КОАПП! КОАПП! КОАПП! Выпуск 4 [Майлен Аронович Константиновский] (fb2) читать постранично, страница - 2

Владимирович Яблоков и Всеволод Михайлович Велькович. Раньше мы, люди, думали, что киты вообще лишены обоняния.

Кашалот. Не понимаю, как это могло прийти людям в голову. Жить в море без обоняния… Да ведь запахи в воде сохраняются намного дольше, чем в воздухе! Чтобы понюхать воду, я открываю рот.

Мартышка. Ну, тогда откройте рот и нюхайте на здоровье. (Подносит флакон к открытой пасти Кашалота.)

Кашалот (закашлявшись). До чего же крепкий запах!

Сова. Мартышка, а мне-то почему не даешь понюхать?

Рак. Зачем вам, Сова, вы все равно запаха не почувствуете. Ведь обоняния-то у птиц нет.

Сова (постепенно распаляясь). Это что же ты такое говоришь, Рак? У птиц нет обоняния?! Известное дело, мы больше на глаза да на уши полагаемся… Но и запахи различаем! Со зверьми, насекомыми или там рыбами тягаться, конечно, в этом деле не возьмемся, хотя иные птицы — это которые падалью питаются — могли бы и потягаться! Вот, к примеру. Гриф говорят, будто ученые нюх у него проверили: мясо под толстым слоем листьев прятали. Так ведь находил Гриф мясо-то — по запаху! Ишь ты — «не учует Сова»… Банки-склянки да трубки разные в приборе учуют, а я, значит, не учую?! Давай, Мартышка, флакон! (Втягивает воздух.) А другого у тебя нет, по приятней чтоб пахло?

^{Королевскому грифу (справа), калифорнийскому кондору и другим представителям семейства грифов очень повезло: природа наделила их острым обонянием, поэтому еду они могут не только высматривать, но и вынюхивать.}

Мартышка. Понюхайте вот этот, милая Сова.

Сова (втягивая воздух, блаженно). Это другое дело. А Рак говорит — не учую! Дай-ка мне, Мартышка, ноздрю стеклянную, пусть Человек определит теперь, чего это я понюхала.

Человек. Сейчас, Сова, только взгляну на стрелку… Это флакон с розовым маслом, верно?

Сова. Ух ты, опять угадал!

Человек. Ну, тут как раз нет ничего удивительного — розовое масло пахнет очень сильно. Но этот прибор — кстати, я, кажется, не сказал вам, что его изобрел английский физиолог Манкриф, — так вот, этот прибор уловит и гораздо более слабый запах живой розы или других цветов. А теперь смотрите: вот я поднес к стеклянному носу флакон с пахучим веществом. Следите внимательно за стрелкой… как она себя ведет?

Стрекоза. Она хорошо себя ведет: сразу отклонилась!

Рак. Ага… остановилась… теперь, наверное, так и будет стоять, пока флакон не уберут.

Сова. Э-эх, Рак, опять ты в просак попал — стрелка-то постояла-постояла да и обратно пошла, медленно так, спокойно…

Мартышка. Вот чудеса! Флакон на прежнем месте, а стрелка вернулась почти к нулю — словно прибор перестал ощущать запах!

Человек. Правильно, Мартышка: искусственный нос как бы привыкает к запаху и перестает его замечать, и чем сильнее запах, тем быстрее прибор к нему привыкает.

Гепард. Занятно — точь-в-точь, как мой нос…

Мартышка. И как мой, и как мой!

Человек. И у человеческого носа такое же свойство. (Убирает флакон от стеклянной «ноздри».) Теперь, когда я убрал флакон, прибор сможет снова воспринимать запахи только через несколько секунд. Одним словом, искусственный нос своим, так сказать, поведением, во многом напоминает органы обоняния позвоночных животных.

Гепард. Значит…

Человек. О нет, Гепард, пока это еще ничего не значит… Лишь кропотливые исследования смогут доказать, что такое сходство не случайно, — ведь механизм обоняния полностью до сих пор не разгадан.

Слышится низкое гудение, оно приближается — на поляну влетает Шмель.

Шмель. Разгадан он или не разгадан — это, в сущности, не так уж важно. Главное — этот механизм действует безотказно, во всяком случае, у нас, шмелей… О, какой роскошный куст, какие веточки, какие листочки! (Поет на мотив старинного романса.)

Та-ак: здесь укусим, здесь и еще здесь…

Гепард. Первый раз вижу Шмеля, который ест листья и ветки. Мне всегда казалось, что шмели питаются только нектаром. Видимо, я заблуждался.

Кашалот. Да, Гепард, вы заблуждались. (Повысив голос.) И вы, Шмель, тоже заблуждаетесь, полагая, что здесь закусочная!

Шмель. Что вы так разволновались? Я не закусываю, а только надкусываю. Так, с кустом покончено, примемся за дерево.

Кашалот. Ничего не понимаю… Значит, вы листья и ветки не едите? Тогда зачем же…

Шмель. Ах, не спрашивайте зачем — это тайные знаки. Кому? Конечно, ей, Шмелихе! Я назначаю ей свидание на этом месте.

Стрекоза. Как это романтично! Но кто она, эта Шмелиха?

Шмель. Откровенно говоря, я ее ни разу не видел. Но та, кто первой прилетит к этим посланиям и прочтет их, будет моей избранницей. Я поклялся в этом страшной клятвой!

Гепард.