о них, и погружается в звуки собственного голоса, шепчущего заклинание. Она пишет его на кусочек пергамента мелким почерком – чтобы всегда иметь с собой, чтобы всегда была возможность обновить чары.

Обновить… Куинни трясет головой. Оно нужно ей всего лишь ненадолго. Просто чтобы Якоб мог сделать этот шаг вместе с ней, откинув страх. И она откинет страх тоже. А потом и само заклинание. Потом всё просто наладится – нужно просто найти в себе силы шагнуть к этому. Магией можно исправить всё.

В конце концов – это ради их с Якобом общего блага. Удивительно, насколько убедительно звучат эти слова. Насколько успокаивающе. Именно так. Ради их блага.

Мысли Якоба заполняются волшебной пеленой, но, к ее удивлению – так их читать гораздо легче. Появляются логические цепочки, развязываются сложные узелки – все просто и последовательно, без задумчивых складок на лбу. Всё так… легко. И никаких забот.

Куинни пакует чемоданы навстречу свободе. Навстречу переменам. Все будет хорошо, — повторяет она про себя, сжимая руку Якоба. В чемодане стучат вещицы, в голове гуляет ветер, по улицам ползет туман. Куинни иногда жалеет о том, что не может видеть чужие мысли, хотя в данном случае знать о происходящем в голове будущего мужа не хочется – дурман там слишком сильный, мысли – слишком вялые, поцелуи – слишком горячие.

Ужасное положение. Но потерпеть можно. Это ради их брака, свободы, любви, ради их блага, в конце концов. Они шагают по улицам Лондона точно по адресу, и Куинни наконец кажется, что всё наладится. Что страх испарился. И что проблем больше нет. Она делает глубокий вдох и сосредотачивается на сегодняшнем дне.