Истории Раймона Седьмого [Татьяна Анатольевна Портнова] (fb2) читать постранично, страница - 147

не знаешь?

-Знаю,- я рассказал ему историю водяного про не построенную церковь.

-Сдаётся мне,- задумчиво произнёс Димка,- что не простой это замочек. Иначе бы старый водяной его не взял.

-Да не грузись, всё прошло уже,- сказал я. В палату вошла Анечка, и я распрощался. Странно, но сейчас она показалась мне не такой противной, как раньше. Ну, впрочем, не моё это дело, люди взрослые, сами разберутся.

Накануне нового года мы, всем кагалом, сидели у моих. Новый год решили отметить вместе. Мать отпустили из больницы, и они, вчетвером, занялись стряпнёй. Мы с Петровичем и Санькой выколотили ковры, помыли пол и выставили на середину комнаты большой стол.

Стол накрыли белой скатертью с вышитыми ёлочками, расставили стулья. Принесённый нами кот тут же улёгся посередине, как главное угощение. Когда его невежливо согнали, кот уселся не стул во главе стола и внимательно следил за всеми приносимыми тарелками.

-Вот наглая зверюшка,- восхитился Петрович, делая очередную попытку освободить свой стул от мелкого хищника. Хищник отмахивался когтистой лапой, он- то считал, что это теперь его законное место.

-Пап,- осенило Саньку,- а ты его вместе со стулом отодвинь! А себе другой стул сюда поставь.

-Правильно,- Петрович осторожно отодвинул от стола стул с котом, и поставил на его место другой. Я тихо посмеивался, уж я-то знал Уголька, как облупленного -кот так просто не сдастся! И точно- как только довольный Петрович водрузил стул на освободившееся место, кот, чёрной молнией метнулся, и уселся на него.

-Это…ну…- Петрович посмотрел на меня, и тоже заржал.- Ну, пусть сидит, раз такое дело,- заключил он.

-И тарелку ему поставь,- хихикнул Санька.

-Чего ржёшь, кот тоже человек,- строго сказал я, пошёл на кухню и принёс блюдечко для кота.

В десять мы сели за стол, проводить старый год . Потом ждали наступления нового, потом забили куранты…

Мы чокнулись, выпили…

-Всё, прошёл год,- неизвестно к кому адресуясь, сказал Петрович. Мне стало даже как то грустно, прошёл ведь. И больше уже не повторится. Я посмотрел на Машу, на девчонок, на мать, и понял, что год то прошёл не зря!

-А в следующем году нас больше будет,- заявил я,- аж на два человека!

-В смысле?- не понял Санька , потом до него дошло,- а, вон ты чего!

Мы ещё посидели, поболтали, потом собрались домой. Ночевать у моих было просто негде. Посадили кота в переноску и пошли.

На улицах гремели салюты, шатался весёлый пьяненький народ. Все поздравляли друг друга, к нам тоже частенько лезли обниматься…

Наконец мы пришли домой.

-Мань, а Мань,- спросил я Машу, когда мы уже легли в постель,- скажи, хороший был год?

-Ага,- согласилась она,- а следующий ещё лучше будет!

-Да я как бы и не сомневаюсь,- признался я. 

Эпилог. Раймон Восьмой.

Стояла невыносимая июльская жара. Окна и двери в квартире были распахнуты настежь. На балконе висела мокрая простыня- мы спасались от жары, как могли. Девчонки с утра убежали к моей матери, помочь ей с маленькой Симой. Мать, после родов, долго болела, и хоть и уверяла, что со всем сама справится, рада была любой помощи.

Маша охая тяжело сползла с дивана.

-Я бегемот…- простонала она,- беременный бегемот…

Я помог ей встать. Моя жена дохаживала последние дни, завтра я должен был отвезти её в роддом. Маша уже собрала себе сумки, приданое для малыша тоже было приготовлено и упаковано в отдельный пакет. Около балкона ждала купленная накануне кроватка, а у чердачной двери в подъезде стояла коляска.

-Марусь, ты как?- спросил я, что-то она слишком долго была в ванной.

-Что-то мне нехорошо,- призналась она, - полежу немного.

Я внимательно на неё посмотрел, вроде ничего. Маша стояла, поддерживая руками живот.

-Давай, помогу,- я осторожно поддерживая её, помог ей лечь на диван.- Тебе чего нибудь надо?

-Чайку налей, сладкого, только не горячего, а тёпленького,- попросила Маша,- и печеньку…

-Сейчас, будет тебе печенька,- я метнулся в кухню.

Я уже третий день, как был в отпуске. Накануне мы навещали мать, а вот сегодня Маша себя почувствовала неважно. По подсчётам врачей до родов ей оставалась от силы неделя.

-Граф!- закричала вдруг Маша,- граф, иди сюда!

Я уронил чашку и вбежал в комнату.

-Что случилось?

-Мне страшно,- Маша схватила меня за руку, глаза у неё были, как два голубых блюдца,- мне больно!

-Где больно?- я вскочил,- Мань, Скорую вызвать, да?

-Нет, я боюсь,- она не выпускала меня.- не уходи!

Маша вдруг приподнялась, встала, и на пол хлынула вода.

-Что это, - он стояла в луже,- это оно?

-Я не знаю,- честно, тут мне тоже стало страшно,- я сейчас, в Скорую…

-Нет, не уходи, не надо,- Маша заплакала, я обнял её, посадил в кресло, перестелил постель и принёс ей сухую ночнушку. Потом вытер лужу на полу.

-Марусь, солнышко, надо ехать,- я уговаривал её, как маленькую, хотя у меня внутри всё тряслось,- ты же понимаешь…

На улице прогремели далёкие раскаты грома, на город шла