Золотая Трансцендентальность (The Golden Transcendence) [Джон Райт] (fb2) читать постранично, страница - 3

Наваждение непрерывности не нарушится,

— Довольно! Кто я?

Идёт запись основного корпуса воспоминаний в кору головного мозга. Прокладываются парасимпатические связки к среднему и заднему мозгу для должных эмоциональных и поведенческих реакций. Пожалуйста, подождите.

Он вспомнил: я — Фаэтон. Изгнанный с Земли, из Золотой Ойкумены — за любовь превыше Земли, превыше Ойкумены.

А что любил? Нечто невыразимо прекрасное. Душу выпалившую, как ударом молнии, мечту... Женщину? Жену? Нет, не то. Так что?

— Почему я без сознания?

Вы были мертвы.

— Неужели противоперегрузочное поле подвело?

Генерал-маршал Аткинс убил вас.

Аткинс. Последний солдат Земли. Единственный воин миролюбивой Утопии, Аткинс владел разрушительной силой богов — самым смертельным вооружением, до которого только могли додуматься искусственные разумы, человека превышающие во всём. Сами эти разумы почему-то отказывались убивать, использовать оружие даже для самозащиты, даже в совершенно бесспорных раскладах. Говорили: исключительно люди — те, кто живут — имеют право жизни оканчивать.

Есть план. План Аткинса. Как-то он собирался Молчаливых перехитрить, и даже ссылку Фаэтону умышленно подстроили, чтобы врагов выманить — но свыше того подробностей Фаэтон не знал.

— Почему он меня убил?

Вы сами попросили.

— Не помню такого!

Вы согласились это забыть.

— Откуда мне знать?

Судя по каталогу, воспоминаний об этом у вас не осталось. Вам придётся обратиться к внешним источникам. Не желаете перепроверить оглавление памяти на пустые ссылки? ^[12]

— Нет, не желаю! Откуда мне знать, что вы — не враг? Что я не в плену?

Прошлый ответ не потерял силы. Обратитесь к нему.

— И как тогда вам верить? Меня пытки не ждут? Нервную систему не перекроят?

Вашу нервную систему уже "перекраивают". Мы возвращаем повреждённые клетки к обычной температуре. Скоро они оживут. Не желаете нейтрализатор? Будет больно.

— Сильно?

Мучительно. Не желаете преры

— Прерывание восприятия? Анестезию?

Во время медицинских процедур желательно отслеживать болевые сигналы, они помогают заметить в мозговых структурах патологии. Обезболивающее использовать не рекомендуется, но воспоминание о муках можно не переносить в память окончательной личности, и тогда по пробуждении она не будет помнить о бол

— Никаких версий! Я — это я, Фаэтон! Окончательный! Мне больше ничего не подделают!

Вы пожалеете.

Прозвучало это непривычно обыденно. Машина не угрожала, лишь утверждала — вы, мол, на самом деле пожалеете.

И оказалась права.

Фаэтон вырубился.

Очнулся — ошеломлённым, онемевшим, отяжелевшим, обездвиженным, ослепшим. Веки не поднимались. Тело не слушалось.

На один удушливый миг показалось, что он в плену, что Фаэтонов мозг вычленил враг, что погрузил в океан питательного перегноя...

Не зря, ой как не зря Аткинс плана не раскрыл. Вспомнилось — план одобрил. На этом воспоминание кончалось.

А где он? Файл кратковременной памяти подсказал — на корабле. На своём корабле.

Корабль. Его.

Дозагрузился файл памяти долговременной: перед взором встали чертежи могучего звездолёта. От кормы до носа — сотня километров, корпус отточенный, обтекаемый, как остриё копья, и отлит из золотого металла — адамантия, искусственного вещества невообразимой тяжести, неизмеримой надёжности, жёсткости, тугоплавкости — такого, что и плазме не растопить. Корабль мог нырнуть в небольшую звезду жёлтого класса безо всякого для себя вреда.

Основа корабля — топливо, сотни кубогектар ^[13] антиводородного льда. Сродни собрату из обычного вещества, антиводород около абсолютно нулевой температуры обращался в металл, и, соответственно, поддавался магнитным силам. Миллионы миллионов метрических тонн горючего удерживались внутри полого корпуса великого корабля, в бесконечной решётке магнитных ячеек. Менее процента занимали жилые отсеки и управляющие рассудки — остальную часть судна составляло топливо и двигатели.

Мысли переплетались с мыслями разума корабля — чувствовалось, как сырые, неоконченные обрывки додумывались сверхинтеллектом, близким по уровню к Софотеку. Близким, но каким! В нём вмещалась безупречная карта если не всей галактики, то видимой из Солнечной системы части. Сердцевина галактики — световые тысячелетия пыльного, копьелучистого ада с чёрной дырой где-то в глубине — вздутием своим загораживали вести издалека, и, чтобы увидеть дальний галактический бок, чтобы завершить карту, даже бессмертным, даже с таким звездолётом, придётся лететь и ждать долго — тысячи, а то и миллионы лет. ^[14]

А он не дождётся. Он потерял бессмертие. По закону, при изгнании все запасные копии разума, памяти и личности стирают из Ментальности. Он — снова смертный.

Так, погодите. Прямо сейчас, из хранилища корабля, в него загружали себя. В чём же дело?

Обычно в связке