Золотой Василек [Рувим Исаевич Фраерман] (fb2) читать постранично, страница - 103
- Золотой Василек 930 Кб, 283с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Рувим Исаевич Фраерман
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Селезневу в его боевую группу перешло много недовольных Возницыным и Гусевой. Ночью они отобьют арестованных. Селезнев просил меня провести его отряд по льду, чтобы не напороться на мины. Я охотно согласился.
— Помоги вам бог! — сказала Екатерина Николаевна. — Какое это было бы счастье!
— А с вами я все-таки хочу проститься, — сказал Курбатов. — В последние дни я много думал и старался понять и определить тот свет, который заронила в мою душу Надя. Этот свет помог мне многое уяснить в себе самом и в окружающей меня жизни. Если вы свидитесь когда-нибудь с Надей, скажите ей: я ее любил и был ей верен.
Екатерина Николаевна с трудом сдерживала волнение. Какие мысли, какие чувства переполняли ее душу?
Она еще хотела спросить Курбатова о его бывшей семье и не смела. Курбатов заметил ее беспокойство и пришел ей на помощь:
— Вы не решаетесь спросить о моей семье. Вы знаете — Люда вышла замуж за польского офицера. Недавно они все уехали на китайской канонерке в Харбин. Я им не судья. Но в тяжкие дни надо разделять свою судьбу с родиной... Однако мне пора.
Он простился и ушел. В камине потухли угли.
Той же ночью группу арестованных погнали из тюрьмы вниз к реке. Петр Иванович шел крайним в первом ряду. Он ни на чем не мог сосредоточиться и не думал о том, что его ожидает. Но в хаосе мыслей чаще других мелькали думы о Наде. Она в России. Там строится новая жизнь. Может быть, Надя еще увидит эту грядущую зарю. Морозило. Арестованные шли босые, в нижнем белье. Петру Ивановичу казалось, что он стоит на месте. Но он шел. Ноги двигались независимо от его воли. Луна вырвалась из мрачных облаков и осветила на мгновение черную реку. Прорубь была мала. Конвоиры ломами подрубали ее края. Лед у берегов был по-зимнему еще крепкий. Группа осужденных стояла безучастно. Часовой подошел к яме, низко нагнулся. Вдруг где-то раздался оглушительный взрыв. Взорвалась мина, и взлетел в воздух темный столб льда. И в этом шуме из-за ледяных торосов выскочила группа вооруженных партизан. Раздались выстрелы. Несколько конвойных упало. Другие стали отстреливаться. Нападавшие смешались с толпой осужденных. Конвой быстро обезоружили и связали. — Петр Иванович! Где вы? — крикнул Курбатов. И неожиданно увидел его лежащим на льду. Курбатов скинул с себя тужурку, вытащил из кармана теплые торбаса, нагнулся к Петру Ивановичу, чтобы помочь ему одеться, и в это самое время лежавший раненый конвоир — его сочли убитым — выстрелил Курбатову в спину из нагана. И Курбатов упал навзничь, еще держа в руке меховой сапог. Гриша Михайлов — он был теперь в отряде Селезнева — подбежал к Курбатову. Наклонился к нему. Но жизнь уже покинула этого кипучего, смелого человека. В битве жизни познается цена сплоченности и дружбы. Как часто Гриша в тяжелые минуты приходил в уныние, но, поднимая голову, видел, что близкий, преданный товарищ с тобою рядом. Какое это было счастье — среди тревог и смертельной опасности услышать его мужественный, ободряющий голос! Курбатова положили на нарту. Больных, измученных людей усадили на нарты, спрятанные за торосами. И собаки, чуя опасность, помчались берегом вверх по реке.
Екатерина Николаевна была освобождена. Но баржи с эвакуированными уже ушли. Городок опустел. По приказу Возницына взрывали крепостные форты, деревянные дома обливали керосином, под каменные клали динамит. Городок как будто не хотел гореть. Ветра не было. Тайга молчала. И пламя нехотя перебиралось из дома в дом. Центр и южная часть города оставались еще нетронутыми, когда Екатерина Николаевна с крошечным узелком пробиралась по бывшей Большой улице. Курцевский дом и гимназия еще стояли, защищенные огромными вековыми деревьями, а дома на набережной уже горели. По реке стлался дым, и над ним мелькали чайки. Они казались то ослепительно белыми, то черными, то огненными. Впереди Екатерины Николаевны бежала по тротуару корова. В домах были открыты двери и окна. В одном видна была кухня и на плите кастрюли. Казалось, в тишине покинутого дома кто-то еще собирался обедать. На китайских огородах под сопкой стоял последний отряд артиллеристов. Над городом качалось пламя. Отрываясь, оно вдруг поднималось, летело над домами и стремительно падало вниз на крыши. Екатерина Николаевна спустилась к пристани. Слышались взрывы. Это горели пороховые склады в той самой крепости, куда когда-то, в далекие годы, китаец Ли Фу возил на своей водовозке воду. — Гражданка! — раздался голос солдата. — Уходи куда хочешь. И часа не пройдет, как пристань взлетит на воздух. На реке было пусто и мрачно. Куда идти? Екатерина Николаевна не хотела спасаться. Она устала и покорилась своей судьбе и просила только пощады для Нади и других. Сколько прошло времени? Кто знает? Чьи-то нежные руки обняли Екатерину Николаевну. — Екатерина Николаевна! Какое счастье! Мы с ног сбились, разыскивая вас по городу. Уж какой-то артиллерист сказал, что на пристани сидит пожилая
* * *
Той же ночью группу арестованных погнали из тюрьмы вниз к реке. Петр Иванович шел крайним в первом ряду. Он ни на чем не мог сосредоточиться и не думал о том, что его ожидает. Но в хаосе мыслей чаще других мелькали думы о Наде. Она в России. Там строится новая жизнь. Может быть, Надя еще увидит эту грядущую зарю. Морозило. Арестованные шли босые, в нижнем белье. Петру Ивановичу казалось, что он стоит на месте. Но он шел. Ноги двигались независимо от его воли. Луна вырвалась из мрачных облаков и осветила на мгновение черную реку. Прорубь была мала. Конвоиры ломами подрубали ее края. Лед у берегов был по-зимнему еще крепкий. Группа осужденных стояла безучастно. Часовой подошел к яме, низко нагнулся. Вдруг где-то раздался оглушительный взрыв. Взорвалась мина, и взлетел в воздух темный столб льда. И в этом шуме из-за ледяных торосов выскочила группа вооруженных партизан. Раздались выстрелы. Несколько конвойных упало. Другие стали отстреливаться. Нападавшие смешались с толпой осужденных. Конвой быстро обезоружили и связали. — Петр Иванович! Где вы? — крикнул Курбатов. И неожиданно увидел его лежащим на льду. Курбатов скинул с себя тужурку, вытащил из кармана теплые торбаса, нагнулся к Петру Ивановичу, чтобы помочь ему одеться, и в это самое время лежавший раненый конвоир — его сочли убитым — выстрелил Курбатову в спину из нагана. И Курбатов упал навзничь, еще держа в руке меховой сапог. Гриша Михайлов — он был теперь в отряде Селезнева — подбежал к Курбатову. Наклонился к нему. Но жизнь уже покинула этого кипучего, смелого человека. В битве жизни познается цена сплоченности и дружбы. Как часто Гриша в тяжелые минуты приходил в уныние, но, поднимая голову, видел, что близкий, преданный товарищ с тобою рядом. Какое это было счастье — среди тревог и смертельной опасности услышать его мужественный, ободряющий голос! Курбатова положили на нарту. Больных, измученных людей усадили на нарты, спрятанные за торосами. И собаки, чуя опасность, помчались берегом вверх по реке.
* * *
Екатерина Николаевна была освобождена. Но баржи с эвакуированными уже ушли. Городок опустел. По приказу Возницына взрывали крепостные форты, деревянные дома обливали керосином, под каменные клали динамит. Городок как будто не хотел гореть. Ветра не было. Тайга молчала. И пламя нехотя перебиралось из дома в дом. Центр и южная часть города оставались еще нетронутыми, когда Екатерина Николаевна с крошечным узелком пробиралась по бывшей Большой улице. Курцевский дом и гимназия еще стояли, защищенные огромными вековыми деревьями, а дома на набережной уже горели. По реке стлался дым, и над ним мелькали чайки. Они казались то ослепительно белыми, то черными, то огненными. Впереди Екатерины Николаевны бежала по тротуару корова. В домах были открыты двери и окна. В одном видна была кухня и на плите кастрюли. Казалось, в тишине покинутого дома кто-то еще собирался обедать. На китайских огородах под сопкой стоял последний отряд артиллеристов. Над городом качалось пламя. Отрываясь, оно вдруг поднималось, летело над домами и стремительно падало вниз на крыши. Екатерина Николаевна спустилась к пристани. Слышались взрывы. Это горели пороховые склады в той самой крепости, куда когда-то, в далекие годы, китаец Ли Фу возил на своей водовозке воду. — Гражданка! — раздался голос солдата. — Уходи куда хочешь. И часа не пройдет, как пристань взлетит на воздух. На реке было пусто и мрачно. Куда идти? Екатерина Николаевна не хотела спасаться. Она устала и покорилась своей судьбе и просила только пощады для Нади и других. Сколько прошло времени? Кто знает? Чьи-то нежные руки обняли Екатерину Николаевну. — Екатерина Николаевна! Какое счастье! Мы с ног сбились, разыскивая вас по городу. Уж какой-то артиллерист сказал, что на пристани сидит пожилая
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад