Клуб благотворительных скелетов [Елена Владимировна Хаецкая] (fb2) читать постранично, страница - 2

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Прощайте и пр. любящая Вас

Клара.

2 июня 172…

Вы, вероятно, думали, тетя, что я уже умерла, не получая от меня писем столько месяцев. К несчастью, я жива. Расскажу спокойно все, что произошло. Жака нет, пусть Бог простит ему его зло, как Он нас избавил от козней сатаны. 22 мая я разрешилась от бремени ребенком, мальчиком. Но, праведный Боже, что это был за ребенок: весь в шерсти, без глаз и с ясными рожками на голове. Боялись за мою жизнь, когда я увидала свое дитя. Свое дитя, какой ужас! Тем не менее, решили его окрестить по обряду святой католической церкви. Во время св. таинства вода, приготовленная для поливания, вдруг задымилась, поднялся страшный смрад и, когда, служащие могли открыть глаза после едкого пара, они увидели в купели вместо младенца большую черную редьку. Козни сатаны нас да не коснутся. Можете вы представить всю горесть, весь ужас и радость, что мы не до конца погублены. Когда мне рассказали все происшедшее в церкви, я сделалась как безумная. У нас отслужили молебен и каждый день кропят святой водой. Мне читали молитвы на изгнание злого духа. Отец Виталий советовал очистить мой организм от злого семени…….

Вы бы меня не узнали, милая тетя, так я изменилась за это время. Не всякому на долю выпадает такое несчастье. Но Бог сохранит всех на Него уповающих. Прощайте и пр., любящая Вас

Клара Вальмон.

15 июня 172…

Пишу вам опять, милая тетя, думая, что Вы очень беспокоитесь нашими делами. После моего очищения жители стали искоренять и у себя остатки следов злого духа. Припомнили все работы, которые делал Жак Мобер (хотя лучше бы его звать чертом Вельзевулом): сапоги, полусапожки, туфли, ботфорты, и, сложивши все на площади у аббатства, сожгли их. Лишь старый часовщик Лимозиус отказался дать свои сапоги, говоря, что ему важнее прочные сапоги, чем глупое суеверие. Но, конечно, он был еврей и безбожник, не заботящийся о спасении бессмертной души. Прощайте, милая тетя, и пр.

Остаюсь любящая Вас

Клара Вальмон.

Михаил Кузмин ТЕНЬ ФИЛЛИДЫ^[2] (Египетская повесть)

I

Когда старый Нектанеб поднял глаза от закинутых сетей, привлеченный резким и одиноко разнесшимся в вечерней прохладе криком, он увидел небольшую лодку в столбе отраженного заходящего солнца и человека, делающего тщетные усилия выплыть. Подъехать, бросив сети, к месту, где виделся утопающий, броситься в воду и обратно в лодку, уже неся спасенного, — было делом немногих минут. Девушка была лишенною чувств и при сбежавшем с ее щек естественном румянце яснее выступала видимость искусственной окраски на ее худощавом длинноватом лице. Только когда старик положил ее бережно на циновки в своей лачуге, — ибо он был не более как бедный рыбак, — спасенная открыла глаза и вздохнула, будто пробужденная от глубокого сна, причем вместе с первыми признаками жизни вернулась и ее печаль, потому что обильные и неудержимые слезы потекли из ее светло-карих глаз и она начала метаться, как в горячке, громко и горько сетуя на свою участь. Из ее бессвязных слов и восклицаний Нектанеб узнал, что она богатая наследница, сирота, отвергнутая каким-то бессердечным юношей и пытавшаяся в припадке отчаянья схоронить в речных струях свое горе. Узнал он также, что зовут ее — Филлидой. Впрочем, он мог догадаться об этом и без ее слов, ибо дом ее родителей, теперь уже умерших, находился невдалеке от берега реки, где стояли лодки для прогулок и других каких надобностей владельцев. Говоря, она плакала, обвивала его шею руками и прижималась к старому рыбаку, как младенец прижимается к своей кормилице, он же ее гладил по волосам, утешая как мог.

II

Утро и крепкий сон принесли успокоение, не приходившее с ласковыми словами. Более веселые мысли, более улыбчивые планы явились в голове нежной Филлиды. Она ясно рассказала Нектанебу, как пройти к дому жестокого Панкратия, как сочинить обманную повесть об ее будто бы состоявшейся уже смерти, наблюдая, чтоб передать ей, как изменится его прекрасное, всегда с налетом скуки, лицо, когда в доказательство своего рассказа он передаст записку, будто бы найденную в складках одежды утопленницы, и полосатое покрывало. Она хлопала в ладоши, написав прощальное письмо, и торопила старика, волнуясь и радуясь. Посланному пришлось пройти немало улиц раньше, чем он достиг небольшого, но благоустроенного загородного дома Панкратия. Молодой хозяин был занят игрою в мяч с высоким мальчиком в голубой легкой одежде, когда ввели к нему старого рыбака. Узнав, что письмо от Филлиды, чей сад спускается до реки, он спросил, не ломая печати и поправляя завитые темные локоны: «Сама госпожа тебя послала?»

— Нет, но ее желание было видеть это письмо в твоих руках.