Утопленник [Борис Степанович Житков] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Раз прихожу домой. Мне говорят, что ждет меня человек, часа уж три сидит. Вошел к себе. Вижу — верно: сидит кто-то. Я чиркнул спичку: парень русый, в пиджачке, в косоворотке. Встал передо мной, как солдат. — Вы, — говорит, — такой-то? По имени, отчеству и по фамилии меня называет. Я даже струхнул. «Каково? — думаю. — Начинается!» И все грехи спешно вспомнил: очень уж серьезно приступает к делу. — Да, — говорю, — это я самый. И парень мой как будто в церкви: становится на колени и бух лбом об пол. Я тут и опомниться не успел — отец мой со свечкой в дверях: — Это что за представление? Парень мой вскочил. Отец присунул свечу к его лицу. — Что это за балаган, я спрашиваю? — крикнул отец. Парень смотрел потерянно и лепетал: — Я Федя. Они меня из воды вынули. Мамаша велела в ножки. — Что-о? — отец со свечой ко мне. — Ты что же, Николая-угодника здесь разыгрываешь? А? Я уже догадался, что это тот самый паренек, которого я с месяц назад выволок из воды. Я не знал, как отцу сразу все объяснить, но тут Федя уже тверже сказал: — Честное слово, будьте любезны. Это я был утопленник, а они меня спасли. Благодарность обещаю… — Никаких мне утопленников здесь! — и отец так махнул свечой, что она погасла. — Вон!! — и ногами затопал. Федя попятился. — Ну, уж я как-нибудь… — бормотал Федя с порога. А отец не слушал, кричал в темноте: — Двугривенные бакшиши собирать! Мерзость какая! Вон! Но тут и я улизнул из темной комнаты. За шапку — и к Гришке. Ну, как мне было Федю узнать? Из воды он глядел на меня, как сумасшедший из форточки. А тут на тебе: молодец молодцом, с прической на пробор, пиджачок, да и в сумерках-то. Кто его разберет! И вот оскандалил, хоть домой теперь не иди. Уже все легли, когда я вернулся. Наутро объяснил матери, как было дело; пусть уговорит отца. А она посмеялась, однако обещала. Вечером иду домой. И вот только я в ворота — тут, как из стенки, вышел Федя. — Мы очень вами благодарны. Мы бы на другой день, тогда же, явились. Ноги, простите, так были растерты. И вот бока, руки только раскоряченными держать можно: до чего разодрал, дай бог ему здоровья, мальчик этот, Пантюша. Мамаша маслом на ночь мне мажут третью неделю. Такой маленький, скажите, мальчик, а как здоров-то! Ах, спасибо! Это он скороговоркой спешил сказать, а я уж брался за двери: — Ну, ладно. Заживет. Прощайте! Но Федя взял меня за руки: — Нет, я не войду, не бойтесь. Папаша ваш чересчур серьезный. А я благодарность вашей девушке передал. — Стой! — сказал я и толкнул Федю в дверь. Я позвал нашу девчонку и в сенях втихомолку велел принести сюда Федину благодарность. Дверь я держал, чтобы Федя не выскочил. Девчонка приволокла голову сахару, а потом пудовый мешочек муки «четыре нуля» и, смотрю, еще тащит — мыла фунтов десять, два бруска. — Забирай! — шепотом закричал я в ухо Феде. — Дорогой, милый мой человек! — Федя чуть не плакал, но тоже шепотом (оба мы боялись моего отца). — Золотой ты мой! Мамаша мне наказала, чтобы вручить. Говорит, коли не отблагодаришь, так ты у меня сызнова потонешь. Да это хоть кого спроси. Я же в лабазе работаю, на Сретенской, у Сотова. Ты возьми это, дорогой, и квиты будем. А мамаша каждый день за тебя богу все равно молит. Борисом ведь звать? Возьми, дорогой. Как же я домой пойду? Мамаша… — А я как? — и я кивнул на дверь. — Папаша! — Как же мы теперь с тобой будем, друг ты мой милый? Но тут я услыхал, как под отцовскими шагами скрипят ступеньки нашей лестницы. — А ну, гони отсюда ходом, — шепнул я Феде и пошел в дом. Наутро я узнал, что гаванский Пантюшка вчера угощал всех папиросами «Цыганка» первого сорта, а сейчас лежит больной, — определили, что от мороженого. Я пошел к Пантюшке. Как только все вышли, я спросил: — Пантик, откуда папиросы? — А оттуда. Федя дает.
Последние комментарии
18 минут 35 секунд назад
25 минут 4 секунд назад
2 часов 26 секунд назад
3 часов 28 минут назад
5 часов 7 минут назад
1 день 11 часов назад