cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
света. От ощущения магии сдавило виски, воздух пропах древними чарами, от которых по спине скользил холодок. Осторожно вдохнув, я протянула руку и почувствовала покалывание на коже. Нечто непостижимое, за гранью моих возможностей. Неужели темные чары защиты? В те далекие времена, когда их наложили, маги еще не разделяли черную и белую магию. За века стены пропитались ими настолько, что, казалось, сами способны мыслить. Как только я поняла, с чем имею дело, меня окатило силой, от напора которой перехватило дыхание. Ахнув, я одернула руку и последовала за Абигейл. Она терпеливо ждала меня на пересечении четырех коридоров, убегающих в густую тьму. Тайный ход в университете, кровеносная система здания…. Бесконечные переходы и тоннели между комнатами и залами, за их стенами, ведущие в самое сердце здания. От волнения сердце неумолимо колотилось в груди громче, чем у Адигейл. Надеюсь, она не заметила, что сумела удивить ведьму, которая, казалось, знала каждый угол в Университете.
Наконец, впереди показался прямоугольник двери. Проход медленно расширялся, я смогла расправить плечи и идти, не касаясь стен. Абигейл, все это время следовавшая сзади, обогнала меня и повернула ручку, слегка поклонившись. Я с опаской шагнула в помещение, наполненное ослепляющим светом. Белые стены, песочно-желтая мебель и огромные окна до потолка. Я закрыла глаза рукой, шагнув вперед. Абигейл, недовольно хмыкнув, вбежала в комнату и стала задвигать шторы. Я почти на ощупь прошла к дивану и опустилась на него. Когда свет перестал причинять боль, убрала руку и осмотрелась. Шикарная обстановка в стиле ампир, обтянутые шелком кресла и диван с резными подлокотниками, массивная хрустальная люстра, камин с позолотой, множество картин на рельефных стенах и круглый стеклянный столик. Я была не просто удивленна, а пребывала в недоумении. Тайная комната в недрах здания, о существовании которой и не подозревала. Сколько еще скрыто за этими стенами?!
Абигейл быстро прошлась к камину и застыла спиной ко мне.
— Что происходит? — мой голос больше не дрожал. Оторопь прошла, но сердце продолжало отбивать сумасшедший ритм. Становилось жарко, я расстегнула пальто, стянула его и уложила на подлокотник дивана, оставшись в черном кружевном платье до колен.
— Сейчас все узнаете, — сухо произнесла женщина, разворачиваясь ко мне лицом. Она держала в руках длинный лист, похожий на старинный свиток пергамента — серовато-желтая ветхая бумага, исписанная красивым каллиграфическим почерком. Абигейл подняла на меня глаза:- Линетт оставила завещание, которое я обязана вам зачитать.
Последние распоряжения преподавательницы я слушала краем уха, не понимая, зачем меня привели сюда. Кресло красного шелка преподавателю химии, ключи от зимнего сада одной из служительниц университета, несколько благотворительных взносов в фонды вымирающих видов животных магического мира и пару старинных вещиц для коллег. Оставшуюся часть своих денег Линетт оставила Университету. Я даже не пыталась изображать интерес — сверлила невидящим взором свои туфли. Стоило подумать, насколько утомительно и мерзко после похорон делить имущество умершего, как Абигейл замолчала. Скрутив завещание привычным жестом, она спрятала его в миниатюрный золотой футляр, умещающийся в ладони. Я подняла рассеянно глаза на женщину, и она понимающе улыбнулась.
— У вас есть ко мне вопросы?
— Нет, — все, что я смогла вымолвить. Она склонила сочувствующе голову, и светлые волнистые волосы упали на плечо. Я посмотрела в ее серые и печальные, как летний дождь, глаза. Отрепетированное сострадание, профессионализм законника, в чьи ежедневные обязанности входит сообщать плохие новости и зачитывать последнюю волю умерших. Противно и правильно одновременно, но мне были абсолютно безразличны ее попытки выказать соболезнование. Все, о чем я могла думать — пустота. Пустота внутри, будто от души оторвали кусок, и теперь я должна научиться без него жить или утонуть в бездне воспоминаний и тоски. Тяжело дышать. Как же тяжело дышать….
Глаза защипало, я опустила голову. Мгновение Абигейл деликатно молчала, хотя я так и не уронила ни одной слезы. Сдержалась и просто прикрыла веки.
— Она оставила кое-что и вам.
Не открывая глаз, я нахмурилась, слушая, как женщина-юрист подходит к камину, шелестя одеждой и постукивая низкими каблуками туфель. Когда что-то щелкнуло, я подняла голову и распахнула глаза. В руках Абигейл оказалась небольшая бордова шкатулка, она открывала ее, стоя передо мной. Едва крышка поднялась, как из нее вырвался мерцающий золотисто-красный свет. Будто бы луч закатного солнца был заточен, и вдруг снова освободился от тесных оков. Я ошарашено открыла рот и спросила, хотя уже точно знала, что вижу:
— Что это?
— «Свет» Линетт, — спокойно ответила Абигейл и с профессиональной интонацией процитировала по памяти: — «Все свои обязательства и права передаю моей помощнице и ученице Эшли Браун. Мы стали настолько
Последние комментарии
6 часов 55 минут назад
8 часов 28 минут назад
12 часов 22 минут назад
12 часов 26 минут назад
17 часов 47 минут назад
2 дней 5 часов назад