Лия [Николае Петрович Русу] (fb2) читать постранично, страница - 2

после того, как она трусливо бросила меня… Я уже не тот мальчик, и потом, у меня тоже есть мужское достоинство, в конце концов, уже не тот возраст, чтобы играть в любовь, но все-таки боюсь, что когда увижу ее… если ты будешь рядом, думаю, я не позволю себе…

— Не беспокойся, я поддержу тебя, — приободрил я Кристиана, обрадовавшись, что он наконец разговорился, — но сперва расскажи по порядку, кто эта таинственная персона, и почему ты боишься, что не сможешь удержаться и упадешь перед ней на колени.

— Это долгая история, — попытался он вывернуться.

— Не страшно, у нас до двух часов много времени.

Кристиан допил кофе, поставил чашку на стол и, вздохнув с облегчением, достал из нагрудного кармана письмо.

— Прочитай и все поймешь. Думаю, мне не придется тебе ничего больше рассказывать.

Я достал из конверта четыре листка, мелко исписанных с обеих сторон. Быстро прочел письмо, затем еще раз пробежал глазами по страницам. Внимательно изучив конверт, я недоуменно спросил:

— Да, но ведь письмо послано отсюда, из Кишинева! Не понимаю… где же она находится?

Он слабо усмехнулся, затем побледнел и пожал плечами.

— Уж такая она… эта… жен-щи-на…

— Ничего не понимаю, — искренне удивился я, — может, все-таки расскажешь?..

— Даже не знаю, с чего начать.

— Послушай, есть идея — я еще раз прочитаю письмо, а ты по ходу будешь делать необходимые пояснения, согласен?

Он молча кивнул. Я принялся читать вслух:

«Господин мой! Любимый мой! Хозяин мой!

Прошло столько тысячелетий с тех пор, как мы расстались навсегда. Вечная любовь, это начало всех начал, не раз обжигала наши сердца. У нас обоих было множество имен и обличий, мы, говорили на разных языках, но о нашей любви, о, мой любимый, когда ты был знаменитым и великим мудрецом, а я — маленькой и несчастной девочкой, вспоминают люди и по сей день…

Однажды я спросила тебя, как находят друг друга среди миллионов человеческих сердец два, предназначенных одно другому судьбой. И ты ответил мне, что на свете есть четыре вещи, которых ты не понимаешь: путь орла в небе, змеи на тропе, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины. Любовь превращает любую женщину в госпожу, а мужчину — в господина. Мой властелин, то чудо из чудес, которым является Любовь, расцвело в сердцах двоих молодых людей. На сей раз меня зовут не Суламифь, а Лия, а тебя, мой господин… о, я даже не хочу произносить твое имя. Помнишь ли ты, как пересеклись наши тропинки?..»

— Знаешь, она очень оригинальна, эта… Лия — современная Суламифь, — отметил я. Несмотря на то, что я читал письмо второй раз, мое удивление не ослабевало.

— Да… Она ужас… — Кристиан не докончил фразу и горько усмехнулся. — Хм, сам не знаю, отчего я чуть было не сказал: «ужасно оригинальная». Любопытно, правда?

— Почем мне знать? — я пожал плечами и, почувствовав, что Кристиан пытается увести разговор как можно дальше от письма, спросил напрямик: — Можешь ты мне рассказать, вкратце, как… пересеклись ваши тропинки?

Кристиан откинулся на мягкую спинку дивана, обхватил голову руками, словно неожиданно почувствовал сильную боль. Он просидел в таком положении несколько мгновений, затем опустил руки. Иронично улыбнувшись, он заговорил, сперва с небольшими паузами, вызванными, возможно, наплывом чувств, которые он, однако, сумел сдержать:

— Даже не знаю, как начать… Все было так давно, кажется, с тех пор прошло сто лет… Это было в пятую мою ревизию… а может, в третью…

— Ну, тогда прошло вовсе не сто лет, — возразил я, улыбнувшись, — институт ты окончил в…

— Да, ты прав, — поспешно согласился он, — однако у меня такое впечатление, что с тех пор прошло… Да! В общем, это была моя первая настоящая ревизия. Я проработал почти год и не «выудил» ничего значительного — все время попадались какие-то пустячки, так что нечего было собрать даже для акта на четыре-пять страниц. Тогда я познакомился с ней. В магазине. Она работала продавщицей. Я хотел купить шляпу, с этого все и началось. Если бы я знал, что из этого выйдет… Целых два месяца я гонялся за той шляпой, и все безуспешно…

Кристиан посмотрел на меня и улыбнулся: мягко, слегка иронично. Я понял, что продолжения не последует, и этой короткой информацией я должен был довольствоваться. Я не стал настаивать на подробностях, хотя они обещали быть достаточно интересными. Пришлось обойтись и этим. Часть письма, которую я прочитал вслух, еще раз пробежал глазами.

…Я видел много глупцов на этом свете, но, думаю, таких, как я, больше не отыскать. С утра до вечера я брожу, словно лунатик, вот уж точно, у меня не все дома. В конце концов, с этим пора кончать. Решил же я ему все рассказать, все как было? Все! Все! Все! Ведь именно для этого я и пришел. Чтобы он выслушал меня как друг и рассудил, тоже как друг. Я ничего не забыл… Я помню каждую подробность, вижу наяву, как ярко светило в тот день солнце, так ослепительно, что, казалось, даже листья излучают свет, а