Возмездие. Рождественский бал [Иорам Гаврилович Чадунели] (fb2) читать постранично, страница - 3

отдыхать.

— Но коль скоро он оказывался абсолютно здоровым, поражаюсь, как вы не поинтересовались, чего ради он в третий раз за короткий срок добивался обследования.

— Мы интересовались.

— И что же?

— Говорил: «Хочу убедиться, что здоров, это позволит мне принести счастье миллионам людей, сохранить им здоровье…»

— Странное объяснение…

— Да, общие слова, а конкретно он ничего не говорил. По правде сказать, и меня удивлял его непроходящий интерес к своему здоровью.

— Да, поистине странно и непонятно. У Магали Саджая оказался рак желудка, — сказал эксперт.

— Рак?! — воскликнул Ткемаладзе. — Но месяц назад он ушел от нас абсолютно здоровым!

— Рак?! — удивился и главврач. — Не ошибаетесь ли вы?

— Увы, нет.

— Выходит, он не зря тревожился! Болезнь зрела в нем, а мы не выявили ее?

— Месяц назад Саджая был абсолютно здоров, — стоял на своем Ткемаладзе, явно ошеломленный новостью.

— И я не сомневаюсь в этом, — сказал главврач. — Остается думать, что он добивался документа о состоянии своего здоровья… Но для чего?

— Если так, наша задача — выяснить это. — Мигриаули снял очки, протер стекла, потом спросил главврача: — Нет ли у вас телефона психиатрической лечебницы?

— Есть, есть… Минутку… Вот, извольте…

Инспектор позвонил директору психиатрической лечебницы и договорился о встрече. Поблагодарив главврача и извинившись за беспокойство, эксперт и инспектор покинули кабинет.

— Не понимаю, зачем вам в психиатрическую лечебницу? — спросил Шота инспектора, когда они вышли на улицу.

— Думаю, что ассистент профессора Узнадзе обследовался и там. Посмотрим, насколько я прозорлив.

— Подозреваете, что…

— Нет, я уверен, что с психикой у Саджая было все в порядке.

— С какой стати обратился он тогда к психиатру?

— С такой, с какой и к другим специалистам!

Машина промчалась по улице Павлова и въехала в просторный двор лечебницы.

Они поднялись на второй этаж. Пройдя по длинному коридору, оказались перед дверью с надписью «Директор». Немного помедлив, Мигриаули постучал. Войдя в кабинет, представился директору лечебницы.

Профессор привстал и учтиво поклонился:

— Весьма рад. Прошу садиться.

— Иной раз дело требует обращения к психиатру. Вы, вероятно, уже знаете о внезапной смерти ассистента профессора Узнадзе Магали Саджая?

— Да, знаю. Говорят, он отравился.

— Это вам сообщили из института, где работал Саджая?

— Нет, позвонили из отдела судебно-медицинской экспертизы. Мой бывший ученик работает там.

— Я бы хотел выяснить кое-что, надеюсь на ваше содействие.

— Слушаю…

— Не обращался ли к вам Магали Саджая?

— Думаю, вы неспроста спрашиваете… Знаете, видимо, что мы с Магали Саджая, несмотря на разницу в возрасте, были дружны. Я считал его самым способным студентом, и врач из него вышел замечательный.

— Раз вы были близки, наверное, знаете, что он жаловался на здоровье.

— Всем нам свойственно сомневаться в своем здоровье, предполагать у себя какое-нибудь заболевание… А вы были знакомы с Магали Саджая?

— Нет.

— Откуда же вам известно о нашем разговоре? — изумился профессор.

— О вашем разговоре я ничего не знаю, только догадываюсь.

— Да вы ясновидец! — Профессор пригладил усы и пытливо всмотрелся в Мигриаули. — Очень тяжелая утрата для науки, — Саджая был исключительно одаренным.

— Помогите пролить свет на его смерть, неожиданную и необъяснимую.

— Я к вашим услугам, чем смогу…

— Он никогда не просил вас проверить его психическое состояние?

Профессор задумался.

— Неужели его действительно что-то беспокоило, а мне и невдомек было? Как же я не заметил его душевной депрессии, если она началась? — пробормотал профессор. — С месяц назад, во время нашей последней встречи, Саджая жаловался на плохой сон, на раздражительность, сказал, что взрывается по пустякам, иногда и без всякого повода. Я посмеялся тогда, посоветовав провести месяц на море. Убеждал, что морской воздух приведет в порядок нервную систему, но он ответил: «Море не поможет, я хотел бы проверить нервы и психику». Мы договорились, что он приедет на другой день с утра… Буду с вами откровенен: когда он ушел, я позвонил директору НИИ, где он работал, профессору Узнадзе, и спросил, что он думает о Магали Саджая, как тот себя ведет, как держится, не замечал ли профессор странностей у своего ассистента. Профессор Узнадзе удивился такого рода интересу и заверил, что Саджая со всеми держится ровно, спокойно, никогда не повышает тона.

— А вы в самом деле заподозрили неладное и потому позвонили директору института?

— Нет, я лишь хотел выяснить, что нарушило душевный покой Саджая. Не было ли конфликта с сотрудниками. Но оказалось, что на работе у него все в порядке, и причину взвинченности надо было искать в ином. Я не скрыл от профессора своего недоумения по поводу желания Саджая обследоваться в нашей