Дом на одной ноге [Таня Каша] (fb2) читать постранично, страница - 23

— Я не уверен, что все понимаю до конца, но, мне кажется, они чего-то ждут от меня, я что-то должен сделать. А что? Ты не знаешь?

— Кажется, — сказала мама хмуро, — кажется, начинаю догадываться.

Она присела на корточки перед засмущавшимся Мартом.

— Скажи-ка мне, малыш. Я вспоминаю слова с трудом, я просто тогда была так удивлена… Вы здесь все заколдованы. Так? Вы с Куртом… Юки…

— Юки была летучей мыфью и сидела в колодце. И лучфе не спвашивай меня, чем она питалась. Но она ни в чем не виновата…

— Ну вот. Авто… вернее, Туман…

— Он был пвивязан к дому, когда начался пофав. Бедняга так напугался, стал пятиться.

— И оттого теперь ездит задом наперед? Это конь, да?

Март кивнул и проглотил слезы.

— Весь белый. Вы бы видели, какой он был квасивый! Мы ковмили его сахавом. Он с тех пов ни вазу не подходил к дому, боялся. Это мы одни во всем виноваты! — Март не удержался и в конце концов разрыдался.

— Горемычные вы мои! — мама погладила его по голове. — Ну-ну, будет. Кто же мог знать! Скажите лучше, что нам теперь сделать, чтобы помочь вам!

— Мы не мофем сказать, девево уфе фсе сказало, — хлюпнул носом Март.

— Хватит ныть! — зашипел на него Курт. — Ты мефаефь ей сосведоточиться!

— Так, — мама прикрыла ладонью глаза. — Как же там: «седьмой, переживший потерею». Какой седьмой, ума не приложу. Откуда считать?

Курт только покачал головой и пошел к реке — освежиться.

Есть сегодня почему-то никому не хотелось. Енька с мамой, обнявшись, сидели на крылечке и смотрели на горы.

— Я хочу запустить змея, — сказал вдруг Енька и побежал наверх.

Он притащил змея, практически развалившегося у него в руках.

— По-моему, эта игрушка уже ни на что не годна, — сказала мама, потрогав сгнившую порванную бумагу.

— Но рама-то цела! — возразил мальчик, потому что ему в голову пришла одна удачная мысль…

Конечно же, он решил обратиться за помощью к буфету. Или за тем, что было за буфетом. Зажмурившись, мальчик загадал большой лист плотной бумаги и хороший клей. Немного подождал и получил желаемое. Все утро Енька, наморщив от напряжения лоб, мастерил нового змея. Работал он медленно, бурундуки все время лезли под руки, переворачивая клей и прыгая по бумаге. Мама ему помогать не стала, сказав, что у нее совершенно нет настроения, она бродила по холму, кусая губы, наморщив лоб и что-то лихорадочно соображая. Потом вдруг бросилась к колодцу, схватила ведро и стала носить воду из реки и поливать основание дома.

— Не глупи, — прохлюпала улитка, снова затрясясь от беззвучного смеха, и мама, услышав такое, от неожиданности уронила ведро с водой себе на ноги.

Хвост от змея Енька приладил старый, он был еще вполне ничего. Вздохнув, он осмотрел свое творение и остался доволен. Мальчик побежал к реке, где, пригорюнившись, обнявшись и вполголоса мыча все ту же жалостливую мелодию, сидели на камне Курт и Март.

— Эй, смотрите, что у меня есть! — закричал он радостно, но они лишь скользнули по нему рассеянными взглядами и перестали завывать как два полуночных приведения.

Тогда Енька стал один запускать змея. У него получилось не сразу, а с третьей попытки. Тот заскользил в воздухе, поймав ветер. Енька, совершенно счастливый, бегал по мягким зеленым холмам.

— Он запустил змея, — изумленно заколыхалась Узелок, — смотрите, мальчик оживил раздавленного комара! Ну вот! А вы говорили, что ничего у него не выйдет!

Потом, не обращая внимания на косые взгляды близнецов, Енька искупался в заводи и поплелся к дому.

— Знаешь, — мама поймала его у двери, было видно, что она была в отчаянии, — я уже не знаю, что и придумать, может, нужно прошептать молитву или еще что-нибудь в этом роде? Ну, покружиться, плюнуть семь раз и все такое. Ты только посмотри, как они нервничают! Мы должны отплатить добром за их гостеприимство. Если бы не этот дом, мы бы умерли с голода.

— Я только чуть-чуть полежу, — сказал Енька, — у меня что-то разболелась голова.

Мама печально погладила его по плечу и поцеловала в лоб.

— Да-да, конечно. Все будет хорошо, — улыбнулась она, — вот увидишь!

…Мальчик лежал на маминой кровати с широко раскрытыми глазами и таращился в потолок. Он задремал и ему приснился потрясающий сон. Красивая и ужасная история, сказка, у которой пока еще не было конца. Во сне все встало на свои места и стало понятным. И теперь ему казалось, что он знает, что делать. Енька болтал ногой и вполголоса разговаривал сам с собой:

— «Я должен „попросить за них прощенья“. Кажется, так было сказано.

— Но у нас еще никогда не было такого прекрасного дома. А как же Курт и Март? Так неохота с ними расставаться.

— Они сами давно все решили. Пока дерево вернет им и всем остальным прежний облик, пройдут годы. Но они согласны ждать.

— Мы тоже могли бы остаться внутри!

— Но тогда это были бы уже не мы, правда? К тому же, здесь нет ни одной школы!»

Внезапно у мальчика стало очень легко на душе, и он решительно соскочил с