Running (СИ) [бегущая блондинка] (fb2) читать онлайн

«Еще хотя бы пять минуточек!» – жалобно простонала я в пустоту, когда под самым ухом заиграл будильник с уже успевшей надоесть мне песней Begging for thread. Но мой телефон, как и каждое утро, отказывался подчиняться моим командам, и музыка продолжала долбить по ушам. Титанических усилий стоило мне вытянуть руку из-под теплого одеяла и отключить будильник. Тишина приятно обволакивала и убаюкивала, и глаза невольно вновь начали закрываться. Но я понимала, что уснуть мне уже не удастся, так как мозг уже начал работать и прокручивать предстоящие дела на сегодняшний день.

За окном еще было темно. Холодное ноябрьское утро не предвещало хорошей погоды. Дождь тихонько стучал в окно, создавая спокойную и приятную мелодию. Капли отскакивали от металлического карниза, выстукивая ритм, звучно бежала струящаяся вода по сливу, ветер покачивал ветки стоящего вплотную к дому дерева, и они то и дело задевали окно, задавая тон этому дождливому музыкальному произведению. Послышались звуки приближающегося мусоровоза, который останавливался у каждого дома, опустошая мусорные баки. Он издавал характерное «бибиканье» и как ни странно тоже вписывался в мое утреннее музыкальное произведение. Своего рода контрапункт. Уникальная, единственная мелодия каждого в отдельности поистине создавала некое гармоничное целое.

Потянувшись на кровати, я спускаю голые ноги на холодный пол и по коже пробегает дрожь. Погода портилась с каждым днем и, к сожалению, в комнате без отопления, мне становилось все холоднее и холоднее. То ли еще будет в феврале.

Подхожу к раковине, смотрю в свое заспанное лицо и к моему удивлению, уголки губ невольно поднимаются. Несмотря на погоду и паршивое настроение, преследовавшее меня вот уже сколько? Вечность? сегодня я кажется чувствую тепло и радость. Возможно это связано с тем, что сегодня мой день рождения или же, что я наконец закончила заказ с которым мучилась последнюю неделю. В любом случае позитивный настрой сегодня как никогда кстати. Холодной водой споласкиваю лицо, чищу зубы и расчесываю волосы, затем собираю их в тугой хвост и направляюсь в сторону «шкафа», который мне заменяют старые прогнившие книжные полки. Из стопки аккуратно сложенных вещей вытягиваю простую черную спортивную майку и серые леггинсы, а поверх надеваю черное худи.

На часах уже 6:40, так что мне необходимо торопиться. Я быстренько надеваю кроссовки и, закрыв дверь комнаты, быстро спускаюсь на первый этаж, который встречает меня кромешной темнотой. Я включаю фонарик на телефоне и осторожно, чтобы не задеть столики и стулья, пробираюсь к выходу, но дойти не успеваю, так как загорается свет. Щурясь от столь внезапной вспышки света, я оборачиваюсь и вижу Трэвора.

- Пташка, ты погоду вообще видела? Куда ты собралась? – проворчал заспанный Трэвор, потирая глаза.

Трэвор был одет в клетчатую пижаму, поверх которой был накинут халат. Белые как снег седые волосы были взъерошены от беспокойного сна, а ясные голубые как у младенца глаза были наполнены заботой. Старик, прихрамывая на одну ногу, подошел ко мне и раскинул руки для объятий.

- С днем рождения, пташка! – стиснув ненадолго меня в объятиях, он отстранился, – ты и в свой день рождения потащишься на этот холод?

- Спасибо, – улыбнулась я, – ты же знаешь, что потащусь. Это мой ритуал и неважно какой на дворе день недели. Это помогает мне настроится на день и работу в целом.

- Когда-нибудь, не дай Бог конечно, ты притащишь оттуда бронхит или что похуже. Там же льет как из ведра, – не унимался старик.

- Сплюнь! Все, я побежала, может нужно что-нибудь на обратном пути купить? – направляясь к выходу, спрашиваю я.

- Нет, не надо, все есть. Давай осторожней там! – Трэвор развернулся и направился в сторону своей спальни.

Наверно мне стоит пояснить кто же такой Трэвор. Этот очаровательный старичок владелец одного из старейших пабов в Лондоне, в котором мы собственно сейчас и находимся. Когда-то они с женой купили его, чтобы начать семейный бизнес, открыть магазинчик по продаже хороших вин и домашнего сыра, который его жена делала на ферме у своих родителей пока не вышла замуж и не уехала за своим мужчиной в промышленный Лондон. Однако их планам не суждено было сбыться, не успев даже начать ремонт, Трэвор узнал, что его жена Люси тяжело больна и буквально через полгода она ушла в мир иной. Детей у них не было и Трэвор остался один. Он очень долго горевал, выпил все запасы алкоголя, которые достались ему от прежнего владельца и намеревался свети счеты с жизнью, отправившись вслед за своей любимой. Но время лечит. Потихоньку он стал выкарабкиваться из своей депрессии, решил оставить паб и полностью погрузился в работу. Когда-то заброшенное место стало одним из культовых пабов столицы, дела пошли в гору и Трэвор пошел «на поправку». Постепенно он выкупил две квартиры, одну располагавшуюся над пабом и одну на первом этаже, прилегающей к кухне и к самому залу, в которую он со временем и переехал, продав их старую с Люси квартирку. Квартиру этажом выше он сдавал какое-то время, однако все его арендаторы оказывались, мягко говоря, людьми с причудами, от которых проблем было выше крыши, и вскоре квартира наверху превратилась в чулан.

С Трэвором мы познакомились полтора года назад, когда судьба просто свыше послала мне его, чтобы спасти мою задницу. Тогда я еще только-только переехала в Лондон из России (о причинах этого переезда я расскажу вам позже), толком ничего не понимала и не ориентировалась в городе. В тот день я потеряла работу, ну как потеряла, как оказалось ее никогда и не было, и работала я в шарашкиной конторе, которая в один день исчезла с лица земли, не выплатив мне ни фунта за мой труд. Денег у меня почти не было, ночевать мне было негде, я слепо бродила по городу, на автомате передвигая ногами. Шла куда они меня вели. И привели они меня в “Lucie’s Pub”. Во мне было столько злости и обиды, что я, не имея обычно проблем с голосом разума, решила надраться до чертиков на последние деньги и будь, что будет. Но, к сожалению, деньги у меня закончились прежде, чем я успела добиться этих самых чертиков, и я просто сидела и ревела до закрытия, потягивая скотч. Как говорил Трэвор, у него тогда сердце готово было разорваться от жалости ко мне. Он подсел ко мне, мы разговорились и он предложил мне снимать комнату наверху, а по вечерам работать в зале официанткой. Это был подарок судьбы, который я не знаю, чем заслужила. Я незамедлительно согласилась, и вот я тут, полтора года обсуживаю шумные компании, приходящих, чтобы пропустить пару стаканчиков пива или чего покрепче. Помогаю Трэвору иногда управлять пабом. В общем работа «мечты». Но, это действительно лучшее, что могло со мной произойти. Трэвор по доброте своей душевной сдавал мне комнату буквально за копейки, платил неплохую зарплату, а довольные клиенты зачастую оставляли приличные чаевые. Мне хватало на еду и жилье, а остальные деньги я откладывала на черный день, чтобы не дай Бог не остаться у разбитого корыта как в прошлый раз.

Я выхожу на улицу и холодный ветер обдувает мое лицо. Тут так тихо, нет никаких посторонних шумов кроме затихающего дождя. Мусоровоз уже уехал, и теперь мелодия изменилась. Я делаю вдох, наслаждаясь свежим воздухом и влагой, а затем вставляю наушники в уши и включаю на всю мощность музыку. Медленным шагом я иду вдоль по улице, делая растяжку, разминая руки и ноги, подготавливая свое тело к длительной пробежке. Когда трек, предназначенный для разминки заканчивается, и начинается новая песня, я начинаю бежать. Сначала спокойно, еле-еле передвигая ноги, а затем, по мере того как ускоряется мелодия, я ускоряю и свою темп. Я направляюсь в сторону парка, в котором вот уже полтора года, каждый день, вне зависимости от того, какая погода на улице, какое у меня самочувствие, что происходит в мире я бегу. Бегу, пока мои легкие не начинают ныть от боли. Бегу, пока не сводит ноги. Бегу, пока могу бежать. И сегодняшний день не исключение. Мокрая от дождя трава и размытая водою земля усложняют мою задачу. Ноги то и дело проваливаются в грязь, кроссовки промокают, но мне все равно. Капли дождя омывают мое раскрасневшееся от бега лицо, дарят прохладу, и оставаясь на губах, избавляют от сухости во рту. В моей голове пустота. За это я и люблю бег. На один час в день я отключаюсь от своей реальности. Шестьдесят минут я думаю лишь о том, как передвигать свои ноги. Я сконцентрирована на своем дыхании. Вдох-выдох. Раз, два, три. Вдох-выдох. Первые двадцать минут пробежки я даже не слышу особо музыку, лишь то, как гулко бьется сердце о ребра. Однако музыка мне необходима, так как в конце, когда я уже не могу дышать, легкие горят, а ноги запинаются, она дает мне силы закончить.

Заканчивая тренировку, я направляюсь в сторону дома, чтобы принять душ, позавтракать и отправится по делам.

Я захожу в паб и тут же останавливаюсь от неожиданного, но такого приятного запаха выпечки. На барной стойке стоит тарелка с горячими вафлями, маленькая розетка с клубничным джемом и чайник. Из кухни доносится мычание Трэвора, а затем он сам показывается в зале, держа в руках тарелку с фруктами.

- А я тебе тут праздничный завтрак приготовил, давай шустро в душ и спускайся – сказал Трэвор, кладя рядом с тарелками вилки и ножи.

- Я мигом! – с улыбкой до ушей кричу я, уже взлетая по лестнице и направляясь в душ.

Закидываю в стиральную машину форму и первым делом отмываю кроссовки от грязи. Затем залезаю под теплые струйки воды и смываю с себя пот и грязь, наслаждаясь как тело приятно ноет после бега. Но долго кайфовать от ванных процедур мне не пришлось, так как буквально через пять минут полилась холодная вода, означая, что время моего пребывания в душе окончено. Кутаюсь в махровое полотенце и отправляюсь в комнату переодеться. Несмотря на то, что сегодня праздничный день, я все же выбираю комфорт и тепло, поэтому натягиваю на еще влажное тело узкие черные джинсы, майку и свитер крупной вязки. Волосы заплетаю в косу и наношу легкий макияж. Довольная своим внешним видом спускаюсь обратно к Трэвору в предвкушении вкусного завтрака. Вафли он готовит изумительно, но только лишь по особому случаю 3-4 раза в год. Поэтому для меня сегодняшняя утренняя трапеза прямо праздник какой-то. Старик уже попивает чай и читает газету, увидев меня, отодвигает соседний стул и наливает мне в чашку горячий зеленый чай.

- Ну что, пташка, какие у тебя планы на сегодня?

- Сегодня в основном буду в офисе у Дарьи, а в пять приду к тебе помогать, – с полным ртом вафлей, проговорила я.

- Эй, нет, нет, нет. У тебя сегодня выходной. Ты должна отметить свой день рождения!

- Трэвор, это такой же день как и все, – вздохнула я, хотя раньше так не считала.

Раньше день рождения был моим самым любимым праздником. Я закатывала вечеринки, у меня было куча друзей, шикарные подарки, эмоции, сюрпризы. Но вот уже три года я его особо не праздную. Судьба развела меня с близкими друзьями, отправив их на разные концы земли, а с новыми знакомыми мне не хотелось делить этот день. С родителями еще сложней, я уехала из родного дома когда мне было еще 17, переехав учиться в Питер и больше ни разу с ними не отмечала свой праздник. Правда был у меня всегда человек рядом, который несмотря ни на что, пока я не уехала в Лондон был со мной в этот день. Моя старшая сестра. Но и с ней меня разлучила судьба. Пару лет назад мы серьезно поссорились и с тех пор ни разу не разговаривали. Это послужило одной из причин моего побега из России в Англию. С тех пор я все бегу. Бегу и кажется мне уже никогда не остановится.

- Но в любом случае за выходной спасибо, я вернусь домой и спокойно отдохну и почитаю, – я погладила его по плечу и принялась доедать свой завтрак.

Когда с едой было покончено, я сполоснула тарелки и направилась на свою вторую работу. Еще один подарок судьбы в моей жизни.

Два года назад когда я переехала в Англию я бежала от себя как уже было сказано выше. Но голос моего разума не позволял мне просто так взять и уехать, мне нужна была цель зачем я туда еду. Один из моих знакомых в Петербурге сказал, что его другу в Англии необходимы штатные переводчики с русского, которых не держит ни семья, ни дела в Питере. А я как раз была такой, я мигом уцепилась за возможность и отправилась на новую работу. Мои родители меня отговаривали, беспокоясь о том, что я делаю неправильный выбор, ведь в Питере у меня уже была работа, а я так сказать меняю ее на неизвестность. Но я их заверила, что мне это необходимо, и что совсем справлюсь, ведь такие предложения на дороге не валяются. Однако по приезду в Лондон я и двух месяцев не отработала в этой конторе. Я, чтобы зарекомендовать себя, пахала там как папа Карло с 8 утра до 11 вечера, и Кирилл (мой начальник) обещал мне выплатить зарплату, как только я закончу этот крупный заказ, так как заказчик еще сам с нашей компанией не расплатился. Он также обещал, что вскоре откроет мне рабочую визу (находилась я там по туристической). Я не стала качать права и наивно верила в то, что рано или поздно мне заплатят, а пока жила на скопленные за 4 года обучения в Питере деньги. Но вот настал тот день, когда я отправила заказчику последний документ и направилась в офис, чтобы сообщить начальнику эту прекрасную новость, а офиса в общем-то и не было. Та маленькая комнатушка в которой мы с ним работали стояла пустая, а на двери объявление «сдается». Телефон отключен. В общем кинули меня. И даже несмотря на то, что Трэвор спас меня с жильем, мне необходимо было официально зацепиться в королевстве. Я не могла вернуться в Россию. Родители бы без конца напоминали мне, что «они же говорили», сестра бы позлорадствовала моему «успеху» и вообще все пошло бы через одно место. Поэтому я врала родителям, что у меня все хорошо, что с работой все прекрасно, а параллельно пыталась выкрутится из ситуации. Выкрутила меня из этой ситуации моя старая подруга Даша. Мы с ней были одноклассницами в Кирове, но родители отправили ее учиться в Англию после девятого класса и постепенно наше общение прекратилось. Я знала, что Даша осталась в Лондоне, ей купили квартиру, она закончила крутой частный университет по специальности архитектура, вышла замуж за англичанина, получила гражданство и вроде как открыла свое дело. Найдя свою старую подругу в соцсетях я не без стыда написала ей, что нахожусь в Лондоне и хотела бы встретиться. К счастью годы проведенные порознь нисколько ее не изменили, и она так обрадовалась моему сообщению, что незамедлительно пришла мне на помощь. Дашка оказала мне такую услугу, что я по гроб жизни ей буду благодарна. Она устроила меня к себе в фирму, оформила мне рабочую визу, утрясла все, что можно с документами, и хотя будучи переводчиком я не могла особо помочь ей в ее бизнесе, она все-таки дала мне несуществующую должность. Я числилась в ее штате, имела рабочую визу и на документах получала зарплату. Взамен я иногда подрабатывала ее ассистентом, организовывала встречи, и даже было несколько раз когда ей понадобились услуги переводчика и я ей помогла. Мы с ней сблизились как никогда прежде. Несмотря на то, что она много лет уже жила в Англии особо друзей она не завела и ей не хватала женского общения. И моей отдушиной она была в этой далекой от дома стране. Мы собирались раз в неделю у нее и ходили в бары или клубы, устраивали пижамные вечеринки, когда ее муж уезжал в командировки. В общем наверстывали упущенное. Я ей безумно благодарна и считаю, что это второй человек данный мне свыше после Трэвора, который заменил мне дедушку и отца в последнее время.

Я направлялась к автобусной остановке, чтобы отправится в офис к Даше и помочь ей, даже не подозревая, что сегодня, в мой день рождения, небеса окажутся столь щедрыми, что подарят мне еще одного человека на всю жизнь. Человека, который изменит и перевернет ее с ног на голову. Человека, который подарит мне счастье и любовь, о которой я так мечтала. Человека, который спасет меня от самой себя и заставит меня наконец остановится в моей бесконечной, затянувшейся на несколько лет, пробежке от реальности.

====== Глава 2 ======

На улице как ни странно постепенно распогодилось. Когда я подъезжала к Дашиному офису солнышко уже проглядывало сквозь серое небо, что не могло не радовать. В наушниках, моих вечных спутниках, играли Imagine Dragons. Песня Thunder поднимала настроение, и я неосознанно кивала ей в такт.

Компания Даши находилась почти в самом центре Лондона, и автобусный маршрут проходил почти через все достопримечательности города. Немного затуманенными глазами я смотрела на Биг-Бен, возле которого два года назад я встретила свои двадцать два года. Сегодня мне исполняется двадцать четыре, а я не перестаю восхищаться этим местом. Этим воздухом (хотя до этого я четыре года прожила в Санкт-Петербурге, где воздух ничем не отличается от Лондонского). Я искренне любила Питер и с уверенностью могу сказать, что он навсегда в моем сердце. Многие говорят, что этот город магически живой. Действительно, он незаметно влияет на тебя. Старые петербуржские здания, каналы, мосты. В один день они вселяют в тебя вдохновение, дают силы на свершение всех твоих планов, дают надежду, что все твои мечты исполнятся. Но уже на следующий день Питер будто обижается на тебя за бездействие, за то, что ты не свернул горы, когда он дал тебе эту возможность, и он злится, обижается и мстит. Внезапно он обрушивается на тебя холодным северным ветром, бьет по щекам мелким, но таким сильным дождем-«спреем», будто хочет привести тебя в чувство. Еще вчера красивые старые здания предстают пред тобой мрачными, пустыми, зловещими. Небо такое низкое, что кажется возможно дотянуться рукой. Кажется, что кто-то накрыл город куполом, сделал маленькую дырочку наверху, засунул туда сигарету и надымил. Такое серое и удушливое небо. Мосты, на которых тебе еще вчера хотелось фотографироваться, целоваться и жить, сегодня будто приглашают перепрыгнуть через перила в темную воду Мойки или Фонтанки. В такие моменты город высасывает из тебя последние силы, но ты знаешь, что нельзя ему поддаваться. Вскоре он меняет гнев на милость, даже уважает тебя, за то, что ты не поддался его уловкам и в качестве награды дарит тебе солнечный денек. Лондон, хоть и очень схож с Питером в плане погодных условий, все равно этой живой магии лишен. Но есть в нем что-то такое, что я еще не разгадала. Поэтому я до сих пор, как сумасшедшая туристка два года назад, пытаюсь насытиться им, вглядываюсь в эту красоту, чтобы запомнить, словно вижу ее в последний раз. Я подхожу к небольшому белому зданию, где работает моя подруга. На встречу мне идет Лео, Дашин бывший однокурсник, а по совместительству заместитель. В левой руке у него целая гора чертежей, которую он прижимает к груди, а в правой два стаканчика кофе из Старбакса.

-Привет!-кивает мне Лео и пытается переложить часть чертежей в правую руку, чтобы открыть дверь.

-Стой, я помогу, – кидаюсь ему на помощь и открываю дверь, пропуская молодого человека перед собой. – Опаздываешь на работу? – подкалываю его я.

-Да я тут с шести утра, Дарья рвет и мечет. Наши испанские заказчики совсем с ума посходили. Так, что ты там с ней поаккуратнее.

-Я учту. Спасибо.

Мы входим в просторную приемную, оформленную в стиле лофт. Красные кирпичные стены, высокие потолки, кожаные диваны и металлические кофейные столики. В дальнем конце стоит стеклянная дверь, ведущая в кабинет начальницы, где как я уже сейчас вижу царит полный хаос. Весь стол завален какими-то чертежами и другими документами, на соседнем стеклянном столике стоят три пустых бумажных стаканчика из-под кофе. Я осторожно подхожу к двери и тихонечко стучу.

Маша! Фух, входи давай скорее! начинает она на русском, что меня удивляет, так как она всегда старается говорить со мной на английском, только если мы не у нее дома вдвоем, – тут полный пи...кавардак творится. Мы чуть не пролетели с заказом, ребята напортачили, сдавать нужно буквально уже сегодня, а работы там на две недели. Мне нужна срочно твоя помощь. С чертежами и расчетами мне придется самой разбираться, поэтому на тебе перевод документов, я там набросала пару писем им, скинула тебе на почту, надо перевести и отправить им срочно, а потом мы тебе скинем еще документы, которые надо перевести. Ты же выручишь нас, правда?- буквально на одном дыхании выдает она. Волосы растрепаны, глаза красные и я понимаю, что дело дрянь.

-Конечно, помогу. Только я с собой ноут не взяла. Надо съездить домой за ним.

-Да тебе, в принципе, в офис не надо возвращаться, все по удаленке сделаешь, я на расстоянии телефона. Будешь звонить-спрашивать, если что не так пойдет. Господи, спасибо тебе! Буду должна по гроб жизни!- кидается подруга мне на шею, а затем резко отшатывается и бьет себя ладонью по лбу. –Господи, какая же я овца! Манюнечка, с днем рождения тебя! У меня совсем из башки вылетело с этим..., ну ты поняла. Прости, что порчу тебе выходные и праздник, но мне правда необходима твоя помощь!

-Да ладно тебе, у меня все равно не было планов, все сделаю.

Хоть меня и не радовала мысль о том, что придется провести весь день и вечер за переводами, я знала, что просто должна помочь подруге. Чувство благодарности и долга по отношению к ней будет всегда со мной. Поэтому не сильно унывая, я отправилась обратно в паб, чтобы приступить к работе как можно быстрее, возможно мне удастся закончить пораньше и пропустить пару бокальчиков вина у Трэвора. На часах уже было восемь вечера, когда я все-таки решила оторвать глаза от компьютера. Желудок жалобно урчал, напоминая о том, что кроме вафель сегодня в моем организме еще ничего не было. Работы оставалось совсем немного, всего пару страниц, но сил моих уже не было их делать, поэтому я решила устроить себе небольшой перерыв и спуститься вниз поужинать, а затем продолжить уже не в такой уединенной обстановке, а в окружении людей, пришедших отметить субботу в паб к Трэвору. Переодевшись из домашней одежды в джинсы и шифоновую блузку, я надела балетки, поправила макияж и с ноутбуком подмышкой спустилась вниз. Народу в пабе было очень много, все шумели, смеялись, кричали что-то, но хвала небесам, мой столик на одного с мягким креслицем недалеко от барной стойки был свободен. Протиснувшись через толпу людей, я подозвала Холли, мою напарницу и попросила бокал красного сухого вина и овощной салат. Затем открыла компьютер и вновь уставилась в экран. Атмосфера в пабе была очень уютной и в то же время веселой. Подвыпившие люди то пели, то рассказывали анекдоты и весь паб хором смеялся. Раньше я думала, что британцы очень сдержанные и чопорные, но оказалось, что они еще похлеще русских любят покутить. К Трэвору ходили в основном люди за сорок, но иногда и молодежь забегала пропустить пару стаканчиков. Сегодня было довольно много молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет. Мой взгляд остановился на одном парне, который сидел на высоком барном стуле в компании своего ровесника и молодой девушки. Парень активно жестикулировал и рассказывал какую-то историю от чего его собеседники заливисто смеялись и кивали в ответ. Я тоже улыбнулась. Ведь когда-то я также смеялась и веселилась в кругу своих друзей, а потом внезапно как-то оказалась в чужой стране, совсем одна. Погрузившись в свои мысли, я не заметила как девушка, сидящая рядом с парнем посмотрела в мою сторону. Я вспоминала свою прошлую жизнь, пока меня не отвлекла Холли, поставив бокал и тарелку перед моим носом.

-Спасибо, Холли, прости, что сегодня тебе одной приходится обслуживать всю эту толпу, – сочувственно проговорила я.

-Мэри, не переживай, у тебя сегодня праздник. Кстати, с днем рождения! И мне же больше чаевых достанется, – подмигнув и улыбнувшись, сказала Холли и направилась в сторону пожилой пары, которая хотела сделать заказ.

Я принялась за свой ужин, параллельно пытаясь перевести последние страницы. На качество мне было уже все равно, хотелось просто поскорее закончить. Я надеялась, что и с ошибками испанцы поймут мое письмо и не будут докапываться до грамматики. Мне оставался последний абзац, когда внезапно утихла музыка и погас свет. Я вздрогнула и подняла взгляд от светящегося экрана. Сбоку от меня началось движения, а затем дверь, которая вела в кухню отворилась и оттуда вышел Трэвор, держа в руках огромный кремовый торт, украшенный праздничными свечами. Мое сердце остановилось.

-С днем рождения тебя, с днем рождения тебя, с днем рождения наша Мэри, с днем рождения тебя! – начал петь старик, а затем всем известную мелодию подхватили посетители. Я была рада, что свет был выключен, потому что мое лицо стало цвета помидора от смущения. Я не привыкла к вниманию, особенно со стороны незнакомых людей, и от этого сюрприза мне было также неловко, как и приятно. Трэвор подошел ко мне вплотную:

-Загадывай желание, пташка!

Секунд пять я думала, что же мне загадать, а затем решила не изменять традиции и загадать желание, которое вот уже лет 15 я загадываю каждый свой день рождения. Черт его знает, может в этом году оно исполнится? «Хочу встретить свою любовь» – пронеслось в моей голове и я задула свечи. Повсюду послышались аплодисменты и улюлюканье, свет был включен, а я с влажными от накативших слез глазами кинулась на шею к Трэвору.

-Спасибо тебе! Это так неожиданно и так приятно!

Прекращай работать, и давай веселись! Трэвор похлопал меня по плечу и отправился за барную стойку обслуживать клиентов.

Некоторые посетители все еще на меня смотрели и мой взгляд невольно метнулся к той компании с симпатичным парнем. Внезапно наши взгляды столкнулись, парень приподнял бокал с пивом и улыбнувшись, губами произнес «с днем рождения». Я смущенно улыбнулась в ответ и опустила глаза. Затем Холли принесла нож и мы стали резать торт. Разделив его на множество малюсеньких кусочков, я поставила его на барной стойке, а рядом стопку пластиковых тарелок и прокашлявшись, немного дрожащим голосом как можно громче произнесла:

Спасибо всем за поздравления, угощайтесь тортом, пожалуйста! а затем взяв еще один бокал вина, направилась к своему столу, чтобы закончить работу.

Мысли никак не хотели концентрироваться на тексте, но все-таки я сумела завершить перевод, и как только я поставила финальную точку рядом со мной послышалось покашливание. Я подняла голову и замерла. Рядом со мной стоял тот самый парень и весело улыбался. Первое, что я отметила это какие у него глубокие и красивые карие глаза. Я вообще всегда завидовала кареглазым. Родившись светленькой голубоглазой девочкой, я всегда мечтала о темных густых волосах и карих глазах. И вот, те самые карие глаза о которых я мечтала во всех смыслах смотрели на меня. Я тупо пялилась на парня, не сумев вымолвить и слова и тогда он взял инициативу в свои руки.

-С днем рождения, Мэри! Желаю, чтобы все твои мечты сбывались и каждый день приносил что-то новое и интересное!

-Кхе-кхе, – я прокашлялась, – спасибо большое, мне очень приятно... – и сделав паузу, чтобы человек представился, улыбнулась ему.

-Я Том, приятно познакомиться! – он протянул руку и я, холодными и влажными от волнениями пальцами, сжала ее.

-Мне тоже, – осознав, что наше рукопожатие затянулась, я нехотя высвободила руку из его теплой ладони.

-Я заметил, что ты очень занята, делая что-то за своим компьютером, но все равно подошел узнать, не хочешь ли ты присоединиться к нашей компании и как-то отметить свой день рождения? – было видно, что Том немного волновался, но от него веяло такой приятной энергетикой, что я закивала как болванчик и пробормотала:

-Да, спасибо за приглашение, только закончу кое-что и подойду к вам, еще раз спасибо! – «блин, слишком много спасибо Маша, выглядишь как отчаянная дура».

-Мы будем ждать, – парень еще раз кивнул и удалился в сторону ожидающих его парня и девушки.

«Нафига??? Нафига ты согласилась??? А с другой стороны почему ты могла не согласиться? Это ни к чему тебя не обязывает, проведешь время в приятной компании и все» – закрутились шестеренки в моей головке каждый раз когда мне приходилось вступать в контакт с незнакомыми людьми. Осушив одним глотком почти полный бокал, я закрыла ноут, закинула его в сумку и направилась в сторону ребят, и последняя мысль которая у меня промелькнула была «а, к черту! Сегодня можно все».

====== Глава 3 ======

Комментарий к Глава 3 Извиняюсь за задержку, несколько суток в поезде без интернета. Ставьте лайки если вам нравится, это очень помогает найти силы и время для написания новой части)

Несмотря на решение послать все к черту и хотя бы раз в жизни повеселиться от души, все же, подойдя к столику Тома и его компании, колени стали подкашиваться. Сердце бешено билось о грудную клетку, и только что выпитый залпом бокал вина, встал комом в горле, просясь обратно наружу. Я медленно втянула носом воздух, стараясь успокоиться. “Ростова, что за дела?! Прекращай истерить! Тебя же не на расстрел ведут! Давай, улыбнись, а то они подумают, что ты ненормальная” – проносилось в моей голове, пока я пыталась заставить уголки губ подняться и сделать непринужденное выражение лица. Последний раз вдохнув, я подняла глаза и посмотрела на ребят. Парень что-то рассказывал своим друзьям, но заметив, что я подошла, замолчал и улыбнулся.

-Ребята, это Мэри, Мэри это ребята. Мой лучший друг Хэррисон и его девушка Стефани.

Привет! Приятно познакомиться, сказала Стефани.

Голос оказался у неё такой высокий и звонкий, будто колокольчик, что я невольно отшатнулась от неё. Во-первых, ее голос совсем не вязался с ее внешностью. Это была девушка с длинными огненно-рыжими волосами, стройного телосложения, одетая в короткое (даже слишком) однотонное белое платье, поверх которого была накинута чёрная кожанка. Маленькие гвоздики в ее ушах не отвлекали внимания от массивной огромной металлической подвески. Яркий макияж подчеркивал ее невероятную и скорее уникальную красоту. Дымчатые тени делали зеленые глаза по-магически прекрасными, а темная помада усиливала эффект, делая ее губы более полными. Во-вторых, девушка оказалась столь дружелюбной, что кинулась меня обнимать, а я растерялась. Парень рядом с ней приветливо, но оценивающе смотрел на меня. Под этим взглядом мне стало неловко, и Хэррисон, будто осознав это, искренне улыбнулся и протянул руку:

-Приятно познакомиться, с днем рождения!-сказал он.

Я пожала его руку и присела на свободный от Тома барный стул.

-Спасибо.

-Мэри, что ты будешь пить? – поинтересовался Том.

-Да мне в принципе без разницы, а вы что пьёте?

-Парни пьют пиво, а я пока начала с коктейлей, будешь Лонг Айленд со мной?-ответила Стефани.

Да, давай! согласилась я, хотя ни малейшего понятия не имела из чего собственно говоря этот Айленд состоит. Но выделяться из компании не очень-то и хотелось.

Понял, два Лонг Айленда. Братишка, мы с тобой еще по пинте? взглянув на своего друга, спросил Том и поднялся со стула, чтобы направиться к бару.

-Да, я тебе помогу, – Хэррисон тоже поднялся, и они вдвоём отправились за выпивкой, оставив меня со Стефани наедине. Я боялась неловкого молчания, но этого не произошло, так как едва парни скрылись из виду, Девушка пододвинулась ко мне поближе и зазвенела:

-Так, так, так. Мэри значит. Сколько же тебе сегодня стукнуло? Выглядишь потрясающе, очень красивая блузка у тебя, где покупала? Да, ты вообще симпатяжка!

Кажется я говорила, что от общения с незнакомыми людьми мне становится очень некомфортно, но, к моему большому удивлению, в данной ситуации этого не произошло. Стефани, была таким солнышком, располагающим к себе и приветливым добрым взглядом, и широкой улыбкой, и приятным голоском. Может она задобрила меня комплиментами, может дело было в недавно опрокинутом бокале с вином, но я с удовольствием ей ответила:

-Спасибо большое, особенно за блузку. Я ее сшила сама пару лет назад, было время когда шитьё меня успокаивало. Мне исполнилось двадцать четыре. Даже не знаю то ли радоваться этой цифре, то ли грустить. А тебе сколько, если это конечно не секрет?

-Конечно радоваться, жизнь только начинается, это самый смачный возраст, уж поверь мне. Мне двадцать пять, но для всех мне буквально вчера исполнилось восемнадцать, ну ты понимаешь о чем я. Прости за вопрос, я так сразу и не поняла после первых дежурных фраз, но сейчас мне кажется, что у тебя какой-то интересный акцент. Ты не из Британии, верно?

-Верно, я родилась в России и только несколько лет назад переехала в Лондон. И я удивлена, что ты не заметила раньше, мне говорили, что с произношением у меня траблы.

-Они тебе завидовали, не слушай их. Ты очень хорошо говоришь. Даже я не сразу отгадала, хотя, наверно все дело в коктейлях. По-моему это мой третий. Но, все равно, прекрасный английский. Русская значит, прикольно. Я никогда там не была. Боюсь даже что-либо спрашивать про Россию, так как столько вокруг стереотипов. Что же привело тебя в наше королевство?

В основном работа, но были и другие причи… не успела я договорить, как вернулись парни. Том нёс две пинты пива, а Хэррисон наши коктейли.

Девушки, держите. О чем вы тут воркуете? Хэррисон поставил один бокал передо мной, а второй подал девушке, целуя ее в лобик. Это был такой естественный и милый жест, что я опустила глаза и улыбнулась.

-Да так. Спрашиваю у Мэри, правда ли, что в России в некоторых районах люди в качестве домашнего питомца заводят медвежат.

И как? Правда? улыбается Томас.

-Психи везде бывают, может и были такие случаи. Но вообще нет, не правда, хотя мы их не заводим, но столкнуться с ними возможно, моя бабушка живёт в Сибири и там частенько бывает, что медведи выходят из леса в город, но только потому, что просыпаются раньше времени из спячки и им есть нечего, вот и отправляются к людям, так сказать, за помощью,-пояснила я, и закончив, отхлебнула коктейль.

Сначала мне показалось, что я выпила рюмку водки, столь сильно чувствовался алкоголь в этой жидкости по цвету напоминающей чёрный чай, и я сморщилась. Затем буквально через секунду вкусовые рецепторы почувствовали что-то сладкое и кисленькое одновременно. Этот вкус мне очень понравился. Я вообще люблю все кисленькое. В мороженном отдаю предпочтение лимонным сорбетам, в выпечке выбираю пирожные с песочным тестом и ягодами, клюквой и брусникой например (что по модному называется сегодня “тарт”), в напитках также преподчитаю апельсиновый сок, либо же морс. После того как я сделала глоток и жидкость оказалась в горле, его приятно прожгло и невероятное послевкусие осталось во рту. Я довольно улыбнулась. Это заняло пару секунд, но на моем лицо отразилось стопятьсот эмоций, за которыми с интересом наблюдали мои собеседники.

-Так ты из России, воу, прикольно! А откуда именно?-спросил Том.

-Из Санкт-Петербурга.

-Я был там пару лет назад в ту...кхе-кхе по работе. Очень красивый город, хотя мне к сожалению не удалось погулять там и посмотреть все как следует.

-Да, Питер прекрасен, если будет возможность обязательно съезди еще раз. Многие говорят, что он покоряет и человек потом уже уехать не может оттуда. Как говорила моя знакомая “с этого болота еще никто не уезжал”. Поэтому думаю стоит познакомиться с ним поближе.

Но ты ведь уехала, кстати, как так получилось? поинтересовался парень.

- Да, по работе надо было приехать в Лондон, а потом и осталась тут. Так, что ваше болото тоже затягивает.

Говорить с ребятами мне было легко. Они казались хорошими людьми и мне хотелось узнать их получше. В частности, получше узнать хотелось мне Тома, т.к. именно он меня сюда позвал, и если честно, был чертовски привлекателен. Я еще когда только спустилась заметила какой он симпатичный. Кудрявые непослушные пряди были аккуратно уложены, но одна то и дело выбивалась из этой прически, и хотелось протянуть руку и заправить ее за ухо. Гладко выбритое лицо также было невероятно красивым (и это несмотря на то, что мне всегда нравились бородатые парни, этакие лесничие), про глаза вообще можно сто лет слагать песни. Этот особый разрез и глубина цвета заставляли меня ощущать давно забытое чувство внизу живота. Но самое главное – руки. Вы спросите когда же я успела разглядеть и влюбиться в эти руки? Когда Том протянул мне ладонь при знакомстве и я сжала ее. Тогда время для меня остановилось, и я могла сколько угодно разглядывать эти руки, эти венки, эти изящные пальцы. Нет, стоп, вы не подумайте, что я чокнутая и уже придумала имена нашим детям. Просто пытаюсь обьяснить, что сочла его довольно привлекательным и меня будто магнит, слабенько, но тянуло к нему. От моих мыслей меня оторвал голос Тома:

-А кем ты работаешь?

Ну вот, приплыли. До свидания, Легкость в общении, и здравствуй, Дискомфорт! Что я могу ему ответить? Что облажалась как переводчик и теперь работаю в пабе, время от времени выполняя переводы для подруги? Да ему вряд ли понравится простая официантка. Почему я так решила? Все дело во внешнем виде. Том был очень хорошо одет. Даже слово “очень” не описывает насколько круто он был одет. Во-первых, стильно, модные слегка зауженные темные джинсы, наверху коралловая или даже лососевая футболка, обтягивающая его торс, выгодно подчеркивая его сильную и мускулистую фигуру. На стуле весела серая толстовка, а на ногах у него были чёрные кроссовки. Во-вторых, хоть одежда была и простая, я не могла не заметить, что вещи брендовые, стоимость некоторых из них в моем понимании была заоблачная. Соответственно, я делаю вывод, что это состоятельный парень, который вряд ли может отнестись нормально к работе официанткой. Поэтому я говорю:

-Я помощник архитектора, – надеясь, что моя ложь звучит убедительно и передо мной не сидят специалисты в области строительства и дизайна. – а вы?

На секунду мне кажется, что вновь возникает неловкая пауза, Хэррисон быстро обменивается взглядом с Томом, а затем говорит:

-Мы с Томом управляющие компанией, поставляющей разную фигню другим организациям, типа кофемашины, бумага и тд. Очень скучно и не интересно. А вот Стеф у нас творческая личность, художница,-парень с гордостью посмотрел на свою девушку, приобнимая за талию.

-Да ладно тебе, не смущай меня, так калякаю-малякую, что душа просит, это не работа, а скорее хобби, которым я зарабатываю на жизнь. Кстати, у меня выставка через месяц открывается в Опере, если захочешь-приходи, буду рада увидеться! Может поможем друг другу, ты мне архитектурным мнением, я тебе более свободным от каких-либо рамок.

-Воу, как интересно! Обязательно приду!

Довольно быстро мой бокал опустел, и я не заметила как Стеф махнула Холли и она поставила еще два коктейля за наш столик. Мне было так весело и я не знала, то ли это чудо напиток мне поднял настроение и сделал такой непринужденной, то ли компания была такой, что позволила мне снять броню ненадолго, то ли это потому, что я соврала о своей работе и пытаюсь казаться другим человеком, зная, что возможно никогда больше не увижу ни Тома, ни ребят. Я не знала, но искренне улыбалась, слушала и отвечала на вопросы ребят, задавая в свою очередь вопросы им. Общение наше было ни о чем и обо всем сразу. Тема за темой возникали в нашем полилоге, заставляя участников вспоминать о каких-то смешных моментах и рассказывать веселые истории.

- Это конечно все хорошо, но мы тут собрались по другому поводу. Я требую от Тома тост! – сказала Стеф.

- Я не очень красноречив и знаком с тобой совсем недолго, Мэри, но хочу пожелать тебе, чтобы твои заветные мечты сбывались. Конечно упорным трудом можно достичь почти все, но это уже цель, а не мечта. Хочу, чтобы то желание, которое ты пару часов назад загадала, задувая свечи, сбылось как можно быстрее. Будь счастлива и наслаждайся каждым днем своей жизни. Никогда ничего не бойся и не сдавайся! С днем рождения! Cheers*! – Том поднял бокал вверх, и все мы повторили за ним.

- Спасибо!- красная как дон Помидор отвечаю я.

- Если не секрет, сколько тебе исполнилось?- спрашивает Том, но я и рта не успеваю раскрыть, как за меня отвечает Стеф:

-У девушек возраст неприлично спрашивать, Томми. Но могу заверить, пить алкоголь Мэри можно, так что давайте выпьем за этот прекрасный вечер, а то нам скоро с Хэрри надо бежать. Добро жаловать, Мэри в мой клуб, где с сегодняшнего дня тебе всегда будет исполняться восемнадцать!

-Уже? Вам же только к 00:00 уезжать!-сказал “Томми”.

- Ну да, но как бы уже 23:40,- напомнил другу Хэррисон.

Нихрена себе, время пролетело незаметно! Ну, ладно ребят, позвоните как доберётесь, Том встал и похлопал по плечу друга и поцеловал в щеку Стеф.

-Обязательно, а вы тут повеселитесь от души, не каждый день восемнадцатилетие отмечаете! Еще раз с праздником, Мэри. Надеюсь, что мы еще увидимся. Буду ждать на выставке, адрес и всю инфу можно узнать в гугле, просто вбей моё имя, выставка, опера.

Хорошо, еще раз спасибо за компанию и поздравления ребята! Я очень круто провела время! обнимая их по очереди, говорю я, а затем они уходят и мы с Томом остаёмся одни, и мы оба чувствуем некую неловкость. Я знаю, что надо что-то сказать, возможно тоже поблагодарить за прекрасный вечер и компанию и попрощаться, но мне не хочется с ним расставаться, потому что мне хорошо и тепло и весело с ним, поэтому я говорю фразу, наименее характерную для меня и скорее всего не очень подобающую для этого вечера:

- Не хочешь выпить текилы?- смотрю в пол, понимая, что скорее всего он подумает, что я алкашка, но он берет меня за руку и ведёт в сторону бара:

- Отличная идея, Мэри!

Как оказалось идея была не такая отличная...

====== Глава 4 ======

Комментарий к Глава 4 Сорри задлительное отсутствие, была в отпуске. Теперь главы будут выходить чаще. Не хочется снова клянчить лайки и отзывы, но сами понимаете, что это помогает писать и улучшать работу. Буду благодарна читателям за проявленное внимание к работе. Приятного прочтения!

-Это была плохая идея, Мэри, – говорит Том, когда мы, запинаясь, идем по ночному городу.

Выпив по пять стопок текилы каждый, мы решили, что пора покинуть душное здание паба и немного подышать свежим воздухом. Мы идём по тихой Клюквенной улице* (cranberry street), безлюдной, что очень странно для субботнего вечера в этой части Лондона. В воздухе витает приятный запах свежести и сырости; пока мы сидели в пабе прошёл сильный ливень, поэтому на тротуаре появились огромные лужи.

Я немного пошатываюсь от количества выпитого, в голове долгожданная пустота, а в груди какое-то непривычное тепло. Я улыбаюсь и поднимаю глаза на своего спутника:

- Почему? По-моему отличная, если только завтра на утро нам не будет плохо.

Он не отвечает, но краем глаза я вижу, что Том тоже улыбается. У него красивая обаятельная улыбка. Ровные белые зубы как у какой-то голливудской звезды. Острые скулы и чёткая линия подбородка. Он красивый. Даже очень. Хотя Том и выглядит довольно молодо, от него исходит сильная мужская энергетика, и становится понятно, что он не такой уж и мальчишка каким кажется на первый взгляд. Он сильный, не только физически, но, как мне кажется, ещё и морально. Все дело в его глазах. В них смешивается какая-то детская беззаботность с мужественностью и опытом взрослого человека. Наверно он повзрослел слишком рано. Я бесстыдно разглядываю его профиль и от него не ускальзает мое любопытство.

Что? спрашивает он, поворачивая голову в мою сторону.

-Сколько тебе лет, Том?

- А я думал мы держим в секрете свой возраст. Двадцать три, а что? выгляжу слишком молодо?

- Да нет, что ты. Просто спросила. Ты хорошо выглядишь. Даже очень.- вылетает из меня прежде чем я успеваю подумать. Но мне все равно. Текила делает своё дело. Я смотрю на него и не могу оторваться. Хочется подойти чуть ближе, нечаянно дотронуться до него плечом, взять за руку, сплести наши пальцы вместе, а другую руку запустить в его волосы, перебирая кудряшки. В какой-то момент я даже делаю этот шаг на встречу, но Томас отводит взгляд и говорит:

- Тут недалеко есть парк, пойдём прогуляемся там? нам нужно протрезветь. – и ускоряет шаг в сторону того самого парка где я бегаю по утрам. Я разочарованно смотрю ему вслед, а затем плетусь за ним. Тишина напрягает, и я начинаю тихонько напевать себе под нос. Мысли путаются и я сама не сразу узнаю песню, которую пою.

“I wanna be drunk when I wake up

On the right side of the wrong bed.

And every excuse I made up

Tell you the truth I hate.

What didn’t kill me

It never made me stronger at all”

“Я хочу проснуться пьяным

На правой (правильной) половине чужой кровати

И все придуманные мной оправдания

Расскажут тебе правду, которую я ненавижу.

То, что меня не убило

Не сделало меня ничуть сильнее”

Том оборачивается, смотрит на меня немного удивленно, а затем идёт дальше. Я продолжаю мычать себе под нос, а когда дело доходит до припева слышу тихий хриплый голос впереди себя мне подпевающий:

“Maybe I’ll get drunk again?”

“Может мне снова напиться?”

Я улыбаюсь. Мы уже подошли к парку и теперь идём по слабо освещенной старыми фонарями территории. Мы молчим, но это приятная тишина, которую я не хочу нарушать. Я переставляю ноги, наслаждаясь свежим воздухом и странным чувством где-то в районе грудной клетки. Меня бьет мелкая дрожь, но это не от холода, а от присутствия Тома в двух метрах от меня. Я не понимаю, что со мной творится. Точнее понимаю – это скорее всего гормоны, у меня не было молодого человека вот уже тысячелетие и не общалась я с противоположным полом, который бы мне был бы симпатичен примерно столько же. Я сама не уловила тот момент, когда меня физически начало тянуть к Тому.

- Ты замёрзла?- слышу его голос как будто из-под толщи воды. Я и не заметила как начала растирать открытые плечи. Но это же было не от холода, а от дебильного чувства внутри меня.

- Совсем нет, во мне же столько текилы, мне даже жарко,- отшучиваюсь я.

- брось, у тебя вон мурашки по всему телу бегают, держи мою толстовку,- Том стягивает через голову свою серую толстовку и протягивает мне.

- Да мне правда не холодно, надень обратно!

- Надевай говорю!- силой натягивает на меня кофту Том, при этом моя голова попадает в рукав, а рука застревает в горловине. Я начинаю смеяться, параллельно пытаясь выбраться из западни.

- Прямо как у Кортасара, хорошо, что выпрыгивать мне неоткуда,- все-таки справляясь с толстовкой говорю я.

- Прости, что?-непонимающе смотрит на меня Том.

- Ну, Хулио Кортасар, есть у него такой рассказ, называется “прошу никого не винить”, там мужик в свитере запутался и выпрыгнул из окна.

- Я не читал, к сожалению. С этой работой времени на чтение почти не хватает. А читать надо.

- Надо, но всему своё время и своя книга. Мне пришлось в университетские годы прочесть тонну книг, и читаю я по сей день много, но это доставляет свои проблемы. От ученья и чтения не только свет, но и тьма,- вздыхаю я, впереди около пруда стоит лавочка и я направляюсь к ней.

- Почему?

- Не считай за выпендрёж, но объясню, процитировав Моэма “сам того не понимая, он приобрёл прекраснейшую привычку на свете привычку читать; он и не подозревал, что нашёл самое надёжное убежище от всяческих зол; не знал он, правда, и того, что создаёт для себя вымышленный мир, рядом с которым подлинный мир может принести ему только жестокие разочарования.” Книги – самое приятное опьянение, дарящие тебе веру, надежду, чувства, а реальность – худшее в мире похмелье. Но может это только в моем случае, – я грустно вздыхаю и присаживаюсь на мокрую лавочку.

Парень присаживается рядом, не отводя от меня взгляда.

- Ты права, но ведь мы сами вольны создавать свою реальность, и мы в силах все изменить,-говорит Том.

- Я тоже так думала, но есть вещи, которые мы не в силах менять. Так, что я тут развела. Это была всего лишь история про свитер. Алкоголь во мне пробуждает грустного философа, а пила я не за этим. Надо веселиться, пока мы не протрезвели!резко вскакиваю с места и достаю телефон. надо подвигаться, чтобы ты не замёрз, любишь танцевать?-спрашиваю я, доставая телефон из кармана и включаю музыку.

- Странное место для танцев, в два часа ночи в пустом темном парке. Но я за. Только предупреждаю, тебе не сравниться с моими танцевальными па,-смеётся он, вставая с лавочки.

Первой песней в моем плейлисте оказалась “No lie” Шона Пола. Я начинаю двигаться, но не особо стараясь, а как бы в шутку, трясу руками, кручусь вокруг себя. Том смотрит на меня и улыбается. Я продолжаю танцевать, хохочу и подпеваю песне.

- Если ты будешь стоять истуканом и смотреть на меня, я так и не смогу лицезреть твои танцевальные па!

- Я даю тебе шанс понаслаждаться, пока я не затмил тебя.

- Как-нибудь переживу. Присоединяйся,- зову его я, но тут же жалею об этом, потому что Том и без моего приглашения начинает двигаться. Знаете, я привыкла к тому, что мужчины танцевать не умеют. Либо это как в старой доброй песне только “танцы локтями” либо профессиональные танцоры, как в фильме “шаг вперёд”. Но Том...я не ожидала, что он сможет так круто двигаться. Я даже застыла на месте, тупо пялясь на него.

Ну, что Мэри, застыла? Давай танцуй, у тебя классно получалось, он приближается ко мне и берет за руку, начиная раскручивать на месте.

- Ты что втайне от офисной работы занимаешься танцами?-недоумеваю я, но позволяю ему до меня дотрагиваться и вести в танце.

- Я занимался ими в детстве, немного навыков осталось,- он отстраняется, и я невольно замираю, пока он отходит подальше.- не сочти за выпендрёж,пародирует он меня, но проще показать.- и он начинает делать какие-то невообразимые пируэты, крутясь на одной ноге, стоя на одном месте. Моя челюсть невольно опускается вниз.

- Класс, я тоже всегда хотела так уметь, научи!

Он останавливается и немного покачнувшись говорит:

- В другой раз, а то наша текила не способствует вращению вокруг своей оси.

- Да, ладно! Я нормальная, сейчас попробую без твоей помощи,- я делаю шаг, останавливаюсь и пытаюсь оттолкнуться, чтобы начать вращаться, но не сделав и круга поскальзываюсь на мокрой траве и… лечу кубарём в пруд. Когда я погружаюсь в воду в моей голове только одна мысль “господи, хоть бы мне никогда не всплывать, лучше умереть тут, чем со стыда там”. Глубина в прудике ни о чем. Я встаю на четвереньки и снимаю с себя водоросли. Сзади меня обхватывают сильные руки и вытягивают из воды.

- Твою мать, да что за х****, б****, гребенный стыд,-начинаю шепотом на русском материться я.

- Не знаю, что ты говоришь, но явно не слова благодарности,-Том все ещё обнимает меня, а мне кажется, что я сейчас умру от стыда прямо вот на этом месте.

- Господи, прости, пожалуйста, я испортила тебе кофту. Я оплачу химчистку, ее должны отстирать,- в носу начинает предательски щипать.

Я стою вся в тине, мокрая, от меня воняет затхлой водой, а по щекам текут слезы. Видимо выходит лишний алкоголь. После своего полёта в пруд, мне кажется, что я уже отрезвела. Теперь чувство стыда за своё глупое поведение поселилось в груди вместо тёплого романтического чувства.

- Нашла о чем беспокоиться, самое страшное это то, что вращаясь ты не тянула носок. Это самое важное,- смеётся Том и прижимает крепче, ему совсем не противно. – Пойдём, надо тебя отогреть и обсушить.- он тянет меня в другую сторону парка, не в том направлении где находится паб.

- Куда мы идём?- непонимающе гляжу я на него, и только сейчас замечаю, что наши пальцы сплетены, как я хотела всего час назад.

- Я живу тут недалеко, надо выстирать твою одежду и обсохнуть.

Я замираю и цепенею. Идти к незнакомому человеку домой поздно ночью – перспектива так себе. Мой внутренний страх и блок снова берут вверх над разумом. Я останавливаюсь.

- Том, спасибо конечно, но я лучше к себе пойду.

Он смотрит на меня внимательно.

- Мэри, тебе не о чем беспокоиться. Я ж не маньяк какой-то, весь вечер с тобой таскаюсь и ни разу не убил. Наоборот хочу как рыцарь даму спасти, это о чем-то говорит? Ты просто обсохнешь и переоденешься и пойдёшь домой, хорошо?

- Хорошо.

Но хорошо ли? Он сжимает мои пальцы крепче и мы идём. Сегодняшний день самый странный в моей жизни.

====== Глава 5 ======

Мы идём уже минут десять по пустынным и тихим улочкам юго-западного Лондона. Я молчу, так как мысли мои все еще крутятся вокруг этого дурацкого падения в пруд. Зачем я выпендривалась? Выставила себя как пьяная дура. У меня и так шансов немного было с этим парнем, а теперь и подавно. Он просто из вежливости, как настоящий джентльмен предложил мне помощь, а как только я высохну и стану вновь похожа на человека, нам придется распрощаться. Я чувствую горячую ладонь, обхватившую мои холодные пальцы, и мне кажется, что по подушечкам проходит маленький заряд тока. Сейчас, протрезвев, я осознаю как глупо себя вела, что это алкоголь мной руководил, когда я хотела прижаться к нему и провести рукой по волосам и даже коснуться губ. Теперь физический контакт с ним меня пугал. В голове все бился вопрос: почему я вообще здесь нахожусь? Почему он проводит со мной своё время?

Том в свою очередь был очень разговорчив. Видимо хотел поднять мне настроение и снять напряжение после сложившейся ситуации. Он рассказывал о своих неловких моментах в жизни, когда выставлял себя идиотом. Скорее всего половину историй он придумал, но я была благодарна ему за попытку направить сегодняшнюю ночь в положительное русло.

Мы проходили множество одинаковых типичных английских домиков и около одного парень остановился. Это был простой, ничем не примечательный дом из темного кирпича с небольшим садиком у подъездной дорожки.

Мы пришли, сказал очевидное Том, доставая из заднего кармана джинсов ключи. Как только ключ коснулся замочной скважины послышался громкий собачий лай и царапанье входной двери с другой стороны. -Это моя собака, не пугайся, она очень добрая,-говорит Том, толкая дверь.

Тут же на него запрыгивает что-то большое и серое и начинает облизывать с ног до головы, жалостно скуля. Я немного напрягаюсь, так как теперь могу разглядеть перед собой не маленькую чихуахуа, а настоящего большого Стаффордширского терьера. Эта порода считается бойцовской, а собаки довольно агрессивными. Я даже слышала несколько печальных историй, включающих данных собак. Поэтому когда собака закончила с Томом и направилась ко мне, я невольно сделала шаг назад.

не бойся ее, это Тесса и она настоящий ангел, гладя своего питомца по голове, успокаивает меня Томас.

Тесса радостно виляет хвостом и делает новую попытку встать на задние лапы и поприветствовать меня. Я делаю ей шаг навстречу и протягиваю руку, чтобы погладить. Девочка с удовольствием подставляет мне мордочку для ласк и закрывает глаза, когда я провожу ладонью по гладкой шерсти.

Тесса, значит, ну привет, красавица! говорю я, а когда собака слышит свою кличку, то начинает радоваться ещё больше.-Хорошая девочка.

Мы проходим в небольшую, но довольно уютную и дорого обставленную гостиную. Я ставлю себе ещё одну галочку в голове в пользу того, что парень на своих кофемашинах и бумаге нехиленько зарабатывает. Я неловко мнусь с ноги на ногу. Такое ощущение, что мне мокрой и грязной в этом теплом и уютном доме совсем не место. Том тем временем пока я осматриваюсь поднимается на второй этаж, а затем спускается через пару минут, держа в руках полотенце и сухую одежду.

-Ванная на втором этаже, по коридору направо. Как примешь душ, кинь вещи в стиралку, она тоже там стоит, а потом в сушильную машину. Через час все будет чистое и сухое.

спасибо, смущенно протягиваю руки к вещам и покраснев направляюсь наверх в указанном мне направлении.

Ванная комната у Тома просторная. Стены покрыты светло-бежевым кафелем, сделанным под дерево, а пол темным. Здесь стоит огромная просторная стеклянная душевая кабина, большое зеркало в пол, раковина, унитаз, стиральная и сушильная машинки, деревянные шкафчики для личных вещей и плетеная корзина для белья. Ничего лишнего, все просто, минимально и дорого. Я раздеваюсь, стараясь не смотреть на своё отражение в зеркале. Вид моего обнаженного тела никогда меня не радовал, а скорее только расстраивал. Закидываю вещи в машинку и запускаю ее, а затем захожу в душевую кабину и включаю воду. Прохладная вода бьет по моему лицу, даря столь необходимую прохладу, смывая стыдливый румянец с моих щёк. Но хоть лицо мое и горит, тело бьет дрожь от столь холодной воды и я регулирую Ее, делая потеплее. Теперь уже приятные тёплые струйки воды смывают с меня грязь и запах тины, возвращая мне своего рода спокойствие и облегчение, что на водяного я больше не похожа. Я протягиваю руку к гелю для душа, открываю крышечку и делаю вдох. В нос ударил запах мяты и какой-то лютой свежести, при этом было в нем и что-то сладкое. Так пах Том. Мятой.

“Могла ли я подумать с утра, что ночью окажусь у не совсем знакомого мне парня дома, да ещё и буду принимать там душ?”, спрашивала себя я, намыливая тело и смывая пену водой. “Это определенно самый странный день рождения в моей жизни. Который кстати уже закончился.” Я закрываю воду и выхожу из душа, кутаясь в огромное белое махровое полотенце. Зеркало запотело и я решаю сначала переодеться, а потом уже разбираться с потекшим макияжем. Я протягиваю руку к одежде, которую выдал мне Том. Это клетчатые пижамные штаны и серая майка с надписью lovin’ the cru. Нижнее белье мне пришлось тоже кинуть в стирку, поэтому я натягиваю одежду на влажное голое тело. Штаны мне немного велики, и поэтому свисают на бёдрах. Майка же на мне просто висит; тяжелая ткань тянет ее вниз и при движении оголяется часть груди. Я натягиваю Ее как можно выше, а потом завязываю Ее тугим узлом на животе, чтобы не слетала. Умываюсь, избавляясь от следов туши и более менее удовлетворенная внешним видом спускаюсь вниз.

Том суетится на кухне, заваривая чай и раскладывая печенье на тарелке.

все нормально? С машинкой разобралась? спрашивает он, доставая из холодильника молоко. Мой взгляд падает на дверцу холодильника, покрытую кучей фотографий. Я подхожу ближе, чтобы разглядеть их получше.

да, спасибо ещё раз. Это твои родители? указываю я на одну из фотографий, где Тома, на вид лет двенадцати, обнимает женщина и мужчина.

Ага, а это мои братья: Гарри, Сэм и Пэдди, Том указывает в направлении рождественского снимка, изображающего четверых мальчиков в праздничных свитерах и маленькую Тессу.

Твоя мама героиня, воспитать четырёх сыновей дело не из простых, улыбаюсь я.

Да уж, мы с парнями ей хлопот много доставили, тебе нужен сахар? наливая кипяток в чашку спрашивает Том, а я молчу. Молчу, потому что на соседнем от рождественского снимка вижу другой. Точнее целую серию снимков из фотобудки, где уже повзрослевший Том смеётся, целует и обнимает какую-то симпатичную смуглую кудрявую девушку. Они выглядят счастливыми и влюблёнными. Лицо девушки мне кажется знакомым, но я тут же отбрасываю эту мысль. “О чем я только думала? Ну, разумеется у такого парня как Том есть девушка. Да ещё и такая красавица! Я с ней и рядом не стояла. С другой стороны, если у него есть девушка, зачем он весь вечер таскается со мной и где она сейчас?”. Я не отрываю взгляд от снимка, а Том не получив от меня ответа, бросает взгляд в мою сторону и видит, что же стало объектом моего внимания. Он подходит к холодильнику и снимает магнитик под которым был прижат снимок и кладёт изображением вниз на полку.

-это моя бывшая девушка. Мы недавно расстались и я ещё не успел избавиться от некоторых вещей. Извини.

да ты что, это я просто так засмотрелась. Все нормально. Она очень красивая, я чувствую неловкость, мало того, что приперлась к нему домой посреди ночи, так теперь и эту скорее всего болезненную тему затронула.

-так что на счёт сахара?-Том меняет тему и улыбается.

-нет, спасибо, я без сахара пью. Если можно, то добавь немного молока.

Парень ставит чашки и печенья на кофейный столик в гостиной и садится на кресло, жестом показывая, чтобы я присаживалась на диван. Я забираюсь на диван с ногами, подтягивая их к груди и обнимая коленки руками. Делаю глоток горячего чая и жидкость приятно согревает горло. На свободное рядом со мной место прыгает Тесса и кладёт мордочку мне на руку, немного поскуливая.

я так понимаю, ты хочешь печенье? Да, Тесса? глажу собаку за ушком.

можешь угостить ее небольшим кусочком, разрешает Том и протягивает мне печенье. -Тесса, только аккуратно!

Собака очень аккуратно и нежно берет выпечку из моей ладони и облизывается. Смотрит на меня такими преданными глазами и просит ещё.

Тесса, все, хватит! Иди давай на место, шутливо ругается Том, но собака слушается и идёт к своей лежанке в другом конце гостиной.

она у тебя потрясающая. Я сразу вспоминаю свою собаку. Она также еду клянчит у меня, грустно улыбаюсь я, вспоминая свою собаку, которая осталась в России. -я по ней сильно скучаю.

-я тебя понимаю. Мне часто приходится ездить в длительные командировки и оставлять Тессу у родных. Я ужасно в такие моменты по ней скучаю, но и таскать Ее с собой не могу.

-никогда не знаешь как повернётся жизнь и кого тебе придётся оставлять,-протягиваю я, задумываясь над своим собственным опытом.

Расскажи мне кто-нибудь как изменится моя жизнь и в кого я превращусь, я бы послала этого человека в психушку. Я выросла в большой, даже огромной, дружной семье. Каждые выходные и праздники у нас дома собиралось до 20 человек родственников, мы ужинали, пили чай, болтали, играли в настольные игры, ездили на природу. В общем, каждую свободную минуту я проводила в кругу родных и близких. Когда пришло время заканчивать школу, я стояла перед нелегким выбором. Во мне было много нереализованных амбиций, я хорошо училась и могла сделать хорошую карьеру в будущем. Моя сестра, напротив, была ленивой и ветреной девушкой. Она была привлекательной в отличие от меня, пользовалась вниманием противоположного пола, у неё было куча друзей, тусовки и приключения. Я же росла пухленьким и забитым ребёнком, который пытался сбежать от грустной реальности с помощью книг и других рода фантазий. Я училась, не покладая рук, чтобы доказать окружающим, что я тоже чего-то стою. Так, в нашей семье стали называть сестру “красавицей”, а меня “надеждой и опорой семьи”. Я погибала, как цветок лишенный влаги, в этом маленьком и затхлом городке. Мне хотелось свободы, воплотить свои заветные мечты в жизнь, и я решилась на переезд в большой город. Мне было 17. Четыре года я училась в лучшем университете России, искренне веря, что все мои желания сбудутся. Но годы прошли, я и не заметила, как стала ещё более забитой. Сложная учеба лишала мне какого-либо свободного времени, и я так и не нашла ни парня, ни друзей, ни приключений. Спустя пару лет после моего переезда, моя сестра тоже решила перебраться ко мне. По началу все было хорошо, мы ладили, вместе снимали квартиру, но потом Катя нашла себе молодого человека. Это был, есть и будет ужасный человек. Он пользовался моей сестрой, лгал ей постоянно, втягивал Ее в неприятные истории, вешал на неё свои проблемы, а она была влюблена и не хотела видеть очевидного. Я конечно была не права, но решила вмешаться в их “отношения”, пока сестра не совершила ошибку, но моя помощь ей была не нужна. Она переехала к нему и согласилась выйти за него замуж, мечтая о семье и детях (ему же брак нужен был с другой целью). Когда я сделала последнюю попытку Ее образумить, то в ответ услышала столько гадостей, что по сей день крутятся у меня в голове. “Маша, ты ничего не понимаешь в этой жизни! Ты замкнутая и забитая девчонка у которой в Ее-то годах не было даже парня. Будешь такой правильной и занудной, помрешь среди своих книг с тридцатью котами. Не тебе меня учить, ты младше. Просто перестань мне завидовать!” – было сказано что-то в этом духе. Она была права, мне действительно нечем было похвастаться, но я верила, что и на моей улице наступит праздник. Я закончила университет, все мои друзья разъехались кто куда, а я осталась совсем одна. Нашла работу в переводческом бюро за гроши, каждый день меня все больше угнетал и вгонял в депрессию. Я чувствовала дебильную ответственность, ведь я же “надежда” моей семьи. Родители помогали мне в финансовом плане все мое обучение и я просто не могла их подвести и начать вести себя “неправильно”. Я все больше замыкалась в себе, пока мой коллега не предложил мне увлекательное путешествие в Лондон со всеми оттуда вытекающими. С тех пор, в моей жизни появились приключения, не сказать что приятные, я начала врать родителям, что у меня все хорошо, оставила позади старых друзей, родных, собак в том числе, и сейчас чувствовала себя все такой же одинокой, но только не на Родине, а за несколько тысяч км от неё. Все вообще у меня проскальзывала мысль “а может я не такая особенная? Может моим мечтам не суждено сбыться? Может я не достойна того, чего хочу?”. Я начала бежать от реальности. За два года в Англии я сильно похудела, в том числе благодаря своим пробежкам, которые меня успокаивали и давали шанс держаться на плаву. Я перестала искать общения с людьми, а о парнях вообще молчу. Я шугалась их как шаровой молнии. Мне казалось, что я просто не могу понравиться им, я ведь никто, зубрилка с целой кипой тараканов и проблем в голове. Я старалась больше не думать и не мечтать о своём будущем. Иногда мне казалось, что провести всю свою жизнь в каморке у Трэвора, работая официанткой и читая по вечерам книги, не такая уж плохая перспектива. И вот сегодня, я делаю все совсем наоборот. Я выключаю Машу, включаю Мэри и радуюсь общению с молодым человеком напротив меня. Но не все так просто. Страх и сомнения продолжают одолевать мое сердце. Я не достойна. Это не про меня. Это тупой сон.

-может посмотрим какой-нибудь фильм?-слышу голос Тома, который вырывает меня из моих мыслей.

-давай, ты выбирай, а я пока закину вещи в сушилку.

-”Мой кузен Винни”, ты смотрела?

-Нет, хороший фильм?

-Один из моих любимых. Тебе понравится! – Томас включает фильм и устраивается поудобнее в кресле, а я на диване.

Когда на экране появляются титры, я тихонечко встаю. Томас уснул ещё час назад. Вместо просмотра фильма, я большую часть времени смотрела как он спит. Во сне он выглядел таким ребёнком. Все мышцы расслаблены, морщинки разглажены, лицо такое умиротворенное. Он действительно был красив. Я представляла, каким он будет лет в тридцать, когда станет ещё более мужественным. Наверно девушки будут сходить от него с ума. Если ещё этого не делают. Я смотрю на него и понимаю, что рядом с таким мужчиной мне не быть. Мне здесь делать нечего. Поэтому я на носочках поднимаюсь наверх, переодеваюсь, стараясь не разбудить хозяина. Тесса действует мне на руку, она тихонько посапывает на своей лежанке, делая вид, что меня не замечает. Я вдыхаю запах его майки, стараясь запомнить этот вечер и ночь навсегда. Возможно ничего и не произошло, но этот момент останется со мной навсегда. Я сегодня почувствовала себя капельку счастливей. На барной стойке я нахожу блокнот и ручку. Оставляю записку и прикрепляю на холодильник, а затем бесшумно выхожу на улицу, где уже начинает светать. Вдыхаю влажный и прохладный воздух и направляюсь домой. В паб. В мою прежнюю жизнь.

Утром парень найдёт мою записку: “спасибо, Том, за один из лучших дней рождения в моей жизни. Я была рада провести его с тобой. Удачи! P.S. Не стала тебя будить, ты выглядел очень уставшим. Фильм кстати очень крутой.”

====== Глава 6 ======

Дорога домой заняла у меня не больше получаса. Стараясь как можно тише открывать паб, я вхожу внутрь. Мельком гляжу на часы. Уже шесть утра. Трэвор ещё спит, и я тихонечко поднимаюсь к себе в комнату, чтобы его не разбудить. Первым делом я переодеваюсь в пижаму, чищу зубы, выпиваю несколько стаканов воды, так как у меня уже начинался сушняк от выпитого ночью алкоголя, а затем падаю на кровать, в изнеможении закрывая глаза. Уснуть и забыться – вот все, что мне сейчас нужно, и я проваливаюсь в сон.

POV Том

Меня будит звонок телефона. Не открывая глаз, я достаю мобильный из кармана джинсов.

-Алло?

-Хэй, приятель, ты что спишь что ли ещё? Уже почти полдень! – слышу голос Хэррисона и резко открываю глаза. Я все ещё сижу в кресле и чувствую как тело начинает ломить от сна в неудобной позе. Взглядом окидываю гостиную: Тесса сладко спит на своей лежанке, на диване аккуратно сложена одежда и плед, кружки из-под чая и пустая тарелка с печеньем все также покоятся на кофейном столике. Рядом с ними лежит записка. Постепенно я начинаю вспоминать, что произошло вчера вечером. Пробежав глазами по листочку, говорю Хэррисону:

-Чувак, как на счёт завтрака? Мне есть что тебе рассказать.

-Через час в ***, пойдёт?

-Да, договорились, буду ждать тебя там.

Ещё с минуту я пялюсь на записку, будто под моим взглядом содержимое ее изменится, а потом отправляюсь в душ. Быстренько собравшись, вывожу погулять Тессу. Жду, когда она сделает все свои дела и уже направляюсь в сторону дома, но собака непонимающе смотрит на меня, ожидая привычной прогулки в парке, где она может вдоволь побегать и поиграть.

-Прости, малышка. Не сегодня, – я тяну поводок расстроенной Тессы, и мы идём в сторону дома.

Через полчаса я сижу в кафе, заказывая вторую кружку кофе. Несмотря на количество выпитого вчера, похмелья у меня нет, лишь слегка ноет голова. В такой ситуации кофе должен помочь, а также плотный английский завтрак. Делаю заказ и тупо пялюсь на дверь, в ожидании друга. Через пять минут входит Хэррисон и шумно падает за мой столик:

-привет, выглядишь ты что-то неважно, приятель. Бессонная ночка?-подкалывает друг.

-ах, если бы,-делаю глоток кофе.

-как прошёл вчерашний вечер? Как погуляли, с...эм, Мэри вроде бы?

-Да, Мэри. Все было неплохо, пока я не уснул, а утром она не ушла, не оставив номера, не попрощавшись.

-Чувак, ты что уснул с девушкой в постели?! Неудивительно, что она так ушла, – присвистнул Хаз.

-Дебил, не спал я с ней! Это долгая история как мы оказались у меня. Мы смотрели фильм и меня вырубило. Когда я проснулся ее уже не было.

-Эм, тогда я вообще ничего не понимаю. Тебе же это только на руку. Не надо придумывать отмазы, выпроваживать ее. Она сама свалила, тем самым оказав тебе услугу. Тем более у вас ничего не было. Кстати, почему?

-Ну, признаюсь честно, я сначала рассчитывал на секс, особенно когда мы только вышли из паба, в хлам. Но потом… в общем она не проявляла инициативы никакой, а когда я предложил пойти ко мне, так вообще зажалась вся. Я не хотел ничего портить. А когда подумал, что мы с тобой соврали ей, кто я такой, так вообще все желание отпало. Мне не хотелось ей пользоваться. Она вообще не в курсе кто я. И она прикольная. Если бы я на неё надавил, у меня не было бы шансов попробовать что-то серьёзное,- на этой фразе мой друг поперхнулся апельсиновым соком.

-серьёзное?! Стоп, подожди, ты хочешь сказать, что она тебя зацепила? Чувак, ты же недавно расстался с Зен, и кричал мне, что отношения тебя больше не интересуют, а все бабы мегеры. Что изменилось за одну ночь? Когда мы сидели вчера за столиком, ты явно рассматривал эту девушку как на одну ночь. Мы со Стеф тебе подыграли. А сейчас ты мне тут рассказываешь про что-то “серьёзное”

-я не знаю! Мне до сих пор не надо ничего серьёзного, и я не хочу снова ввязываться в эти проблемы, но мне хотелось бы узнать ее поближе. С ней мне было весело. Она не дура, начитанная. Не фанатка, которая в рот мне заглядывает лишь потому что я знаменит. Красивая. Даже очень. Видимо меня это подкупило. Вчера я был самим собой, и это крутое чувство, а утром я вижу записку и понимаю, что проебал возможность узнать ее получше. Я не забыл Зен, и чувства к ней ещё не прошли, но когда я был с Мэри, мне и в голову не пришло вспомнить о Коулман, – я говорю другу то, что думаю, не подбирая слов.

-Воу, Том, ну и вляпался же ты. Даже если бы она не ушла, тебе бы пришлось ей рассказать правду. Не думаю, что она обрадовалась бы твоему вранью. Да и в любом случае, мы тут в сослагательном наклонении говорим. Что делать-то будем? Номера ты ее не знаешь, где живет тоже. Как ты собираешься ее искать, и собираешься ли?

“Собираешься ли?” слова Хаза отдаются в моей голове. А надо ли мне это? Сейчас в моей жизни все складывается как никогда круто. У меня куча проектов, на носу мировой пресс тур. Надо ли мне ввязываться во что-то непонятное? У меня ведь нет времени на ухаживания и построение новых, хоть и не очень серьёзных отношений. С другой стороны, а что, если это типа судьба? Встретил я ее не случайно? Она кажется мне необычной, не такой как все с кем я раньше общался. Что если я ничего не сделаю и упущу хорошую девушку? Что если? Один мудрый человек сказал: “лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не успел сделать”. И он прав, нужно хотя бы попытаться.

-Можно вернуться в Lucie’s и спросить у бармена о ней. Вчера когда он ее поздравлял, мне показалось, что они хорошо знакомы. Может он мне поможет ее найти?

-Неплохая идея. Моя помощь тебе нужна?

-Нет, спасибо, я сам. Вечером схожу туда, потом тебе напишу, что да как. Теперь ты рассказывай, как там дела с твоим новым проектом?

POV Мэри

Я еле-еле открываю глаза. “Какой сейчас год?!” кажется, что я проспала вечность. Голова гудит, немного подташнивает. Это конечно не зверское похмелье, но все равно. Мне хочется лечь спать дальше и проснуться только когда самочувствие улучшится. Но время уже 16:00, а значит через пару часов откроется паб, и мне предстоит работа. Потягиваюсь на кровати и даю себе немного времени прийти в себя. Тем временем пролистываю инстаграмм и читаю новости. В ватс апе нахожу сообщение от Даши с кучей благодарностей за мою работу. Испанцы остались довольны. Ну, слава богу. Принимаю душ, укладываю волосы, наношу макияж, переодеваюсь в униформу и спускаюсь вниз. Подготовка к открытию идёт полным ходом. На кухне уже работают повара, и оттуда доносится приятный аромат. Холли и Гвен расставляют стулья, салфетки, перечницы и солонки за столики, протирают пыль. Трэвор и его помощник Шон занимаются бокалами и стаканами. Когда я вхожу работа на секунду приостанавливается.

-Кого я вижу! Наша Спящая красавица проснулась, а по совместительству лягушка-путешественница. Когда я тебе вчера говорил отдохни, я не имел в виду приходи в шесть утра. Я конечно не осуждаю, но ты заставила нас поволноваться – говорит Трэвор, ставя кристально чистый бокал на барную стойку.

.-Простите, пожалуйста. Я сама не ожидала, что так получится. Непредвиденные обстоятельства. Я сегодня буду работать за двоих. Холли, тебе вообще отдельное спасибо, буду должна за вчерашнее. В любой день можешь брать выходной, я тебе помогу. Если ещё кто-то даст мне таблетку для головы, так я вообще памятник тому поставлю.

Ребята хором смеются, тем временем Шон ставит передо мной стакан воды и таблетку:

-Веселая ночка?

Не то слово, выпиваю таблетку и присоединяюсь к уборке зала перед открытием. Пока я вытираю пыль с картин, ко мне подходит Холли:

-Мэри, не томи. Рассказывай, какого это переспать с кинозвездой?

Я чуть не падаю со стула на котором стою, пытаясь дотянуться до одной из картин.

всмысле? Ты вообще о чем? непонимающе гляжу на подругу я, спускаясь наконец на землю.

-Ну ты конечно, если не хочешь не рассказывай, но не каждой удаётся залезть в постель к Тому Холланду. На то он и день рождения, чтобы случались чудеса. Я не стала вчера тебя отвлекать, и видимо не зря. У вас же что-то было, уходили вы ведь вместе, а вернулась ты под утро.

-Стоп, стоп, стоп! Ты что-то путаешь, Холли. Во-первых, ни к кому в постель я вчера не залезала. А во-вторых, ты наверно ошиблась, парень с которым я уходила обычный менеджер, а не кинозвезда.

-Ну уж нет. Это ты что-то путаешь. Томаса Холланда я бы узнала, моя младшая сестричка от него фанатеет, полкомнаты завешаны его фотками и это был точно он. Он что тебе сказал, что он офисный планктон?!- уже в открытую смеётся Холли, а я ничего не понимаю. -Загугли “Том Холланд”, если не веришь мне.

Именно это я и делаю. Я вбиваю имя в гугле и жду когда загрузится страница. Но лучше бы она не загружалась, потому что когда это наконец происходит, я вижу моего ночного рыцаря во всей красе на красных ковровых дорожках, интервью и различных фотосессиях. “Томас Стэнли Холланд – британский актёр и танцор. Приобрёл широкую известность, исполнив роль человека-паука в кинематографической вселенной Marvel”- говорит мне википедия.

Какого хрена?!

====== Глава 7 ======

-убедилась?-смеётся Холли.

Я все ещё ошарашено листаю фотографии и различные странички периодических изданий о восходящей звезде кинематографа. У меня смешанные чувства. Первое, что всплыло в моей голове – это все шутка, бред, такого в реальной жизни не может быть, мой Том просто жутко похож на этого актера, должно быть какая-то ошибка. Второе, когда я поняла, что никакой ошибки не было – злость. Какого хрена вообще? Зачем он мне соврал? Да ещё и Харрисон, который светился на каждой второй фотке с Томом, ему поддакивал. Идиоты. Чего они хотели этим добиться? Хорошо, что я ещё не успела натворить никаких глупостей, а то наверняка бы пополнила список тупых баб в постели кинозвезды. Но ведь Том не показался мне напыщенной селебрити, он вообще был полной противоположностью. Блин, Маша, на то он и актёр, может сыграть любую роль ради своей цели. Блять, какой цели? Ты больно хорошо о себе думаешь, ради такой как ты никто бы не стал устраивать такое представление! Эти мысли из крайности в крайность занимали меня оставшееся время до открытия паба. Я предпочитала ни с кем не разговаривать, все о чем я думала – Холланд. Но ведь это уже пройденный этап, ты ушла, тем самым дав понять, что в большем не заинтересована. Надо забыть об этом как страшный сон и приступать к работе. В принципе, что я и сделала.

Поначалу в пабе было немного народу. Наши постоянные посетители, друзья Трэвора, пришли поужинать и немного выпить. Сегодня было воскресенье и клиентов не должно было быть много. Но когда стрелки часов показывали 20:00, я поняла, что зал уже забит, мы с Холли и Гвен бегали от столика к столику, разнося и принимая заказы. Я так закрутилась, что уже и забыла об обеденном инциденте. Вернувшись с кухни с порцией фиш энд чипс для одного мужчины, я поднимаю глаза и встречаюсь ими с карими. С теми, что снились мне сегодня ночью. Я чуть было не уронила тарелку, но рядом, к счастью, оказался Шон, придержавший ее.

-Осторожней, Мэри!-проговорил он, а потом проследил за моим взглядом и увидел Тома.-Давай я отнесу? За шестой столик, верно?

-Да,-тихо говорю я, медленно передавая ему заказ.

Томас смотрит на меня удивлённо, будто совсем не ожидал меня тут увидеть. И я понимаю почему. Я ведь тоже была вчера архитектором, а не официанткой в пабе. Он делает мне шаг навстречу, а мне хочется развернуться и убежать в кухню и не выходить оттуда никогда. Но я понимаю, что нужно с ним поговорить. Не зря же он сюда притащился? У кинозвезды есть возможность ходить в заведения класса повыше. Я протискиваюсь сквозь толпу к его столику и сажусь на свободный стул.

Привет, слишком тихо говорю я.

Томас молчит, все ещё удивлённо разглядывая меня. Видимо надо брать инициативу в свои руки.

Прости, что ушла, не разбудив тебя. Было ещё очень поздно, или рано. Смотря с какой стороны посмотреть. Ты выглядел очень усталым, и я не хотела тебя беспокоить. Мне надо было идти, а ты… но я не успеваю закончить, Томас меня перебивает:

ты здесь работаешь?! в его голосе столько искреннего удивления, что мне становится неуютно. Будто он зашёл в стриптиз бар, а я там на шесте кручусь.

-эм, да, подрабатываю. А что, есть какие-то проблемы?-разозлившись, говорю я, нервно одергивая фартук.

Нет, нет, я не в этом смысле. Никаких проблем. Просто ты сказала, что ты архитектор, вот я и удивился, поспешил обьяснить Том.

Ну, вы тоже много что вчера говорили, мистер Холланд, с вызовом смотрю на него я.

Томас растерянно смотрит на меня, поначалу даже не зная, что сказать. Через несколько секунд он собирается с мыслями и выдаёт:

-так ты все знаешь? Давно?

-сегодня днём мне рассказала Холли.

-тебя это беспокоит?

-почему меня должно это беспокоить?

-эм, я не знаю. Обычно люди реагируют как-то на это. Но не ты. Ты спокойна как удав, почему?

-Ну, не буду врать, я была в шоке пару часов назад, но сейчас, когда я подумала над этим, я все понимаю. Личностям такого масштаба как ты, порой интересно поиграть в простых людей. Я в принципе догадывалась, что ты не на ферме работаешь, учитывая твою одежду и квартиру, но, что ты кинозвезда не могла и предположить. В принципе, поэтому я и ушла. Таким как ты не по пути с такими как я. Так что все нормально, я понимаю почему ты так сделал. И не волнуйся, папарацци к твоему дому я не поведу. Можешь считать, что ничего никогда не было.

так вот, что ты обо мне думаешь! Поиграть в простых людей… думаешь я притворялся? И что я пришёл сюда, чтобы ты ничего никому не рассказывала о моей жизни? Прекрасно… не думал, что я оставил такое впечатление о себе, Том с грустью опускает глаза, будто разочаровался во мне и во всем мире за эти 15 секунд. Я чувствую некую неловкость и даже...стыд?

просто… но он не даёт мне закончить.

-нет, я все понимаю. Стереотипы вокруг известных людей. Если ты знаменит, значит ты последний козел, упивающийся своей славой. Поэтому я не говорю, кто я, Мэри. Если есть шанс, что человек не знает о моей профессии, я не стану упоминать о ней при первой же возможности. Я не хочу, чтобы люди видели во мне кинозвезду и создавали себе образ того, кем я не являюсь. Потому, что в итоге получается все по-ебанутому.

-прости, но ведь я так поступила не из-за твоей профессии. Я ушла ещё до того, потому что, ну… я тебе не подхожу.

-ну, во-первых, я ещё ничего не предлагал, чтобы ты думала о том, что ты думаешь. А, во-вторых, ты почему решаешь за меня? Откуда ты знаешь, кто мне подходит, а кто нет. Мы вроде бы не так хорошо друг друга знаем.

В его словах есть смысл. Я как обычно решила все за всех. Но ведь я просто не хочу строить никаких иллюзий и делать потом себе больно. Я знаю себе место, и то, что я могу заинтересовать такого красивого и милого парня – бред.

-ладно, прости, что решила все за тебя. Я думала так будет лучше.

-знаю, ты тоже извини, что не сказал правду. Давай не будем додумывать и выдумать, то, что пока ещё не случилось. Как тебе такой вариант?

хорошо, я постараюсь. Мы начали знакомство с вранья. Думаю, стоит это исправить. Привет, я Мария Ростова, можно просто Мэри. А ты? я протягиваю ему руку.

-ТомасХолланд. Можно просто Том, – он сжимает мои пальцы.

-Очень приятно познакомиться, Том. Я бы с тобой ещё поболтала, но мой начальник меня убьёт. Мне нужно работать,-я встаю из-за стола.

-Мэри, могу я попросить твой номер телефона?

почему бы и нет? я достаю блокнотик для записи заказов и пишу свой мобильный, а затем протягиваю листочек Тому.

Он бережно складывает его и кладёт в задний карман джинсов.

я тебе позвоню. Рад был увидеться. До встречи, Мэри, и он встаёт из-за стола и уходит, на прощанье помахав рукой.

Я смотрю ему вслед. И только потом понимаю, что улыбаюсь. А внутри поселилось какое-то странное чувство. Кажется это была надежда. Надежда, что теперь все станет по-другому.

В 2 часа ночи моя смена закончилась. Я сидела за барной стойкой и попивала зелёный чай.

-ты чего такая счастливая?спрашивает Трэвор. У тебя улыбка с лица не слазит.

-просто хорошее настроение,-отмахиваюсь я.

-и это никак не связано с мистером Холландом?-подмигивает он.

-Господи, ты-то откуда его знаешь?! Я, что одна не в курсе, что он типа знаменитость?

-Я его знаю не по фильмам. Мы с его отцом давно знакомы. Они тут недалеко живут и Доминик раньше частенько сюда захаживал. Сейчас он сам в разъездах постоянно как и его сын. Так твоё хорошее настроение связано с Томасом?

Не знаю, наверное. Я пока не понимаю, что происходит, делаю ещё один глоток чая.

-Пташка, я прошу тебя, будь осторожна. Томас – хороший парень, но ты должна понимать все издержки его “работы”. Я не хочу, чтобы ты слишком многого ждала от знакомства с ним.

-Трэвор, не то, чтобы это твоё дело, но ты же знаешь меня. Я всегда подхожу к делу с холодной головой. Я ничего не жду и не собираюсь ждать. Будет все как будет. Может он даже не позвонит.

-по твоей улыбке не скажешь, что у тебя холодная голова. И это не плохо! Я также не хочу, чтобы ты была одна и закрывалась от всех. Но ты ни на кого так не смотрела сколько тебя знаю, даже когда за тобой пытался ухаживать Шон, и тот парень с работы Дарьи. Ты их даже не замечала, а тут, только взгляни на себя в зеркало, я вижу румянец и интерес. Ты права, это не мое дело, но будь осторожна. Ты так долго избегала всех, главное не погружайся в “это” полностью. Будь начеку!

Хорошо, Трэвор, я буду начеку. А пока мне нужно поспать. Этот день был слишком долгим. Спокойной ночи, я целую Трэвора в его старую морщинистую щеку и поднимаюсь к себе.

Выйдя из душа, я слышу вибрацию телефона. На экране высвечивается неизвестный номер:

“привет, ты ещё не спишь? Это Том 👋🏻”

Я вбиваю его номер в список контактов и затем отвечаю на смс:

“Ещё нет”

“Ты свободна завтра вечером?🙂”

“Я работаю каждый день с 18-2😔”

“Тогда как насчёт завтрака послезавтра?”

“С удовольствием☺️”

“Тогда увидимся во вторник. Спокойной ночи, Мэри”

“Спокойной ночи, Том”

Я кладу телефон на тумбочку. Выключаю свет и пытаюсь расслабиться, но сердце бьется чаще обычного. Ну же, Маш, разум же превыше всего! Нам сейчас не нужны эмоции. Только холодная голова. Но холодная ли она?

Я засыпаю с мыслью, что нифига подобного.

Комментарий к Глава 7 Буду признательна за комментарии и лайки!

====== Глава 8 ======

Комментарий к Глава 8 Выкладываю малюсенькую главу, так как решила ее разбить на две части:) сегодня уезжаю на пару дней за город и там будет время как следует поработать над следующей главой, она будет больше и лучше:) ведь там же первое свидание!!! Обещаю, что скооо станет Тома больше:) буду благодарна за лайки и отзывы, спасибо всем кто читает!!!

Чертов будильник вытягивает меня из самого прекрасного сна на свете. Прекрасным его сделало наличие Томаса. Мы вместе гуляли по Лондону, шли в обнимку, разговаривали. Он рассказывал мне что-то дико смешное, а я заливисто хохотала в ответ. Он улыбался своей невероятно обаятельной и привлекательной улыбкой. Внутри у меня порхали бабочки, и я чувствовала себя самой счастливой на этой планете. Мы остановились у подножия Биг-Бэна, вокруг не было ни души, небо было нежно розового цвета, все было как в сказке. Но в тот момент, когда Том провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, а затем взял за подбородок и потянул к себе для поцелуя, я услышала как где-то далеко заиграла музыка. Очертания моего спутника начали расплываться. Я старалась как можно скорее дотянуться до его губ и все-таки успеть поцеловать парня прежде чем проснусь, но он уже исчез, а я распахнула глаза в своей маленькой каморке над пабом.

“Да чтоб тебя!” застонала я и, выключив будильник, швырнула его на пол. “И что? теперь он мне будет сниться каждую ночь?” Не то, чтобы я жаловалась, но такого рода сны только мешали мне оценивать ситуацию хладнокровно. Ладно, как сказал Том “не будем раньше времени загадывать и додумывать”.

Умываюсь, привожу себя в порядок и отправляюсь вниз выпить чаю перед пробежкой. Часы показывают ещё девять утра и я никуда не тороплюсь. Даша дала мне несколько выходных; в моей помощи они пока не нуждаются, а до открытия паба ещё целый день. На кухне я завариваю зелёный чай с мятой, параллельно варю овсянку. Пританцовываю в такт музыке в наушниках, чтобы не разбудить Трэвора. Позавтракав и сполоснув грязную посуду, я переодеваюсь в спортивную одежду и отправляюсь в парк. Лучший способ заглушить ненужные мысли в голове – бежать.

Погода сегодня не по-ноябрьски прекрасная. Небо чистое, голубое. Солнечные лучи приятно греют тело, и я даже расстегиваю куртку. Хоть земля ещё и влажная от непрекращающегося дождя на этой неделе, пробежка доставляет сегодня максимум удовольствия. Ноги не утопают в грязи, одежда не мокнет, заставляя каждый раз вздрагивать от неприятной влажности. Я бегу. Бегу и улыбаюсь. Сегодня даже плейлист у меня другой, не такой депрессивный. Скорость моя тоже отличается. В те дни, когда я бегу от того, что мне хреново, я переставляю ноги со скоростью света, а сейчас я делаю это не спеша. В какой-то момент я даже бегу с закрытыми глазами, наслаждаясь музыкой и погодой. Но тут в меня что-то врезается, что-то небольшое, с когтями, и начинает лизать мое лицо. Я с криком открываю глаза и понимаю, что передо мной на задних лапах стоит собака, радостно виляет хвостом и все норовит меня “поцеловать”. Спустя ещё секунду я понимаю, что передо мной Тесса. На кожаном ошейнике висит кругленький медальон с ее кличкой.

-Привет, малышка!-я глажу собаку с замирающим сердцем, в любой момент ожидая увидеть ее хозяина. Но к моему удивлению, за Тессой бежит не Том Холланд.

-Тесса, фу! Ко мне!-собаку хватает за ошейник женщина, пристегивая ее к поводку. Тесса недовольно лает и снова рвётся ко мне. -Вы извините, обычно она себя так не ведёт. Непослушная собака!

-Ничего страшного, да, Тесс?

-Так вы знакомы? То-то я думаю, чего она так рванула к незнакомому человеку. Ты решила поздороваться, да, малышка? Я Николь, мама хозяина Тессы- женщина дружелюбно протягивает мне руку.

-Мэри. Очень приятно. Мы с Тессой знакомы совсем недавно, но она уже покорила мое сердце. Да, ангелочек?-улыбаюсь я, а в башке моей уже сигналит тревога. Это мама, мама, мать его, Тома. Ещё ни на одном свидании не были, а тут знакомство с родителями, причём без участия самого парня.

-Мне тоже. Так значит вы подруга моего сына.

-Не назвала бы это так. Мы познакомились только вчера.

-оу, ну в любом случае ты запомнилась и понравилась маленькой Тесс, она обычно не ведёт себя так. Очень насторожена к не членам нашей семьи.

Я молчу, не зная, что на это ответить, и Николь по-своему расценивает это молчание.

Ну, мы не будем больше тебя отвлекать. Приятно было познакомиться, Мэри! уголки губ миссис Холланд поднялись вверх, и она потянув за поводок Тессу направилась в другую сторону парка. Я смотрела ей вслед и не могла избавиться от чувства, что все это не случайно. Я живу тут почти два года, семейство Холландов и того больше, но ни разу мы с ними не встречались. А тут уже третий день подряд по причине неведомой мне, судьба нас сталкивает снова и снова. Так, стоп! Нельзя ничего выдумывать, додумывать и придумывать. Мы же с ним так решили. Поэтому я делаю глубокий вдох и отгоняю эти тупые мысли куда подальше, снова набирая скорость и заканчивая тренировку.

Уже вечером, когда я готовилась ко сну, мне пришла смс от Томаса:

“Привет, Мэри. Надеюсь, завтра все в силе?”

“Привет. Думаю да, все в силе.”

“Как ты относишься к сюрпризам?👻”

“Положительно, если они хорошие. А что меня завтра ожидает сюрприз?😯”

“Все узнаешь завтра 😜 тогда я заберу тебя часов в 10:00?”

“Хорошо. Буду ждать. Кстати я познакомилась с твоей мамой. Очень милая женщина😉”

“😳”

“Все узнаешь завтра 😝 Спокойной ночи”

“Ты умеешь заинтриговать🤔 До завтра. Приятных снов”

Уж благодаря тебе-то они точно будут приятными. Даже очень. Убираю телефон. Выключаю свет и засыпаю в предвкушении ЗАВТРА.

====== Глава 9 ======

Вы давно ходили на свидания? Я – да. Мне кажется, что уже вечность. А те, на которые я ходила, сейчас мне кажется и не были свиданиями вовсе. Я не сплю с 6 утра. Ношусь как ужаленная, пытаясь привести себя в порядок. Уже два раза помыла голову, потому что сначала решила сделать кудри, но ничерта у меня не получилось. Теперь я стояла и выпрямляла свои непослушные пряди. Все шло через жопу. Казалось, что волосы висели как сосульки. Как бы я ни пыталась, я не могла добиться необходимого объёма. В мешки под глазами можно было сложить пару кг картошки. Стрелки не хотели быть ровными, и я то и дело смывала весь макияж и начинала заново. Я порвала две пары колготок, нашла пятно на своём “выходном” платье. В общем в комнате и моей голове царил хаос. Когда я пыталась в который раз нарисовать стрелку такую же как и на правом глазу, в дверь постучали.

-Пташка, к тебе можно?-послышался голос Трэвора за дверью.

-Да, входи.

-Ого, у тебя тут что ураган прошёлся?-смеётся старик, оглядывая беспорядок в комнате.

-Да, и как назло я осталась в живых. Что мне делать?! Томас приедет через полчаса, а я ещё не готова. И подготовиться я не могу уже три часа. Это просто катастрофа какая-то. Все через одно место!!! У меня всего один шанс не напортачить на этом свидании, а я даже не могу себя в порядок привести, чтобы не выглядеть как бомжара рядом с таким парнем…- на глазах наворачиваются слезы, которые я благополучненько стараюсь запихнуть обратно, запрокинув голову.

-так, стоп! Это что за истерики, пташка?!-Трэвор хватает меня за руки и тянет на кровать, а затем сжимая ладони, смотрит на меня так серьёзно, что даже мурашки бегут по коже. -Мэри, ты удивительная девушка! Просто удивительная! Ты даже сама не знаешь насколько ты прекрасная, и то, что я сейчас вижу мне не нравится. Томас точно такой же парень как и ты. Ну, в смысле девушка. Короче человек он как и ты. Если ты уже сейчас его возвышаешь до каких-то невероятных пределов, просто отталкиваясь от его работы, то что будет дальше!? Ты будешь выглядеть красавицей в любом наряде, чтобы ты ни надела! И это ему повезло, что он встретил тебя, а не наоборот. Это он должен думать, что у его всего один шанс удержать такую девушку как ты. Прекрати в себе сомневаться! Будь проще! Надевай то, в чем тебе будем комфортно и ты сможешь расслабиться, не думай каждую секунду о том, как ты выглядишь. Ведь если уж он станет придираться к внешнему виду, то нам такой точно не нужен!

Я ошарашено смотрю на своего босса. Нет, мы конечно друзья и он всегда проявлял некую родительскую заботу по отношению ко мне, но эта тирада прямо меня поразила. Я понимала, что он прав. Что ещё не зная Тома, опять додумала себе ситуацию. Уже решила, что внешний вид будем определяющим фактором на этом свидании. Блин, это все моя неуверенность! Сколько проблем от неё за последние лет десять.

Ты прав...ты говоришь прям как моя бабуля. Если бы она была сейчас рядом, то мне кажется, она бы повторила это прям слово в слово. Но с другой стороны… эх, ладно. Наденем, что найдём. В любом случае один аутфит меня бы не спас, горько усмехаюсь я.

-поверь в себя, малышка! Мир заиграет другими красками.

-я попробую…

Трэвор гладит меня по голове, а затем встаёт и уходит, тихонечко прикрывая за собой дверь. Что ж, на чем мы остановились? Я смотрю в отражении на свои косые стрелки и смываю их к чертям собачьим. Сегодня будет натюрэль. Замазываю синяки тональным кремом, немного румян и светлый блеск. Волосы взбиваю руками и оставляю их спадать на плечи легкими волнами, успевшим завиться от английской влажности. При выборе наряда руководствуюсь советом моего соседа. Если я буду чувствовать себя комфортно, то и облажаться шансов у меня меньше, поэтому останавливаюсь на узких темно-синих джинсах и огромном тёплом светло-розовом свитере крупной вязки. На ноги обуваю серые ньюбы. Критически оцениваю получившийся образ в зеркале. В принципе неплохо. Гораздо лучше, чем когда я пыталась изображать из себя роковую красотку. Хватаю маленький кожаный рюкзачок и спускаюсь вниз. Я листаю ленту новостей пока спускаюсь по лестнице.

Ну как я выгляжу? кидаю я в сторону барной стойки Трэвору.

-очень красивая!-слышу в ответ, но это не голос старика. Поднимаю глаза и вижу, улыбающегося во все долбанных голливудских 32 зуба Тома.

-спасибо,-выдавливаю я, чувствуя как румянец заливает мое лицо.

Том выглядит умопомрачительно. На нем синие слегка зауженные джинсы, темно-коричневая футболка, выгодно подчёркивающая его спортивную фигуру, поверх которой накинут темно синий бомбер. Чёрные тимберленды довершали образ спортивного, современного и сексуального парня.

-Ты готова? Можем идти?

Я киваю и мы выходим из паба. Недалёко от входа стоит припаркованная серая ауди, и я мысленно присвистываю от стоимости и класса этой машины. Это тебе не на автобусах разъезжать Мэри. Томас, как настоящий джентльмен, открывает мне дверь пассажирского сиденья, а сам направляется к водительскому.

-Классная тачка,-говорю я, когда мы трогаемся.

-К сожалению, не моя. Так, во временном пользовании. С моим графиком бессмысленно пока покупать машину в Лондоне. Как на счёт музыки?

-Всеми руками за. Интересно узнать, какую музыку ты слушаешь.

Том вставляет провод в свой айфон и включает первую попавшуюся композицию. Я от неожиданности подскакиваю на сиденьи. Играет одна из самых моих любимых песен на этом свете – “Believer” Imagine Dragons. Вот уже два года я слушаю ее каждое утро на пробежке, и она мне не надоедает. Не могу ничего с собой поделать, я начинаю подпевать, делая особый акцент на “ууу”. Том смеётся и делает погромче. Мы мчимся по улицам Лондона, в можно сказать неизвестном мне направлении, но мне все равно. Сегодня я решила не париться ни по какому поводу. Пусть все будет так, как оно должно быть.

-значит тебе нравятся дрэгоны?-спрашивает Том, когда заканчивается песня и он делает звук потише.

-да, очень. Вообще любимых групп нет, но у них процентов 80 песен просто бомбические! У меня голубая мечта послушать их вживую. Когда-нибудь я ее осуществлю!

-слушать музыку вживую на концертах это просто нечто. Совсем другое впечатление, и энергетикой такой заряжает. Я люблю сходить послушать любимые группы вживую, когда есть время.

-я когда-то давно ходила на linkin park, они приезжали к нам в Питер. Я ещё тогда на первом курсе университета училась. На меня такое впечатление концерт оказал. Я месяц в трансе полнейшем ходила.

-Я тоже на их концерт хотел сходить, но не получалось. А теперь уже никогда и не получится. Жалко солиста их.

-Да уж, легенды уходят молодыми. Куда мы едем?

-Завтракать, а дальше сюрприз. Кстати, ты обещала рассказать мне про мою маму. Как ты умудрилась с ней познакомиться без меня?

-Хаха, не переживай, я совсем не рвалась знакомиться с твоими родителями. Это была случайность. Я бегала в парке и маленькая Тесс решила со мной поздороваться. Как оказалось Миссис Холланд ее выгуливала. Мы немного поболтали и разошлись. Видишь, никакой интриги.

-Я вчера с самого утра уехал и был занят, маме пришлось Тесс забрать. Интересное стечение обстоятельств. Ладно, что вы хотите на завтрак Мисс Ростова?

-всего и побольше, и “можно без хлеба”,говорю я, а потом понимаю, что Томас наверно шутку не поймёт, это из мультика про Винни Пуха. А вообще мне без разницы. Главное, чтобы там был Американо.

-Понял.

Мы едем ещё минут двадцать, обсуждая все в этом мире, от любимых фильмов и книг до глобальных философских проблем. С Томом легко общаться. Он очень смешной, но при этом и капелька серьезности в нем присутствует. Мне нравится как он рассуждает. Я не ошиблась, когда решила, что он рано повзрослел. Несмотря на то, что ему всего 23 года, он уже через многое прошёл. Чего только испытание славой стоило. Меня на самом деле поражало, насколько он не зазвездился. Он был простым, забавным парнем, который наслаждался своей жизнью, но при этом не терял каких-то более высоких и серьёзных целей из виду. Из разговора я поняла, что он очень семейный человек. Вырос в семье с четырьмя детьми, и будучи старшим братом научится заботиться о каждом из них. Такое же отношение у него было к матери, он очень тепло высказывался о ней, и считал своим долгом заботиться и о ней. Выяснилось, что у него огромная семья, куча кузенов и кузин, теть и дядь, с которыми он встречался по праздникам и проводил свободное время с семьей. Помимо этого был ещё и Харрисон. Его лучший друг, который был для него как пятый брат. Плюс семья Харрисона. В общем целая тьма народа, которая не позволяла Холланду превратиться в избалованную суперзвезду.

-Мы Хазом вообще были неразлучны, особенно когда я только снялся в человеке пауке и слава обрушилась на меня. Он ездил со мной в тур, жил в моем трейлере пока были съемки, на все интервью со мной таскался. Это было такое крутое время, а потом он встретил Стеф и мы уже не тусили как раньше. Он начал заниматься своей карьерой и жизнью, и мне тоже нужно было немного повзрослеть и начать вкалывать пока был шанс. Теперь мы с ним видимся реже, но он все равно мой брат.

-Это очень важно иметь таких друзей. Так значит ты человек паук. И как я могла не знать кто ты такой… хотя я видела только старые фильмы, когда помладше была. А в каких фильмах ещё ты снимался?

-эм, ну последние годы в основном в марвеловских фильмах. Ещё в прошлом году вышел фильм “поступь хаоса”. В марте вторая часть выйдет. А первый такой прорыв для меня был “невозможное”.

поступь хаоса? Это Патрика Несса? с круглыми глазами на него уставилась я, когда мы уже ели наш завтрак у маленьком уютном кафе на окраине города. Я заказала блинчики с вареньем, а Том взял яйца Бенедикт.

-ага, ты читала?

-да, в школе училась ещё когда, просто проглотила все три книги. Как я могла не знать, что по ним снимают фильмы?! Господи, кажется жизнь за последние два года прошла мимо меня. Со всем, что случилось, мне не хватало времени даже в кино сходить.

-не будь к себе так строга, и если не секрет, то, что случилось? Я рассказал тебе про свою жизнь, а про тебя так почти ничего не знаю. Как ты очутилась в Лондоне и стала работать в пабе?

-это не очень интересная история. Я просто жестко лоханулась. Тебе правда хочется это слушать?

-ну если я спрашиваю, значит хочу.

И я вновь напоминаю себе о том, что сегодня должна быть самою собой и ничего не скрывать от Тома. Я начинаю рассказ с самого начала. Томас слушает меня очень внимательно, иногда кивая и задавая вопросы. Через пятнадцать минут моего монолога, я замолкаю, делаю глоток кофе и опускаю взгляд в пустую тарелку.

-ну вот как-то так.

-ничего себе. Тебе нечего стыдиться, Мэри. Я наоборот восхищаюсь твоей стойкости и воли. Не каждый бы смог выжить один в другой стране после такой ситуации.

-мне повезло с людьми, меня окружающими. Без них я бы не справилась. Да и какая воля, если я вру родителям? Они-то думают у меня тут все шикарно, престижная работа, карьера. А я стаканы мою. Нет, я не стыжусь самой работы, просто на меня возлагались такие надежды, а я можно сказать свой диплом в унитаз смыла.

-очень пессимистичный настрой. Это лишь временные трудности, я уверен. Скоро все изменится, главное верить и не сдаваться!

-да уж, спасибо, что выслушал! Буду верить и не буду сдаваться.

думаю настало время для сюрприза. Не знаю насколько он тебе понравится, но я подумал, что сегодня шикарная погода и мы бы могли оставшееся время провести на свежем воздухе… за игрой в гольф? Том смотрит на меня как маленький ребёнок, надеясь, что я обрадуюсь такому сюрпризу.

-вау! Круто конечно, но… я не умею. Я ни разу в жизни не играла в гольф. Я даже клюшку ни разу не держала. Так что это мало будет похоже на игру.

-ничего страшного, я тебя научу. Главное процесс!Том кладёт деньги на стол и берет меня за руку. я читал, что Джордж Буш и его первая леди отправились на первом свидании играть в гольф, а через несколько месяцев поженились. Актёр Сет Роген тоже выбрал гольф для первого свидания и с тех пор со своей женой не расставался.-Томас подмигивает, сжимая крепче мою ладонь.

-огого, вы настроены серьёзно, мистер. Ну, раз уж у них так все сложилось хорошо, то я тоже пожалуй рискну. Вдруг и я через несколько месяцев стану мисссис Холланд,-смеюсь в голос я.

-все может быть,-пожал плечами Том и открыл дверь автомобиля.

Том, я безнадежна, через час “игры” говорю я, когда очередной мячик не может перелететь водное препятствие и уже в в пятый раз падает на дно прудика. А это ещё только начало поля.

нет, у тебя все получится. Смотри этот вот почти долетел. Давай, попробуй ещё раз. Надо ударить посильнее. Поворот корпусом очень важен, Том подходит ко мне вплотную и кладёт руки на бёдра, надавив на них, показывает как надо поворачиваться при ударе. Я прижимаюсь спиной к его к груди, его губы рядом с моей шеей, когда он показывает мне как надо играть, но если обычно мужчины так делают, чтобы получить возможность дотронуться до девушки, то этот кажется всерьёз поглощён игрой и не обращает внимание на то, как у меня участилось дыхание и я потеряла всякую концентрацию.

Том, если ты ещё раз так сделаешь, то следующий мяч и двух метров не пролетит, шёпотом выдыхаю я.

Что? непонимающе смотрит на меня парень, а потом до него доходит двусмысленность этой позы, и он начинает хохотать.-простите, мисс! Я просто хотел помочь.

-я не против такой помощи совсем, но тогда мы до той лунки не доберёмся и до завтра. В принципе мне же лучше, потому что я БАЗНАДЕЖНА!-я с психом ударяю клюшкой по мячу, который к нашему общему удивлению, спокойно преодолевает водное препятствие и приземляется на зелёном газоне с другой стороны пруда.

-ну вот видишь, а ты говоришь, что не получится! Надо почаще тебя приобнимать,-смеётся Том и действительно меня приподнимает. Я в ответ лишь показываю ему язык.

-поехали искать мой мяч. Я кажется поняла как надо бросать и теперь намереваюсь выиграть!-многозначительно киваю ему.

-становится все интереснее. Если ты выиграешь, то с меня мороженное!

-приготовься. Если что я люблю лимонное!

Мы садимся в гольф-карт и направляемся к следующей лунке.

-ну, давай, ещё пару раз!-Томас хохочет, а мне хочется долбануть его клюшкой по голове. Мы стоим у финальной лунки, на гладком зеленом поле, до заветного флажка пара метров, а я уже раз пятый промахиваюсь и не могу его загнать в дырку. Счёт с Томом у нас 100500:32. Его это забавляет, а я прям раздражаюсь. Конечно все весело, но проигрывать я не люблю.

-не подходи ко мне, а то я случайно и тебя стукну,-наигранно сурово говорю ему я.

-Боюсь-боюсь! Давай, у тебя все получится, осталось чуть-чуть.

Я выдыхаю, прицеливаюсь и тихонечко бью по мячику и о! Аллилуйя! Он закатывается в лунку. Сзади меня раздаются хлопки.

-ура! Ты сделала это! Поздравляю!

Я поворачиваюсь и смотрю на него таким взглядом, что он перестаёт улыбаться.

-Уу, кто-то не любит проигрывать! Эй, улыбнись давай, это же просто игра. С меня все равно мороженое, так как в моих глазах ты сегодня просто победитель. Не каждый новичок так может!

-Ладно, спасибо! А вообще, это самый крутой день в моей жизни. Не понимаю почему этот вид спорта так недооценивают. Мне очень понравилось, спасибо!-и я поддаюсь порыву и обнимаю его за шею.

-не за что! Значит с сюрпризом я угадал,-он обнимает меня в ответ за талию.

-угадал, так что там с мороженым?

Мы сидим на лавочке в том самом парке, где я свалилась в пруд пару дней назад и едим мороженое. Том рассказывает мне смешные истории со съёмок, особенно мне нравится та, где он решил выпендриться и сделать сальто, а в итоге приземлился на лицо.

-ну у нас теперь есть что-то общее. Не я одна выставила себя идиоткой, желая произвести впечатление. Никогда больше танцевать у водоемов не буду.

-хаха, а я не против вообще. Если бы ты тогда не упала, кто знает сидели бы мы тут сейчас или нет.

Лимонное мороженое стекает по моим пальцам и я поднимаю рожок выше, чтобы слизать его и не накапать на одежду.

-Мэри,-предостерегающе говорит Том, и я поднимаю на него недоумевающий взгляд.

-Что?

-Мы конечно сейчас в гольф не играем, но сделаешь так ещё раз и я не смогу сдержаться,-улыбается он. Я перевожу взгляд с Тома на свои пальцы и невинный рожок мороженого в руках. До меня постепенно доходит.

-грязные мыслишки, Холланд?-я выкидываю уже почти растаявшее мороженое в урну и с вызовом смотрю на него.-а кто просил тебя сдерживаться?

Дважды ему намекать не пришлось. Придвинувшись на скамейке поближе, парень перехватывает мою испачканную ладонь, а затем резко впечатывается в губы. От неожиданности я не успеваю сделать и вдоха, и когда мне нужно глотнуть кислорода, я приоткрываю губы, а он не теряет времени, и я чувствую его язык у себя во рту. Вкус шоколадного мороженого смешивается с моим лимонным и я наслаждаюсь поцелуем. Прижимаюсь к нему ещё ближе, чтобы почувствовать тепло его тела, а он тем временем, углубляет поцелуй. Кажется, что время остановилось. Кто-то вытащил мозги из моей черепной коробки, потому что я ни о чем не думаю. Нет никаких сомнений, ни тараканов, вообще ни одной мысли. В данный момент я только чувствую. Чувствую как бешено колотится мое сердце, чувствую как лёгким не хватает кислорода, чувствую его тепло, его тело, его губы, их вкус. И мне хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

-я отлично провёл время, спасибо тебе,-говорит Томас, когда мы стоим у входа в паб. Время уже почти 18 и я должна помогать ребятам готовиться к открытию, но никак не могу расстаться с Томом. Мы стоим в обнимку, Том гладит меня по пояснице, а я перебираю кудряшки на его затылке.

-я тоже, но мне надо уже идти. Трэвор меня не выпустит больше из дома, если я опять опоздаю на работу.

-хорошо, иди,-говорит он, а сам прижимает крепче.

-это правда был самый лучший день за последние несколько лет. Спасибо!-я слегка касаюсь его губ и выпутываюсь из объятий.

-я тебе позвоню!-он тоже ещё раз чмокает меня в уголок губ и разворачиваясь, направляется к припаркованной машине.

Когда я захожу в паб, меня встречают три пары глаз. Я перевожу взгляд с Трэвора на Холли, с Холли на Шона и улыбаюсь.

Кажется она попала, хмыкает Холли, увидев мою блуждающую от счастья улыбку и припухшие от поцелуев губы.

-Холли, я даже не буду с тобой спорить. Я попала конкретно.

Комментарий к Глава 9 Я очень старалась правда. Каждый лайк и отзыв помогают мне становится лучше, потому что порой хочется бросить это все и не заканчивать фанф. Спасибо всем, кто читает!

====== Глава 10 ======

Я лежала на кровати и вертела в руках мячик для гольфа, который благополучненько стырила, пока никто не видел. В голове крутилось столько всякой ненужной хрени, казалось, что она была телевизором, а кто-то включил все каналы сразу. В одну секунду я думала о работе, о своих перспективах на будущее, о том, как надо бы уже заканчивать свою официантскую деятельность и возвращаться к переводам, затем резко мысли переключались на внешний вид и планы прикупить себе что-то новое в гардероб, потом в голове всплывали моменты с моего недавнего свидания и я начинала прокручивать его раз за разом, пытаясь вспомнить каждую мелочь, из этого вытекали ненужные мысли о Томасе, о будущем с ним и, что мне делать и как себя вести с ним дальше. Кстати говоря о Томасе мать его Холланде. С того момента как мы с ним расстались на пороге паба он не объявлялся. А прошло уже два дня. Ни тебе сообщения, ни звоночка. Естественно я начала заниматься онанизмом со своим мозгом и накручивать себя как ненормальная баба. Все же было хорошо, мне казалось, что это лучшее свидание и вообще день в моей жизни. Может для него это было не так? Наверно я ему не понравилась, или плохо целовалась, или лишнего чего ляпнула. Я прокручивала тот день, чтобы найти косяк, где же я так облажалась? Затем я психовала. Злилась на саму себя, что позволила себе даже в мыслях растечься как лужица перед этой кинозвездой, что размечталась раньше времени, что несмотря на то, что он предупреждал и просил не загадывать, я уже представляла нас вместе, что позволила себе надеяться. Ну его в жопу. То же мне звезда, пусть валит обратно к своей темнокожей подружке. Будьте счастливы, а мне такого не надо. Уважьте. Да-да, я уже прогуглила все, что могла об этом британском актере, о его личной жизни в частности. Выяснилось, что та девушка на холодильнике Холланда – Зендая Коулман, диснеевская девочка, которая успевала и петь, и танцевать, и в фильмах сниматься, и политикой увлекалась. Короче активная была она девушка. Рядом с ней я простая, неэффектная, тупая соплежуйка.

На дворе стоял день, а я все никак не могла вылезти из постели. Сегодня я пропустила пробежку и занималась любимым делом самобичеванием. Я жалела себя. Повертев мячик ещё немного в своих пальцах, я с психом кинула его в стену и встала. Ну уж нет. Одна встреча с парнем не выбьет меня из равновесия. Пора начинать свой день и больше никаких мыслей о Томе!

Спустившись вниз, я застала Трэвора чтением газеты.

-Доброе утро, пташка, или даже день!-он как обычно был в прекрасном настроении и лучезарно улыбался. Я совру если скажу, что это меня не бесило. Мне злило, что он оказался прав, говоря, что я не должна строить себе иллюзий по поводу Тома. Но ведь казался другим…

-Тебе того же,-буркнула я, заваривая себе чай.

-какие мы злые уже с утра. А куда же пропало твоё окрылённое настроение, недавно ты светилась вся от счастья?

Трэвор бил своими фразами, не жалея. Он знал, что с Томасом у меня ничего не сложилось и давил на эту больную мозоль. Он хотел, чтобы я выговорилась. Ведь когда произносишь свои “проблемы” вслух, то все не кажется таким уж страшным и нерешаемым.

-у меня все прекрасно, просто не выспалась,-я не стану играть в его игру в психоаналитика.

-Кто же не давал тебе спать, моя радость? Кажется вчера мы закрылись намного раньше, и на пробежку ты сегодня не ходила…-многозначительно протянул Трэвор.

Ты что хочешь от меня услышать? Что ты был прав, а я размечтавшаяся дура? Ну так, ты был прав, а я дура. Доволен? делаю глоток чая.

-Ну не совсем это. И ты не дура. Просто немного наивна.

-И я не жалею об этом. Мне так осторчертело уже быть рациональной и рассудительной. Этот разум не делает меня счастливой, а сердце и эмоции хоть и ненадолго, но сделали. Мне надо было немно прийти в себя. Я пришла, все, тема закрыта. Я снова такая как раньше. Можем, пожалуйста, забыть, что я там говорила пару дней назад.

-Хорошо. Тогда я могу выкинуть этот конвертик в мусорку?-Трэвор помахал маленьким бежевым конвертом перед моим лицом.

-Курьер утром принёс, кажется он от того Чьё-Имя-Мы-Теперь-Не-Называем. Так я его выкидываю?-Трэвор во всю наслаждается процессом, уголки его губ приподняты, а в глазах пляшут бесенята. Он уже собирался кинуть заветный конверт в мусорку, когда я схватила его за руку.

-Стой! Не надо.

-Что и требовалось доказать…-промычал старик и, положив конверт на столик, отправился в свою комнату, дав мне шанс наедине посмотреть, что же там лежит.

Я аккуратно разрываю боковую сторону конверта и достаю его содержимое. В моих руках оказываются два прямоугольных листочка. Я всматриваюсь и не могу поверить своим глазам. Это два билета в вип-зону на концерт Imagine Dragons. Концерт, который состоится через 3 недели в Лондоне. Концерт, на который я очень хотела попасть и готова была заплатить любимые деньги, но на который уже не было билетов. Их раскупили ещё полгода назад. И что это все значит? Сначала от тебя ни слуху, ни духу, а потом ты мне присылать дорогущие билеты на концерт. Подкуп? Первая мысль – отказаться, я не могу принять такой подарок. Хоть это и не машина и драгоценности, которые обычно относят к “таким” подаркам, но все равно, есть же у меня чувство гордости или нет? Через пять минут понимаю, что его нет. Сходить на почти единственную любимую группу в мире – моя мечта, и если Холланд запомнил о моем желании и решил его осуществить, то я не буду ему мешать. Только вот второй билет для кого? Для него самого или я могу сама выбрать себе компанию? Черт бы тебя побрал, Холланд! Достаю телефон и пишу ему сообщение.

“Получила твою посылку. Ты адресом не ошибся?”

Знаю, звучу как тупая баба. Но он тоже странный такой. Два дня меня мариновал, а я теперь из трусов от счастья должна выпрыгнуть?

Я гипнотизирую телефон, ожидая, что он ответит в любую секунду. Но мой айфон молчит. Я смотрю на него ещё минут пять. Ой, да ну тебя к черту. Я отношу билеты и телефон в свою комнату и спускаюсь вниз, обещая, что до конца смены к нему не подойду. У меня тоже дела. И я приступаю к уборке паба за два часа до положенного времени.

Я упахалась сегодня как лошадь. В своём стремлении отвлечься от Тома, я хваталась за любую работу. Отправила Холли восвояси и обслуживала все столики одна. Одновременно помогая Шону и Трэвору на баре. Параллельно что-то готовила на кухне с Миссис Дэйвис. И мне удалось отвлечься. До двух часов ночи я как пчелка летала по пабу, не вспоминая ни о Томе, ни о концерте. Но когда смена подошла к концу и я поднялась наверх, готовая отрубиться в любую секунду, я увидела свой телефон. А на нем 3 пропущенных и несколько сообщений от Томаса.

“Не ошибся. А должен был?”

“Ау, прости, что не позвонил и не написал раньше. Я был за городом, там нет связи”

“Так, что на счёт концерта? Ты составишь мне компанию?🙏🏼”

“Может встретимся? Хочу тебя увидеть.”

“Ты меня игнорируешь?🙁”

“Мэри😡”

“Я приду к пабу после твоей смены.”

Я читаю сообщения равнодушно, но на последнем мое сердце пропускает несколько ударов. Сон как рукой сняло. В каком это смысле “приду после смены”?! Я выглядываю в окно и вижу, как недалёко паркуется серая Ауди. Вновь раздаётся звонок и я трясущейся рукой беру трубку.

-Алло?

-Ну наконец-то! Я думал тебя пришельцы похитили. Я подъехал к тебе. Ты спустишься?

-вообще-то я уже собиралась спать,- господи, что я несу?! Я слышу, как он ненадолго замешкался. Видимо такого он не ожидал.

-хотя бы ненадолго. Нам надо поговорить. И у меня есть пицца!

Я невольно смеюсь. Подкуп второй раз за день.

-Ну если у тебя пицца, то я естественно спущусь. Дай мне пять минут.

-жду.

Смотрю на своё отражение в зеркале. Без макияжа, уставшая, в мешковатом свитере и штанах. Ладно, что мне терять. Какая есть, уже не исправишь. И я выхожу к нему на улицу. Он стоит у машины, оперевшись на капот. Выглядит как всегда сногсшибательно.

-Ты прямо Эдвард Каллен,-не удержалась от саркастического комментария я.

-И тебе привет,-он протягивает руки для объятия, и я обнимаю его, слегка, по-дружески, даже хлопаю по плечу.

-Ну?-выжидающе смотрю на него я.

-Ты злишься…

Вовсе нет! С чего бы это? слишком эмоционально отвечаю я.

-у тебя все на лице написано. И ты имеешь право. Я проебался на пару дней. Мой косяк. Извини, но у меня неожиданно возникли неотложные дела и просто не было времени.

Ты ничего не обязан мне объяснять, я тебе не мама и не жена. У всех дела. Я тоже была занята. безразлично отвечаю я, а внутри все кипит.

-не мама и не жена, но как же наша свадьба через пару месяцев? Мы же играли в гольф!

Я смотрю на него, такого милого и красивого парня, такого ребёнка, и не могу сдержать улыбку.

-Я ещё не сказала “да”.

-ну это мы ещё посмотрим. Нет, серьёзно, я извиняюсь очень за то, что не позвонил. Такого не повторится больше. Примирительная пицца?-и он достаёт из багажника огромную коробку пиццы, протягивая мне кусочек.

-Ладно, проехали. Это гавайская?

-Ну типа, как говорит мой друг, наличие ананасов на пицце ещё не делают ее гавайской.

-Не люблю гавайскую,-пожимаю плечами я и выковыриваю все ананасы из теста, выкидывая в ближайшую мусорку. Холланд смотрит на меня удивлённо, а затем смеётся.

-ты необычная во всех смыслах, Мэри. Легко с тобой не будет, да?

А кто сказал, что будет просто? улыбаюсь я и откусываю кусочек.

-Я люблю сложности. Это моя стихия.

====== Глава 11 ======

-Я хотел ещё кое о чем с тобой поговорить. Послезавтра я уезжаю на съёмки в Италию. Это займёт несколько недель, не могу сказать точно.

Мы сидим в его машине около паба, так как на улице сильно похолодало. Я жую пиццу и киваю. Да-да, уезжаешь. Я все понимаю. Но затем до меня доходит смысл его слов. Если он уезжает на несколько недель, то это означает, что мы не увидимся, а если мы не увидимся, то наши только что зародившиеся “отношения” под угрозой. Первое время в отношениях самое важное. И не мне вам рассказывать почему. Если упустить его, то дальше они могут и не развиться. Но ведь из всех правил бывают исключения. Он не обычный парень, с ним может быть по-другому. Я перестала жевать уже минуту назад и уставилась в бардачок. Понимаю, что Том смотрит на меня в ожидании какой-то реакции. Но я молчу. Я молчу потому, что не знаю правильного ответа. Если я сделаю вид, что меня это никак не трогает, то он подумает, что мне не интересен и мне на него все равно. Но это не так. Он мне нравится. Если покажу эмоции, своё расстройство или ещё что, то он может подумать, что я тороплю события и уже влюбилась в него, и возможно со своих съёмок в этот район никогда не вернётся, чтобы не встречаться с таким психом как я.

-Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной,-доносится от меня справа и я замираю. Поворачиваю к нему своё ошарашенное лицо.

-Ты шутишь?

-Нет, я серьёзно. У меня большой трейлер. Тебе будет где жить. Полетим на частном самолёте. Пока я буду на съемках, ты сможешь посмотреть город. Свободное время будем проводить вместе. А потом вернёмся вместе в Лондон прямо перед концертом.

-Но я работаю! Это во-первых…

-Можно взять отпуск? Как я понял, за два года ты ни разу не отдыхала. Думаю Мистер Беккет не будет сильно против. А что во-вторых?

-Я не могу позволить себе сейчас отпуск и путешествие на три недели.

-Но об этом уж точно не стоит беспокоиться. Это моя забота.

-Томас, я так не могу!

-Почему?! Если ты просто не хочешь, то так и скажи. Я не собираюсь тебе заставлять!-Том сам начал выходить из себя. Видимо он ожидал другого поворота разговора, но я как обычно его удивила.

Дело не в том, что я не хочу. Я хочу. Очень, беру его ладонь в свои и сжимаю.- Просто это неожиданно. Я не могу взять так и сорваться. Не могу позволить себе путешествовать за твой счёт. Я так не могу.

-Господи, Мэри! Ну зачем ты так усложняешь?! Во-первых, не за мой счёт, а за счёт студии. Но даже если и за мой счёт, то что в этом плохого?! Я хочу сделать приятное девушке, которая мне нравится. Хочу проводить с ней своё свободное время и не оставлять на месяц. Хочу быть мужиком в конце концов и решать проблемы так, как я считаю нужным и правильным. Я не предлагал тебе ничего такого, и если ты думаешь, что будешь мне чем-то обязана после этого, то ты вновь составила неправильное впечатление обо мне.

Мы молчим. Он прав. Тысячу раз прав. Я всегда все усложняю. Но ведь я такая, это часть меня, которую уже не изменить. Я всегда ожидаю худшего, чтобы потом лишний раз не расстраиваться. За последние лет пять я убедилась, что не заслуживаю розовых пони и счастливого конца. Опять рассказывать об отсутствии романтических отношений у меня нет сил. Естественно моя самооценка во всех смыслах была на нуле. Я не могла поверить в то, что такой парень как Томас мог заинтересоваться мной всерьез. Мог делать такие предложения не для того, чтобы просто использовать, а потом бросить, а действительно потому что я ему небезразлична. Как я, девушка,которая всегда руководствуется разумом, могу сорваться ни с того ни с сего и поехать за парнем, с которым у нам было одно, ну с натяжкой два свидания, в другую страну. Это ведь легкомысленно. Ведь так?

-Ты прав и не прав одновременно. У меня есть причины вести себя так. Прости, может я недостаточно безрассудна и легка на подъем для тебя, ну такая уж я есть, Томас. Ты привык к определенному образу жизни, срываешься в любой момент и летишь к черту на куличики со своей работой, а я... Я же уже два года ищу тихую гавань. У меня работа, которой я не то, чтобы дорожу, но я ответственный человек. Я разучилась полагаться на других. И в финансовом плане тоже. Я не знаю с чего бы вдруг незнакомому человеку оплачивать мое проживание и пребывание в другой стране. Это мои тараканы. Я не говорю, что права. Но мне сложно, просто взять так, прыгать от радости и бежать собирать чемоданы.

Он смотрит на меня так внимательно, будто пытается разглядеть то, что сидит глубоко у меня внутри. То, что мешает мне наслаждаться этой жизнью также как и он. Но он может и не пытаться. Во-первых, Том – парень, который никогда не поймет женских заебов. Во-вторых, он никогда не страдал он недостатка внимания, и с самооценкой у него все чики-пуки, и естественно, то, что я сейчас несу для него скорее всего бред. Но он тоже умеет удивлять. Он переплетает наши пальцы, пододвигается поближе и слегка касается губами моего лба. Такой нежный жест, что на секунду мне кажется, что сердце остановилось.

-Я понимаю. Прости. Все, что я хотел – это лишь проводить с тобой свое время и видеть тебя чаще. Это моя работа, Мэри, и она всегда будет отнимать время. По моему опыту, чаще всего я буду находится в тысячах км от Лондона. И поэтому... это не условие, не подумай, просто, если мы хотим куда-то двигаться вместе, надо это проблему решать. Потому что отношения на расстоянии – это дерьмо собачье. Я не прошу тебя бросать все и идти за мной куда глаза глядят. Я вообще подразумевал, что это будет легкий и приятный отдых, интересная поездка, без задних мыслей вообще. Но если для тебя это такой серьезный шаг, то я не буду настаивать.

Я делаю глубокий вдох, а затем посылаю свой разум в пешее эротическое путешествие. Протягиваю ладонь к его лицу и провожу вдоль линии подбородка. Он такой красивый. Не только внешне. То, что он говорит делает его красивым. Делают его замечательным. Таким замечательным, что сердце начинает ныть. Большим пальцем очерчиваю контур его губ, а затем поднимаю взгляд и встречаюсь с его глубокими карими глазами. Зрачки у него, как и у меня, расширены. Я подаюсь вперед и прикасаюсь своими полными губами к его. В этот раз я контролирую процесс. Я хочу вложить максимально смысла в этот поцелуй, как бы странно это не звучало. Пусть он поймет. Поймет, что у меня творится внутри, потому что не придумали еще таких слов ни в русском, ни в английском языках, чтобы описать ту дыру и пустоту, образовавшиеся за мою не столь долгую жизнь. Я придвигаюсь еще ближе, насколько это возможно в машине. Пальцами одной руки забираюсь в его шевелюру, перебирая кудряшки на затылке, а другую руку кладу ему на грудь в области сердца. В этом поцелуе столько чувств, казалось, что меня разорвет. Невозможно испытывать столько всего сразу. И стыд, и злость, и ревность, и боль, и страх, но в то время, нежность, теплота, страсть, возбуждение, волнение. В одну секунду вся эта гамма эмоций обрушилась на меня, заставляя вжиматься в Тома еще сильнее, найти убежище в его сильных руках. Пусть он только поймет. Пусть... я чувствую, как этот нежный и безобидный поцелуй начинает перерастать во что-то слишком...слишком...в общем в то, во что я не планировала его превращать. Я отстраняюсь от парня и слышу, как он глубоко вдыхает кислород. Его взгляд затуманен, также как и мой. В нем столько вопросов. Он почувствовал, что я хотела что-то этим сказать. Но понял ли он? Пусть он поймет...

Он молчит. Я молчу тоже. Мы смотрим друг на друга как будто в последний раз. Знаю, звучит довольно драматично. Но наши взгляды напоминали мне сцену из военного фильма. Кто из нас кого на фронт провожал было неясно. В моих глазах плескалась надежда. Она всегда выходила на первый план, когда я отключала разум. Что-что, а надеяться я еще не разучилась. Капельки этого чувства всегда покрывали мое измотавшееся сердце. В глазах Тома читалось удивление, но скорее не моими действами, а своими чувствами. Я могла ошибаться, но он видимо сам не ожидал, что внутри него что-то ёкнет от моего порыва. Гляделки наши продолжались еще с минуту, а потом он заговорил:

-Мое предложение в силе. Ты можешь подумать еще, и я надеюсь, что все-таки согласишься. Но даже если и нет, это не конец Мэри. О, нет...это далеко не конец.

Я напишу тебе завтра вечером, что я решила. Спасибо за понимание, Том. Спокойной ночи, и я выхожу из машины, аккуратно захлопываю дверцу и не оглядываюсь быстрым шагом иду домой. Мне много придется переварить за эту ночь. Но я уже знала, что пути назад нет. Я уже приняла решение еще когда села к нему за столик пару дней назад. Я чувствовала, знала и верила, что все это не случайно, и если я в очередной раз дам этому треклятому разуму победить, то для сердца моего это будет последний бой. Больше оно не будет вступать в эту битву с мозгом. Оно просто больше не будет надеяться и любить, а этому случиться я не могла позволить. Значит все решено, я еду в Италию. Осталось только сказать об этом боссу. Даже боссам.

Комментарий к Глава 11 Простите за такое долгое отсутствие, но у меня началась учеба и времени не так много писать. Выкладываю небольшую главу, может быть не очень насыщенную событиями, но важную для меня. Сердечно прошу оставлять отзывы и ставить лайки, так как это просто невероятно мотивирует на работу. Когда я знаю, что меня читают, у меня столько желания писать, а также столько идей, а когда тишина, кажется, что пишешь в стол и можно не торопиться и не стараться) в общем, в любом случае, спасибо всем кто читает, надеюсь я не пропаду и вскоре порадую вас солнечным путешествием нашей парочки по Италии)

====== Глава 12 ======

Этой ночью я очень плохо спала. Если сном вообще можно назвать состояние полубреда, в котором я находилась. Вернувшись домой, я очень долго крутилась в постели, продумывая свой разговор с Трэвором. Если быть честной, то я не сомневалась, что он меня отпустит в этот «отпуск». Том был прав, я действительно последние два года работала почти без выходных, т.к. мне просто нечем было заняться помимо работы. Я даже домой на родину не ездила. Во-первых, из Лондона в Сибирь лететь довольно дорого. Во-вторых, я знала, что не смогу смотреть родителям спокойно в глаза и врать о своей жизни. Вероятнее всего я бы бросилась в ножки к маме и больше никогда не возвращалась ни в Лондон, ни в Питер, ни в эту взрослую жизнь. Поэтому сидела я на попе ровно и никуда не моталась, и, что немаловажно, сумела скопить приличную сумму денег. Законный отдых от Трэвора я заслужила. Однако я не могла не признать, что в этом разговоре будут и другие причины отговорить меня от поездки. Мистер Беккет был моим вторым папой, дедушкой, дядей, называйте как хотите, и относился ко мне как к родному человеку. Естественно эта внезапная история с Томасом его волновала, я не могла не заметить этого. Он не хотел, чтобы мне было больно, ведь я ему рассказывала в один из «пьяных» дней историю своей жизни. Повторения не хотел ни он, ни я. Но я чувствовала, что повторения не будет. В этот раз все будет по-другому.

На часах было уже почти семь утра. Лежа в наушниках на кровати, я пыталась успокоить свое разбушевавшееся сердечко. Оно чувствовало, что в этот раз одержало победу над разумом, и ему не терпелось поскорее уже начать что-то делать, пока я не передумала. В плеере играла, очень в тему, старая песня Джей Ло «Brave», и я вкладывала свой определенный смысл в каждое слово. Нужно уже было подниматься и спускаться к завтраку, поэтому напевая строчки из песни It’s time for a brand new start… Baby, don’t be afraid…It’s time to be brave…я умылась и, переодевшись, спустилась вниз.

Трэвор, как обычно, читал утреннюю газету и попивал чаек.

-Доброе утро,-поздоровалась я и направилась к кофейнику. Сегодня мне понадобится много кофе.

-Доброе, сегодня у тебя хорошее настроение?-вглядываясь в мое лицо, пытаясь понять мое самочувствие, спросил старичок.

-Ну можно сказать и так. Ты уже завтракал?

-Нет, жду тебя. Что будем есть? Хлопья?

-Не сегодня. Надоели уже они. Как насчет сырников?

-Эта те русские творожные блинчики, что ты готовила однажды?

-Именно, кажется в тот раз тебе понравилось.

-Очень, но с чего вдруг такой шикарный завтрак? Тебе что-то от меня надо?-прищуривается Трэвор. Он просто пошутил, но не знал насколько точно он попал в цель.

-Поговорим чуть позже об этом. Я пошла готовить,-чмокнув его в небольшую залысину, я направилась на кухню, чувствуя как некоторый стыд заливает мои щеки краской. Видимо мы с Томом в этом похожи. Подкуп едой – лучший способ добиться своей цели. И я снова улыбаюсь, вспоминая, как мы вчера ели гавайскую пиццу.

Пока я размешиваю творог, яйца и сахар, пытаюсь представить, что же со мной произойдет в Италии. Ох...если не брать в расчет Тома, то уже от одной мысли об Италии у меня кружилась голова. Вы бывали когда-то в там? Я – нет, но всегда мечтала побывать. Мне казалось, что это такая сказочная европейская страна, где каждый уголочек пропитан искусством и романтикой. Я иногда по работе встречалась с итальянцами, и это были такие открытые и экспрессивные люди. Очень красивые, особенно женщины. Красота не по меркам нынешних стандартов. Даже не красота, а женственность. От итальянок веяло такой женственностью и утонченностью, что я поневоле чувствовала себя рядом с ними мешком с картошкой или даже гопником. А мужчины... какие там мужчины. Те, кого я встречала, были одеты в дорогие костюмы, запонки, галстуки. В общем, так будто они обокрали недавно лучшие модные дома Милана. Еда – вообще отдельный разговор. Я была дикой поклонницей итальянской кухни. Пицца, паста, соусы, брускетты... неудивительно, что на всем этом тесте, я испытывала проблемы с лишним весом на протяжении всей своей жизни. Я предвкушала как попробую настоящую итальянскую кухню, прогуляюсь по старым улочкам...кстати интересно в каком городе проходят съемки у Тома? Я даже не уточнила этот вопрос. Ну да ладно, думаю вся Италия прекрасна, а какой город неважно.

Пожарив несколько сырников, я выкладываю их на тарелки, посыпаю сахарной пудрой, кладу кусочек мяты (как в лучшем мишленовском ресторане), и рисую джемом улыбающуюся рожицу на тарелке Трэвора. Глупо надеяться, что это его задобрит. Но вдруг?

-ваш завтрак, сэр,-говорю я и ставлю тарелку перед своим боссом.

-ммм, пахнет замечательно, спасибо!-Трэвор начинает уплетать сырники, а я лишь завариваю себе еще одну кружку кофе. Что-то завтракать мне расхотелось.

-Так о чем ты там хотела поговорить?

Вот так вот в лоб. Ни тебе «как погодка сегодня?», «какие планы?» «как спалось?». Ладно, пути назад уже нет.

-Тут в общем ситуация такая...-начинаю мямлить я, но затем одергиваю себя. Если ты будешь вести себя так, то он уж точно подумает, что ты сама считаешь эту поездку плохой идеей. –Я хотела бы попросить у тебя отпуск. Мне нужно уехать из города на три недели и я не смогу работать.

Трэвор перестает жевать и, отложив вилку, удивленно смотрит на меня.

-Интересно. Я думал от тебя никогда не услышу этих слов. Сколько я тебе ни предлагал отдохнуть, ты всегда отказывалась.

-Просто раньше мне он не был нужен. А сейчас появилась возможность уехать заграницу ненадолго, и я бы очень хотела ею воспользоваться.

-понятно. С Томасом?

-с ним. А почему ты спрашиваешь? Это имеет какое-то значение?-замираю я.

-абсолютно никакого. Это твои отношения, пташка. Мне старому обалдую нечего туда лезть. Я с удовольствием дам тебе отпуск, но... Мэри, три недели это многовато. В любое другое время – пожалуйста, хоть месяц. Но сейчас конец ноября почти. Скоро начнется подготовка к Рождеству, и неделю перед праздником, тут в пабе, будет тьма народу. Мы с ребятами не справимся одни. А нанимать кого-то лишь на неделю бессмысленно. Поэтому если тебя устроят две недели, то разумеется езжай.

Я сижу с открытым ртом. Никаких нотаций не будет? Предостережений тоже? Странно...он вообще как будто не удивлен моей новостью.

-Конечно устроит! Спасибо, Трэвор!!!-я крепко его обнимаю. –ты тогда тут завтракай, а я побежала паковать чемоданы!!!

«Ааааа, как круто! Я еду в Италию! Ааааа» – проносилось в моей голове, пока я взлетала наверх через три ступеньки. Забежав в комнату, я достала свой чемодан из-под кровати. Хотела было уже начать складывать вещи, но поняла, что не знаю куда именно еду и какая там погода. Тому звонить было слишком рано, и я решила написать смс.

«Как проснешься – позвони».

Не успела я отложить телефон, как он заверещал. Высветилось имя Тома. Я взглянула на часы – восемь утра. Что ему не спиться?

-Алло?

-Доброе утро,-послышалось «на том конце провода».

-Доброе, ты чего так рано встал?

-Я можно сказать не ложился, а ты почему не спишь?

-Я тоже не особо ложилась еще.

-Понятно... ты просила позвонить...

-У меня тут возник вопрос, а какая погода в Италии?

На секунду воцарилась тишина, а затем послышался явно жутко радостный голос парня:

-Ты серьезно? Я правильно тебя понял? Ты поедешь?

-Ну для начала ты мне скажи куда именно я поеду, потому что мне надо собрать вещи,-я смеюсь. Я представляю его улыбку и то, как он рад, что я все-таки рискнула и решила отправиться с ним. И мне становится тепло. Тепло от мысли, что мое присутствие рядом может обрадовать такого человека как Том.

-Мэри! Это же круто! Спасибо... для меня это многое значит.

-Для меня тоже.

Тишина. Секунд через 15 я не выдерживаю.

-Ты чего завис? Скажешь мне куда мы едем или я складываю и шубу и купальник в один чемодан?

-Думаю ни то, ни другое тебе не понадобится.

-Мне что там голой ходить придется?

-Я был бы не против,-смеется он.

-Мечтайте-мечтайте, мистер Холланд. А если серьезно?

-Если серьезно, то съемки буду проходить недалеко от Флоренции, где-то 30-40 км от города. А там сейчас не особо жарко, около 15 градусов, но солнечно. Так что ориентируйся на такую погоду.

-Поняла, купальник брать не буду.

-Возьми на всякий случай! Может на съемках будет джакузи. Хотя я и без купальника готов идти туда с тобой. Если ты понимаешь о чем я.

-Холланд, возьми себя в руки, а то я могу передумать. Во сколько мы улетаем?

-Самолет завтра в 9 утра, я заеду за тобой в 7, ок?

Хорошо, до завтра, и я уже собираюсь положить трубку, как Том говорит:

-Мэри, я очень рад, что ты согласилась. Мне кажется, это будут лучшие съемки в моей жизни. Спасибо. Я тебя не разочарую.

-Надеюсь, так все и будет. Увидимся!

Я кладу трубку и приступаю к сбору чемодана. Внутри меня порхали бабочки, и казалось, что я самая счастливая девушка на планете. Вы только вдумайтесь! Я, та, кто считал себя неудачницей в любви целых 24 года, отправляюсь в один из самых романтичных городов мира, да не одна, а в компании с популярным красивым, сексуальным актером. Это было что-то из области фантастики, но я старалась не думать об этом, а вместо этого пообещала себе наслаждаться каждым чертовым днем, проведенным в компании этого мужчины. Пусть завтра меня собьёт грузовик, но я буду знать, что прожила эту жизнь не зря, ведь эти самые бабочки удается испытать не каждому. А мне удалось. Меня выбрал один из самых замечательных парней на этом свете и ничто не может омрачить эту поездку. Так я думала до поры до времени...

На следующий день я была собрана уже в шесть утра и сидела на чемодане внизу в ожидании Тома. Меня потрясывало от волнения, и было сложно разобрать то ли это связано с Томом, то ли с тем, что я до чертиков боюсь летать. Нет, я конечно никогда не закатывала истерик на борту самолета, но во время взлета и посадки, а также в зонах турбулентности я вжималась в пассажирское кресло и молилась как ненормальная. Чаще всего я выпивала в ресторане аэропорта пару тройку бокалов красного вина, чтобы успокоиться и старалась уснуть. Но сегодня особый случай. Пить я не собиралась, чтобы Холланд не дай бог не составил обо мне неправильное впечатление. Плюс мы летим на частном самолете, что вообще звучит для меня как абракадабра, так как я не имела ни малейшего представления о том, как нынче летают кинозвезды и другие селебрити вселенского масштаба.

Томас приехал ровно в 7, без опозданий. Одет он был в серый удобный спортивный костюм поверх которого была накинута кожанка.

-Привет, выглядишь прекрасно,-говорит Томас и целует меня в щечку, а затем забирает у меня из рук чемодан и закидывает его в багажник. Я же сажусь на переднее сиденье и пристегиваюсь. Когда парень садится рядом, он достает из ниоткуда огромный стакан с горячим ароматным кофе и протягивает мне его, в другой руке держа бумажный пакет, откуда доносился запах выпечки. –Я подумал, что маленький завтрак поднимет тебе настроение.

-ты уже не первый раз подкупаешь меня едой!-в голос смеюсь я. –Я от тебя этого нахваталась. Отпрашиваясь в отпуск у мистера Беккета, я ему приготовила целую кучу сырников. Ты плохо на меня влияешь.

-Какой же это подкуп, Мэри. Это так, мелочи. А что такое сырники?-спрашивает Том и мы трогаемся с места в сторону аэропорта.

-Хотите чего-нибудь мисс? Чай, кофе, шампанское?-как сквозь толщу доносится до меня голос стюардессы.

Мы сидим в самолете и готовимся к взлету. По прибытию в аэропорт, я успела познакомиться с многими членами съемочной команды, включая партнера Тома по съемкам, еще одну британскую кинозвезду – Ивана Реона. Своим коллегам и начальству Том представил меня как подругу, ну или точнее «friend», понятие, не включающие в себя никакую романтическую составляющую. Ладно, пусть будет так. Я в жены к нему не записывалась. Должно быть у него свои причины так поступать. Когда мы прошли все досмотры и контроли, нас проводили к микроавтобусу и отвезли к небольшому частному самолету на взлетно-посадочной полосе. Все это время Том активно общался со своими друзьями, а я лишь залипала на все происходящее. Со мной немного поговорил режиссер фильма, в котором предстояло сняться Томасу, и я надеюсь, что произвела хорошее впечатление на него. В самолете мы заняли два соседних кресла в хвосте. Том великодушно уступил мне место у окна, а сам сел у прохода. Пока пилоты готовились к полету, Томас проверял инстаграмм и строчил кому-то смс-ки. Я же смотрела в иллюминатор и пыталась успокоить свое бешено стучащее сердце. Раньше я не боялась летать, но участившиеся случаи терактов на борту, да и просто падений самолетов из-за неисправностей внушили в меня такой ужас перелетов, что мне кажется за пару часов полетов я теряла столько нервных клеток, что и за пару жизней не восстановишь.

-Нет, спасибо, ничего не надо,-немного дрожащим и охрипшим голос сказала я, что заставило Тома оторваться от экрана телефона.

-А мне можно, пожалуйста, стакан воды?-попросил женщину Том, а когда она ушла, повернулся ко мне.

-ты что боишься летать?

-немножко,-отмахиваюсь я, но замечаю как трясется рука, которой я только что махнула.

Я вижу, Том берет меня за эту трясущуюся руку и переплетает наши пальцы. –не волнуйся, Мэри. Тебе нечего боятся, веро...

-Только не начинай про большую вероятность разбиться на машине или поезде, чем самолете...

-Окей, статистика тебе не помогает. Ладно, а что помогает тебе расслабиться?

-Бутылка красного вина считается?-пытаюсь пошутить я.

-Бутылку красного вина обещать не могу, а вот держать за руку и обнимать тебя весь полет могу. Как тебе такой вариант?

-Твои коллеги не подумают, что у тебя слишком близкий контакт с твоей просто «подругой»? – показываю в воздухе воображаемые скобочки.

-Им все равно, ставлю 100 фунтов на то, что они вырубятся еще до того как взлетит самолет.

И действительно. Уже через 10 минут слышался храп некоторых членов команды, заглушаемый двигателями самолета. А я... я прижималась к Тому. Он держал меня за руку, как и обещал. Все два часа полета, хотя сам тоже отрубился через полчаса после взлета. Я смотрела на наши переплетенные пальцы, на его спокойное и умиротворенное во сне лицо и пыталась представить, что же нас с ним ждет дальше. И будут ли эти «Нас»?

====== Глава 13 ======

Выйдя из самолёта, я все-таки пожалела, что не взяла купальник. День был в самом разгаре, и температура воздуха ну никак не соответствовала норме для конца ноября. Я сняла плащ и подставила лицо и плечи долгожданным солнечным лучам. Солнышка мне так не хватало, что в Питере, что в Лондоне. Удивительное существо человек. Больше всего я всегда любила тепло и солнце, но все чаще отправлялась и выбирала места, где не было ни того, ни другого.

Все члены съемочной команды были сонными мухами. На их лицах было такое мученическое выражение, что я решила поумерить свои восторги тёплым денёчком и фактом, что я наконец-то в Италии. Для них это работа. Для меня же отпуск.

Мы прошли паспортный контроль и направились в сторону парковки, где для Тома была зарезервирована машина. Он почему-то тоже был хмурый и со мной не разговаривал, но я не обращала на это внимания. Двухчасовой полет в самолёте позволил мне наконец-то спокойно подумать над нашей с ним ситуацией. Я чувствовала тепло его ладони в своей и бесстыдно разглядывала каждую черточку на его красивом лице. Мне было так спокойно. Если последние несколько дней эмоции мои зашкаливали и сердце то и дело норовило выпрыгнуть, то теперь, когда он сидел в десяти сантиметрах от меня и держал за руку, я успокоилась. Я приняла решение. Я попытаюсь построить с ним “что-то”. И если ради этого “что-то” придётся выходить из зоны комфорта и делать то, что для меня совершенно нехарактерно – я сделаю это. Ну только если это не противоречит моим принципам. Надо же оставлять себе пути назад. Поэтому я пообещала, что хотя бы две недели не буду трахать ни ему, ни себе мозг, а просто буду наслаждаться Италией и тем временем, которое могу провести в компании этого мужчины. Поэтому пускай хмурится. Если захочет – расскажет. Если нет, то и не надо.

Мы спустились на самый нижний уровень парковки, где располагался офис аренды автомобилей. Нас встретила милая девушка лет тридцати. Увидев Тома, она ненадолго замерла, а затем улыбнулась самой обворожительной улыбкой, от которой меня чуть не стошнило.

-Доброе утро, Мистер Холланд, рады Вас видеть. Ваш автомобиль уже готов, осталось заполнить кое-какие документы.

Мы стояли с Томасом одни. Все остальные уже отправились на своём личном транспорте на площадку. Видимо Том был единственным, кто позаботился о машине в последнюю секунду. Хотя, как выяснилось буквально через пять минут, сделал он это не случайно.

Томас стоял и заполнял какие-то бумажки, пока я, подключившись к wi-fi аэропорта, проверяла Инстаграмм и писала Даше и Трэвору, что прибыла на место.

-Мэри, у тебя есть права?-не отрывая взгляд от бланков, спрашивает Том.

-хм, есть. А что такое? Что-то случилось?- начинаю волноваться я, хотя в голову не может прийти никакая ситуация, в который Тому понадобились бы мои права.

-Давай сюда, и паспорт свой. Я тебя впишу в страховку, будешь ездить на моей машине, пока я на съемках.

-Что? Я не думаю, что это хорошая идея. Я не практиковалась уже лет так пять. Как сдала на права, так и забыла про них.

-Да ладно тебе. Это ж автомат, тебе там вспоминать даже ничего не надо. Плюс, это очень удобно. У меня будет дебильный график. Тебе захочется посмотреть город, но кто тебя возить будет со съёмок в город каждый день за 40км? А так ты будешь сама себе предоставлена, и я не буду переживать, что ты скучаешь в трейлере. Пока будем ехать сейчас домой, где-нибудь по дороге поменяемся. Ты вспомнишь какого это, а я если что рядом буду и помогу.

Я ничего не отвечаю, просто протягиваю свои документы. Мне жутко приятно, что он беспокоится о том, как я буду проводить дни. Это такой мужской поступок, как мне кажется. Порешал такой все, что я и сказать ничего ему не смогла. Но с другой стороны, он и должен беспокоиться, ведь так? не я же сюда к нему напросилась. Тем более, сидеть одной в трейлере, пока он работает, и ждать его – перспективка так себе. Пока я об этом размышляю, симпатичная итальянка пытается на своем не очень-то хорошем английском подкатить к Тому. То и дело хихикая и заигрывая, она невольно касалась его руки, показывая как ребенку, где ему надо поставить подпись. Я фыркнула. Неужели я выгляжу также глупо рядом с ним? Или тот факт, что она осведомлена о его профессии, заставляет ее вести себя как дура? Ставлю себе галочку, постараться никогда себя так не вести. Это очень глупо, будь он хоть Брэд Питтом. Хм, интересно, а он знает его?

Ну все, пойдем. Томас берет ключи от машины и выходит из офиса, автоматически беря меня за руку и переплетая наши пальцы. Я не могу ничего с собой поделать, поэтому поворачиваюсь в сторону итальянки, и показываю ей язык, пока он не видит. Господи, а я еще Тома ребенком считаю! Сама от него не далеко-то ушла. Похоже мы нашли друг друга.

На парковке нас ждет, к моему удивлению не ауди и не мерседес, а маленький красный фиат. Я поднимаю глаза на Тома:

-Интересный выбор...

-Зато очень удобно. Здесь улицы размером с мой корридор. На большой машине не проехать, а на этой – легко.

-Так ты еще и практик. Ты меня удивляешь с каждым днем все больше!-говорю я, закидывая вещи в багажник.

-Не поверишь, ты меня тоже.

Мы выезжаем с территории аэропорта на автостраду. У меня перехватывает дыхание. Даже с дороги виднеется красивейший пейзаж. Покрытые виноградниками холмы, зелень, деревья, небольшие деревушки, к которым вели проселочные дороги. Все такое уютное и теплое.

-Как насчет музыки?-спрашивает Том.

-Ты читаешь мои мысли. Только чур я выбираю. У меня есть специальная песня для этого чудесного пейзажа!

-Хахаха, я и не претендую. Включай там свою специальную песню,-смеется Том, не отводя взгляд от дороги.

Я подключаю айфон к магнитоле и ищу ту самую песню. «Per dimenticare» в исполнении Zero Assoluto. Я услышала ее лет семь назад и всегда представляла как буду ехать под нее на машине по Италии. Правда в моих мечтах был красный кабриолет и я была одна. Но и фиат тоже сойдет, а Том так вообще шикарный бонус. Я и представить себе не могла, что рядом со мной будет сидеть мега популярный актер. Хотя, если быть честной, я все чаще забывала о том, что Том знаменитость. Для меня он был простой парень. Подпевая песне на исковерканном итальянском, я счастливо улыбаюсь и пытаюсь запомнить этот момент на всю жизнь.

-Ты хорошо поешь,-говорит Том, делая потише.

-Вранье – это грех, Том, если ты не знал.

-Что? Я не вру! У тебя правда замечательный голос!

-Ну, ладно, так и быть, сделаю вид, что тебе поверила. Спасибо!-смеюсь я.

Почему ты так себя недооцениваешь? раздается серьезный голос Тома, и смеяться мне больше не хочется. Я отворачиваюсь к окну и очень «заинтересованно» разглядываю окрестности.

-Мэри, чего ты замолчала?

-Ты не хочешь слышать ответ на свой вопрос, поверь мне.

-Опять двадцать пять! Кажется мы уже это прошли, ты не решаешь, что я хочу, а что нет. Если я спрашиваю, значит для меня это важно! Я хочу узнать тебя поближе. Для меня ты загадка. Ты не укладываешься в мое представление об обычной современной девушке, и мне хочется понять почему.

-Как только человек разгадывает загадку, он теряет к ней всякий интерес. Ну, если тебе так интересно... Может быть это глупо, но я считаю, что мы сотканы из чужого мнения, как бы нам ни хотелось иначе.-я начинаю теребить сумку, покоившуюся на моих коленях и все также не смотрю на Тома. -Я глубоко убеждена, что самооценка и отношение к себе и к окружающим формируется с детства. Когда настал мой черед становится личностью, я слышала не лучшие вещи про себя. То же касается и отношения окружающих к моей персоне. Много комплексов тогда появилось и с ними тяжело бороться, особенно когда ты становишься старше. Самая трудная победа – это, как говорил кто-то жутко мудрый, победа над собой. Я пытаюсь измениться, но это нелегко. Когда тебе тысячу раз говорили, что ты такая-то, сякая-то, трудно в один момент поверить в обратное. Тем более, когда жизнь каждый день еще раз доказывает их правоту.

Томас убирает одну руку с руля и протягивает ее к моей ладони. Я робко обхватываю его ладонь двумя руками и сжимаю, но все также боюсь поднять взгляд.

-То есть по твоей логике то, что о тебе говорят другие, формирует твое представление о самой себе.

-Знаю, звучит ужасно. Но это единственное объяснение почему я так циклюсь на некоторых вещах.

-Вовсе не ужасно. В моем случае это очень даже на руку. Если я буду повторять тебе каждый день какая ты замечательная, то в конце концов ты поверишь в это и перестанешь сомневаться!

Я смотрю на него и не могу поверить его словам. Какого черта? Он как будто вышел из какого-то рыцарского романа. Как он умудряется говорить все эти правильные вещи? Как ему удается произносить то, отчего мое сердце начинает ныть. От чего раны как будто бы залечиваются. От чего я как будто бы становлюсь счастливей. Как?

-ты замечательный, Том. Ты знаешь это?-я подношу его руку к своим губам и нежно провожу губами по тыльной стороне ладони.

-Так, стоп, я ж сказал, что это моя теперь работа! Это я должен говорить, что ты замечательная!-обижается Том.

-Хорошо-хорошо!-сдаюсь я. –так и быть, я замечательная! Но только из-за тебя...-специально говорю я, потому что эту фразу можно понять двусмысленно. «из-за тебя»-потому ты так говоришь, или «из-за тебя»-потому что ты меня такой делаешь. Говорила я ее в первом смысле, но подразумевала второе. Действительно, за эту неделю, господи, всего лишь неделю!!! Я изменилась. Я позволяла своему сердцу творить что оно хочет, и я надеялась и верила. По сравнению с тем зомби, что два года только работал, спал, бегал и читал, сегодняшняя я – совсем другой человек. Том делал меня другой. Хотя подождите! Не другой, а самой собой, той, что я всегда хотела быть и была, но прятала глубоко в себе из страха.

Минут через пятнадцать, Том свернул с автострады, на проселочную дорогу и, проехав пару км, остановился.

-Давай садись за руль, будем вспоминать твои навыки вождения.

Я повиновалась и поменялась с ним местами. На самом деле вспоминать реально было нечего. Я училась на механике, и автомат по сравнению с ней – детсад. Мне надо было просто привыкнуть сидеть за рулем. Я завела двигатель и поехала в обратную сторону от автострады, параллельно наслаждаясь, красотой вокруг.

-Ну, а ты прибеднялась. Нормально ты водишь, только теперь нам надо развернуться, а тут походу одностороннее движение. Езжай прямо, там где-нибудь развернемся.

-Да, босс!

Это «где-нибудь» оказалось довольно далеко. Мы минут десять-пятнадцать ехали прямо, пока не заехали в маленькую деревушку. Здесь от силы было домов пятнадцать, одна центральная площадь, на которую в принципе и выходила дорога, и пара магазинов.

-Тормозни у магазина, я воды куплю,-просит Том, и я паркуюсь около маленького магазинчика под названием «toscanita». Пока мой спутник покупает воду, я достаю телефон и начинаю судорожно все фотографировать. Позади магазина открывается такой красивый вид на горы. Щелкнув пару раз пейзаж, я решаюсь сделать селфи. Подбираю ракурс и только собираюсь нажать на кнопку, как сзади меня обхватывают руки:

-Ты делаешь селфи без меня!?-в «ужасе» спрашивает Том.

-Ох, прости, совсем про тебя забыла. Присоединяйся. Хотя вообще, бери телефон сам, у тебя рука длиннее.

Я позирую на камеру, слегка отклоняя голову в бок, так мое лицо смотрится лучше. Немного выпячиваю губы, как утка, и замираю в ожидании. В общем фото по всем законам селфи, но Том не фотографирует. Непонимающе я поворачиваюсь к нему:

-И что ты зав...-но он не дает мне договорить. Том прижимается своими губами к моим и только потом нажимает на кнопку. Я смотрю на него в шоке, не отрывая своих губ, а потом расслабляюсь и закрываю глаза. Щелк. Еще одна фотография. Он отстраняется и целует меня в висок. Щелк. Щелк. Щелк.

-Я сторонник более живых селфи,-кивает плечами Том.

Я облизываю губы и все еще слегка мутными глазами смотрю на него:

-мне кажется я теперь тоже...

Он смеется и направляется с моим телефоном к машине, а затем садится на пассажирское сиденье.

-Ты не против доехать до площадки? Больно мне понравилось как ты водишь!

-Придурок!-шутливо бросаю ему я.

-И целуешься классно!

-Прекрати!

-А какая красивая, слов не подобрать!

-Томас!

-не терпится взглянуть на тебя в купальнике!

-Холланд!

-или даже без!-продолжает потешаться Том, сидя на пассажирском, пока я завожу машину.

-Ты сейчас пешком пойдешь!

-Ладно-ладно! Не бесись. Врубай свою музыку, мне она понравилась. Надо уже ехать, а то боюсь мы опоздаем.

**

Я сидела в трейлере Томаса и офигевала. Парень, едва закинув вещи, убежал на площадку решать какие-то вопросы. Это позволило мне не показывать себя дурой, а выразить все свои восторги и недоумения будучи в полном одиночестве. Трейлер в моем понимании – это небольшая мобильная комната на колесах. Но не в случае Тома. Это была квартира. Нормальная такая двухкомнатная квартира. Спальня с двуспальной кроватью, ванная, и гостиная, совмещенная с кухней. На кухне был холодильник, чайник и даже маленькая плитка. Там же стоял огромный диван. Не стоит упоминать, что все было довольно дорого обставлено. Я не могла поверить, что квартира может уместиться, грубо говоря, в машине!!! Но уже через час я привыкла. Том еще не вернулся и я решила пока помыться и привести себя в порядок с дороги.

Я стояла под душем и напевала себе под нос эту итальянскую песню. По дороге на площадку Том просил поставить ее три раза, якобы он тоже хотел насладиться Италией пока не приступил к работе, и теперь она у меня «заела».

Быстренько сполоснувшись, я вышла из кабины и осознала ужасную вещь. Я не взяла вещи, в которые должна была переодеться, а те, в которых я была, были уже постираны и мокрые висели на сушилке. В панике я бросилась к полотенцу на вешалке, но оно особо меня не обрадовало. Если завернуть его вокруг себя, то оно едва прикрывало задницу. Что делать-то?! Ладно, не такая уж и страшная ситуация. Вероятность, что Том уже вернулся крайне мала, а мои вещи находятся в двух шагах от ванны, схвачу их и забегу обратно переодеться. Но если бы все было так просто, то я бы не писала эту историю...

Едва открыв дверь, я впечатываюсь в Холланда, как в самом тупом и сопливом романтическом фильме. Нет, вы серьезно, только вдумайтесь!!! Ну каковы шансы? Оказывается, что и в реальной жизни, случается такая ерунда.

-О, господи...-шепчу на русском я и обхватываю одной рукой полотенце, чтобы оно не свалилось, а другой рукой пытаюсь натянуть его на задницу.

Мы стоим в двух сантиметрах друг от друга. И молчим... господи... ну хоть одно слово, хоть один саркастичный комментарий, чтобы превратить это все в шутку. Чтобы снять напряжение. Но мы молчим. Молчим, потому что уже давно целуемся, прижимаясь друг другу, пытаясь слиться воедино. Только вот «слияния»-то я и боялась...

====== Глава 14 ======

Стой, подожди... полушепот-полустон вырывается из моей груди, когда сильные мужские руки крепко сжимают мое тело.

Том прижимает меня к стене, медленно целуя шею, а его рука тянется к полотенцу, которое вот-вот слетит.

-Том, подожди...-снова делаю попытку остановить его, но он меня будто не слышит, возвращаясь вновь к моим губам, тянет махровую ткань вниз.

-Да подожди ты, господи!-цепляюсь за спасательный кусок ткани и снова фиксирую полотенце на уровне груди, другой рукой упираюсь ему в грудь, пытаясь остановить это сумасшествие.

-Что не так?-хриплым от возбуждения голосом говорит Том, пытаясь сфокусировать взгляд на моем лице. Лице, которое сейчас заливалось краской от смущения и стыда.

«Что не так? Да все блин!» проносится в моей голове, но я не издаю ни звука. Я отворачиваюсь от него, беру стопку одежды, так не кстати забытой мной перед душем, и закрываюсь в ванной. Трясущимися руками натягиваю нижнее белье, джинсы и майку. Взгляд падает на мое отражение в зеркале. Опухшие от поцелуев губы, глаза, горящие каким-то диким огнем и возбуждением, растрепанные волосы. Господи Иисусе...что только что произошло?! Я ведь ничего такого не планировала... Я сама от себя не ожидала, что буду прижиматься к Тому, как изголодавшаяся дикая кошка. Мой мозг как будто отключился, едва он коснулся моих губ и прижался к обнаженной, еще влажной после душа коже. Что же со мной такое было?! Но у меня нет времени отвечать на этот вопрос. Я и так оставила Тома в полнейшем недоумении. Тихонечко открываю дверь и выхожу, как нашкодивший ребенок. Парень сидит на диване в гостиной, обхватив двумя руками голову и уставившись в пол. Он тяжело дышит, и я не удивлена, так как сама еще не сумела восстановить свое дыхание. За эти несколько минут мы так возбудились, что остыть не так уж и просто. Я вижу скомканную футболку на полу, которую я благополучно стянула с Тома несколько минут назад. Сердце опять пропускает несколько ударов. Кажется с этим парнем я заработала себе аритмию.

-Что это сейчас такое было?-поднимает на меня свои карие глаза Томас.

-Прости, я не знаю, что на меня нашло...

-Ну, как раз эта сторона вопроса мне понятна. То, что на нас нашло – я знаю. А вот почему оно так быстро от тебя ушло, я не понимаю. Я что-то не так сделал?

-Нет, что ты! Это все я...просто я..-но я почему-то не могу произнести этого вслух, особенно когда он смотрит на меня таким недоумевающим и расстроенным взглядом. Я отворачиваюсь и подхожу к холодильнику, доставая бутылку воды. –Просто понимаешь, я... – наливаю в стакан воду, половину расплескивая, так как руки мои еще трясутся. Затем безуспешно пытаюсь закрутить обратно крышку на бутылке.

-Что «ты»?-Томас подходит ко мне вплотную, забирая из рук бутылку и закрывая ее, ставит рядом на столешницу. Он держит меня за подбородок, пытаясь установить зрительный контакт, но я то и дело отвожу взгляд.

-Я еще ни разу не...-но договорить не могу, взгляд опущен в пол и я пытаюсь вздохнуть, но мое тело настолько напряжено, что этого сделать почти не получается.

-Ты девственница?-вот так просто слетает с его губ, а я хочу провалиться сквозь землю. Не знаю почему, но мне было так стыдно и стремно, что хотелось сбежать куда-нибудь хоть на пару секунд.

-Да. Прости, наверное стоило сказать тебе об этом раньше, но я даже об этом не подумала...-выдыхаю я, а затем, как ужаленная начинаю:

-Ты наверное другого ждал от этой поездки. Прости, что не оправдала твои ожидания. Мне вообще не надо было соглашаться. Это все так быстро, и это лишний геморрой для тебя. Мне наверно лучше уйти сейчас. Я просто не ожидала, что все так внезапно повернется и усложнится. Я на...-но он не дает мне договорить, заканчивая мою истерику легким, почти невесомым поцелуем в губы.

-Перестань...Боже... Мэри...до чего ты удивительная. Ты не то что не оправдала мои ожидания, ты их превзошла. Извини конечно, но я и на секунду не мог подумать, что у тебя еще ничего ни с кем не было. Это же просто из области фантастики! Такая красивая и привлекательная взрослая девушка и невинна. Тебе абсолютно нечего стыдится, слышишь?-он поднимает меня за подбородок. –слышишь?

-Слышу...-тихо выдыхаю я, продолжая заливаться румянцем, но уже не отводя взгляда от лица Тома.

-не буду врать, я конечно же хотел и хочу заняться с тобой сексом. Думаю по мне это было видно пять минут назад.-усмехается он, слегка поправляя джинсы. –Но! запомни, это совершенно не та причина, по которой я тебя позвал во Флоренцию. Я не хочу, чтобы ты так думала. Я...-он пытается найти слова, но мне они не нужны. Я вижу, что он не врет. Я чувствую эту химию между нами, построенную не только на желании близости физической, но и духовной. Что-то внутри меня тянулось к нему, и могу поспорить, судя по выражению лица Тома, его душе также хотелось соприкоснуться с моей.

-Мне только нужно знать почему ты еще ни с кем не спала. Ты ждешь кого-то особенного?-и тут уже его щеки покрывает румянец.

-Нет, дело не в этом,-только сейчас я осознаю, что держу его за руку, и крепко сжимаю пальцы. -Вообще, сначала так и было. Лет до восемнадцати точно. А потом просто не было подходящей кандидатуры что ли. Да и времени тоже. Блин, Том, я практически четыре года не общалась с парнями, а с теми, с кем общалась, ни за что бы в жизни не переспала.

-Хорошо, просто я не уверен, что я особенный, и я не хочу...-я закрываю его рот своей ладошкой.

-Ты особенный, Том. Именно поэтому я не хочу, чтобы все произошло «вот так». Я представляла себе все немного по-другому, с того самого дня как мы встретились.

Парень обнимает меня, а я прячу свое раскрасневшееся лицо у него на груди.

-не будем торопиться. Как будешь готова – скажешь. Я тоже нехочу ничего испортить.

-Спасибо,-говорю я, обвивая руками его за талию.

**

Я сижу на площадке уже второй час и наблюдаю за съемочным процессом. На экскурсию в город я решила отправиться завтра, а сегодняшний день посвятить Тому, вернее его работе. Мне всегда было интересно узнать как снимаются фильмы, и по счастливому стечению обстоятельств, сегодня мне выпал шанс. После нашего разговора с Томом, мне не хотелось с ним расставаться и я отправилась на площадку, пообещав, что буду сидеть там тише воды, ниже травы, и не помешаю работе команды. Как оказалось, съемки – довольно забавный процесс. Здесь все было не так серьезно, как я предполагала. Большая часть сцен, в которых участвовал Том, снималась на улице и там все было более менее спокойно. В закрытом же павильоне стоял такой гам, что порой сам себя не слышишь. Что-то строилось, что-то сносилось, где-то снимали, где-то гримировали, кто-то делал трюки, кто-то пил кофе. В общем была сплошная суматоха. Том оставил меня еще час назад и ускакал к режиссеру, а я нашла себе тихий уголок и наблюдала за всем со стороны, попивая кофе. Мне не верилось, что я нахожусь на съемках настоящего британского фильма. Из известных мне актеров, помимо Ивана Реона, присутствовали Дэвид Теннант и Джемма Артертон. Для меня оставалось загадкой, что такое огромное количество британцев может снимать в Италии? И вообще о каком фильме может идти речь? Судя по костюмам, я решила, что действие происходит в конце 19 начале 20 века.

Иногда кто-то из съемочной группы тыкал в мою сторону и спрашивал у своих коллег, кто я и что собственно тут делаю, но подойти и поговорить со мной не решался. Да и я сама не горела желанием, однако, когда ко мне подошла одна из гримеров и представилась, я передумала. Девушку звали Алиса Никитина. Родилась она в Омске, но уже десять лет жила в Италии, выйдя замуж за итальянца. Мы с ней болтали обо всем и ни о чем. Так приятно было говорить на русском, ведь кроме мамы и лишь иногда Даши, я ни с кем не говорила на своем родном языке.

-Так значит ты подруга Томаса Холланда. Прикольно наверно дружить со знаменитостью. Я с ними столько лет работаю, но меня воспринимают лишь как обслуживающий персонал. А иногда хочется пообщаться поближе.

-Для меня это тоже в новинку...не могу поверить, что сейчас здесь талантливых актеров, сценаристов, режиссеров и продюсеров больше, чем я когда-либо встречала в своей жизни. Так что я тебя понимаю.

-Мне нужно идти работать, но я бы с удовольствием еще с тобой поболтала, Маш. Как на счет совместной прогулки по городу завтра? У меня выходной и я бы тебе показала все самые лучшие достопримечательности.

-Это было бы очень круто, Алис! Спасибо большое!

-Не за что, тогда давай ты мне оставишь свой номер, а я тебя наберу утром.

Мы обменялись контактами. Ну все складывается как никогда лучше. Я даже нашла себе компанию для прогулок. Несмотря на то, что я выпила пару стаканов кофе, мне жутко хотелось спать. Видимо перелет сказался, хотя разница во времени с Лондоном всего час. Посидев еще около часа и полистав новостную ленту, я отправилась в сторону Тома. Когда режиссер произнес «снято», и Тому дали пару минут передохнуть, я быстренько к нему подбежала.

-Ты не против, если я тебя в трейлере подожду?

-Конечно, иди. Мы тут еще не скоро закончим. Найдешь чем заняться?

-Естественно, не парься. Зайду на ютуб и позалипаю на видео.

-Только со мной видео не ищи!

-Воу, а что там есть что-то интересненькое?

-Ничего интересного, просто куча интервью.

-Ну, ничего обещать не могу. Если я заскучаю, придется на тебя сквозь экран лицезреть.

-Я постараюсь отсняться побыстрее, чтобы ты там не скучала.

-Я бы тебя поцеловала, но боюсь друзья так не делают,-я подмигиваю ему и направляюсь в сторону трейлеров.

Томас смотрит мне вслед и качает головой. «Мэри...откуда ты такая?» – проносится в его голове.

**

Посмотрев несколько выпусков своих любимых блоггеров, я все-таки не могу устоять и вбиваю «Том Холланд» в поисковике ютуба. Мне высвечиваются несколько интервью, которые я благополучненько пролистываю, но пятый результат заставляет меня остановится. На картинке я вижу Тома в черном парике и каком-то кожаном костюме. “Tom Holland Lip Sync Battle” гласит название видео. Ни секунды не сомневаясь, я нажимаю «воспроизвести» и замираю.

На сцене появляется Том в брючном костюме, шляпе и с зонтиком и очень миленько танцует под singing in the rain, а потом начинается пиздец. Извините меня за выражения. Включается песня Рианны umbrella и Томас уже стоит в кожаном костюме и начинает вытворять нечто. Я сижу с открытым ртом. Когда в кадре появляется Зендая, я ненадолго закрываю рот, но потом про нее забываю, погружаясь в выступление Тома. Я посмотрела видео раз пятнадцать. С каждым разом я смеялась все больше, и никак не могла остановиться. Когда вернулся Том, я валялась на кровати, схватившись за живот и хохотала, как ненормальная.

-Ты чего?-недоумевает Том, закрывая дверь трейлера.

Я лишь качаю головой и продолжаю смеяться.

-Блин, что я пропустил такого смешного?!

Я протягиваю ему свой телефон, где на паузу поставлено видео.

-Блять...ты же сказала, что не будешь смотреть!

-да ладно тебе, это же просто шедевр!-сквозь смех выдавливаю я.

-Отдай сюда,-он выхватывает мой телефон, но я вцепилась в него, как в спасательный круг и не отдаю.

У нас начинается шуточная драка, где в конце мы обессиленные валяемся на кровати: Томас – довольный, спрятавший мой телефон, и я – прижимающаяся к нему.

-Как ты думаешь, мне стоит беспокоиться, если даже будучи в женском образе, ты мне кажешься жутко привлекательным и сексуальным? Во мне проявляются лесбийские наклонности?

-Пхахах, надеюсь, что нет. А то будет очень грустно, если я сам же у себя уведу девушку.

-Да было бы очень грустно. Научишь меня также классно двигаться?

-Хватит уже, ты двигаешься в тысячу раз лучше. Я помню. Ты меня очаровала прежде чем хренакнулась в пруд.

-Так ладно, я забываю про Рианну, а ты про пруд. Все мы в жизни совершаем ошибки,-снова подкалываю его я.

Поужинав лазаньей, которую нам принес очень милый парень, мы начали готовиться ко сну. Том валился с ног, после плодотворной работы на площадке, а я хотела поскорее уснуть, чтобы утром отправится исследовать Флоренцию. Пока Том принимал душ, я читала различные туристические гиды по городу, отмечая для себя места, необходимые для посещения, и различные лайфхаки, типа где дешево и очень вкусно поесть и попробовать настоящую итальянскую кухню.

Если утром меня беспокоил вопрос где я буду спать, то после нашего дневного разговора он разрешился. Спать мы будем вместе, но без приставаний. Поэтому переодевшись в приличную пижаму, я залезла под одеяло и ждала, когда Том присоединиться ко мне. Он вышел из душа в одних пижамных штанах, на его торс стекали капли с мокрых волос, и я инстинктивно облизала губы. Да уж, сны мои сегодня будут яркими, я надеюсь. Хотя стоит сказать слово, и сон превратится в реальность. Но я молчу. Молчу и восхищаюсь его телом, пока он ложиться рядом и раскрывает свои объятия, чтобы я поудобнее устроилась у него на груди.

-Ты чутко спишь?-спрашиваю его я, пока он выключает прикроватную лампу.

-Да вроде нет, чаще всего как убитый, а что?

-Я во сне разговариваю,-предупреждаю я.

Воу, о чем разговариваешь? прижимая меня крепче спрашивает Том. Я чувствую как его мышцы расслабляются и он откидывает голову на подушку.

-Секретики всякие рассказываю обычно, либо ругаюсь.

-Секретики я бы послушал, во сколько надо проснуться?

-Размечтался, я во сне на русском пока еще разговариваю.

-Жаль...значит надо начинать учить русский. Кстати как будет «спокойной ночи» по-русски?

Я отвечаю ему, и мое сердце сжимается от радости и тепла, когда я в ответ слышу:

-Спукайной нотчи, Мэри...

-Спокойной, Том...

И поцеловав его в ключицу, я засыпаю.

Комментарий к Глава 14 Ну вот меня понесло на милые и розовые сопли, но в моей работе Томас именно такой – чуткий и понимающий прынц! наслаждаемся этой романтикой, пока можем, так как скоро наших ребят ждут испытания на прочность!)

====== Глава 15 ======

Шумное казино. В дальнем углу зала играет музыкальная группа. Я не слышу мелодии, но окружающие довольно ритмично под нее двигаются. Мой взгляд замечает компанию девушек недалеко от меня. Одетые в яркие красивые платья, они выделялись на общем фоне посетителей заведения. Казалось, они вышли из романа Фицджеральда. Чикаго, Нью-Йорк, золотые двадцатые. Я всматриваюсь в их лица, но не могу разглядеть черты. Они все похожи одна на другую. Я отвожу взгляд от компании и устремляю его перед собой. Я сижу за покерным столом, в одной руке держу карты, в другой – бокал с виски. Хм, виски? Довольно странный выбор. Что-то тут не так. Слева от меня сидит еще одна девушка «из двадцатых». Держа в руках мундштук, она то и дело затягивалась, выпуская клубок сизого дыма. Я поморщилась. Хотя дымовая завеса мне сегодня на пользу. Можно скрыть свои эмоции. По правую руку я замечаю мужчину в костюме. Он сидит немного сгорбившись, опираясь на длинную черную деревянную трость. И молчит. Я чувствую, как по моей спине пробегают мурашки. Меня почему-то пугает этот человек. Крупье двигает фишки, а затем выкладывает несколько карт рубашкой вверх.

- Мсье Тарам, Вы сегодня чрезвычайно молчаливы, – слышу чей-то голос, и только через несколько секунд понимаю, что он принадлежит мне.

- В нашем деле слова ничего не значат, важны лишь поступки, – отвечает мужчины и делает глоток янтарной жидкости из своего бокала.

- Дамы и Господа, делаем ставки, – делает объявление крупье, и я протягиваю руку к своим фишкам, но их там нет. У меня не осталось денег. Я поднимаю недоумевающий взгляд на своих карточных партнеров, но никто из них будто не замечает мою «проблему». Игра идет своим ходом. Всем раздают карты. Мне в том числе. Интересно, почему же мне позволяют играть без денег? Игроки аккуратно смотрят свои комбинации, и я к ним присоединяюсь. Пятерка и король. Отвратительная карта. Но шансы еще есть. Девушка с мундштуком сразу сдается. Ее примеру последовали и несколько других посетителей. Мсье Тарам увеличивает ставку, подбрасывая несколько фишек в центр стола.

- Что скажете, Мария?

Я краем глаза замечаю на столе двух королей. Сет! У меня очень даже неплохие шансы, но уравнять ставку не могу. Фишек нет. Каким-то образом крупье слышит мои мысли, произносит «принято», а затем «вскрываемся». Я все еще недоумеваю.

- Простите, но на что мы играем? Кажется, я уже спустила все своим деньги, – обращаюсь я к мсье Тараму.

- На Ваше сердце, конечно же! Какие глупые вопросы, – так спокойно выдает мой соперник, а затем вскрывает карты. Я не могу поверить своим глазам. Роял-флэш. Как? Куда делись мои короли? На столе красиво лежат пять карт масти пики. Туз, Король, Дама, Валет и десятка. В моих же руках две двойки.

- Вы смухлевали! Так нечестно! – начинаю истошно орать я, так как понимаю, что вокруг меня нет уже ни души, а мужчина аккуратно встает со своего стула. Теперь я могу разглядеть его лицо. О, боже, это лицо. Тощее старое лицо, острый подбородок, впалые скулы. Его кожа похожа на искусственно состаренную бумагу. У нее такой же желтовато-коричневый оттенок, но при этом кожа кажется прозрачной. Дотронешься – порвется. И я действительно видела несколько разрывов. Особенно в районе губ. Мужчина улыбался, а кожа в уголках трескалась. Я смотрю в его глаза и каменею. Белки, в которых нет зрачков. Точнее есть, но это лишь две малюсенькие черные точки. Глаза – пусты. В них нет ни одной эмоции.

- Никто не смеет обвинять меня в жульничестве!

Он надевает цилиндр. Стоп, цилиндр?! Но я не ошиблась, действительно мужчина берет цилиндр с соседнего стула и натягивает на голову. Я пячусь от него назад, но вскоре упираюсь в стену. Мои ноги прирастают к полу, и я не могу бежать. «Бежать! Я не могу бежать! Боже, помоги!» – проносится в моей голове, когда мужчина невесть откуда берет кинжал и приближается ко мне.

- Я сделаю это как можно больнее, – спокойно произносит он и со всей силы вонзает кинжал мне в грудь. Я кричу, но в реальности из меня не выходит ни звука. Падаю на колени, хватаясь за дыру в грудной клетке, пытаясь остановить кровь, но из полости выходит не кровь вовсе. Это прозрачная светлая жидкость, напоминающая воду. Я сразу понимаю, что это слезы. Стоя на коленях, я прижимаю ладони к груди и молю Господа Бога, чтобы все поскорее закончилось, но мой палач не спешит. Он наносит еще один удар. И еще. И еще один в области спины, и я чувствую каждый. Мне так больно. Холодная сталь, проникая сквозь тело, обжигает мои внутренности, заставляя трястись в агонии. Мужчина с бумажным лицом садится довольный рядом и, приподнимая меня за подбородок, шепчет:

- Не умеешь играть – не берись. Всегда есть риск потерять свое сердце, и тело тоже. Пора заканчивать, – и мужчина наносит последний, контрольный удар кинжалом в мою спину...

Я рывком поднимаюсь на кровати, жадно хватая воздух губами. Слезы текут по моим щекам, а тело продолжает сотрясать судорога. Я пытаюсь обхватить себя руками, но прикасаясь к телу, чувствую боль. В области спины и груди, как будто меня на самом деле несколько раз пырнули ножом. Волосы и майка мокрые от пота и слез, что все еще не прекращали капать из моих глаз. В комнате еще темно, но слабый свет начинающегося дня все же проникает в окна трейлера. Я прищуриваю глаза, чтобы сориентироваться в пространстве. Предметы начинают приобретать очертания, и паника понемногу отступает. Том лежит рядом, сладко посапывая в подушку. Ну, хоть кого-то не беспокоят кошмары.

Кошмары для меня не редкость. Снятся они мне часто, и с каждым разом становятся все более извращенными и жуткими. Теперь какими-то стихийными бедствиями и пауками меня не удивишь. Почему они мне снились с такой завидной регулярностью я не знала. Измотанная за ночь чувством паники и страха, я не могла найти сил, чтобы их проанализировать. Наоборот, я всегда старалась отвлечься и как можно скорее забыть о пришедших во сне образах. В этом, как ни странно, мне помогал бег. Страшные сновидения – одна из причин, которая заставила меня бегать, как только я переехала в Лондон. Два года назад, только приехав в Туманный Альбион, я страдала от проблем со сном ежедневно. Пробежки же помогали отвлечься по утрам, а также изматывали меня перед сном, уменьшая вероятность кошмаров.

Часы показывали пять утра. Я знала, что уснуть мне больше не удастся, поэтому аккуратно, стараясь издавать как можно меньше шума, чтобы не разбудить Тома, я вылезла из-под одеяла. Прикрыв дверь в спальню, я направилась на кухню. Сердце все еще гулко билось в моей груди. От одной лишь мысли о мсье Тараму, кровь стыла в жилах. При воспоминании о его глазах и коже меня передернуло. Что за имечко такое дурацкое? Как далеко может завести меня моя фантазия? Все было такое натуральное. И боль. Я физически, реально, ощущала каждый удар, и место между лопаток и груди до сих пор сводило при вдохе.

Я выпиваю стакан воды, а затем умываюсь и переодеваюсь в спортивную форму. Мне необходимо пробежаться, а то я сведу себя с ума.

Пробежав несколько километров по окрестностям вокруг съемочной площадки, я уставшая, но довольная вернулась в трейлер. Когда я зашла, Том уже не спал. Он пил чай, нервно сжимая телефон в руках.

- Мэри, какого черта, блять? Где ты была? – накинулся он на меня, едва я переступила порог.

- Бегала, а что случилось? – я искренне не понимала причину его беспокойства.

- Что случилось?! Я просыпаюсь в пустой кровати, тебя нигде нет. Твой телефон недоступен. Я что должен был подумать? – чуть спокойнее говорит Холланд, но я все еще вижу, как он нервно сжимает челюсть.

- Ну, куда я могла деться-то? Все мои вещи здесь. А на счет телефона, извиняюсь. Я включила авиарежим, чтобы батарейку не садить, пока бегаю.

- Ясно.

Я сажусь напротив него за стол. Протягиваю руку и сжимаю пальцы.

- Прости, я реально не думала, что смогу заставить тебя волноваться. Видимо я просто привыкла жить одна и ни перед кем не отчитываться, а Трэвор знает мои привычки.

- Ладно, проехали. Просто в следующий раз предупреждай, я же за тебя несу ответственность. Мистер Беккет мне голову оторвет если с тобой что-то случится. Я обещал ему, что верну тебя в целости и сохранности. Кстати, ты почему в такую рань бегаешь? Я встал в шесть – тебя уже не было.

Но я пропускаю его вопрос мимо ушей.

- Прости, что ты обещал Трэвору?! Когда ты вообще успел с ним познакомиться и поговорить?

- В тот день, когда тебя позвал с собой. Сначала хотел узнать его мнение, чтобы заранее тебя не волновать, если вдруг он не сможет тебя отпустить. Но он согласился, правда я столько нотаций даже от своего отца не слышал, – усмехается Том.

- То-то я думаю он не удивился, когда я пошла с ним разговаривать. Это очень мило с твоей стороны, Том. На счет нотаций, это да. Мистер Беккет через чур заботливый и слишком меня опекает. Порой мне кажется, что я для него дочь, которой у него никогда не было, и он постоянно меня воспитывает. Но я ему благодарна за все, что он для меня делает.

- Он крутой мужик. И чтобы этот мужик меня не убил, впредь, пожалуйста, сообщай о своих передвижениях. Какие у тебя кстати планы на сегодня?

- Для начала принять душ.

- Помощь с этим не нужна? – парень игриво приподнимает бровь.

- Ну, я же взрослая девочка. С ванными процедурами справлюсь как-нибудь сама, – встаю из-за стола и направляюсь в сторону ванной.

- А поцеловать?

- От меня воняет, Том. Весь обмен физиологическими жидкостями после душа.

- А мне все равно, – он догоняет меня по дороге в душ и целует сначала в щечку, потом в шею, а затем переходит к губам. Я охотно отвечаю на поцелуй, но контролирую свое состояние, дабы не повторять ошибки вчерашнего дня.

- Когда ты убегаешь на съемки? – оторвавшись на секунду, спрашиваю я.

- Через полчаса.

- Я договорилась сегодня в город съездить с одной девушкой. Тебе машина не нужна?

- Она полностью в твоем распоряжении. Только аккуратней там по переулкам, не снеси чего-нибудь.

- Я буду сама аккуратность, – обещаю я, и на этот раз захватив вещи, отправляюсь в душ.

Как оказалось, машина мне не понадобилась. Алиса предложила меня забрать из дома и самой повозить по самым главным достопримечательностям. Первой остановкой стал собор Санта-Мария-дель-Фьоре, или как его еще называют Дуомо. В переводе название собора означает «Святая Мария в цветах», и увидев это архитектурное сооружение понимаешь почему оно так называется. Едва мы вступили на площадь, где располагается собор, у меня перехватило дыхание. Собор впечатляет своими размерами и красотой. Стены внешней части здания отделаны мраморными панелям различных цветов: зеленый, розовый, белый. Он казался таким нежным и воздушным, но при этом мощным и величественным. Погуляв снаружи, мы зашли внутрь, где собор покорил меня и внутренним интерьером. В конце мы отправились на колокольню, откуда открывается просто потрясающий вид на город. 463 ступеньки по узкой лестнице наверх, и мы оказались у купола. Здесь помимо самого города можно было увидеть Тосканские холмистые пейзажи. Невероятный опыт. Всем советую, кто когда-либо отправиться в этот фантастический город. А Флоренцию я уже считала такой. С каждой минутой я влюблялась в нее все больше. Мы с Алисой бродили по старым узким улочкам, заходили в различные церквушки, в одной из которых, я увидела гробницы таких исторических личностей, как Леонардо Бруни, Никколо Маккиавелли, Данте, Галилео Галилея, Микеланджело и других.

Затем мы с Алисой отправились обедать. Она отвела меня в свой любимый ресторан, где по ее словам «самая вкусная паста в Италии». Это оказалось маленькое, ничем не примечательное, заведение. Если бы я была туристом, я бы никогда в такой не зашла. И зря. Здесь реально была самая вкусная паста, которую я когда-либо пробовала. Хотя опыта у меня в этом маловато. Мы пили лимонад и болтали об Италии и всяких разных мелочах. Во время нашего разговора у меня запиликал телефон.

«Как твои дела?» – спрашивал Томас.

Улыбнувшись во все 32 я ответила:

«Все замечательно. Я влюбилась❤️»

«Надеюсь в меня?😊»

«Если твое второе имя Флоренция, то ты угадал😁»

«Мое второе имя Стэнли, но я с удовольствием поменяю его на Флоренцию, чтобы украсть твое сердце!😎»

«Ты уже и так на полпути. Не трогай свое имя😚»

«Я тут узнал, что завтра у меня внеплановый выходной. Ребята не успевают достроить декорации. Так что может вечером погуляем?»

«Я с удовольствием. Машину я оставила дома, можешь приехать в город на ней»

«Хорошо. Тогда я часов в восемь приеду, где мы встретимся?»

«Я плохо ориентируюсь в городе. Так что единственный выход – это у Дуомо. У меня разрядится телефон к тому времени, так что тебе придется меня там поискать»

«И как я тебя там найду? Во что ты одета?»

«Если ты увидишь усталого и счастливого бомжа на пороге собора – это я🤣»

«Ахаха, хорошо. Но если ты устала, то мы можем перенести»

«Ни в коем случае. До встречи😘»

Убрав телефон, я помутневшим от счастья взглядом, уставилась на свою спутницу.

- Прости, надо было Томасу ответить.

- Не объясняй. Таким друзьям, как Том обязательно нужно отвечать, – и подмигнув, девушка улыбнулась.

- В смысле?

- Да ладно, кого ты обманываешь. Знаю я вашу дружбу. Вон вся светишься от счастья, как пятнадцатилетняя влюбленная девчонка.

- Мы просто друзья, – не знаю почему, но я решила поддерживать легенду Тома. Мне казалось, что статус друга позволяет мне с ним путешествовать, а если бы он представил меня как девушку, то это бы все усложнило.

- Хорошо, я тебе верю. Ну, так что? Куда дальше? Что хочешь посмотреть?

- Все! И по нескольку раз!

Мы расплачиваемся и отправляемся дальше исследовать город, а я прокручиваю в голове свое вечернее свидание с Холландом. Надеюсь, Флоренция сделает его незабываемым.

Комментарий к Глава 15 Дорогие читатели, жду ваших отзывов о главе. Может она не особо насыщена событиями, но я вложила в нее душу) спасибо всем, кто читает! Я вас люблю)

====== Глава 16 ======

Я слушаю музыку в наушниках, сидя на ступеньках главного собора Флоренции – Санта-Мария-дель-Фьоре. Несмотря на то, что конец ноября не является горячим сезоном для туристов в Италии, здесь довольно много народу. Недалеко от меня стоит большая группа китайских/японских/корейских туристов и фотографируют друг друга. Не хочу показаться расисткой, но различать мне их трудно. Я смотрю на них, но взгляд мой совершенно пустой. Голова забита совсем другим. В наушниках играет композиция “The Winter” Balmorhea, а по коже моей бегут мурашки. Меня немного потрясывает от волнения перед встречей с Томом. Может показаться, что я привыкла к его нахождению рядом со мной, но это не так. Последняя неделя вообще сейчас мне кажется сном. Побыв полдня вдали от него, я начала осознавать, что вообще тут происходит. Я в Италии с известным актером, живу в его трейлере, сплю и ем рядом со звездой кинематографа. Эта звезда меня знает, со мной разговаривает, пишет мне, волнуется за меня, и что немаловажно, хочет меня. Где в этом мире кнопочка «стоп»? Остановите это сумасшествие, я не выдерживаю. Но никто не то, что не собирается это останавливать, а наоборот нажимает на «перемотку», ускоряя события и усложняя их с каждой минутой.

Почему я говорю про скорость и сложности? Потому что я начала чувствовать то, что чувствовать мне совершенно не хотелось. Возможно именно поэтому я и не связывала себя никакими отношениями последние несколько лет. В моей груди и животе поселились бабочки. Бабочки, которые порхали как угорелые, заставляя мое сердце пропускать удары при одной только мысли о кареглазом парне. Это чувство было похоже на то, что ты испытываешь на экзамене. Точнее когда ты ждешь результатов и они вот-вот появятся. Сердце бешено колотится о грудную клетку, затем замирает, а потом снова набирает сумасшедший темп. Я влюбилась, и больше не было смысла отрицать этого. Врать себе самой – дело неблагодарное.

Ну, что плохого во влюбленности, спросите вы. Ничего – отвечу я. Плохо лишь то, что помимо бабочек в животе, в мозгу моем поселились страх и сомнения, не дающие мне наслаждаться этим окрыляющим чувством в полной мере. Я боялась своих же чувств, что я слишком тороплюсь, что я не должна была влюбляться в этого человека. Я не знала как себя вести и что мне делать. Как строить отношения с личностью такого масштаба? Как вообще строить отношения с кем-то? Я ведь не имею ни малейшего понятия. Я боюсь все испортить. А вообще хочет ли он этих отношений? Да и что он собственно говоря от меня хочет?

Озвучивать эти вопросы я не могла. Что он вообще обо мне подумает тогда? Решит еще, что я сумасшедшая, которая за него замуж уж собралась и спрашивает о совместном будущем. Мне хотелось быть для него легкой и веселой девушкой, без этих вот всех заебов. Но проблема-то в том, что они у меня были. Я сидела и вгоняла себя в депрессию мыслями типа «а что дальше?», «а зачем?», «а как?». Я прокручивала все это в своей собственной голове, не имея возможности задать эти вопросы виновнику торжества. Я конечно могла предположить, что он от меня хочет, но все мои предположения оказывались либо слишком сказочными и нереальными, либо слишком печальными и через чур реальными. Ни тот, ни другой варианты меня не устраивали, и я выдумывала третий.

Господи, как же мне надоело думать!!! Ну почему, почему, почему я не могу отключиться хотя бы на время? Как я так накосячила в прошлой жизни, что теперь каждое мое действие анализируется со всех позиций моим неугомонным мозгом? Мне так хотелось плыть по течению и играть по правилам Тома, даже если это самое течение приведет меня к водопаду и я разобьюсь к хренам. Пусть, разбиться, собирать себя по кусочкам. Так тому и быть. Мне хотелось раствориться, погрузиться во все это, но я не могла. Какой человек в здравом уме будет так рисковать? Хотя... ради любви наверно любой. Меня мотало из стороны в сторону, как колыбель Ньютона. Каждый удар шариков эхом отдавался в моем воспаленном мозгу. Никому не пожелаю такой внутренней истерики на пустом месте.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как ко мне подошел парень. Он стоял рядом с минуту, а затем присел на корточки, появляясь в моем поле зрения.

- Ау! – машет передо мной рукой Том.

Я резко вздрагиваю и вытягиваю один наушник из уха.

- Господи, прости, я тебя не заметила, – как можно приветливее улыбаюсь я и пытаюсь встать на ноги.

- О чем ты так задумалась? – Том помогает мне подняться. Сегодня он выглядит таким домашним и уютным. Старые потертые джинсы, теплая черная толстовка с принтом, бейсболка. Он тоже слушал музыку, так как у него, как и у меня, свисают наушники из-под кофты.

- Ни о чем таком серьезном. Кажется я просто спала с открытыми глазами, – отшучиваюсь я, незачем ему знать о моих тараканах.

- Так устала? Где были сегодня? – интересуется Том, оглядываясь вокруг. Его персона привлекла небольшую компанию китайских/японских/корейских девчонок. Они стояли недалеко от нас, перешептывались и тыкали пальцем в Тома.

- Да не особо устала, просто надо взбодриться, – пожимаю плечами я, не отводя взгляда от девушек, которые в свою очередь уже набрались смелости и направились в нашу сторону.

- Хэллоу, вы спидермэн, да? Можно фото? – с жутким акцентом спрашивает одна из девушек, пока другие хихикают.

- Да, конечно, – Том встает в центре их компашки и приобнимает девчонок, обворожительно улыбаясь на камеру. Одна пытается вытянуть руку как можно дальше, чтобы все уместились в кадр.

-Давайте лучше я, – предлагаю свою помощь, забирая у азиатки телефон. – Раз, два, три, сыыыр! – ребята дружно улыбаются в кадр, и я делаю несколько фотографий. Девушка справа от Тома встает на носочки и целует его в щечку. Я же отвожу взгляд от этой картины. Мне не очень приятно, но я понимаю издержки его профессии.

- Спасибо, – радостно щебечут они и возвращаются к своей группе.

- Извини, – просит прощения Том, пока они продолжают фотографировать его издалека.

- Я все понимаю, куда пойдем? – я протягиваю ладонь, чтобы взять его за руку, но он делает вид, что этого не заметил и делает несколько шагов вперед подальше от меня. Это что еще такое?! Внутри предательски кольнуло.

- Может где-нибудь перекусим? Я еще сегодня не ужинал, – предлагает Том.

- Как скажешь, – безразлично выдаю я, засовывая руки в карманы своей толстовки. Романтичное настроение мигом испарилось.

Мы идем по слабоосвещенным узким улочкам Флоренции. Том что-то рассказывает о сегодняшнем съемочном дне. Я хаотично киваю, смеюсь невпопад. Я никак не могу избавиться от чувства обиды, что он не захотел взять меня за руку. Я поднимаю на него свой взгляд. Он с таким энтузиазмом рассказывает о своей жизни. Столь прекрасен и жизнерадостен. Его не парят сомнения. Он не придает значения глупостям. Полная моя противоположность. Ну, не взял за руку, ну и что? Конец света что ли? Может он реально не заметил. Хватит уже париться, Ростова! Все, отключаем режим «нервной» бабы, включаем милую и веселую девушку, какая и нужна Томасу.

- Почему ты решил стать актером? Как так вообще получилось? – спрашиваю я, когда мы выходим еще на одну площадь, где располагались куча ресторанов.

- Я никогда не планировал им становиться. Это произошло случайно. В детстве я занимался танцами, и однажды на одном из выступлений нашей школы меня заметил один хореограф и предложил сыграть в мюзикле «Билли Эллиот». Какое-то время я выступал там, а потом меня пригласили сыграть в «Невозможном». С этого все и началось, пришла какая-то известность. Появились роли. Я всегда знал, что мое место на сцене, мне было там комфортно. Но процесс съемок в фильмах оказался интереснее, и я ушел в кинематограф. Мне повезло с агентом, он добывал для меня такие роли, которые бы прокладывали мне дорожку в мировое кино. После человека-паука предложения вообще посыпались как из рога изобилия. Последние шесть лет прошли в таком диком темпе, что я даже не успел понять, как я стал настолько знаменит, что меня узнают буквально в каждой точке мира. Это просто какое-то сумасшествие, – Том активно жестикулирует руками, как и подобает настоящим британцам. Рассказывая о себе, он не отрывает от меня взгляд. Зрительный контакт для него важен, поэтому я смотрю в его карие глаза и киваю, показывая свою заинтересованность в разговоре.

- Как ты с этим справляешься? Я имею в виду со славой. Это должно быть очень тяжело, – меня всегда интересовало, как знаменитости справляются с этим бременем. Ты и шагу сделать не можешь без того, чтобы об этом не узнали журналисты.

- Сначала у меня была паника. Я думал, что никогда не смогу уже вести свою прежнюю жизнь. Но мне посчастливилось встретить человека, который был очень популярен и научил меня получать от этого удовольствие. Я смог найти баланс между публичной и частной жизнями. Плюс моя семья. Они всегда опускают меня на землю и не дают мне зазвездиться. Поэтому я люблю свою работу и нахожу плюсы даже в этих издержках, – пожимает плечами Том, окидывая взглядом площадь. Многие рестораны уже закрылись. Открыты лишь пара заведений, предлагающих «стрит фуд», туда и направляется Том.

- Я поражаюсь твоему оптимизму и позитивному отношению ко всем аспектам своей жизни. Мне стоит многому у тебя поучиться.

- Ну это еще кому у кого. В тебе тоже столько завидных качеств. Может это слишком поспешный вывод, но ты, Мэри, самая сильная девушка, которую я когда-либо встречал. По крайней мере так выглядит со стороны. Твоя собранность, сдержанность. Мне порой этого не хватает, – парень подходит к лавочке, где продают сэндвичи. – Будешь что-нибудь?

- Нет, спасибо. Я не голодна, – отказываюсь я. В моей груди разливается тепло от его слов. Самая сильная... Ты бы никогда о себе такого не сказала. Наоборот считаешь себя тряпкой. Но может ты ошибаешься, Маш, ведь Том не первый, кто говорит тебе подобное.

- Ну, показывай где тут самые красивые места, я готов к прогулке! – откусив большой кусок бутерброда, заявил Холланд.

Tristan Prettyman “Say anything”

Я веду его по старым переулкам в сторону второй главной достопримечательности Флоренции – моста Понте-Веккьо. Здесь открывается потрясающий вид на реку Арно, особенно сейчас, когда город накрыли сумерки и зажглись старые фонари. Проходя мимо некоторых зданий, я выпендриваюсь и рассказываю Тому, что я сегодня узнала. Вот здесь дом-музей Данте, а тут вот в тюрьме держали преступников. А вот здесь по легенде стоял дом, в котором жил колдун, похищавший служанок со всей Флоренции.

- Знаешь, я уже был однажды во Флоренции с родителями, но ты рассказываешь так интересно, что у меня создается ощущение, что города я ни разу не видел, – говорит Том, когда мы подходим к мосту.

- Это ты еще про коридор Козимо не слышал! Вот здесь вот, прямо над нашими головами проходит секретный коридор герцога, который он построил, чтобы беспрепятственно из одной части города в другую добираться и на него не нападали недоброжелатели. Это просто фантастика на самом деле. Город полон загадок, столько мифов и легенд связано с Флоренцией. Здесь жили величайшие умы человечества, тут были секты, тайные собрания. Это так круто!

- Я смотрю угадал с городом для съемок. Мне очень нравится, что ты в таком восторге от этой поездки. Ты когда улыбаешься такая красивая, – он слегка касается краешком ладони моей руки, и между нами пробегает заряд.

Мы стоим на мосту и любуемся видом на реку. Мне хочется его обнять и уткнуться в грудь лицом, но я не решаюсь. Мало ли что. Рядом с нами стоит несколько человек, но они не обращают никакого внимания на нашу парочку.

- Спустимся к воде, там поменьше народу? – предлагает Том.

Мы делаем небольшой круг через город, чтобы пройти к набережной. Томас оказался прав, здесь вообще не было людей. Берег не был особо обустроен для пеших прогулок, и мы шли одни по влажной земле.

- Мой брат Гарри приедет завтра в город, – между делом упоминает Том. – Он у меня начинающий режиссер и участвует в конкурсе молодых талантов.

- Вау, здорово. Конкурс проходит здесь, во Флоренции? – я растираю замершие ладони. Погода к вечеру испортилась, а у воды так вообще было холодно. Удивительно насколько талантливая семья Холландов. Из рассказов Тома еще в Лондоне я узнала чем занимаются его родители. Теперь оказывается и его брат творческая личность.

- Да, им будут какие-то награды раздавать за вклад в современный кинематограф. Пару лет назад, Гарри снял короткометражный фильм и теперь пропихивает его куда только можно. Нет, фильм конечно шикарный, но почему-то пока у него кризис и он не может приступить к новым съемкам. Ты замерзла?

Я улыбаюсь. Парней как будто дрессируют замечать каждое движение девушки в таких случаях и вовремя предложить куртку. Но на Томасе куртки не было, поэтому я отвечаю:

- Нет, не замерзла, – он перехватывает мою ладонь, которую я собиралась спрятать в карман толстовки.

- У тебя руки ледяные, – сжимая своей горячей ладошкой мою, произносит он.

- Зато сердце горячее. Знаешь, так говорят «у людей с холодными руками горячее сердце», – подмигиваю я, и тепло разливается по коже рук от его прикосновений.

- Я думал это называется вегетососудистая дистония, – улыбается он. – Пойдем в машину погреемся, покатаемся по окрестностям? Кажется мы оба слишком сегодня устали, чтобы гулять пешком.

- Давай, – соглашаюсь я, так как действительно сильно замерзла.

По дороге к машине мы купили кофе на вынос и всяких вкусняшек, так как Тому после соленого сэндвича захотелось сладенького. Слопав круассан с шоколадом еще до того, как мы сели в машину Том сразу же повеселел.

- Будешь? – он протягивает мне выпечку, чтобы я откусила кусочек, когда мы уже сели в автомобиль. Я не могу устоять и тянусь к круассану, обхватывая его губами и откусывая приличный такой кусман, измазывая себя в шоколаде.

- Ты немножко испачкалась, вот тут, – Том показывает на краешек своих губ, и я тянусь за салфеткой, чтобы вытереться. – Давай лучше я, – он забирает у меня салфетку, но убирает ее в карман джинсов, а затем тянется ко мне. Я застываю, когда он прикасается своими губами к моим, а затем аккуратно, медленно и очень сексуально слизывает шоколад у моего рта. Отстранившись, он довольно улыбается. – Самый сладкий поцелуй в моей жизни, – подытожил он.

- Я надеюсь, ты простым прохожим так не помогаешь? – смеюсь я.

- Только если они такие же красивые, как ты, – выдает Том и заводит машину.

Мы бесцельно кружим по городу, наслаждаясь видами ночного города, а затем Томасу приходит в голову идея съездить на площадь Микеланджело. Он рассказывал, что в прошлую поездку это место его очень впечатлило. Мы поднимаемся в гору, петляя по неизвестным итальянским улочкам. Время уже около полуночи, и когда мы приезжаем в пункт назначения там почти никого нет. Припарковавшись на совершенно пустой бесплатной парковке, мы выходим из машины и отправляемся на смотровую площадку. От открывшегося вида, у меня перехватило дыхание. Передо мной была картинка, отфотошопленная картинка из гугла, потому что я не могла поверить, что такая красота может быть в реальной жизни. Весь город светился теплыми огнями, создавая магическую атмосферу. Отсюда виднелись все самые лучшие архитектурные сооружения города. Дуомо, Палаццо Веккьо, мост Понте-Веккьо, церковь Санта-Кроче. Почему-то в носу защипало и я почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы.

- Эй, ты чего? – Томас уставился на меня в недоумении.

- Это так волшебно. Господи, как красиво-то! – полушепотом выдыхаю я. – У меня есть музыка для этого момента.

- У тебя есть музыка на все случаи жизни? – усмехается парень и обнимает меня.

- Почти. Главное в жизни – это правильный саундтрек. Я вот без музыки не могу. Порой я заворачиваюсь в нее, как в теплое одеяло, и только поэтому живу, – я вставляю один наушник в его ухо, другой – в свое. Нам приходится прижаться еще ближе, чтобы не натягивать провод. Нахожу в плейлисте произведение моего любимого композитора Hans Zimmer и выбираю “Joshua Bell”. Магическая скрипка вызывает мурашки по коже. Звон колокольчиков на заднем фоне становятся причиной учащенного сердцебиения. Открывающийся вид на город заставляет уже крупные слезы скатываться по моим щекам. Том сжимает меня крепче и также вглядывается в огоньки Флоренции. Когда музыка затихает, мы молчим.

Спустя пару минут Том говорит:

- Ты права, в этом и правда есть какая-то магия. Спасибо, – он едва касается губами моей щеки, где осталась мокрая соленая дорожка. Автоматически включается следующая композиция в плейлисте.

- Ой, только не эта, – тянусь за телефоном в руках Тома, чтобы ее переключить.

- Чем тебе не угодил Стинг? “Shape of my heart” это же классика!

- С ней не очень приятные воспоминания связаны, – поясняю я.

- Какие если не секрет? – Том ставит песню на паузу, приготовившись слушать.

- Да это очень глупая история. Мне было где-то одиннадцать лет. Я была влюблена в своего одноклассника. У меня на носу был день рождения и я его позвала на вечеринку. Мне очень нравилась эта песня и я представляла, как мы с ним будем на празднике под нее медленный танец танцевать. Всю неделю я готовилась и репетировала. Просила даже папу меня научить как правильно нужно двигаться. Наряжалась и мечтала. А он не пришел, потому что пошел к другой девочке на день рождения, которая отмечала в этот же день. А я весь праздник сидела одна в комнате, слушала эту песню и рыдала, поедая торт, – я стараюсь придать голосу некую безразличность, но он все же немного дрожит. Кто бы могу подумать, что такое нелепое событие, произошедшее тринадцать лет назад, наложит на меня такой отпечаток.

- О, Господи, – выдыхает Том. – Это очень жестоко. Парень просто придурок. И теперь я просто обязан вернуть эту песню. Пора строить новые воспоминания. Стираем старые негативные, запоминаем новые приятные, – Том включает песню заново. – Мэри, можно пригласить тебя на танец? – он протягивает руку, я же как громом пораженная, вкладываю свою ладонь в его. Он резко притягивает меня к себе, не оставляя почти никакого расстояния между нами, и начинает медленно вести в танце. Мы так сильно прижимаемся друг другу. Его дыхание обжигает мое лицо. Он смотрит в мои глаза, и я вижу, что он улыбается. Так искренне и нежно. Я не могу поверить, что он делает это для меня. Лишь на секунду я отвожу взгляд, чтобы вновь посмотреть на расстилающийся перед нами город. Я чувствую, как создается новое воспоминание. Сердце мое бешено колотится и вот-вот норовит вырваться из груди. Я знаю, что Том это чувствует, так как я слышу его сердцебиение. В наушниках начинается третий, мой любимый куплет и с губ неожиданно срывается в такт исполнителю: “And if I told that I loved you, you’d maybe think that something wrong” (иесли бы я сказала, что люблю тебя, ты бы наверняка подумал, что что-то тут не так). Я поднимаю на него глаза и над моим ухом раздается голос Тома, тихо-тихо подпевающий легендарному артисту: “I’m not a man of too many faces; the mask I wear is one” (я не многолик, на мне всего лишь одна маска). В этот момент Том подносит ладонь к моему лицу и гладит по щеке, а затем притягивает к себе, вовлекая в медленный и нежный поцелуй.

- Надеюсь мне удалось подправить твои воспоминания, – выдыхает мне в губы парень.

- Походу навсегда...

Комментарий к Глава 16 Вид на ночную Флоренцию с площади Микеланджело http://tournavigator.net/фото/other/1023/1024/1455059767.jpg

Я с нетерпением жду ваших отзывов! Спасибо за прочтение)))

====== Глава 17 ======

Утро. Это было самое лучшее утро в моей жизни. Во-первых, сегодня мне не снились кошмары. Я наконец-то проснулась без дикого чувства паники и страха. Не то, чтобы мне снились кошмары каждую ночь, но когда это происходит чаще, чем у обычных людей, имеешь свойство ценить такие спокойные пробуждения. Во-вторых, рядом со мной лежал Том. Парень, в которого я, так уж и быть, влюблена, тот, кто заставляет меня потихоньку снимать свою броню и возвращает мне когда-то утерянные чувства. Последние несколько лет я отказывалась от любви и эмоций. Слишком часто мне делали больно до этого, и я решила впредь не мучить свое сердце. Щелк. Чувства были закрыты на замок, а ключ выброшен на дно глубоководной реки под названием Рацио. Однако Холланд воспользовался своим набором отмычек и постепенно открывал мое сердце, как бы оно ни противилось. Его теплые руки обвивали меня за талию, а горячее дыхание обжигало шею. Парень сладко спал.

Вчерашний день кажется мне сказкой. На секунду я даже задумываюсь не приснилось ли мне наше свидание и то, что было после того как мы вернулись домой. Воспоминания обрушиваются на меня, как волны на берег... откатываются... набегают вновь. Уголки губ невольно ползут вверх. Наш танец на площади Микеланджело. Я испытывала что-то неподдающееся описанию. Когда он сжимал меня там, на холме, я чувствовала покой. На несколько минут я расслабилась и полностью погрузилась в человека рядом со мной. Он гладил мои руки, волосы, целовал каждый миллиметр моего лица. Ночная Флоренция стала свидетелем исключительной нежности. Том дарил мне заботу, а у меня руки тряслись от переполнявших мою слабую грудь чувств. Мы долго молчали, стояли на вершине под сводом звездного неба и наслаждались друг другом, пытаясь запомнить каждую деталь этого вечера. Мы молчали, но разговаривали взглядами в попытке высказать все то, что ураганом обрушилось на наши души. И даже Микеланджело, стоявший в паре метров от нас, смотрел в другую сторону, чтобы не дай бог не испортить этот магический момент.

Вернулись мы часа в два ночи. Пытаясь наверстать упущенное молчанием время, мы, как изголодавшиеся кошки, набросились друг на друга с вопросами. Я ловила каждое его слово, мне было интересна каждая мелочь связанная с его жизнью. Однако по большей части вопросы задавал вчера Томас. Они сыпались из него непрекращающимся потоком; парень хотел знать обо мне все. Он спрашивал о семье, о моем детстве, о сестре. В какой-то момент я даже решилась рассказать ему о нашем с ней конфликте, упуская правда множество деталей. Он спрашивал об учебе, о том, чем я мечтаю заниматься. В общем выворачивал меня всю наизнанку, а я как могла отвечала, не раскрываясь полностью конечно же. Если бы я вылила на человека все то, что творилось у меня в душе, он бы давно отвез меня в ближайшую психушку Флоренции. Но я и не врала ему, просто недоговаривала. Мы валялись на кровати в обнимку и все говорили и говорили. Время от времени мы ловили смешинку и без причины хохотали до колик в животе. Затем мы долго целовались, и этот пошляк шептал мне всякие глупости на ушко. Я совру если скажу, что меня это не заводило. Пару раз я даже порывалась превратить наши целомудренные поцелуи в нечто большое, но Том вовремя меня одергивал. У меня создавалось впечатление, что весь этот вечер и ночь были полностью для меня. Он говорил все то, что я когда-либо хотела услышать от мужчины. За исключением конечно же его чувств. Про себя он говорил очень мало. Паузы между репликами становились все дольше, и спустя какое-то время я заснула.

Я аккуратно выпутываюсь из объятий Тома, чтобы не разбудить его. Он что-то недовольно бормочет во сне и обнимает вместо меня лежащую рядом подушку. Прикрываю дверь в спальню и отправляюсь умываться.

В зеркале на меня смотрит совсем другой человек. Такой довольной рожи я у себя еще никогда не видела. Глаза светятся таким искренним счастьем. Губы припухшие от долгих ночных поцелуев. На шее и ключицах виднеются темные отметины, которые оставил Томас в одном из своих страстных порывов. Это вызывает у меня приступ смеха. Мне так весело и хорошо. Не думала, что присутствие рядом малознакомого человека когда-то сможет сделать меня такой счастливой.

После всех ванных процедур я решаю приготовить завтрак. Холодильник на кухне, что очень удивительно, забит. Здесь и овощи, и фрукты, и молоко, и яйца и куча разных продуктов. Когда я вчера уезжала, он был пуст. Видимо Том поручил кому-то сходить в магазин. Ну либо это просто волшебство, как и то, что со мной происходит. Я довольно неплохо готовила и решила как-то порадовать Тома с утра. Сначала думала приготовить блинчики, но не нашла муки, и все, что было связано с выпечкой отметалось. Поэтому осмотрев весь ассортимент продуктов, я решила пожарить гренки. Достав наушники из сумки, я включаю музыку и принимаюсь за дело. На репите стоит самая подходящая для этого утра песня. Сейчас особо чувствительных попрошу закрыть глаза. Это Miyagi, Эндшпиль Ft. Рем Дигга – I Got Love. Да, кто-то считает подобную музыку шлаком, но для меня в этой сфере нет никаких границ. Я очень любила эту песню и она всегда поднимала мне настроение, заставляя двигаться в такт мелодии. Вот и сейчас я трясла своими конечностями, пятой точкой и волосами, беззвучно подпевая артистам. Параллельно с готовкой гренок, я нарезала ветчину, сыр, овощи и сервировала стол. Когда все было готово, я откусываю кусочек хлеба и собираюсь идти будить Тома, но в этом нет необходимости. Парень уже проснулся и смотрит на меня в дверном проеме, вовсю угорая. Во время приготовления завтрака я стояла спиной к спальне и поэтому не видела как мой «парень»... кхм... можно же уже его так называть? проснулся. Не знаю сколько времени он так простоял, но судя по его реакции, мои дикие утренние танцы он успел лицезреть. Я вытаскиваю один наушник.

- Доброе утро, – еле сдерживая смех, говорю я.

- Ты невероятная, ты же знаешь это, да? – в глазах у Тома столько восхищения, что я заливаюсь румянцем. – То, что я сейчас увидел достойно отдельного шоу на Бродвее.

- Oh, shut up! – отмахиваюсь от него я. – Иди умывайся и будем завтракать.

- Мы еще не закончили, – бросает он, скрываясь в ванной.

Я ставлю чайник и завариваю себе крепкий кофе. Без этого напитка по утрам я превращаюсь в Гринча. Аромат свежезаваренного напитка разносится по всему трейлеру, когда Том присоединяется ко мне.

- Тебе чай или кофе? – интересуюсь я. Звучит так странно. Это утро такое семейное. Ощущение, что мы уже лет пятнадцать вместе, и я готовлю по утрам завтрак своему мужу. А что, очень даже неплохая перспектива. Мне очень хотелось просыпаться рядом с этим человеком ближайшие пятнадцать лет, и даже дольше.

- Чай с молоком и тремя ложками сахара, – отвечает Томас, подходя ближе. Он обнимает меня за талию и целует в щеку. – Еще раз доброе утро. Что ты тут приготовила? Пахнет очень вкусно.

- Это французские / русские тосты, в простонародье гренки. Надеюсь тебе понравится, – мне правда очень важно, чтобы ему понравилось, даже такое не особо замысловатое блюдо как жареный хлеб.

Парень берет с тарелки гренку и засовывает в рот. В наигранном блаженстве он закрывает глаза.

- Это божественно, Мэри! Ты на полставки работаешь в мишленовском ресторане? – прожевывая, спрашивает он.

- Прекрати надо мной издеваться с утра пораньше, я ведь тоже могу ответить, – погрозив ему пальцем, падаю на стул и делаю глоток кофе.

- Какие мы грозные. Нет, правда, очень вкусно. Давно мне завтрак никто не готовил.

- Не привыкай особо. Если будешь смеяться надо мной, я больше не буду готовить, – показываю ему язык. Мне нравятся наши подколы. Умение посмеяться друг над другом – это даже лучше, чем близость физическая.

- Клянусь, что больше не буду. Сегодня по крайней мере точно. Кстати, хочешь съездить со мной встретить Гарри? Он в три прилетает, – Том накладывает себе в тарелку гору еды и принимается за завтрак.

- Я бы с удовольствием, но может вы там вдвоем хотите время провести? – уточняю я на всякий случай. Не хотелось бы стать третей лишней в компании двух братьев.

- Я хочу, чтобы ты с ним познакомилась. Так что не переживай по этому поводу.

- Ну, тогда я с радостью.

Мы стоим на парковке у аэропорта и ждем брата Тома. Сам парень не решился заходить в здание, дабы лишний раз не привлекать к себе внимание. В машине играет радио и я подпеваю артистам на выдуманном мною итальянском языке. Томас сидит в телефоне, проверяя инстаграм и твиттер. Время от времени он смеется, показывая мне различные мемасики. Не все они конечно были смешными в моем понимании, но я из вежливости хихикала. Не стоит обижать парня за его британское чувство юмора. Гарри отзвонился минут десять назад, и Том велел идти ему прямиком на стоянку. Я немного нервничала и боялась, что не понравлюсь Гарри. Мне казалось, что мы не найдем общих тем для разговора, ведь с творческими личностями у меня, мягко говоря, было туговато. Я не знала ни одного режиссера кроме Спилберга, да и на фильмы у меня был вкус специфический. Я считала, что покажусь Гарри простушкой, и меня это уже, как обычно, заранее расстраивало. Но Том не давал мне полностью погрузиться в мои мысли, то и дело спрашивая меня о чем-либо.

- У тебя есть инстаграм? – задает вопрос он.

- Есть, а что?

- Как ты подписана? – парень протягивает мне свой айфон, где открыто окошко поиска знаменитого приложения.

- Там довольно скучные фотки, – предупреждаю я, вводя свой ник. Том забирает телефон обратно и принимается листать мою ленту. Здесь собраны в основном пейзажи. Ни на одной фотке нет моего лица. По крайней мере за последние два года. Парень упорно листает вниз. Я думала ему не хватит упорства, чтобы пролистать сотни фотографий парков и архитектурных ансамблей, и поэтому, когда он доходит до определенного момента, я его одергиваю.

- Подожди-подожди, это ты?! – в полнейшем шоке спрашивает Том.

- Ну да, я была хомяком раньше. Чего ты так удивляешься? – мне неприятно видеть такую реакцию. Конечно данную ситуацию можно рассматривать и как комплимент, но во мне все еще жила неуверенная пампушка, которая обижалась на такого рода комментарии. За два года я сбросила около двадцати кг, и теперь была мало похожа на себя прежнюю. Однако, стоит отметить, что делала я это не специально. Просто так получилось. – Встреть ты меня раньше, даже бы не обратил внимания, – не могу ничего с собой поделать. Такие вещи вырываются у каждой неуверенной бабы в надежде, чтобы ее переубедили. Что в принципе Том и делает. Идеальный парень.

- Неправда! Ты и тут просто красавица. Особенно глаза. В них столько неподдельного счастья у тебя. Где была сделана это фотография?

- Это мой выпускной из универа. Мы тогда отжигали в караоке до утра. Хорошее было время... – я вспоминаю тот день, и улыбка невольно появляется на моем лице. Том прав, выглядела я тогда счастливее, чем сейчас. Точнее нет. Поправочка, сегодня я выгляжу самой счастливой.

Внезапно открывается задняя дверца автомобиля и на сидение падает высокий, рыжий парень, с еще более оттопыренными ушами, чем у Тома. Я отмечаю сразу то, как они с братом похожи. Только у Гарри черты лица более грубые нежели у Тома. И голос. Вот это бас после звонкого голоса его брата.

- Привет! – бросает он и устало откидывается на сидение.

- Привет, ты чего такой измученный? – Том поворачивается к нему лицом и протягивает руку, чтобы удариться кулачками.

- Да, не спал весь полет, все повторял свою речь, – бросает младший Холланд.

- Даже успокаивать тебя не буду. Учи-учи. А то когда выйдешь на сцену – обосрешься и забудешь, что говорить. Прям как я тогда на BAFTA.

- Спасибо за поддержку, братец. Тебя мама не воспитывала что ли? Девушку мне не представил, сидишь о себе разговариваешь. Ужас. Простите его, он у нас дикий, – извиняется за брата Гарри и протягивает руку. – Я – Гарри, брат этого неандертальца.

- Ничего страшного, он просто по тебе видимо соскучился. Я – Мэри, – смеюсь я и пожимаю его руку.

- Очень приятно. Что ж ребята, отвезите меня куда-нибудь срочно поесть, а то с этим стрессом, у меня образовалась яма желудка.

- Яма желудка у него, – недовольно бурчит Том. – Что желаете, сэр на обед? – спрашивает Томас и заводит автомобиль.

Мы сидим в нашем с Томом трейлере и играем с Гарри в игру под названием «контакт». Оказалось, что ребята о такой и не слышали, а мы с подругами часто играли в нее, когда я училась в университете. Контакт – позволяет скоротать время и узнать друг друга получше. Ну, точнее понять ход мыслей человека. Это было самое то, т.к. Гарри жутко нервничал перед своей церемонией награждения и хотел отвлечься. Том потягивал «корону», сидя на диване, а мы с его братом расположились на стульях за столом. Мой парень был ведущим и загадывал слово, а нам с Гарри приходилось «контачить». Никогда раньше не проявлялась такая дикая разница в менталитете, как сейчас. Я никак не могла придумать ничего сложного, чтобы понял Гарри и не отгадал Том.

- Гарри, как у тебя с всемирной историей? – отчаявшись, спрашиваю я.

- Твердая четверка, но я считаю, что знаю на пять.

- Отлично, а у Томаса? – киваю я в сторону его брата.

- Беда там, Мэри. Валяй уже.

- Короче, это была фаворитка кое-какого французского короля, которая рулила Францией как хотела, и мне нужно ее прозвище, – как можно туманнее объясняю я, со всей надеждой глядя на Гарри. После моей фразы, выражение лица Тома приобретает такой страдальческий оттенок, что мне даже становится его жалко.

- Я тебя понял. Раз...два...три... – мы считаем вместе до десяти, пока Том отчаянно пытается вспомнить хоть что-то из школьного курса истории, и где вообще находится Франция. Нет, вы не подумайте, что он глупый. Мы уже час играем и смогли вытянуть из него только две буквы, просто третья коронита подряд играет свою роль. – Помпадур, – хором выкрикиваем мы.

- Черт, ладно, следующая буква р, пор...

Пока Гарри думает над словом, я слышу, как звонит мой телефон. На экране высвечивается имя Алисы.

- Да, алло? – беру трубку я.

- Маш, привет. Я отложила тебе помаду, о которой мы вчера говорили, заберешь ее? Я через пятнадцать минут в город уезжаю. Хочу отдать и не париться уже.

- Эм... – я оглядываю парней, уже активно разговаривающих на какую-то отвлеченную тему. – Да, сейчас забегу к тебе. Пять сек.

- Народ, мне нужно убежать на время, не против? – интересуюсь у Тома.

- Иди конечно, все равно мои мозги уже отказываются играть, – пожимает плечами он.

- Ок, я мигом, – я быстро выбегаю из трейлера в направлении гримерок, но на полпути останавливаюсь, так как понимаю, что забыла кошелек. Алиса вчера дала мне накраситься своей крутой профессиональной помадой, и мне так она понравилась, что я решила купить у нее такую же. Тем более, цена была более чем адекватная для такой фирмы. Грех не воспользоваться такой возможностью. Возвращаться было недалеко, поэтому я резко разворачиваюсь и бреду обратно к трейлеру за деньгами. У меня прекрасное настроение. Встреча с Гарри оказалась удачной, и мне показалось, что мы нашли общий язык. Брат Тома – прекрасный и добрый парень. Неужели у них вся семья такая? А ведь есть еще два брата, с которыми я не знакома.

И видимо не познакомлюсь, так как, когда я подошла в трейлеру, меня как обухом по голове ударили. Я не закрывала за собой дверь, потому что Томасу все было жарко, поэтому приблизившись почти вплотную к автомобилю, я слышу следующее:

- Только, пожалуйста, не трепись никому о ней, Гарри, – просит Том.

- Да не буду я, сказал же. Ты объясни мне только почему? Она вроде милая... – непонимающе спрашивает Гарри.

Я хотела было зайти внутрь, но следующая фраза заставляет сделать меня абсолютно обратное.

- Она не Зен, братец, понимаешь? Мэри – простая официантка, и я не хочу, чтобы о ней кто-либо знал. Особенно журналисты.

Его слова эхом отдаются в моих ушах. Время замедляется. «она – простая официантка». Господи Иисусе... я делаю несколько неуверенных шагов назад, а затем несусь сломя голову к Алисе. Он стыдится меня? Боже, какая же я дура... я вламываюсь в гримерку. Мне так хочется плакать, но в глазах моих пустыня. И в них же разворачивается песчаная буря. Девушка складывала материалы в сумку, но увидев меня, останавливается.

- Маш, ты чего? Что случилось? – Алиса в ужасе смотрит на меня. Мое участившееся дыхание, сумасшедшие глаза и желание кричать производят не особо благоприятное впечатление.

- Отвези меня в город, пожалуйста, срочно... – выдыхаю я. Мой голос дрожит и я чувствую, как Ниагара вот-вот хлынет из моих глаз.

Девушка начинает собираться быстрее, а затем хватает за руку и тянет меня к своей машине на парковке. Слезы уже катятся по моим щекам. Боже, ну какая же я все-таки дура. Мне была так больно, даже не от слов Тома, а от того, что я себе невесть что напридумывала. Как же! просыпаться вместе ближайшие пятнадцать лет! БРЕД! Он даже не собирался никогда представлять меня, как свою девушку. Дура! Дура! Дура! Я мотаю сопли на кулак, пока мы отъезжаем от студии и направляемся в центр города.

-Куда мы едем? – уточняет Алиса.

- Мы? – всхлипывая, спрашиваю я.

- Ну, естественно, мы. Я тебя в таком состоянии не оставлю. Так какие пожелания?

- В бар, где желательно есть что-то покрепче белого вина.

- Поняла, – и Алиса давит на педаль газа.

Она меня не трогает и дает выплакаться. Вся эмоциональная карусель, преследовавшая меня последнюю неделю, выливается в поток непрекращающихся слез. Мне тяжело справится с нахлынувшими чувствами, во всех смыслах этого слова, и я просто всхлипываю, прижимаясь к холодному стеклу автомобиля. Порой достаточно искры, одного слова, взгляда, чтобы запустить реакцию. Сегодня катализатором моей истерики послужил голос Тома: «Она – не Зен». Зен, блять! Зендая. Пусть оба идут в жопу. Не хочу даже думать больше о них. Нет, ну как? Как я могла так протупить? Только сейчас я понимаю, что нахожусь во Флоренции. В Италии, блять! Я полетела за ним в другую страну, а он... я не больше, чем тайное увлечение звездочки кинематографа. Я с психом достаю телефон и пишу этому придурку смс:

«Я уехала в город. Когда вернусь – не знаю»

А затем отключаю его от греха подальше. Мне хватило одной фразы, чтобы поверить в ту чушь, что я себе напридумывала. Моя неуверенность, вечные сомнения и страх с радостью поддержали идею о маленькой девочке, которой нещадно воспользовались, и даже на секунду я не могла подумать, что эти слова имели совершенно другой смысл. Я смотрела на холмы Тосканы и мечтала о десяти стопках текилы в своем желудке. Да будет так. Даже двадцать. И без закуски. Аминь!

====== Глава 18 ======

Выпив вторую стопку текилы, с шумом ставлю ее на стойку. Я уже не плачу. Все слезы закончились в машине.

- Ну? Рассказывай, – выжидающе смотрит на меня Алиса.

Девушка терпеливо ждала объяснений всю дорогу. Она не мешала мне плакать, не задавала тупых вопросов, да и вообще никак не пыталась меня успокоить. За это я ей была благодарна.

- Маш, ну не тяни, я себе уже невесть что напридумывала, не пугай меня! – Алиса делает глоток крепкого кофе. Компанию в потреблении алкоголя она отказалась мне составлять. За рулем, как никак.

- Да, в принципе ничего, Алис, – я не узнаю свой голос. Такой хриплый и безразличный. Эмоции уже поутихли. Первая волна вышла со слезами. Вторая притупилась с помощью голубой агавы. Сейчас все происходящее не казалось мне концом света. Я уже жалела, что повела себя, как истеричка. Однако чувство обиды никуда не делось. Да и то, что сказал Том, тоже. – Просто я дура наивная, вот и все.

- Как я должна это понимать? – моя знакомая явно не фанатка туманных формулировок. Алиса смотрит на меня так серьезно, что мне уже самой начинает казаться, что я развела детсад на пустом месте.

- Ну, как ты уже поняла, я не совсем подруга Томаса, – начинаю я.

- Это все понятно, – кивает она. – Что у вас с ним произошло?

- Он сказал, что я тупая официантка, и что он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о его связи со мной, – на одном дыхании произношу я, то, что вот уже минут двадцать без остановки эхом отдавалось в моей голове.

- Что?! – Алиса начинает кашлять, поперхнувшись своим эспрессо. – Так и сказал?!

- Ну, не совсем так, но я как бы не дура и основной смысл уловила, – я опрокидываю третью рюмку текилы. В горле приятно жжет, и огненная вода согревает мои внутренности. В голове немного тяжелеет. Хотя, чтобы мне напиться нужно около двадцати шотов.

- Что значит не совсем так? Скажи мне, что он точно сказал? – никак не угомонится итальянка. Да, по мне так она уж очень стала на нее похожа.

- «Братец, не рассказывай никому о Мэри. Она – не Зендая, а простая официантка, и я не хочу, чтобы кто-то о ней узнал. Особенно журналисты», – пытаясь вспомнить точную формулировку, произношу я. С каждым разом эта фраза звучала все менее катастрофично. Нет, нет, нет! Она катастрофична, и я не должна придумывать ему оправдания!

- Хм... – мычит Алиса.

- Вот тебе и «хм»! Ладно, не хочу я на эту тему больше. Мне просто необходимо было куда-то деться, чтобы он не увидел моей истерики. Мало того, что официантка, так еще и истеричка. Скажет еще «во что я ввязался! Притащил ненормальную на свою голову», – из меня так и сыпится чушь. Во мне говорила обида. Я знала, что Томас так бы никогда не сказал. «Конечно бы не сказал» – вторит мне мое внутреннее я. «Он бы просто купил тебе билеты на самолет и дело с концами».

- Я думаю вам стоит поговорить, – приходит к гениальному умозаключению Алиса. – Если ты правильно поняла его слова, то ваш разговор расставит все точки над i, и вы каждый спокойно пойдете своими дорогами. Если же нет, то ты просто перестанешь изводить себя на пустом месте, и вы все решите. В любом случае, сидеть тут и вливать в себя текилу – не самое разумное решение, – качает она головой.

- По мне так отличное. Твое здоровье! – поднимаю рюмку в ее сторону и опрокидываю ее. Я знала, что не напьюсь. Это просто показательное выступление. Только вот для кого? Верно, ни для кого.

- Маша, не мне конечно тебя учить, – затягивает свою песню Алиса, и я уже приготовилась включить режим «белый шум», когда она произносит ключевую фразу. – Но! Бежать от своих проблем – это не выход. Порой нужно остановиться и решить их. Хватит уже бегать, а то ты так упустишь из виду свое счастье. Я не говорю, что счастье это Том, но по крайней мере то, что я видела, имеет все шансы стать чем-то большим.

Бежать. Она права. Бежать – не выход. Но почему? Последние пару лет мне довольно неплохо удавалось удирать от своих проблем и закрывать глаза на все происходящее. Почему сейчас я не могу сделать то же самое? Сесть на самолет, не объясняя никаких причин, вернуться в Лондон, залечь на дно. Вот же гениальный алгоритм действий. Но я просто не могла бежать. Я устала. И я впервые за долгое время была неравнодушна к своей «проблеме». Даже если Томас относится ко мне как к временной игрушке, то я в свою очередь испытываю к нему настоящие чувства. Может реально пора вести себя по-взрослому? Встретиться лицом к лицу со своими страхами, услышать из его уст, то, что я боюсь услышать, увидеть то, что я никогда бы не хотела видеть. Я ведь не сделаю никому хуже. Что так, что эдак, буду страдать. Ведь я влипла. Растворилась в человеке всего за несколько дней. Боже мой, кто бы мог подумать! Неделя, а во мне столько чувств и эмоций, что некоторым и за годы не испытать.

- Я не могу остановиться... – выдыхаю тихо-тихо я. Как мне это сделать? Что я ему скажу? С чего вообще начать? А смогу ли я услышать от него «нет», когда я уже чуть ли не имена нашим детям придумала? Я все усложнила, пытаясь не усложнять. Я так старалась не обжечься, что сама не заметила, как сняла всю свою защитную оболочку и швырнула ее в пекло. Боюсь, я не переживу его отказ. Ну, не в том самом драматичном смысле, в каком вы подумали. Конечно я переживу. И кушать буду, и пить, и работать, и жить, но клянусь Богом, никогда я больше не смогу открыться ни единому живому существу.

Алиса видит, как крутятся шестеренки в моей голове, и поэтому кладет свою ладонь поверх моей, привлекая внимание:

- Для начала включи свой телефон. Просто поговори с ним. Я тебе обещаю, ничего страшного не произойдет. Это в твоей голове все кажется таким страшным. На самом деле, все проще, чем ты думаешь.

Я долго смотрю на девушку, пытаясь увидеть хоть каплю лукавства. Но она реально уверена, что ничего страшного не произойдет. Я чувствую себя маленькой девочкой с ней. Обычно это я, кто раздает советы, а тут меня уму разуму решили поучить. Эх, но ведь учиться у меня всегда получалось. Так ведь?

- Наверно, ты права. Я сделаю только хуже этими недомолвками, – соглашаюсь я и протягиваю руку к айфону, лежащему рядом с тремя пустыми стопками. Как только он включается, мне приходит оповещение о нескольких пропущенных от Тома. Едва я собираюсь набрать его номер, на экране высвечивается входящий звонок от Холланда. Я мнусь в нерешительности, но Алиса кивает мне, прошептав «давай же», и я беру трубку.

- Алло? – голос такой тихий и напуганный, как у маленького нашкодившего ребенка.

- Мэри! Ты где? Куда ты уехала? – голос звучит его обеспокоенно. Еще бы, вышла на пять минут, пропала на час. Так, стоп! Я не должна чувствовать себя виноватой.

- Я в городе, с Алисой. Скоро приеду, ты дома?

- Да, я тут. Что произошло? На площадке сказали, что видели, как ты плакала. Я ничего не понимаю, – по телефону голос его кажется еще более звонким, чем обычно. На площадке сказали... значит мне не особо удалось скрыть свою истерику. Черт! Вот стыд-то!

- Том, нам надо поговорить. Я приеду через полчаса, хорошо? – я стараюсь не показывать своих эмоций, хотя очень хотелось. Нет, нельзя. Если я окажусь права, то не собрать мне потом себя по кусочкам, зная, что я расклеилась перед этим человеком. Оставаться сильной, несмотря ни на что. Вот моя цель.

- Хорошо, жду.

Положив трубку, я подзываю бармена и заказываю еще один шот текилы.

- Это для храбрости, – будто оправдываюсь я перед Алисой, и выпиваю золотистую жидкость, закусывая лимоном. – Можешь вызвать мне, пожалуйста, такси?

- Я тебя отвезу. Сегодня, так и быть, поиграю в купидона. Почапали.

Ed Sheeran “How would you feel?”

Я уже минут пять стою напротив трейлера и собираюсь с мыслями. Я все пытаюсь придумать, как лучше начать разговор. И стоит ли вообще его начинать? Может лучше сделать вид, что ничего не произошло. Или отмазаться, сказав, что дома что-то произошло? Нет! Стоп, Ростова! Давай, соберись уже! Хватит быть тряпкой! Сделай хоть один смелый поступок в своей жизни. Будешь потом вспоминать, как мудро ты поступила.

- Долго ты еще там стоять собираешься? – доносится до меня голос Томаса, и я подняв голову, вижу его в соседнем окошке. Черт! Вздрогнув от пробежавших по коже мурашек, я все-таки захожу в трейлер. Том стоит в центре кухни, опираясь об обеденный стол. Мне кажется, он немного раздражен и напряжен. Я отвожу взгляд. Будет проще сказать все, не смотря на него.

- Что произошло? – повторяет он свой вопрос, заданный полчаса назад по телефону. Все. Отступать некуда. Надо начинать разговор.

- Нам надо поговорить... Вернее мне нужно кое-что сказать, – я присаживаюсь на краешек дивана и складываю пальцы в замок. – Только, пожалуйста, не перебивай меня. Мне и так сложно собраться с мыслями, – мой взгляд устремлен в пол. Том молчит и я расцениваю это как согласие. – в общем, я случайно стала свидетелем твоего разговора с братом. Я правда не хотела подслушивать, но просто так получилось. В любом случае, это уже сейчас неважно. Томас, – я на секунду поднимаю свой взгляд и встречаюсь глазами с его карими. Сердце делает кульбит, и я сразу же опускаю глаза. – я тебя не виню. У меня был просто минутный порыв, но сейчас я уже успокоилась и все понимаю. Я правда понимаю. Звучит странно, но я знаю себе место, поэтому я изначально говорила, что нам не по пути. Но ты убеждал меня в обратном, просил не решать за тебя. А в итоге... – на секунду мой голос дрогнул, но я сглатываю и продолжаю. – Я не хочу доставлять тебе неприятности, портить твою репутацию. Я знаю, что карьера для тебя очень важна. Но... для меня важна я. По-идиотски звучит. Но так оно и есть. Я знаю, что ты ничего мне не обещал, однако я все же построила некоторые ожидания. Я... – «тише, Маша, тише, все хорошо, давай, совсем немного осталось», – Том, я начала чувствовать то, что совершенно не должна была. Я думала, что не строю себе иллюзий, что я знаю на что иду. Но я ошибалась. Господи, «простая официантка» втюрилась в кинозвезду! Может это глупо, но так получилось, и я не знаю пока, что с этим делать. Знаю лишь то, что если ты хочешь другого, то надо покончить с этим, пока я окончательно не погрузилась в головой в «ЭТО», – я имитирую кавычки в воздухе. –Ты прав, я не Зендая. И я никогда не смогу, да и не собираюсь с ней конкурировать. Мы из разных миров, я это тоже понимаю, – при упоминании смуглой девушки у меня начинает щипать в носу, и я чувствую как слезы вот-вот готовы хлынуть из глаз, поэтому я делаю глубокий вдох и продолжаю. – я благодарна тебе за то, что ты дал мне на некоторое время почувствовать особенной. Но я не могу. Я не смогу быть твоим тайным увлечением. Я боюсь, что мы хотим разного. Поэтому, – «фух, ну давай же, финишная прямая!», – если так уж вышло, что мы хотим разного, то давай закончим все, прежде, чем я потеряю голову.

В комнате повисла тишина. Я тяжело дышу и все еще не поднимаю взгляд. Адреналин хреначит по моим венам. Сердце бешено колотится о грудную клетку. Глаза застилают непрошеные слезы. Какая драма! Заслуживает отдельной театральной постановки. Но мне реально больно! Произнеся в слух, то, что меня так сильно беспокоило, я вызвала новый шквал эмоций. Это финиш, ребята. Последний гвоздь в мой гробик. Несмотря на то, что я хотела быть сильной, сейчас я уязвима как никогда. Я открылась полностью. Вот, пожалуйста, я тут, моя грудь открыта, вонзите в меня кинжал, мсье Тарам.

- Ты закончила? – разрывает тишину голос Тома. Он бьет по моим барабанным перепонкам. Я думала, что чудесным образом он не ответит. Я выговорюсь и все закончится. Я забыла про ту часть разговора, где мне должны ответить хоть что-то. Боже мой, я не выдерживаю. Крупная крокодиловая слеза стекает по моей щеке. Я пытаюсь ее смахнуть ладонью, но в этом нет необходимости. Чужая рука стирает ее. Горячая ладонь прижимается к моей щеке и берет меня за подбородок. – Мэри, посмотри на меня, – голос Тома звучит так требовательно, но я лишь качаю головой. Я не могу. Я не готова. – Пожалуйста, посмотри на меня, – Том делает еще одну попытку встретиться со мной глазами. Я сдаюсь и поднимаю на него полные слез глаза. – Боже, Мэри, это сейчас прозвучит жутко по-тупому, но ты все не так поняла. Я... я никогда даже не думал о том, что ты только что сказала. Ты вывернула все наизнанку, не зная и капли правды.

Вдох-выдох. Теперь настал черед Тома собираться с мыслями. Я сижу будто под транквилизаторами и слежу за движением губ парня, чтобы понимать о чем он говорит. Ведь я не верю своим ушам.

- О какой репутации вообще ты говорила? Ты... блять, да у меня даже слов нет, чтобы тебе объяснить насколько ты неправа! Что ты вообще себе там навыдумывала?! – Том начинает заводиться и я еще сильнее сжимаюсь на диване. –Я не стыжусь тебя! Я наоборот не могу поверить, что нашел такого светлого и теплого человека, как ты. Раз уж ты решила сравнивать себя с моей бывшей, то имей в виду, что она и рядом с тобой не стояла., – парень бросает это фразу и отходит от дивана поближе к кухонной столешнице, отворачиваясь от меня. – Я поэтому упомянул, что ты официантка. Ты – другая. Зен – селебрити, которая и забыла уже, каково быть простой обычной девушкой. Она превратила наши отношения во всеобщее достояние, просто потому, что ее жизнь не имеет никаких личных рамок. И это все погубило. Как и журналисты! Которые совали свой нос везде, где не надо. Да, может я и эгоист, но я не хочу, чтобы то, что есть у нас было разрушено журналюгами. Мэри, а оно так и будет. Ты вообще представляешь, что такое когда капаются в твоем грязном белье? – он вновь поворачивается ко мне, но не ждет ответа. – Я беспокоюсь не только о себе, но и о тебе, Мэри! Только посмотри какая ты у меня ранимая. Я бросил одну ничего назначающую в моем смысле фразу, а ты уже как будто в аду побывала. А что будет, когда каждая в мире собака начнет перетирать твою жизнь и высказывать свое мнение? Я не уверен, что тебе будет все равно. Я не думаю, что ты готова. Даже я не был к этому готов изначально, хотя знал на что шел, и это моя работа. А ты? На кой черт тебе это надо? Я не хочу заставлять тебя проходить через это, и своими собственными руками рушить то, что только начало...кхм...зарождаться! Ты только представь, о тебе начнет судачить полмира. Начнут копать под тебя, чтобы узнать твою историю. А твоя семья? А? Что будет когда и до них дойдет слушок, что их дочь работает в пабе, а не переводческом бюро? Ты готова променять свою, как ты однажды выразилась, тихую гавань на «это»? – Том вкладывает свой смысл в это слово и рисует воображаемые кавычки. – Я не хочу, чтобы ты пострадала от моей профессии. Но я также не ожидал, что тебе будет больно уже сейчас, – парень тихонько подходит к дивану и садится рядом, обхватывая голову руками. – Что вообще происходит, Мэри? Почему все резко стало так сложно? – вопрос повисает в воздухе. Я все еще сижу в некоем шоке. Я ожидала услышать многое, и даже оправдания, но не разумное объяснение его поступкам. Сейчас я чувствовала себя еще большей дурой. Я считала, что это я много думала о нас. Но, нет. Том меня переплюнул. Он проиграл партию на несколько шагов вперед. Он подумал о том, как его действия скажутся на будущем. Будущем, о котором он думал, как и я.

- Я тоже начинаю чувствовать, – тихо раздается рядом со мной, и я чувствую, как его горячая ладонь сжимает мои скрещенные пальцы.- И это тоже пугает меня и сбивает с толку. Но я не хочу повторять ошибки своего прошлого. В этот раз должно все быть по-другому. Я не собираюсь все испортить. Но... – он поворачивается ко мне вполоборота. Мое тело бьет крупная дрожь. Я не могу найти сил ответить ему хоть как-то. Просто смотрю в его карие глаза и слушаю чарующий голос. – Мэри, ты должна начать мне доверять. Чтобы не заставляло тебя так разочаровываться в людях, я не такой человек. Я пытаюсь тебе это показать, но ты мне не веришь, и постоянно додумываешь в своей голове. Пожалуйста, доверься мне. Иначе нам придется туго. Перестать от меня убегать постоянно. Я тут, и я хочу с тобой быть. Ты меня слышишь? – он шепчет это уже в мои губы, а затем касается их, заставляя еще пару слезинок скатиться по моим щекам. –Перестань убегать и бояться. Я тебя не подведу, обещаю!

How would you feel, if I told you I loved you?

It’s just something that I want to do

I’ll be taking my time, spending my life

Falling deeper in love with you

So tell me that you love me too

Я обнимаю Тома, прижимая его к себе так близко, как это возможно. «Не подведу» раздается эхом в моей голове. «Обещаю». Хотя бы раз в жизни стоит рискнуть. И неважно, что ждет меня впереди. Я готова к любому исходу. Как говорил мсье Тарам «Всегда есть риск потерять свое сердце». Как говорят в покере, I’m all in…ва-банк, господа.

====== Глава 19 ======

Я уже час разглядываю себя в зеркало. Мне кажется, я недостаточно хорошо выгляжу для сегодняшнего вечера. Несмотря на то, что я одета с иголочки, я не чувствую себя комфортно и привлекательно. На мне все новое: нижнее белье, блузка, брюки, шарф и даже пальто. Данные элементы гардероба я прикупила еще когда была в Италии, но все никак не решалась надеть. Однако сегодня особенный день.

Я вернулась из Флоренции чуть больше недели назад, оставив Томаса одного заканчивать съемки. Сегодня он прилетает обратно в Лондон, и у меня есть планы на этого парня. Хм... звучит как-то по-идиотски. В общем, я просто жутко по нему соскучилась, хотя не виделись мы совсем ничего. Мне не хватало его присутствия рядом. За две недели проведенные с ним в Италии я уже привыкла засыпать с ним, прижимаясь к теплому и сильному мужскому телу. Я привыкла разговаривать с ним перед сном и по утрам. Привыкла к тому, что у меня есть молодой человек, чье присутствие мне просто необходимо.

Находясь в разных странах, мы с ним созванивались каждый день по FaceTime: Том рассказывал мне о том, как продвигаются съемки, а я делилась скучными подробностями моей «рабочей» жизни. Однако это делало нас только ближе. Парень был в курсе всех моих дел, знал о моих друзьях и коллегах, а также о всех происшествиях на работе. Казалось, что он был в моей жизни всегда, когда я рассказывала очередную историю, а он комментировал ее примерно так «Ну, это же Холли!» или «Да, я не удивлен, что Шон так сказал». В свою очередь я узнавала больше о его семье, о успехах его мамы, а также младших братьев. Про отца я вообще молчу. Том им очень гордился и частенько упоминал в разговорах.

Мы становились хорошими друзьями, но и нотка романтики с пикантностью у нас не пропадала. За две недели во Флоренции я так и не решилась на что-то большее с Томом, чем поцелуи. Но пошлые разговоры и флирт никуда не пропадали. Каждый раз парень устраивал мне допрос перед сном в стиле «а что на тебе надето?», и если раньше меня бы это пугало и настораживало, то сейчас это либо смешило, либо не на шутку заводило. В зависимости от настроения.

Я больше недели не видела парня, и у меня уже ноги дрожали от того, как я по нему соскучилась. Как мне хотелось обнять его, запустить руки в его прекрасные волосы, целовать губы, ключицы, пресс... В общем, вы уже поняли, что гормоны мои жили сами по себе, заставляя меня, бедную девушку, творить что-то ненормальное. Сегодня Том возвращается в Лондон, и я готова, готова наконец-то на что-то большее.

Для меня вопрос секса был довольно прост. В свои годы я уже не ждала принца на белом коне или чего-то романтичного и светлого. Ключевой проблемой для меня было доверие. Я не доверяла мужчинам, боялась, что едва я с ними пересплю, их и след простынет. Ведь как можно быть с такой как я? Я не любила себя, и не думала, что меня вообще кто-то может полюбить. Хотеть на одну ночь – да, любить – нет. Но сейчас все было по-другому. Мистер Холланд всего за месяц поднял мою самооценку настолько, что я начинала верить во взаимные чувства. Все слова и поступки Тома были направлены на завоевание моего доверия. Он убеждал меня, что он лучше, чем я могу себе представить и просил, чтобы я поверила ему. И я верила. После той ситуации, когда я неправильно интерпретировала его фразу, мы оба пришли к тому, что хотим построить что-то настоящее, а это «что-то» по глубокому убеждению Тома, да и меня тоже, не могло появиться без взаимного доверия. И вот я стою здесь, смотрю в зеркало, и предвкушаю, как изменится моя жизнь сегодня ночью.

От моих мыслей меня отвлекает телефонный звонок. На экране высвечивается фотография, которую Том сделал в наш первый день в Италии. Мы целуемся, а на заднем фоне пестреют Тосканские пейзажи. Я улыбаюсь приятным воспоминаниям и беру трубку:

- Привет, ты прилетел уже?

- Да, еду из аэропорта домой. Ты дома? – слышу звонкий и любимый голос на «том проводе».

- Да, дома. Где ж мне еще быть?

- Тогда я заеду домой, приму душ, посплю немного и к тебе. Или что мы решили? Кто-то ужин вроде обещал мне сегодня, – последняя фраза прозвучала у него жутко загадочно. Чувствует зараза, что я не только лазаньей собралась его кормить.

- Да, все в силе, не переживай. Будет тебе ужин. Давай тогда так, ты отдыхай, а я часов в шесть приеду к тебе со всем необходимым для готовки. Ок?

- Отлично, до вечера тогда.

- До вечера, – выдыхаю я. Кладу трубку и вновь устремляю взгляд на свое отражение. Щеки залиты румянцем, а шея покрывается красными «нервными» пятнами. «Ну, откуда ты, Ростова, красотка-то такая? Тебе прямиком в красную книгу, а не в гости к парню. Леопард, а не женщина!». Делаю глубокий вдох. Это всего лишь нервы. Не каждый день приходится лишаться чести. Да и не это меня волновало. Я жутко боялась облажаться. А что если все пойдет не так? Ему не понравиться? Что дальше? Наша милая песенка спета? «Так, Ростова, что тебе говорил Том? Перестань накручивать себя! Все будет волшебно, потому что вы нравитесь друг другу, и ничто не может это испортить». Ну, дай бог, все так и будет. А пока пару бокальчиков красного сухого не помешают. Для успокоения нервов.

Трясущейся то ли от холода, то ли от волнения рукой тихонько стучу в дверь. К моему удивлению я не слышу лай собаки. Видимо Тесса еще у родителей. Странно, что Холланд первым делом не забрал свою любимицу. Порой мне казалось, что он даже родных своих так не любит, как маленькую Тесс.

Спустя несколько секунд открывается дверь и я застываю, как вкопанная. Том... Боже, Том. Мы не виделись всегонеделю, а для меня будто прошла вечность. Я уже и забыла, какой он красивый. Вот он передо мной, из плоти и крови, а не движущаяся картинка на дисплее смартфона. Я порываюсь броситься ему на шею, но мне мешают пакеты, зажатые в руках.

- Привет, – расплываюсь в дебильной улыбке я, пытаясь перекинуть пакеты в одну руку, чтобы обнять его.

- Давай сюда, – парень забирает у меня сумки с продуктами и пропускает внутрь. Как только дверь за нами закрывается, я исполняю свое желание, и бросаюсь крепко обнимать его. Под моим напором парень немного пошатывается, но все же свободной рукой притягивает меня к себе:

- Какой теплый прием!

- Я скучала, – выдыхаю я ему в плечо, стараясь прижаться как можно сильнее. Кажется последний бокал был лишним. Ростова, что за необузданные порывы?!

- Я тоже, – Том гладит меня по волосам.

Я отстраняюсь от него и заглядываю в глубокие карие глаза.

- У тебя что-то подозрительно глазки блестят, – парень внимательно на меня смотрит. Я немного смущаюсь, не стоит ему знать, что я пила перед нашей встречей, поэтому я просто выдаю:

- Это потому, что я очень рада тебя видеть. От счастья глаза блестят. Надеюсь ты голоден, я купила кучу продуктов и сейчас открою настоящий ресторан на твоей кухне, – перевожу тему и направляюсь в сторону гостиной.

- Тогда я просто умираю с голоду, Мэри, – мне кажется или он вложил свой смысл в эту фразу? Нет-нет! Ты просто сейчас сама все опошляешь, Маша. Вдох-выдох. – Ого, – произносит парень, вытаскивая из пакета две бутылки красного вина. – Ты что решила меня напоить? – в притворном удивлении восклицает Томас.

- Скорее себя, – бурчу себе под нос, разбирая пакеты. Нет, я конечно же в курсе, что алкоголь нам не друг. А в таких тонких делах, как секс, он вообще иногда даже враг. Но я ничего не могла с собой поделать. Я так волновалась, что лишь горячительные напитки могли меня остудить. Как бы противоречиво это не звучало.

Спустя полчаса я помешиваю соус бешамель в кастрюльке и напеваю себе под нос какую-то песню. Я так сосредоточилась на готовке, что почти и забыла обо всем, что меня сегодня волновало. Том вызвался мне помогать на кухне и в данный момент натирал сыр на терке. Мы оба так увлечены каждый своим занятием, что какое-то время в комнате стоит тишина. Ну, за исключением моего мычания.

- О чем ты поешь? – послышался голос парня.

Я вздрагиваю от его голоса. Пытаюсь сконцентрироваться и понять, что я такое пела, что привлекло его внимание. Это старая песня ёлки «моревнутри».

- да, про любовь, как обычно. Про что же еще? – пожимаю плечами.

- А что именно? Я ничего не понимаю по-русски, но у тебя очень красивый голос.

Мои щеки снова полыхают и я начинаю быстрее помешивать уже загустевший соус.

- О том, как любовь делает тебя сильнее, как это чувство наполняет тебя светом. Как спокойно становится с любимым человеком. Какой это дар, и насколько важно это чувство. Как хочется раствориться в любви, и поделиться всем, что у тебя есть с твоей половинкой, – я протягиваю руку к бокалу и делаю несколько больших глотков, так как в горле резко пересохло. Спеть песню, или еще сто способов, как завуалировано сказать о своих чувствах Тому.

- Ты испытывала когда-то это чувство? – раздается над самым моим ухом. Парень закончил свою работу и подошел вплотную со спины, поглаживая меня по плечам.

В горле как будто кость застряла. Я с пустыми глазами продолжаю мешать соус и молчу. Ну, что я скажу? Что такое начала испытывать только с ним? Или что уже однажды любила? Но это означает соврать. Сказать, что никогда с таким не сталкивалась – тоже соврать. Поэтому я продолжаю играть в глухонемую.

- Прости, это не мое дело. Так, что мне делать дальше? – извиняется Том и отстраняется от меня.

Я выключаю плитку и отодвигаю кастрюльку. Делаю еще один глоток из бокала, а затем поворачиваюсь к нему. В голове и ушах пульсирует страх и адреналин. Лучшего момента не придумать. Ну зачем говорить, когда можно действовать? Парень смотрит на меня в ожидании нового поручения, ничего не подозревая. Я делаю глубокий вдох, а затем шаг навстречу. Секунда и я впиваюсь в его теплые губы в страстном поцелуе, с восторгом чувствуя: боже, какой же он потрясающий. Мои холодные от страха пальцы забираются под его футболку, вырисовывая одному богу известные узоры. Я целую его так жадно и отчаянно, что в какой-то момент Том перестает отвечать и отстраняется, вытягивая руку вперед:

- Стоп, подожди. Надо притормозить. Если ты продолжишь меня так целовать и трогать, простыми обнимашками это не ограничится, – слегка охрипшим голосом предупреждает меня Том.

Я смотрю на него помутневшими глазами, казалось мои щеки не могут быть еще розовее, но я чувствую, как новая волна румянца приливает к лицу. Пасовать уже поздно. Да я и не хочу, поэтому не отвожу от него взгляд.

- Я хочу большего... – я вновь делаю шаг навстречу, протягивая к нему руки. Том осторожно берет мои ладони в свои и сжимает их.

- Ты уверена? – взгляд его так серьезен, что мне на секунду хочется еще раз подумать, и даже сказать «нет», но я просто киваю.

- Более чем, – произношу и вновь приближаю свое лицо к Тому. Он замирает, и кажется, даже задерживает дыхание, наблюдая за мной. Я улыбаюсь, легонько целуя его в самый уголок губ. Провожу пальцами по скуле, а потом углубляю поцелуй, сплетая наши языки, целуя такие мягкие губы, забираясь кончиками пальцев в волосы. Поцелуй становится все более и более страстным, и в какой-то момент Томас подхватывает меня на руки, и не переставая отвечать мне, направляется наверх в сторону спальни.

Сердце бьется, как у воробья, конечности будто немеют. Я стараюсь раствориться в человеке, который так аккуратно кладет меня на заправленную постель и так нежно целует в шею, но мысли то и дело возвращаются к моим страхам. Я резко зажмуриваю глаза и немного качаю головой, чтобы прогнать ненужные мысли. Это движение замечает Том. Он резко отстраняется и присаживается на край кровати:

- Ты не должна этого делать, если не хочешь, Мэри.

Моим помутневшим от страха, желания и вина мозгом не воспринимаются слова, и я снова, на автомате тянусь к нему. Потому что как только он отстранился, мне стало холодно.

- Я хочу, просто немного боюсь, прости...

- Мне самому не хочется делать тебе больно. Это большая ответственность и для меня, – парень устремляет взгляд в темноту.

- Я не боюсь боли, Том. Я боюсь тебя разочаровать, – я глажу его по плечу, утыкаясь носом в его спину. Он оборачивается ко мне и сжимает пальцами подбородок, пытаясь в темноте разглядеть мои глаза. Они немного слезятся.

- Какая же ты глупенькая, – выдыхает парень и резко притягивает меня к себе, усаживая на колени. Он обнимает меня так крепко, утыкаясь носом в ключицу, что мне становится нечем дышать, но я тоже прижимаюсь к нему все сильнее. – Ты никогда не сможешь меня разочаровать.

ZAYN (feat Sia) – Dusk till dawn

Not tryna be indie

Not tryna be cool

Я ощущаю вес его тела, и от этой тяжести становится жутко приятно. Его губы скользят по моей шее, покусывая ее, и тут же зализывая ранки. Я выгибаюсь навстречу его поцелуям, параллельно пытаясь стянуть с него футболку. Робко касаюсь обжигающе горячей кожи, чувствуя напряженные мускулы под пальцами. Том помогает мне, избавившись от своей футболки и принимается за мою блузку. Очень медленно и аккуратно он расстегивает пуговицу за пуговицей, оставляя нежные и мимолетные поцелуи на покрывшейся мурашками коже груди и живота. Внутри порхает ворох цветных и разноцветных бабочек от каждого его прикосновения.

Just tryna be in this

Tell me, are you too?

Я ловлю ртом воздух в паре сантиметров от его губ, а Томас продолжает дарить мне нежность. Это была именно она. Сейчас я уже не чувствовала никакого страха. Он целовал и прикасался ко мне, как к самой дорогой и фарфоровой кукле. Очень аккуратно и осторожно, но в этом было столько тепла и чувственности, что сердце мое беспрестанно колотилось о ребра.

Can you feel where the wind is?

Can you feel it through

All of the windows

Inside this room?

Том стягивает с меня блузку, отбрасывая ее в дальний угол комнаты, и оставив дорожку из поцелуев на животе принимается за брюки. Его руки блуждают по моему телу, сжимая грудь, поглаживая спину и стискивая бедра. Мне хочется больше и поскорее, но парень медлит, стараясь завести меня сильнее. Оставшись в одном нижнем белье, я не выдерживаю. Возможно странное поведение для девственницы, но мне тоже хочется сделать ему приятное.

‘Cause I wanna touch you baby

And I wanna feel you too

Я заставляю его лечь на спину и прижимаюсь к нему всем телом сверху. Мои губы прижимаются к его, оставляя легкий и целомудренный поцелуй, а затем я начинаю исследовать его тело. Я не раз мечтала о том, чтобы прижаться губами к этой сильной и накачанной груди, провести языком по этим кубикам пресса. И я воплощаю свои мечты в жизнь. Я нежно целую его, инстинктивно прижимаясь к нему еще сильнее. Я хочу быть еще ближе. Снимаю бюстгальтер, и не успеваю еще ничего понять, как парень припадает к моей груди. С губ срывается стон. Воу... совершенно новая волна удовольствия захлестывает меня и я чувствую как начинает пульсировать низ живота.

I wanna see the sunrise

On your sins just me and you

Я снова двигаюсь навстречу его губам, и с моих губ срываются тихие стоны, что не оставляет никакого выбора парню. Том подхватывает меня и опять подминает под себя. Он стягивает последнюю деталь моего гардероба, и я остаюсь совсем обнаженной и уязвимой. Его взгляд и руки скользят по моему обнаженному телу, и я прижимаюсь к горячим подушечкам пальцев, требуя еще. Его ладонь опускается все ниже и ниже, и я прикрываю глаза, то ли от стыда, то ли от удовольствия. Внутри меня все пульсирует и я готова. Мне просто необходимо стать еще ближе. Слиться с ним в одно целое, раствориться, потеряться, распадаясь на тысячи мелких осколков. Я сама не понимаю, как начинаю тереться о него, призывая стать еще ближе. Том избавляется от своей одежды и ложиться на меня сверху, смотря прямо в глаза. Он целует мои ресницы, скулы и губы...

Light it up, on the run

Я пытаюсь поймать его губы, поглаживая волосы на его затылке. И лишь со второй попытки мне это удается. Я обхватываю нижнюю губу Тома, сладко посасывая, а затем слегка прикусывая.

Let’s make love tonight

Том привстает на локтях и устраивается поудобнее между моих ног. Я сгибаю ноги в коленях и обнимаю ими его за талию. Меня потряхивает от желания, и я глажу его спину и плечи.

- Если будет сильно больно, кусай меня со всей силы, – и парень подставляет плечо моим губам, чтобы я если что поделилась своей болью.

Make it up, fall in love, try…

Я чувствую резкую острую боль внизу живота и впиваюсь зубами в подставленное плечо. Втягиваю носом воздух и замираю. Парень тоже застывает, давая возможность привыкнуть. Болевая вспышка резко проходит, как только я понимаю, что только что произошло. Мы стали одним целым. Нет прекраснее чувства, чем полная, всепоглощающая близость с любимым человеком. А все эти предрассудки. Пусть они идут к черту. И разум туда же. Как же это прекрасно, просто быть с ним, вот так вот, не зная где заканчивается он и начинаюсь я. Я провожу губами по только что оставленному укусу.

- Ты как? Все нормально? – слышу его шепот и провожу ладонью по самому красивому и прекрасному лицу в мире.

- Лучше не бывает, – притягиваю его к себе для еще одного глубоко нежного и сладкого поцелуя.

But you’ll never be alone

Том начинает двигаться, не отрываясь от моих губ, поглаживая мои руки.

I’ll be with you from dusk till dawn

Сердце набирает сумасшедший ритм, пуская адреналин по венам.

I’ll be with you from dusk till dawn

Я начинаю чувствовать то, что совершенно не ожидала. Напряжение превращается в тугой узел внизу живота.

Baby, I’m right here

Я хватаюсь за спину Тома, как утопающий за спасательный круг.

I’ll hold you when things go wrong

Том осторожничает, не желая причинять мне дискомфорт. Сегодня важна я, а не его желание получить разрядку. Но все оказалось не так плохо, как я думала, поэтому я двигаюсь ему навстречу чуть быстрее, позволяя ускорить темп.

I’ll be with you from dusk till dawn.

Baby, I’m right here

Мысли в моей голове путаются. Тело живет своей жизнью. Я погружаюсь в свои чувства и растворяюсь. Разлетаюсь. Разбиваюсь. Рассыпаюсь.

Go, give love to your body

So, only you that can stop it

- Я... – срывается с моих губ, но я не успеваю договорить. Том затыкает мне рот самым запоминающимся поцелуем в моей жизни. Наши тела все еще немного трясет.

- Я тоже, – выдыхает он в мои полуоткрытые губы.

====== Глава 20 ======

Холодные капли разбиваются о горящую, но покрытую мурашками кожу. Я подставляю лицо освежающим струйкам воды. В голове пустота и умиротворение. Ноги, как и все тело, будто налились свинцом. Я еле-еле двигаю руками, смывая с себя... этот вечер? Не в плохом смысле конечно, но душ мне был необходим. Когда зубы уже начинают стучать от холода, я выхожу из кабинки. Я вглядываюсь в свое отражение, надеясь увидеть какие-то кардинальные изменения, признаки того, что я теперь «женщина». Но ничего особо не замечаю; на меня смотрит все та же молодая и немного забитая девчонка. Конечно, если присмотреться, можно заметить отметины оставленные Томом в порыве страсти. Красные засосы на шее напоминали мне о том, что секс с Холландом мне не приснился. Помимо отметин меня выдавали глаза. Они и так блестели от алкоголя, а теперь и подавно. Зрачки были расширены и никак не хотели сужаться. Я слегка походила на наркомана. Но самого счастливого наркомана на свете.

Вытираю влажное тело полотенцем и одеваюсь в свою одежду, которую еще недавно чуть ли не зубами снимал Том. В голове, как в калейдоскопе, хаотично всплывают картинки нашей близости, и мои щеки снова покрывает румянец. Это был прекрасный...кхм...«опыт», но мне почему-то было страшно выходить из ванны. Но не могу же я сидеть тут вечность?

Тихонько открываю дверь и выхожу в коридор. Дверь в спальню открыта, но там никого нет. Я замечаю, что парень уже успел поменять постельное белье и заправить кровать. Я была ему благодарна. Не хотелось мне сталкиваться с этой частью нашего опыта. Слышу смех и голос Томаса внизу и спускаюсь к нему.

Парень сидит на диване и разговаривает по телефону, параллельно жуя корочку купленного мною багета.

- Я б тебя убил на ее месте, – смеется Том с набитым ртом, но замечая меня, чуть не давится, и выпрямляется на диване. – Ладно, чувак, я тебе перезвоню и скажу, что мы решили. Давай, на созвоне, – парень кладет трубку и убирает мобильный. – Все хорошо?

- Да, все хорошо, – отвечаю я, присаживаясь к нему на диван и подтягивая к груди колени. – Кто звонил?

- Это Хаз, они со Стеф приглашают нас на ужин. Отметить мой приезд, да и с тобой пообщаться поближе хотят, – Том берет мою ладонь и сжимает. – Че у тебя руки такие ледяные?

- Холодный душ, – пожимаю плечами и переплетаю наши пальцы, чтобы согреться. – Ты хочешь пойти?

- Как ты скажешь, мне все равно. Я с этим придурком всегда найду время увидеться, а вот вечер наедине с тобой, учитывая наши графики – редкость.

- Ну, можно сходить. Я так и не приготовила тебе ужин, а насколько я помню ты был очень голоден. Или уже все, перехотел? – подкалываю его я, но все равно от смущения отвожу взгляд.

- Я всегда очень голоден, особенно если это касается твоей стряпни, – смеется Томас и притягивает меня так, чтобы я положила голову ему на грудь. Я слышу, как стучит его сердце, а затем слышу и другое: как урчит его живот.

- Так, все понятно. Поехали к ребятам, хоть там тебя покормят, а то я непутевая накормить тебя не могу, – пытаюсь подняться с дивана, но парень сжимает меня крепкой хваткой и не дает встать.

- Ты даешь мне что-то покруче еды, – произносит парень, а затем добавляет: – И нет, это я не о сексе, – он целует меня в макушку, а я таю, как мороженое в жаркий солнечный денек. Кто бы мог подумать, что так все сложится? Еще месяц назад, я сидела на этом самом диване, смотрела «Мой кузен Винни», восхищалась игрой молодого Джо Пеши и даже не могла себе представить, что рядом сопит популярный актер, который вскоре станет моим молодым человеком, моим источником радости и вдохновения, моим первым опытом в сексе, человеком, который будет дарить мне нежность и, я надеюсь, «любовь». Ведь его «я тоже» тогда в постели можно трактовать как угодно. Если бы мне кто-то сказал, что все так и будет, я бы покрутила пальцем у виска.

Я смотрю на время. Половина девятого. Если мы куда-то поедем, то необходимо выдвигаться уже сейчас. Я все-таки выпутываюсь из его объятий и отправляюсь на кухню убрать продукты в холодильник, дабы они не испортились.

- Будем вино брать? – машу бутылкой перед его глазами, пока парень вызывает такси.

- Да, давай. С пустыми руками не хорошо. Тем более я так и не купил Харрисону обещанный магнитик, – усмехнувшись, Том забирает у меня бутылку и складывает ее в пакет, а затем отправляется наверх переодеться. Я же в это время вновь окидываю себя критическим взглядом в зеркале прихожей. Одежда не была мятой. Слава Богу. Однако моя блузка имела не плохой такой вырез, и засосы, приобретавшие уже слегка фиолетовый оттенок, отчетливо виднелись в области груди и шеи. Блять. Я достаю из сумки свой новый шарф и пытаюсь как можно естественнее завязать его на шее, спрятав от чужих глаз то, чем мы тут недавно занимались. Ну или я, потому что на теле Томаса такой фигни не было. Я была слишком нежной и осторожной в отличие от него. Кстати о нем. Парень уже переоделся и спустился вниз, и теперь наблюдал за моими попытками замаскироваться.

- Кажется я перестарался, да? – смеется Томас, но все-таки смотрит на меня с неким сожалением.

- Я тебя не виню. Как же можно устоять перед такой, как я? Я б сама себя покусала, – сарказм так и прет из меня и я, наплевав на все, небрежно повязываю шарф и смотрю на Томаса.

- Вот, мне уже нравится то, что ты говоришь. Вижу прогресс! А то все сомневаешься в себе, – Том с довольной рожей обнимает меня со спины, и я невольно улыбаюсь, глядя на наше отражение в зеркале. – Неплохо смотримся, да? – шепчет он мне на ухо и кожа покрывается мурашками.

- Пойдем уже, такси приехало, – я смазано чмокаю его в щечку, и мы выходим из дома.

Харрисон и Стефани жили вместе в съемной квартире недалеко от центра города. Поэтому на такси из Кингстона мы добирались довольно долго. Поездка также обошлась нам в копеечку, точнее Тому. Я старалась не переживать по этому поводу. Вместо этого я уютно расположилась в объятиях Томаса и задремала. Я все еще испытывала определенный дискомфорт и боль внизу живота и мне просто хотелось отдохнуть. Том не возражал и обнимал меня, всматриваясь в темные пейзажи трассы до центрального Лондона. Я не заметила, как погрузилась в глубокий сон и как мы добрались до места назначения.

- Хэй, Мэри, просыпайся. Мы приехали, – Том гладит меня по голове, а я с трудом разлепляю глаза, которые начинает резать от света в машине. Сориентировавшись в пространстве, я выхожу на улицу.

- Ты разговаривала во сне, – улыбается парень.

- Да? И что же я говорила?

- В основном какой я прекрасный, – с таким серьезным лицом произносит парень, а я в шутку толкаю его в грудь:

- Остынь, ты наверняка что-то неправильно перевел, – показываю ему язык.

Мы поднимаемся на шестой этаж к Остерфилду. Дверь нам открывает Стеф, от которой, как всегда, исходит заряд такой положительной энергии, что я невольно улыбаюсь. Она обнимает сначала Тома, потом меня и здоровается.

- Вы где там потерялись? Ждем вас три часа, – говорит Стеф, забирая у меня пальто и протягивая руку к шарфу, но я благополучненько отхожу, тем самым дав понять, что эта часть гардероба останется на мне. Я уже отвыкла от ее звонкого голоса, и мне немного режет слух.

- Привет итальянцам, – в проеме появляется Харрисон и ребята крепко обнимают друг друга. Я неловко жмусь рядом, но Харрисон отпустив Тома протягивает руки для объятия и мне. Смутившись, я все-таки обвиваю парня за талию, но стараюсь как можно быстрее вернуться в зону комфорта. Зона, которая стояла в паре метров от меня и будто заботливая мамочка наблюдала за нами со счастливым лицом. Я делаю шаг назад поближе к Тому.

- А, чуть не забыл, это вам, – спохватившись, парень протягивает бутылку вина Стеф.

- О, спасибо, Томми, но у нас сегодня вечер крепких алкогольных напитков, если вы не против конечно, – многозначительно протягивает девушка.

Том пожимает плечами и смотрит на меня. Ну, что ты смотришь? Ах, да, ты ведь еще не знаешь, что я всегда «за» крепкие алкогольные напитки. Особенно когда на дворе вечер пятницы и никуда утром не надо. Я одобрительно киваю.

- Отлично! – ааа, будто ультразвук по ушам. – Проходите в гостиную тогда, а я пока принесу стопки.

Квартира у ребят просторная и очень...необычная. Чувствуется рука творческого человека. Я не сомневалась, что квартиру обставляла Стеф. Здесь было столько разных цветов, которые в обычной жизни казалось бы не сочетаются, но в данном интерьере находили свое определенное место. Стены были украшены картинами абстрактного характера. Мебель тоже была довольна необычной. Стулья представляли собой разные геометрические фигуры. Квадратная табуретка. Стул с треугольной спинкой. Полупрозрачная трапеция с железными контурами, ну и в довершение круглый стол, на котором сейчас стояли четыре тарелки с приборами. Посередине стояло большое керамическое блюдо, от которого шел пар и очень вкусно пахло.

- Что у нас на ужин, Стеф? – спрашивает Том, падая на квадратную табуретку, я же занимаю трапецию рядом.

- Чили, – отвечает вернувшаяся с кухни с бутылкой золотой текилы Стеф.

- Ууу, чили это круто! – как ребенок потирает ладошками Том. У меня же вызывает восторг золотая ольмека. Теперь вы точно подумаете, что у меня нездоровое отношение к алкоголю. Ну и ладно. Пока молодая – можно.

Стеф накладывает нам еду, а Харрисон разливает текилу.

- Настоящая мексиканская пати, – комментирую я.

- Только сомбреро не хватает, – улыбается Харрисон, пока Том уже вовсю жует. Бедный голодный ребенок. Я не очень хорошая девушка, хотя наверно то, что делала вместо готовки я, все же достойное оправдание. Я глупо улыбаюсь вновь всплывающим в моем воспаленном мозгу картинкам.

Стрелки часов приближаются к полуночи. Наша компания уже хорошенькая. Мы давно переместились на диван, где все вместе дружно дурачились. Парни какое-то время играли в приставку, пока мы со Стеф убирали со стола, а потом мы пили. Играли в фанты. Снова пили. Я давно так не смеялась. В какой-то момент, Харрисон с Томом решили выйти ненадолго в прямой эфир и пообщаться с фанатами. Мы же со Стеф на это время должны были притвориться мертвыми. Хотя о возлюбленной Хазза фаны уже знали давно, меня им показывать было нельзя. Тем не менее, Стеф пыталась сорвать им эфир то кидаясь подушками, то щекоча Хаззу или комментируя на заднем фоне все действия Тома. Я лишь тихонько над этим смеялась, но ребятам не мешала. Когда парни закончили уделять внимания фанатам, они выпили еще по стопке и присоединились к нам. Хаз сел на диван, а Стеф сложила на него свои ноги. Том же приземлился на пол и прижимался затылком к моим ногам. Они втроем были довольно сильно пьяны, я же была более стойкой к алкоголю, поэтому мне лишь слегка задурманило мозги. Однако когда зазвонил телефон и на экране высветилось имя Даши, я все же подумала, что у меня глюки и я перебрала. Половина первого.

- Алло? – на русском спрашиваю я.

- Машка, привет. Я очень надеюсь, что не разбудила. Как твои дела? Все хорошо? – слышу голос своей подруги и пытаюсь понять пьяная она или нет. Ведь что могло ее заставить набрать меня посреди ночи. Хаз сделал музыку потише, и все ребята уставились на меня, как на разговаривающую собачку.

- Да у меня все хорошо. Как у тебя? Что-то случилось? – я порываюсь встать с дивана, но Том прижимается головой сильнее, не давая мне этого сделать.

- Если честно, то да. Мне нужна твоя помощь и прямо сейчас. Я конечно понимаю, что это вообще наглость, но мне нужно, чтобы ты позвонила Хосе в Мадрид и кое-что от меня ему передала и спросила. Можешь сделать? А то я сижу сейчас в офисе, и не могу продолжить работу, пока он мне не объяснит, что да как, а письма его тебе отправлять, чтобы ты письменно переводила нет времени. А так ты спросишь его, что мне нужно, и потом передашь, что он ответил, – очень печально просит Даша.

- А не поздновато для звонков?

- Нет, он тоже на работе сидит. Нам утром надо сдать проект, а все неурядицы проявились, как обычно, в последний момент. Сделаешь? – умоляет подруга.

Я оцениваю свое состояние. Пьяненькая, но вроде справиться с речью могу.

- Хорошо, что надо передать? – соглашаюсь я, и подруга выливает на меня ведро информации, пока я иду к своей сумке и достаю блокнот и ручку, чтобы записать все и не забыть.

Когда я кладу трубку, на меня с опасением и некоторым волнением смотрят ребята.

- Что-то случилось? – заботливо спрашивает Том.

- Да ничего страшного, с чего вы взяли? – ничего не понимаю я, пока жду телефон Хосе Лопеса от Даши.

- У тебя голос такой на русском, как будто ты переговоры на высочайшем уровне ведешь. Низкий такой и серьезный, – поясняет Стеф.

- Пхах, это всего лишь такой язык. На русском я говорю более низким голосом, и это нормально для носителей. На английском стараюсь повышать тон. Так что расслабьтесь. Но мне нужно сделать еще один звонок, организуете тишину? Помните, что я не мешала вам снимать свой эфир? – смеюсь я, а ребята клятвенно обещают молчать. Получив телефон от подруги, я набираю одного из архитекторов мадридского офиса и, когда он берет трубку, начинаю объяснять на испанском сложившуюся ситуацию. Я свободно владела разговорным испанским, и с фонетической точки зрения, мой испанский был очень даже не плох. Поэтому когда я довольно эмоционально объясняю сеньору Лопесу, что моей подруги от него понадобилось, я ловлю еще более недоумевающие взгляды.

- Мне одной кажется, что мы как будто телек переключаем, с английского на русский, с русского на испанский, с испанского на английский? – пораженная шепчет Стеф своему парню.

Я отмахиваюсь от них и начинаю ходить из угла в угол. Не могу сказать, что понимание испанской речи в данный момент, когда во мне черт его сколько стопок текилы, далось мне легко. Но я справилась и записав его слова, отзвонилась Даше и передала всю информацию.

- Воу, – присвистывает Харрисон, когда я положила трубку. Все трое смотрят на меня так, будто у меня только что рога выросли или что-то в этом духе.

- Что такое? – начинаю уже немного злиться я.

- Мэри, по тебе явно плачет какая-нибудь ООН. Тебе не место в пабе, – восхищенно выдает Том, а я отвожу взгляд. Это больная для меня тема. ООН, то же мне, а че не Белый дом-то?

- Я не хочу это обсуждать. Это твои картины, Стеф? – перевожу тему, указывая на работы развешенные на стенах.

- Здесь только парочка моих. Пойдем в студию, я тебе покажу еще несколько, которые будут на выставке на следующей неделе? – чувствуя возникшее напряжение в комнате, Стеф уводит меня за собой.

POV от лица Тома.

Зачем я это ляпнул?! Но с другой стороны, я хотел сделать комплимент. И что мне молчать, если я считаю, что она зря зарывает свой талант в землю, работая официанткой? Я сажусь на диван, где еще недавно сидела Мэри.

- Не переживай, это всего лишь текила эмоции подогревает, – хлопает меня по плечу Хаз. – Расскажи мне, бро, как так получилось? Когда мы виделись с тобой месяц назад, ты мне говорил, что не хочешь серьезных отношений. Сейчас я же наблюдаю совершенно другую ситуацию.

- Не знаю, Харрисон. Я тогда еще ее не знал. А потом все закрутилось, завертелось и получилось так, что несерьезных там отношений не может получиться. Вот как-то так. Я не знаю. Эти две недели в Италии они вообще с ног на голову все перевернули. Ты не представляешь, чувак, как мне с ней хорошо. Она такая невинная что ли. Добрая, искренняя, не испорченная. Я давно таких не встречал. Мне так с ней уютно и комфортно. И это дебильное чувство, что все будто неслучайно произошло. Мне хочется заботиться о ней. Я последнюю неделю на съемках чуть не выл, как хотел с ней увидеться. В общем, сложно все это.

- да тут же все просто, – смеется Харрисон. – Ты просто втюрился вот и все.

- Похоже на то, – глупо улыбаюсь я, а в голове мелькают словно слайд-шоу моменты проведенные с Мэри за последний месяц. – Как только мне не облажаться в этот раз?

У каждого свои заморочки в голове. Я никогда особо не парился и не комплексовал ни по какому поводу. Однако отношения с Зен оставили огромный шрам на моем сердце. Я впервые по-настоящему любил человека, а в результате все пошло по пизде. И я до сих пор думаю, что это мой косяк. Что если бы я в той или иной ситуации вел себя по-другому, мы были бы сейчас вместе. Однако мы не вместе и никогда не будем. А в моей жизни появилась девушка, которую, как мне кажется, я не заслуживаю. И мне надо приложить все усилия, чтобы в этот раз не облажаться и не потерять ее. Ведь если я реально влюбился, то второй раз я такой херни не переживу.

Комментарий к Глава 20 Выкладываю новую главу, которая может и не насыщена событиями и больше является переходной, но все же играет свою роль в понимании поведения героев. Надеюсь, вам понравится) Жду отзывов и лайков, так как количество комментариев напрямую влияет на скорость написания следующей части) Я очень благодарна, что вы читаете! Всего вам самого лучшего и хорошей недели!) P.S. можете поделиться под частью своими пожеланиями по поводу развития сюжета, или может какие-то определенные моменты или сцены хотите увидеть в отношениях Маши и Тома)

====== Глава 21 (часть 1) ======

Мы едем в такси в полнейшей тишине. Машина тихо и плавно двигается по автостраде на встречу едва-едва занимающемуся рассвету. Я сижу, прислонившись лбом к прохладному стеклу, и не подаю никаких признаков жизни. Все мое внимание занимают раскинувшиеся по левую сторону луга. Еще совсем темно, но я различаю вдалеке ветрогенераторы, небольшие заводские постройки и даже успеваю разглядеть самолет, идущий на посадку в Хитроу. У меня жутко раскалывается голова то ли от того, что я перепила, то ли потому что недопила. Глаза слипаются, но я упрямо смотрю в окно, не желая встречаться взглядом с Томом. Его слова о моей работе снова меня задели. Как после таких выражений я должна верить ему, что я нравлюсь ему такая какая есть? Что я якобы самая замечательная девушка, что он встречал? Я видела, его беспокоит, то чем я занимаюсь. Но, Господи, я ведь не стриптизерша или проститутка какая-то. Да, у меня не особо благодарная работа. Да, я не знаменита. Да, у меня нет полезных знакомых во всех индустриях этого мира. Но разве не этим я ему понравилась изначально? Разве не поэтому привлекла его внимание? Ведь у него была уже такая девушка. Со знакомствами и шикарной карьерой. Золото, а не девушка. Но где она сейчас? Кто вместо нее спит с ним рядом? Кто думает о нем каждую свободную минуту? У кого сердце заходится при одной только мысли об этих карих глазах? Руках? Ладно, согласна. Последний пункт можно отнести к большей части его фанаток. Могу поспорить, что каждая вторая мечтала бы оказаться на моем месте. Просто вот так вот посидеть с ним рядом. А что я? Я же устраиваю себе мини истерики в голове по поводу и без. Я считала себя адекватной и мудрой девушкой, а что в итоге? Походу я такая же тупая баба, как и половина населения этой планеты. Мои чувства к Тому, моя неуверенность в себе, мои страхи будущего – все это не давало мне рассуждать спокойно.

Я отворачиваюсь от английских пейзажей и смотрю на Тома. Он откинулся на сидении и прикрыл глаза. Сейчас он кажется таким спокойным. И выглядит намного старше. Если вот так на него смотреть, не зная, то можно представить себе совершенно другого человека. Кажется, что голос у него будет грубее. Да и сам мужчина будет серьезнее. Но мой Том не такой. Он часто напоминал мне мальчишку. Что-то шутил постоянно, развлекался, был таким беззаботным. Да и голос его был намного звонче, чем у нормального среднестатистического британца. Но мне нравился его голос. Нравилась его беззаботность. Нравилось это ребячество. Потому что своим поведением Том напоминал мне, что мне самой еще только двадцать четыре, что мы молоды, что нужно наслаждаться этой жизнью. До встречи с ним я чувствовала себя сорокалетней одинокой мышью. Но оказывается есть и другая жизнь. Жизнь, где можно веселиться и не думать о плохом. Где твои проблемы нужно кому-то еще помимо тебя. Где кому-то на тебя не все равно.

- Ты сейчас дырку во мне прожжешь, – тихо говорит Том, открывая глаза. Он выглядит очень усталым, но уголки его губ все равно поднимаются вверх. Я же в свою очередь снова поворачиваюсь к окну.

- Мэри, – зовет меня Том, но я не реагирую. – Мэри, – настойчивее повторяет он.

- Что?

- Ты злишься на меня? – он протягивает руку и сжимает мою ладонь.

- Нет.

- А мне кажется злишься. Прости, я не должен был ничего говорить о твоей работе. Это не мое дело.

- Я не злюсь на тебя, Том, – устало выдыхаю и поднимаю на него свой взгляд. – Я злюсь на себя, потому что ты прав. Мне просто не хочется это признавать.

- Что ты имеешь в виду? – такой поворот разговора его удивил. Томас гладит большим пальцем мою ладонь, пытаясь встретиться со мной глазами, но я упорно их отвожу в сторону.

Тишина и темнота кэба приятно обволакивают, и хочется просто помолчать, не говорить ничего. Поставить на какое-то время все на паузу, но делать этого нельзя. Мы взрослые люди. Мы должны разговаривать, а не таить страхи и обиды где-то внутри себя. Я уже давно поняла, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Они не умеют читать мысли, как бы нам не хотелось. Все, что вас беспокоит необходимо проговаривать. Иначе легко можно запутаться к клубке недопонимания и недоговоренности.

- Ты прав, мне не место в пабе. Но я так боюсь снова облажаться, как переводчик, что просто бегу от любой возможности реализовать себя в своей профессии, – слова льются из меня с такой скоростью, что я даже не успеваю фильтровать свои мысли. Я не даю себе и секунды передумать. Отвечаю на его вопрос так быстро, как нужно отрывать пластырь. Я должна наконец-то начать ему доверять свои внутренние переживания, а не только тело. Хотя это тоже было огромным шагом.

- Мне комфортно работать в пабе, это легко, не надо переживать ни по какому поводу, а выйти на рынок перевода – означает жесткую конкуренцию, постоянный стресс, дикие сроки, гроши за работу. Я просто к этому не готова. Мне страшно, – объясняю я, уже закрыв глаза и прогрузившись в полнейшую темноту. В реальности меня держит лишь его рука, ее тепло разливающееся по моей коже, его нежное прикосновение. Мой голос надламывается на мгновение и я даю себе пару минут собраться с мыслями, а затем продолжаю:

- И я злюсь на себя, потому что выбираю более простой способ существования, не хочу бороться за что-то лучшее, не хочу выходить из зоны комфорта. Злюсь, что страх неудачи парализует меня и не дает действовать. Поэтому дело не в тебе, не переживай. Это мои тараканы.

С минуту парень переваривает мои слова. Не знаю, зачем я вообще начала этот разговор, зачем так отреагировала в квартире Хазза. Скорее вместо меня говорила Ольмека. Но ведь текила вытягивает на поверхность то, в чем я самой себе боюсь признаться, не то что Тому. Порой просто необходимо отключать свой мозг, ведь именно в такие моменты иногда можно найти ответы на свои вопросы. Меня как маятник толкает из стороны в сторону. Вот минуту назад я думала, что это правильное решение поделиться, а уже сейчас жалела, что вообще завела всю эту канитель. Ладно, хрен с ним. Сказала и сказала. Это все равно ничего не меняет.

- Я знаю какого это, – произносит Том. – Я тоже сталкивался с этим, но, Мэри, со страхами нужно бороться, иначе они полностью завладеют тобой и ты всю жизнь будешь идти у них на поводу, – Холланд придвигается ко мне поближе, закидывая свою руку мне на плечи и приобнимая. – Они не дадут тебе дышать полной грудью и заниматься тем, что поистине может приносить тебе удовольствие. Ты просто проживешь всю жизнь с мыслью «а что если бы я все-таки решилась и сделала это?». Я знаю, это нелегко, но нужно постепенно избавляться от своих фобий, – я согласно киваю, потому что все, что он говорит – правда. Если я до сих пор бегу от своих страхов, это не означает, что я не понимаю их влияние или даже то, как от них избавиться. Я все прекрасно понимаю, просто не могу с собой ничего поделать. Либо же не хочу ничего с этим делать.

– Задай себе вопрос «что худшее может произойти если я рискну и все-таки сделаю это?». В большинстве случаев ничего. Это все в голове. Страх приукрашивает реальность. Даже если что-то у тебя не получиться, что в этом такого? У тебя все так же будут друзья, семья, близкие люди рядом, которые тебя поддержат. Ты никогда не узнаешь, получиться у тебя или нет, если не попробуешь. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не стал и пытаться. И это касается не только работы, но и всех аспектов нашей жизни, – продолжает философствовать Том, а я утыкаюсь носом ему в грудь, пытаясь спрятать навернувшиеся на глаза слезы. Нет, он не увидит, что я плачу. Мне нужно пару секунд прийти в себя. Это нелегко слышать правду в свой адрес. Особенно когда ты долгое время считала, что поступаешь правильно. Эта своего рода критика бередит старые раны. Услышать такое от левого человека – это еще ничего, но вот слышать такое от того, в кого ты влюблена и чье мнение для тебя очень важно – это больно. Это не плохо, и я знала, что Том говорит все эти слова не с целью указать на мои недостатки, но в носу тем не менее предательски щипало.

– Я говорю все это не потому, что мне не нравится, что ты официантка. Мне вообще неважно, кем ты работаешь, – будто читает мои мысли Том. Он стирает одинокую крокодиловую слезу с моей щеки и утыкается носом в волосы, вдыхая их запах. – Мне просто хочется, чтобы ты была счастлива, и мне всего лишь кажется, что переводческая деятельность сделала бы тебя такой. Не зря же ты столько училась. У тебя талант и любовь к языкам. Прости, если я ошибаюсь. Но это лишь мое мнение.

- Я знаю, – все же шмыгаю носом я. – Мне просто нужно немного времени, чтобы поверить в себя и свои силы. Я буду бороться со страхом, обещаю. Но это не так просто как кажется. Но, Том, я к этому приду. Со временем, но приду.

- Я в этом не сомневаюсь. Будем бороться с нашими страхами вместе, хорошо? – я чувствую его губы на своих, прикасающиеся в медленном и нежном поцелуе. Когда поцелуи с ним успели стать такими естественными? За этот месяц мы смогли изучить каждую клеточку наших тел, по крайней мере их верхней части, однако поцелуи не стали обыденными и скучными. Каждый раз от его губ у меня сводило живот и перехватывало дыхание. Будто табун единорогов скакал по моим внутренностям, пуская в кровь разнообразные гормоны. Адреналин. Прикасаясь к нему, я вновь и вновь прыгала с тарзанки без какой-либо страховки. И каждый раз, когда я готова была разбиться, он держал меня. Своими словами и поступками он вновь и вновь спасал меня из этой трясины, не позволяя утонуть в своем страхе и неуверенности. С ним я могла бороться. Он был неким противоядием от фатального действия моих сомнений. Пока он рядом мне ничего не страшно. Пока он рядом...

Темный узкий коридор. Здесь ни души. Ни звука. Холод. Я медленно передвигаю ноги в сторону единственного источника света. Где-то вдалеке мерцает огонек, оттуда исходит тепло. Там безопасно. Я это точно знаю. Все как в тумане, картинка то и дело расплывается, но я упорно двигаюсь в сторону комнаты, как мотылек к лампочке. Как мотылек к ловушке.

- Мам? – слышу свой голос. Да, мама где-то рядом. Скорее всего она именно в этом помещении. Она меня защитит. Но в ответ тишина. Я уже в паре метров от заветной двери, когда она открывается и резкий свет бьет по моим глазам.

- Катя? – удивленно выдаю я при виде моей сестры. Она стоит в проеме и тепло мне улыбается.

- Манечка, ты пришла. Проходи скорее, – она крепко меня обнимает и пропускает внутрь. – Ты вся дрожишь. Замерзла?

- Да, немного, – я чувствую мурашки по коже и стараюсь придвинуться как можно ближе к потрескивающему камину. Я вижу очертания комнаты не четко, но она мне жутко напоминает старую гостиную в каком-нибудь из поместий аристократов.

- Там в комоде сухая одежда и плед. Возьми – согреешься, – говорит Катя, присаживаясь в кресло. Я слабо различаю ее лицо, но уверена в том, что это моя сестра. Да, это определенно Катя. Осматриваю небольшую комнату и вижу комод в дальнем углу, о котором говорила сестра. Я подхожу к нему и открывая первый ящик. Застываю в немом ужасе. Весь ящик забит змеями. Маленькими изворотливым гадами всех цветов радуги. Они медленно ползают по периметру ящика, издавая характерное шипение. Я делаю резкий шаг назад, но упираюсь в Катю, которая теперь уже стояла за моей спиной.

- Какого черта?! Катя, убери их! Убери их, пожалуйста! Кать? – по моим щекам катятся слезы, а дикий страх парализовал все тело. Я не могу двигаться и лишь наблюдаю за тем, как количество гадов все множится и множится. Они ужевываливаются из ящика прямо мне под ноги. Медленно ползут все ближе и ближе. Вот одна обвивает мою голую ногу.

- Кать, помоги! – умоляю я, но сестра лишь сочувственно гладит меня по плечу. Я кричу, но из меня не исходит ни звука. Я пытаюсь стряхнуть змей с моего тела, но не могу пошевелиться. Мои глаза наполнены животным ужасом. Я чувствую, как что-то холодное, скользкое ползет по моей спине, но не могу ничего поделать и даже увидеть. Меня всю трясет. Я хочу, чтобы это прекратилось. Спустя несколько секунд, у меня получается увидеть, что это было. Краем глаза вижу голову большого питона. Он обвивает мою шею и я чувствую, что задыхаюсь. Когда мои легкие начинает жечь от недостатка кислорода, я вижу его раскрытую пасть, приближающуюся к моему лицу.

Я резко поднимаюсь на кровати, задыхаясь. Крупная дрожь бьет мое тело, как при сильной лихорадке. Как сквозь толщу воды слышу голос Тома, зовущий меня по имени. Все плывет перед глазами, и что-то теплое касается голого участка кожи на моей спине. Я взвизгиваю и резко разворачиваюсь, пытаясь скинуть с себя мерзкую тварь. Но это уже не сон, и вместо змеи, это рука Тома, пытающаяся меня обнять, а я ничего не разобрав, разворачиваюсь и бью его ладонью по лицу.

- Какого хрена, Мэри?! – Том хватается за щеку, ничего не понимая.

Мне даже сил не хватает извиниться. Я постепенно прихожу в себя, и начинаю осознавать реальность, но меня все еще колотит, а слезы не перестают скатываться по моим щекам. Возможно вы подумаете, что я слишком эмоционально реагирую на какие-то сны, но для меня это истинный ужас. Сны всегда были настолько реальны, что я пропускала их через себя. Я чувствовала все. Каждое прикосновение, каждую эмоцию, и мне было тяжело приходить в себя после кошмаров. Особенно от тех, в которых участвовали змеи. Я панически боялась этих тварей. Стоило мне случайно перед сном наткнуться на картинку или видео, включая данных пресмыкающихся, я уже не могла уснуть. Я притягиваю ноги к груди и прячу лицо в коленях.

- Тише-тише, это всего лишь сон, – Том делает еще одну попытку обнять меня, и я больше не бью его за это. Он притягивает меня к груди, как маленького ребенка, и я обвиваю руками его шею, утыкаясь лицом в грудь. Постепенно сковывающее чувство проходит, и я успокаиваюсь. Том гладит меня по голове. Я открываю глаза. В комнате светло. По ощущениям время уже подходит к полудню.

- Что тебе приснилось? – спрашивает парень, когда я отнимаю лицо от его груди и пустым взглядом оглядываю спальню.

- Змеи, – не вдаваясь в подробности, хриплым от крика и слез голосом отвечаю я. – Прости, что ударила. Я еще просто не проснулась.

- Ничего страшного. Я это заслужил. Надо было разбудить тебя раньше. Ты уже около получаса металась во сне, – он совсем не выглядит заспанным. Кудряшки небрежно спадают на лоб, солнечные лучи играют на его лице и голом торсе, выгодно подчеркивая развитую мускулатуру.

- У меня такое бывает. Прости, если разбудила, – я касаюсь ногами пола, и потираю глаза. Тяну руку к телефону на прикроватной тумбочке. Я не ошиблась: было без десяти двенадцать. – Какие у тебя планы на сегодня? – стараюсь перевести тему от кошмаров, потому что меня бесит, что уже второй раз за двадцать четыре часа я предстаю перед ним слабой и плаксивой девушкой. Мне никогда не хотелось строить из себя жертву, которую должен спасать и успокаивать принц. Но вот в который раз я именно это и делаю. С Томом я хотела быть на равных.

- В два я должен быть на тренировке, потом нужно съездить к родителям. Я с ними еще не виделся. Хочу еще Тессу забрать к себе, пока я тут надо ей уделить должное внимание. Ну, а вечером концерт, где мы кстати встретимся? – Том тоже встает с постели и натягивает на себя футболку, лежавшую на комоде рядом.

- Ну, можем встретиться прямо там, а можем пораньше поужинать где-нибудь и потом поехать вместе туда, – предлагаю я, заправляя постель. При мысли о том, что сегодня вечером я окажусь на концерте своей любимой группы, да еще и с Томасом Стэнли Холландом, у меня слегка крутит живот. Это волнительно, учитывая, что мы еще никуда особо вместе не выходили. Первое наше свидание не считается. Только сейчас я поняла, что парень отвез меня тогда на отшиб города, где не то что фанатов не встретишь, а вообще людей. Одинокое, не очень популярное кафе, где мы завтракали. Закрытый гольф-клуб. А сейчас мы пойдем в место массового скопления народа. Возможно я даже засвечусь на каких-нибудь фотках с ним. Надо будет тщательнее продумать свой внешний вид. Не хочется на его фоне выглядеть замухрышкой. Особенно учитывая, что он больше года встречался с Зендаей, некой негласной современной иконой стиля и красоты среди подростков.

- Давай, я заеду в шесть за тобой и на месте решим? – Том помогает мне с покрывалом, и я невольно улыбаюсь. Это очень милая картина: двое молодых и влюбленных людей вместе заправляют кровать утром.

- Хорошо, – соглашаюсь я.

- Я первый в душ, не против? – спрашивает Том, направляясь в сторону ванной. Я заглядываюсь на его фигуру. Даже сквозь футболку видны крепкие и сильные мышцы его накачанной спины, большие бицепсы и... и что немаловажно...кхм накачанная и упругая пятая точка. Эти пижамные штаны явно выставляли его в выгодном свете. Щеки горят румянцем и я судорожно сглатываю, почувствовав напряжение внизу живота.

- Компанию не составить? – я не успеваю сообразить, когда из меня выскакивают эти слова. Парень замирает на полпути и разворачивается. Его бровь игриво ползет в вверх, а в глазах скользит неприкрытое удивление:

- Очень заманчивое предложения. Кажется, Юсуфу придется подождать. У меня намечается еще одна тренировка, – Том хватает меня за руки и, впившись в требовательным поцелуем в губы, тянет меня в сторону ванной.

Комментарий к Глава 21 (часть 1) Так-с, выкладываю первую часть новой главы. Наобещала там сонному киту качество и объем, теперь страдаю. Вдохновения, ну вот хоть убей, нет. Однако если я дам себе слабинку, то никогда не закончу эту работу. Поэтому заставила себя написать хотя бы часть. Надеюсь вам понравится. Я искренне благодарна каждому читателю за внимание проявленное к работе. Очень прошу оставлять отзывы, надеюсь, что они помогут найти сбежавшую от меня музу и ускорят процесс написания глав. С любовью, ваша бегущая блондинка!

====== Глава 21 (Часть 2) ======

Деревянный гребешок аккуратно скользит по длинным густым прядям. Он снова и снова плавно спускается от макушки к худым обнаженным плечам. Волосы уже давно расчесаны, но я продолжаю неосознанно проводить гребнем по ним. Мысли мои далеко от этой комнаты. Пустым невидящим взглядом я утыкаюсь в зеркало напротив кровати. Такое непривычное для серого Лондона солнце заливает мою каморку светом. Пылинки, словно какие-то сказочные существа, кружатся в танце, то опускаясь на поверхность стола и подоконника, то вновь подскакивая, поднимаются ввысь, медленно вращаясь, пытаясь найти место получше. Казалось, что в комнате нет ни одного живого существа кроме сказочных суматошных частиц; все остальное просто замерло, включая меня.

Сильные мужские руки аккуратно ставят меня на холодный кафельный пол душевой кабины. Я немного покачиваюсь, пытаясь найти равновесие, но ноги все еще ватные и я опираюсь на Тома, чтобы не упасть. Теплое дыхание опаляет сначала мое обнаженное плечо. Каждое клеточка отзывается на его прикосновение, посылая тысячу электрических зарядов по телу. Там, где его дыхание касается кожи, появляются мурашки. Постепенно углекислый газ, покинувший легкие парня, согревает шею и продвигается к щеке. Его горячие ладони начинают свое путешествие с моих слегка трясущихся рук, плавно поднимаются выше, поглаживая запястья и предплечья, сгибая мои руки в локтях, обхватывают и сжимают плечи. В такие моменты забываешь о всяком равноправии и феминизме. Твой мужчина здесь. Неважно сколько ему лет, какой у него рост, какой характер. Сейчас он сильнее тебя. Он – твоя защита. Пальцы крепко обхватывают затылок и забираются в волосы. Я таю под этими прикосновениями и только потом понимаю, что сама стою, как истукан. Мне нужно дотронуться до него тоже. Мне просто это необходимо. Я протягиваю ладони к его груди, провожу по ключицам и сильным широким плечам. Сердце колотится, то пропуская жизненно необходимые удары, то срываясь на бешенный темп. В моем организме происходит смена караула. Мозг, руководитель центральной нервной системы, собирает свои вещички и, передав пост сердцу, отправляется в заслуженный отпуск. Теперь у руля чувства. Сейчас важны эмоции. Никакой аналитики. Только он и я. Сердце, временно исполняющее обязанности руководителя, предвкушает что-то космическое и все норовит выпрыгнуть из груди. Особенно когда мои холодные пальцы касаются горячей кожи под его футболкой. Только сейчас я понимаю, что мы одеты. Все еще одеты и стоим в душе. Я тяну белую ткань наверх, но Том меня останавливает. Он заводит мне руки за спину и тянется губами к моим. В тот момент, когда наши языки сплетаются, Том поворачивает кран и сначала ледяная, а затем теплая вода, обрушивается на нас водопадом. Я инстинктивно закрываю глаза и прижимаюсь к нему поближе, углубляя поцелуй. Мокнет все. Волосы, одежда, кожа. Мы отрываемся друг от друга, чтобы оценить результат. Да, так даже интереснее. У меня дыхание перехватывает, когда я вижу как мокрая футболка прилипла к его телу, выгодно подчеркивая мышцы. Тянущее чувство зарождается внизу живота. Сердце активно работает, посылая кровь к необходимым местам женского тела. Организм Тома реагирует на мокрую одежду прилипающую к моему обнаженному телу точно также. Мы снова прижимаемся к друг другу, сливаясь в поцелуе и чувствуя возбуждение своей половинки. Время останавливается, несется, снова останавливается. Мокрая одежда падает к ногам. Горячие тела соприкасаются, сливаются, стираются во времени и пространстве. Тихие стоны заглушаются звуком падающей воды. Вода падает и мне кажется, что я тоже вот-вот упаду. Ноги подкашиваются, но Том не дает мне упасть. Он никогда не даст мне упасть. Легко, словно пушинку он подхватывает меня, сжимая сильными руками. Мои ноги обвивают его талию, а руки обхватывают плечи, пальцы впиваются в кожу. В экстазе, в попытке получить разрядку наши тела вытворяют что-то невероятное. Законы физики для нас не существуют. Я выгибаюсь, подаюсь навстречу, будто всю жизнь была олимпийской чемпионкой по художественной гимнастике. Тяжелое дыхание парня отдается в моих ушах, хриплые стоны, он почти срывается на рык. Я кусаю губы до крови, пытаясь подавить слишком пошлые, слишком грязные звуки и слова, в порыве страсти готовые вот-вот сорваться с моих губ. Мы близко. Почти у края пропасти. Один шаг и упадем. Напряжение скопившееся внизу готово взорваться, затопив волнами удовольствия. Я шепчу только его имя. Вся моя вселенная сконцентрировалась вокруг этих трех букв. Только они удерживают меня в этой реальности. Они и его руки. Все теряет очертания, я уже не могу понять где заканчиваюсь я, где начинается он. Он везде и нигде одновременно. Я будто в невесомости. Замираю, задыхаюсь, а затем разлетаюсь на тысячи осколков. Мы. Мы падаем. Во всех прямых и переносных смыслах. Поскользнувшись на мокром полу, мы падаем вниз. Глухой звук удара.

- Ауч, – одной рукой парень прижимает меня к себе, а второй потирает ушибленную голову. Белые пятна, вспышки перед глазами потихоньку исчезают и я вновь воспринимаю реальность. Вместо того, чтобы пожалеть Тома, я начинаю смеяться. Так искренне и душевно, что парень не может устоять и присоединяется ко мне. Мы лежим на полу и во всю хохочем.

- Секс в душе, на скользком полу – это небезопасно, – подытожила я.

- Зато как приятно, – отвечает Том, и я не могу с ним не согласиться.

Уголки губ предательски растягиваются в улыбке. Я прокручиваю утреннюю близость с Томом в своей голове вновь и вновь. Мои мысли были о нем, когда я возвращалась домой. Когда собиралась на концерт. Когда готовила ужин. Том не покидал меня ни на секунду. Я фокусирую взгляд на своем отражении, пытаясь выкинуть любовные сцены из головы. Яркий румянец украшал мои щеки. Сейчас я не очень была похожа на себя настоящую. На лице очень яркий макияж. Темные-темные смоки айз, четкие широкие темные брови. Острые, подчеркнутые темным кремовым скульптором, скулы. С таким макияжем я казалась еще худее. Из одежды на мне узкие черные рваные джинсы, прозрачная черная шифоновая майка, под которой виднелся мой новый кружевной бюстгальтер, и черная кожаная косуха. Выглядела я эффектно, и такой аутфит очень подходил для рок-концерта. Внезапно раздается звонок телефона, и я вздрагиваю. Протягиваю руку к айфону, лежавшему на прикроватной тумбочке.

- Алло?

- Я подъехал.

- Спускаюсь.

Хватаю сумочку и, еще раз напоследок посмотрев в зеркало, быстренько спускаюсь вниз. В пабе уже довольно много народу. Громко играет музыка. Посетители пьют пиво, смеются, подпевают знакомым исполнителям. Холли и Гвен бегают между столиков, разнося заказы. Шон активно делает коктейли и разливает пиво за барной стойкой. Трэвора нигде не видно.

- Воу, Мэри, ты ли это? – присвистывает Шон, когда я прохожу мимо него.

- Что? Слишком вульгарно? – нервно провожу ладонью по выпрямленным волосам. Мне самой было не очень комфортно. Обычно я так не крашусь, да и не выгляжу, как девушка самого крутого байкера на районе.

- Потрясно, очень даже секси, если быть честным. Твоему коротышке повезло, – Шон подмигивает.

Когда-то давно, похоже в другой жизни, Шон оказывал мне знаки внимания. Мы даже сходили на одно свидание, но как-то не задалось. Я воспринимала его только как друга. Парень пытался выйти из френд-зоны около полугода, никак не желая сдаваться, но потом понял, что ловить ему нечего и отступился. После того, как я начала встречаться с Томом, он не упускал возможности меня поддеть.

- Он не коротышка, это просто ты у нас переросток. Тебе бы в баскетбол играть, а не шейкером трясти, – защищаю Тома я, подкалывая в свою очередь Шона.

- Спорт – не мое, я больше по алкоголю, – Шон показывает мне язык и делает глоток пива из бокала, стоявшего на стойке. Трэвора на него не хватает. Любит этот рыжий бухать на рабочем месте. Это нам официанткам вздохнуть некогда, а этот пробует все, что подает посетителям и иногда под конец смены может прилично так перебрать. – Ты правда замечательно выглядишь, иди уже к своей звездочке, а то без тебя уедет, – заметив мой осуждающий взгляд, выдает Шон.

- Мы еще об этом поговорим, – предупреждаю я, и улыбнувшись, бегу к своей «звездочке».

Томас припарковал свою ауди на уже привычном месте, и как только заметил меня, завел машину.

- Привет, – садясь на переднее сиденье, здороваюсь я. Пристегиваюсь и замечаю восхищенный взгляд Тома. – Ты чего так смотришь?

- Выглядишь умопомрачительно. Я надеялся привлекать сегодня как можно меньше внимания, но с такой девушкой это вряд ли удастся, – машина трогается, и Том переводит взгляд на дорогу.

- Не беспокойся, я возьму все внимание на себя, и тебя даже никто не заметит. Я смотрю, ты еще кепочку надел, маскировка высшего уровня, – по привычке подключаю свой телефон через aux, и тихо включаю музыку.

- Я смотрю кто-то сегодня очень разговорчивый и в хорошем настроении.

- А чего мне грустить? Через пару часов одна моя заветная мечта сбудется. Я просто в восторге, – выбираю доисторическую песню в моем плейлисте Crazy Town “Butterfly”, и нажав «воспроизвести», начинаю подпевать и танцевать. Томас смотрит на меня сначала с таким удивлением, а потом начинает смеяться.

- Откуда у тебя эта песня? Мне кажется я ее лет в пять последний раз слышал, – отбивая ритм пальцами на руле и тоже пританцовывая спрашивает Том.

- У меня очень много такой музыки. Как-нибудь устроим с тобой ретро-вечеринку и я тебе буду включать хиты 90-х – 00-х.

- Ловлю тебя на слове. Ну так что? Перекусим где-нибудь или сразу на концерт?

Огромная арена О2, на которой проходил концерт, находилась в Юго-Восточном Лондоне. Я никогда там не была, но слышала, что это просто огромный стадион, вмещающий в себя до двадцати тысяч человек. Когда мы перекусили и наконец-то добрались до места назначения, у входа толпилось уже около десяти тысяч. По какой-то причине народ еще не запускали.

- Ого, долго же мы будем стоять в очереди в такой толпе, – протягиваю я, пока Томас кружил вокруг комплекса в поисках въезда на парковку.

- Мы не будем стоять в этой толпе. У нас типа вип-билеты, – немножко стыдясь проговорил Том, паркуясь.

- А где мы будем? – достаю билеты, чтобы прочитать какие у нас места. На корешке написано VIP lounge.

- Это большая ложа наверху, там можно и поближе к народу спуститься и танцевать, и бар есть и всякие другие прибамбасы, гардероб, все дела, и очередь не придется стоять. Сейчас вон через тот вход зайдем и прямиком туда пройдем.

- Нихрена себе, – только и выдаю я. – А с тобой очень удобно ходить на концерты, – смеюсь я.

- Это точно, так что если что не бросай меня, может я еще тебе пригожусь, – закрывая машину, Том берет меня за руку и мы идем в сторону входа. Огромная толпа фанатов дрэгонов стоит в метрах двадцати, но естественно никто нас не замечает. Со стороны мы обычная пара, ничем не примечательная. Да и люди здесь не из-за Тома. Бьюсь об заклад его и половина бы не узнала. Для меня это огромный плюс, потому что мой «коротышка» не стесняется проявлять чувств и держит меня за руку. Может мне даже поцелуй сегодня перепадет? Кто знает...

Вип-ложа, как ее называют, оказалась огромным пафосным помещением, с диванами, барной стойкой, официантами, столиками и другими атрибутами какого-нибудь крутого клуба. Отсюда был выход на большой балкон, с которого открывался панорамный вид на арену. Сцена была прямо по центру, хоть и далеко, но все было прекрасно видно. Я как маленький счастливый ребенок, стояла у перил и наблюдала за тем, как стадион постепенно заполняется народом. В нашей ложе было еще человек пять, но никого известного. Наверно просто какие-то богачи. Пока я рассматривала арену, Том сидел на диванчике, попивал воду и листал свой инстаграм.

- Просто невероятно, – присаживаясь рядом, говорю я.

- Я рад, что тебе нравится. Это конечно не то же самое, что находится в самом сердце толпы и с ними отрываться, но тоже сойдет. Обычно я стараюсь ходить, как нормальный человек, но билетов туда, – он махнул в сторону танцпола. – уже не было. И я решил, что мы можем пошиковать. Тем более для такой девушки, все самое лучшее.

- Льстец, – толкаю его в плечо, но все равно улыбаюсь во все тридцать два. – Я сейчас самая счастливая на этом свете. Спасибо. Можно тебя хотя бы в щечку поцеловать? – спрашиваю парня, придвигаясь поближе.

- Для вас, мисс, все что угодно. Можно и не в щечку, – и он притягивает меня за подбородок и нежно касается моих губ.

Мы сидим еще около получаса, разговаривая обо всем и ни о чем сразу, я шарюсь в его телефоне, смотрю фотки из Италии со съемок, показываю ему что-то на моем айфоне, но тут внезапно выключается свет и начинается шоу. Я как ужаленная подбегаю к перилам и вглядываюсь в темноту. На сцену пускают дым и мое сердце пропускает несколько ударов. Боже, как же круто. Я чувствую, как сзади одной рукой за талию меня приобнимает Том, и встает рядом в ожидании солиста. Раздаются первые ноты композиции и я сразу узнаю ее: I don’t know why. Прожектор светит на середину сцены, где появляется Дэн Рейнольдс и начинает петь. Я двигаю губами в такт с ним почти беззвучно, но потом понимаю, что тут так громко, что я могу орать во всю глотку, все равно никто не обратит внимания. Я пританцовываю, совершенно не обращая внимания на Холланда. Вокруг стоит такой шум, фанаты кричат, музыка долбит и волна адреналина растекается по венам. К нам на балконе присоединяются остальные вип-посетители, которые хоть и получали наслаждение от музыки, стояли как статуи, не танцуя и не подпевая. Ну и пофиг. Я сюда пришла отрываться. Следующая песня была мне незнакома, поэтому я не подпевала, а вглядывалась в членов группы, пытаясь как можно лучше их рассмотреть. Конечно был огромный экран, на который транслировалось все, что происходило на сцене, но у меня была такая нехиленькая дальнозоркость и я рассматривала их вживую. Третьей песней была Whatever it takes. Моя вторая самая любимая композиция у дрэгонов. Том тоже ее знал и подпевал вместе со мной. Я не заметила, когда он успел достать телефон и начал снимать все происходящее на видео. Сначала в кадре были дрэгоны, а потом он включил фронталку и снимал нас двоих. Я не была особо против, и сложив голову ему на плечо, пела прямо в камеру.

Атмосфера на стадионе была невероятная. Когда Дэн переставал петь и «передавал слово» фанатам у меня мозги взрывались. Двадцать тысяч человек хором поют. Невероятное зрелище. Том, хоть и не был ярым поклонником как я, все же тоже наслаждался шоу. Быстро заучивал припевы наиболее популярных композиций и подпевал их под конец. У него был классный голос. Может, когда он говорит, голос кажется слишком высоким и похож больше на женский, чем на мужской, но когда поет – в нем присутствует такая хрипотца и мужественность, что я таяла, словно мороженое в жаркий летний день. Время летело так быстро, были спеты все мои любимые песни: Believer, Thunder, Demons, I’m so sorry и другие. Кстати, по поводу последней песни. Когда заиграла I’m so sorry я не могла не поделиться с Томом очень «важной» информацией:

- Это моя секс-песня, – шепчу ему на ухо я, не отводя взгляд от происходящего на сцене.

- Что, прости? – брови парня взлетают вверх и он чуть не поперхнулся водой, которую маленькими глоточками отпивал из бутылку.

- Секс-песня! Я всегда под нее представляла не совсем приличные картинки, фантазии все дела, – уже краснея, объясняю я.

- Поделишься потом? Может что-нибудь воплотим в жизнь? – подмигивает парень и будто случайно своими горячими пальцами касается голой кожи моей спины под блузкой.

- Обязательно, надо будет только снять в аренду какой-нибудь офис, – смеюсь я.

- Воу, так все серьезно, ты меня как обычно интригуешь, – он целует меня в мочку уха и я сжимаюсь вся, потому что мне щекотно. Обратив свое внимание вновь на сцену я замираю. Темнота и лишь приглушенный свет падает на клавишника. Я узнаю эту песню еще до того, как слышу первую ноту. Весь стадион загорается фонариками на телефонах, создавая магическую атмосферу. Я чувствую, как по спине бегут мурашки. Dream, моя первая песня, связанная с болью. Каждый звук пропитан ею. Картинки и воспоминания обрушиваются на меня с такой силой, что я сжимаю перила до дрожи, до белых костяшек.

Я прохожу мимо Трэвора и Шона и очень медленно и тихо поднимаюсь наверх в свою комнату. Сегодня был паршивый день. Господи, до чего паршивый день и жизнь. На лице ни одной эмоции. Никто не должен видеть. В наушниках играет что-то испанское и веселое, но я не слышу музыки. Главное дойти до комнаты. Главное дойти. Как только за мной закрывается дверь, я оседаю по стенке на пол. Из груди готов вот-вот вырваться животный крик. Зачем я вообще пошла на эту встречу? Я ведь знала, что ни к чему хорошему она не приведет. Этот человек вообще никогда не приносил в мою жизнь ничего хорошего. Но я ведь любила его. Ведь так? Как еще можно назвать это дебильное чувство, когда внутренности все сводит от боли. Любовь. Безответная, но любовь. Мы познакомились, когда мне было семнадцать. Я отдыхала в Испании с родителями, и однажды, тусуясь в клубе со своей старшей сестрой встретила его. Влюбилась. До дрожи в коленках. Мы проводили всю оставшуюся неделю отпуска вместе. Никакой романтической составляющей до последнего дня. В день перед отъездом мы чуть не переспали. Я испугалась и вовремя остановилась, и он не стал настаивать. Просто ушел. Больше я его не видела. Когда я вернулась в Россию, мы долго общались по переписке. Он вешал мне столько лапши на уши, что я будучи не совсем опытной девушкой верила каждому его слову. И влюблялась. Еще сильнее. Еще больше. Казалось, что сердце может просто остановиться, если я испытаю хоть на капельку больше эмоций. Он оказался тупым придурком и извращенцем, который пользовался мной как хотел. Я шла у него на поводу, играла по его правилам. Было лишь одно НО. Я ему не давала, и это так его зацепило, что секс со мной стал его идеей-фикс. Постепенно розовые очки спали и я разорвала с ним какие-либо отношения. Но чувства не прошли. Новая волна боли и разочарования. Несколько лет я не знала, где он и что с ним. Пока вчера он не нашел меня и не пригласил встретиться, так как он проездом в Лондоне. Я думала, чувства прошли. Что я похоронила их как можно глубже в своей израненной душе. Но нет. Стоило мне его увидеть, как подавленные эмоции ураганом всплыли наружу. Он был само обаяние. Делал мне тысячи комплиментов. Лечил про старые и забытые отношения. Как он все это время меня вспоминал, а я растекалась, как лужица перед ним, веря в то, что я действительно ему небезразлична. Я не могу. Нет, не могу все это прокручивать вновь. Выбегая в разорванной одежде и с разбитой губой из его номера, я поклялась себе, что никогда, никогда в жизни не открою свое сердце мужчине. Этим примитивным и похотливым тварям. Пусть они сгниют где-нибудь в канаве. Я буду одна. И вот сидя на полу, я прижимаю к себе колени, кусаю зубами руки, чтобы не издавать криков. Слезы градом катятся по моим щекам. Я слышу в наушниках песню Dream. И истерика накатывает с новой волной. Я хочу уснуть и никогда больше не просыпаться. Хочу мечтать и видеть сны, в которых мир совсем другой. В которых мне не будут делать больно. Чувство одиночества обрушивается на меня с такой силой, что я сжимаюсь калачиком и прижимаюсь к холодному полу. А солит все поет And all these sorrows I have seen they lead me to believe that everything’s a mess (Все страдания, что я вынес, ведут меня к пониманию того, что жизнь — это хаос). И мне больно как никогда от этого осознания. Но я хочу мечтать. Я хочу мечтать. Оставьте меня наедине с моими мечтами.

В моих глазах стоят слезы и я шепотом повторяю слова песни за Дэном. Том видит, как я напряглась, но не трогает меня. Просто смотрит на всю ту бурю, происходящую в моей душе. Картинки, как в калейдоскопе, всплывают в моем воспаленном мозгу, и когда я пою, я не вижу стадион, я не вижу солиста, я вижу лицо этого долбанного придурка и меня бьет крупная дрожь. Чувства давно умерли. Но как говорится: «Любовь умирает, а ненависть бессмертна». И по сей день мысль об этом человеке вызывает у меня шквал эмоций. А эта песня стала катализатором. Я ее не слушала специально уже долгое время и забыла о ее существовании. И сейчас она немного выбила меня из колеи. Одна слезинка, только одна, очень медленно и аккуратно стекает по моей щеке, но я этого не замечаю. Лишь когда заканчивается композиция я выхожу из транса. Поворачиваю голову в сторону Тома. Он растерян. Я приветливо улыбаюсь, как бы извиняясь за только что случившуюся сцену. Стираю мокрую дорожку с щеки.

- Прости, я сегодня просто очень эмоциональная, – пожимаю плечами я, а Том не говоря ни слова просто притягивает меня к себе и сжимает в объятиях. Мне не надо слов. Один такой поступок говорит о многом.

- Твоя реакция на секс-песню мне нравилась больше, – пытается пошутить парень, чтобы снять напряжение.

Я смеюсь и утыкаюсь носом ему в футболку. Группа объявляет о том, что следующая композиция будет последней и это Radioactive. Та с которой все началось. Томас начинает завывать мне под ухо, я смеюсь еще больше. Мы танцуем и подпеваем слова всем известной песни. На сцене происходит финальное шоу. Прожекторы, шары, дым. Это был лучший концерт в моей жизни. Кажется все лучшее, что произошло в моей жизни, связано с этим «коротышкой». Как только он стал частью моего мира, я все чаще описываю какие-то события прилагательным «лучший». Просто потому что так и есть. Он привнес баланс. Сколько случилось говна, столько должно быть и радости. И я была в предвкушении этого счастья. Я чувствовала его уже на кончиках пальцев, это тепло можно было потрогать. Вот оно, я наконец-то его дождалась.

Когда группа покинула сцену, мы решили выпить кофе в баре нашей ложи. Я делаю глоток горячей ароматной жидкости, с лица не сходит улыбка. Том не отводит от меня взгляд.

- У меня рога выросли, или что? – недоумеваю я.

- Я хотел спросить, не против ли ты если я выставлю эту фотографию и заявлю миру о том, что ты моя девушка? – Том показывает на экране фотографию, где моя голова покоится на его плече, наши рты открыты, так как в этот момент мы что-то пели, а сзади виднеется забитый стадион, и на экранах крупным планом Рейнольдс. От неожиданности я роняю кружку на стол, благо там почти не осталось кофе и на поверхность проливается со всем чуть-чуть.

- Ты серьезно?! – я не верю своим ушам.

- Да, но только у меня одно условие, – я сразу же настораживаюсь. Естественно без условий не обошлось. Он месяц меня скрывал, как какую-то страшную болезнь, а сегодня ни с того ни с сего решился рассказать о наших отношениях.

- Какое?

- Ты ни при каких обстоятельствах не станешь читать комментарии, статьи и другого рода информацию написанную в интернете про нас.

- Думаешь меня не одобрят твои фанатки, и я расстроюсь?

- Мы просто не будем рисковать, я вообще не хочу, чтобы ты думала о том, что о тебе скажут другие. Все, что тебя нужно знать будет выходить отсюда, – и он показывает пальцем на свой рот. – Так что скажешь?

- Я-то к этому готова. А вот что на счет тебя?

- Думаю я тоже, – и он нажимает на кнопочку «опубликовать».

Мне тут же приходит уведомление о том, что меня отметили на фотографии. Открываю приложение и вижу нашу фотографию под которой стоит подпись “Baaaabe, you made me a, you made me a believer🎤. ❤️@mariiarostova95” (Малышка, ты заставила меня, заставила меня поверить).

====== Глава 22 ======

POV от лица Тома

Сквозь сон слышу противный звук будильника. Стандартная мелодия на звонке бьет по ушным перепонкам, словно молот по наковальне, и мысленно выругавшись, я протягиваю руку к айфону, чтобы его отключить.

Порой мне кажется, что недосып стал хроническим. Неважно сколько я сплю. За столько лет съемок, разъездов и смены часовых поясов, мой организм послал меня далеко и надолго, и теперь каждое утро/вечер, в зависимости от того, где я просыпаюсь, похож на восстание из мертвых.

На часах восемь утра, и мне пора вставать – сегодня предстоит насыщенный день. В телефоне несколько пропущенных звонков от Хазза, а также сообщения от друзей. Всех интересовала Мэри. Еще бы, кроме Хазза и Стеф, а также Гарри никто о ней и не слышал. Не знаю, что мной вчера руководило, но я решил, что момент настал. Отношения с ней переходили из не совсем серьезных во что-то более сложное и запутанное. Теперь я не просто наслаждался времяпрепровождением с ней, каждым днем, что мы были рядом, а задумывался о будущем. Мне удалось встретить девушку, не похожую ни на кого. Я видел и чувствовал насколько хрупок ее мир, насколько серьезно она относится ко всему, включая меня, и просто не мог позволить себе ею пользоваться. Эгоизм ушел на второй план еще во Флоренции. Сейчас я ставил ее чувства превыше всего. На мне была ответственность за ее моральное состояние, ведь именно я пообещал ей, что не разочарую ее, что она может мне доверять. Мне нельзя было облажаться. Такие шансы выпадают на миллион. Умная, добрая, красивая...боже какая она красивая. Стереотип о том, что русские девушки самые красивые в мире, подтвердился сполна. Ее фигура чего только стоит. Когда я находился с ней рядом, мое мужское внутреннее Я пело йодлем; особенно после того как мы стали спать вместе. Несмотря на то, что для меня эта деятельность, так сказать, не в новинку, мне казалось, что я испытываю такие чувства и эмоции впервые. Мэри, совсем неопытная девушка, сводила с ума меня своей невинностью. Когда мы были вместе, ее нежность, ее прикосновения вызывали такой отклик в моем теле и душе, что я не испытывал прежде. С Зен все было по-другому. Нет, секс конечно был фантастическим, но помимо физического удовлетворения я ничего не получал. С Мэри же появилась какая-то духовная составляющая; когда она прижималась ко мне, обвивала руками, утыкалась лицом в грудь, раз за разом мое сердце делало кульбиты. Я чувствовал, что именно здесь и должен находиться и быть именно с этим человеком. Меня сводили с ума ее глаза. Огромные серо-голубые глаза. Радужка представляла собой магический цветок, окружавший зрачок и менявший оттенок в зависимости от освещения и ее настроения. Они притягивали, как магниты. Она была такой женственной, плавной, уютной. Но внешность была не единственным ее достоинством. Со временем меня начал привлекать и ее внутренний мир. Насколько чувствительна, эмоциональна и ранима она была. Казалось, что она пропускает через себя все в этом мире. Ее искренние неподдельные эмоции на все: музыку, слова, действия, меня поражали. Однако, она постоянно спускала себя с небес на землю и не теряла бдительности. Судя по всему она уже не раз обжигалась, но тем не менее силы духа не утратила. Да и доброты и веры тоже. Меня поражало, как в одном человеке может смешиваться столько качеств. Черчиль однажды сказал: «Россия — это загадка, упакованная в тайну, спрятанную в непостижимость», и теперь я понимаю о чем он. Мэри была для меня загадкой. Я так часто замечал, как внутри у нее разгорается буря. Вот мы стоим, разговариваем, смеемся и в одну секунду все меняется. Что-то вызывает такой дисбаланс внутри нее. В такие моменты глаза становились совсем серыми и пустыми. Она погружалась внутрь себя и пыталась справиться с надвигающимся ураганом. Возможно свою роль сыграла моя профессия, но мне было интересно узнать «персонажа» изнутри. А Мэри то закрывалась от меня, то обрушивала на меня свои переживания. Мне никогда не было скучно, каждая минута с ней приносила что-то интересное, с каждым разом сближая нас все сильнее. Я не был уверен в том, что она – та самая, но знал, что встретил я ее не случайно и не могу упустить ни в коем случае. Скрывая отношения мы не могли двигаться дальше. Тайна – всегда заманчива, но как только расскажешь о ней – теряешь интерес. Мне нужно было знать, а сможем ли мы пройти эту проверку?

Несмотря на то, что я попросил Мэри не читать инфу в интернете, сам от этого соблазна удержаться не мог. Устроившись поудобнее на постели, я дал себе «поваляться» еще полчаса перед тем как отправиться в душ и заняться делами. Открыв инстаграм, я ничуть не удивился двадцати тысячам комментариев под нашей фотографией. Читать их все – сумасшествие, поэтому пролистав выборочно пару сотен я сделал вывод: фандом разделился на два лагеря. Больше половины фанаток отреагировали, как я и ожидал – то есть через чур эмоционально и не совсем адекватно. Меня отметили на сотнях публикациях, в которых описывалось, как я разбил кому-то сердце и что их жизнь окончена. Мне было грустно от всего этого. Я тепло относился к каждому своему фанату, старался уделять им всем как можно больше внимания, но ведь я не мог клонировать себя, разослав по личному экземпляру Тома Холланда каждому из них. Однако в отличие от Мэри, я уже привык к этой стороне своей славы.Я знал, что большинство фанатов – это девушки в возрасте от тринадцати до двадцати лет, и что в подростком возрасте многих заносит. Я сам был таким когда-то. Но ведь у меня тоже есть жизнь, и я хочу прожить ее по-своему. Мне не хотелось их обижать и расстраивать новостью о том, что у меня появилась девушка, я лишь хотел, чтобы они знали и порадовались за меня. Но большинство либо не верили, что это правда (якобы на фотографии мы не целуемся, так что рано бить тревогу), либо начинали хейтить ее. Второй лагерь представляли адекватные люди, которые поздравляли меня, спрашивали как прошел концерт, интересовались моей работой и тому подобное. Удивительно, но когда мы встречались с Зен, поддержки от фанатов было больше. Все же марвел сыграл свою роль.

Полистав немного твиттер и ответив на сообщения друзьям, встаю с постели и отправляюсь в душ. Сегодня по плану тренировка, а также обед у родителей. Впервые за долгое время перерыв в моем графике составит около трех недель и мне стоит провести как можно больше времени с семьей. Дома что-то в последнее время не ладилось. Точнее была одна проблема – Пэдди. Вырастив троих сыновей без каких-либо происшествий, мама впервые столкнулась с переходным возрастом своего ребенка. В свое время я пережил его на съемках и в разъездах, и мама особо не страдала. Близнецы казалось вообще его не переживали. Сэм был само совершенство, спокойным и серьезным парнем, а Гарри всю свою эмоциональную карусель выливал в творчество, и семье почти не досталось. Потом они тоже присоединились ко мне в моих разъездах, и мама даже не успела осознать, что ее мальчики выросли. А Пэдди... ему досталось по полной. Сейчас ему только исполнилось пятнадцать и от его переходного возраста страдают все. Он постоянно устраивает сцены дома, ведет себя агрессивно, злится на всех и вся. Когда он не психует, он обычно уходит из дома и гуляет с друзьями, либо же сидит в телефоне. Достучаться до парня некому. Мама очень переживает, поэтому пока я в Лондоне, нужно побыть с ними. Глядишь смогу вправить мозги Пэдди. Несмотря на то, что я люблю всех членов своей семьи в равной степени, к самому младшему брату у меня особые чувства. Когда он родился я уже понимал какого это быть старшим братом и старался уделять ему как можно больше внимания, однако потом все почему-то пошло под откос. И я понимал, что должен с этим разобраться, так как что-то внутри подсказывало, что я сыграл не последнюю роль в поведении Пэдди.

Дом. Магическое место – дом. Несмотря на то, что я уже несколько лет живу отдельно от родителей, да что там несколько лет, я уже много лет живу на чемоданах, я так и не смог назвать какое-то место домом помимо резиденции Холландов. Здесь так уютно. Здесь было все: первые шаги, победы и поражения, праздники и печальные события. Здесь мы были семьей, все вместе рядом. Всегда. Несколько раз стучу в дверь. В доме слышится собачий лай. Моя Тесс. Через пару секунд открывается дверь. На пороге стоит Сэм.

- Привет, братишка, ты что-то рано, обед еще не готов, – Сэм хлопает меня по плечу и пропускает в дом. Маленькая Тесс прыгает на задних лапах и пытается мордочкой дотянуться до моего лица, чтобы поцеловать. Я присаживаюсь на корточки и глажу свою собаку.

- Малышка, я тоже по тебе соскучился! Все-все, перестань! – закрываю лицо от ее настойчивых поцелуев. – Хочешь прогуляться? Конечно хочешь. Давай! Пойдем, Тесс! – бью ладонями по коленкам, все больше раззадоривая собаку.

- Только не долго, Том, обед через полчаса будет готов, – слышу голос мамы. Она стоит в проходе; на ней ярко-красный фартук, под которым виднеется теплый рождественский свитер, волосы собраны в тугой высокий хвост, чтобы не мешали при готовке. Мама улыбалась, но я не мог не заметить насколько усталая это была улыбка. На ее лице появились новые морщины и сейчас она выглядела старше, чем когда я видел ее в последний раз. Ну, не считая вчерашнего дня конечно же. Никки Холланд была очень красивой женщиной. У нее были ярко-рыжие волосы и карие добрые глаза. Мамина внешность представляла собой типичные черты британской нации. Она была стройной статной женщиной, веснушки рассыпались, словно звезды в чистом ночном небе, по ее рукам и лицу. У нее была теплая улыбка. Знаете, бывают такие люди, с которыми поговоришь, как солнца выпьешь. Мама была такой, просто находясь с ней рядом, я заряжался теплом, любовью и спокойствием. Все проблемы и страхи уходили куда-то на задний план, а ее поддержка всегда помогала мне двигаться вперед и никогда не сворачивать с пути.

- Хорошо, – киваю ей я и, нацепив поводок на Тесс, выхожу обратно на улицу.

- Стой, Том, я с вами, – кричит мне вдогонку Сэм, натягивая куртку и закрывая дверь.

Мы с братом идем по тихим улочкам юго-западного Лондона, проходя однотипные домики наших соседей. Завтра Рождество и многие дома украшены в лучших традициях американских фильмов. Гирлянды, снеговики, олени. В воздухе витает атмосфера праздника. Я очень люблю Рождество. Это был мой самый любимый праздник с самого детства. Каждый год мы собираемся всей нашей большой семьей за городом у бабушки с дедушкой, ужинаем, поем песни, дурачимся. Это чисто семейный праздник, на котором мне удается пообщаться с самыми дальними родственниками, которых казалось уже лет сто не видел. Кузены и кузины, племянники и племянницы, тети и дяди, все представители нашей семьи собираются раз в год за огромным праздничным столом в доме моего деда. Иногда из-за работы я пропускал эти семейные торжества, но в этом году все будет как раньше, и мне не терпелось уже уехать из города.

- Как дела, Сэмми? – отвлекаясь от своих мыслей, спрашиваю парня.

- С переменным успехом, Том, но я думаю, что скоро все будет хорошо. На следующей неделе пробы, надеюсь в этот раз у меня все получится, – отвечает Сэм, но голос его звучит неуверенно.

- У тебя все получится, братишка, даже не переживай. А если даже что-то и пойдет не так, то это к лучшему. Значит это не твоя роль. Будут другие пробы, и рано или поздно твой талант заметят. Это произойдет когда ты меньше всего этого ожидаешь. Поверь мне, и тогда твоя жизнь кардинально изменится, – я сжимаю плечо брата, надеясь, что мои слова поддержки придадут ему уверенности в себе. Сэм пытался пойти по моим актерским стопам, учился в театральной школе, изо дня в день репетировал и совершенствовал свои навыки, однако единственное чего ему не хватало – уверенности в себе. Сэму просто нужно было в себя поверить, а отказы на пробах его демотивировали.

- Да-да, знаю, спасибо. Ты не хочешь мне ничего рассказать? – мы дошли до территории парка, и я спускаю Тесс с поводка.

- О чем ты? – делая вид, что ничего не понимаю, спрашиваю я.

- Что это за девушка, которая заставила тебя поверить? – последние слова парень пропел,пародируя солиста дрэгонов.

- А, ты об этом. Это долгая история. Ее зовут Мэри и мы вроде как встречаемся, – пожав плечами, будто меня о погоде спросили, отвечаю я.

- Ну это я уже понял, не совсем отсталый. Можно поподробнее?

Рассказ о моих отношениях с Мэри занял все время по дороге обратно домой. Сэм очень серьезно и внимательно слушал, словно я рассказывал ему о стратегической наступательной операции, а не о девушке, в которую влюблен, и единственное, что он смог меня спросить, по окончании истории было:

- Так Гарри и Харрисон знали?! Вот придурок, ничего мне не рассказал...

- Я очень сильно его об этом попросил. Тогда во Флоренции я еще не был уверен, что у нас с ней происходит, а сейчас как бы все. Настоящие отношения, и пришло время рассказать всем.

- Не хочу тебя расстраивать, но сейчас тебе вновь придется повторить эту историю маме. Она сегодня с самого утра пытает меня. Слава богу я ничего не знал об этом и она быстро от меня отстала. Но вот тебе так вряд ли повезет. Да, и я рад за тебя. После всего того, что ты пережил с Зендаей – это отличный шанс начать сначала.

- Наверно, спасибо, Сэм. Ладно пойдем, а то нам влетит.

В гостиной стоит абсолютная тишина, слышен лишь звон вилок о тарелки и активное чавканье. Я так давно не ел нормальной домашней еды, что накладываю себе уже вторую порцию маминого рагу и уплетаю остальные деликатесы на столе за обе щеки. Гарри что-то активно пишет в телефоне, Сэм также жадно поедает обед. Пэдди вяло ковыряется вилкой в тарелке, грустным и отрешенным взглядом уставившись в никуда, а родители молча наблюдают за этой картиной.

- Том, когда ты уезжаешь обратно?- спрашивает отец, отламывая кусочек багета и окуная его в соус.

- Точной даты пока нет, но где-то после десятого января. Они еще составляют график пресс-тура. Так что на новый год я буду здесь.

- Это отличная новость, дорогой. Мы как раз думали съездить всей семьей покататься на лыжах на праздники, что думаешь? – спрашивает мама. Она еще сама не притронулась к еде, все вглядывается в нас, ее сыновей, будто боясь, что эта картинка внезапно растворится, как мираж.

- Отличная идея, кстати во сколько мы завтра уезжаем? – между делом интересуюсь я.

- Лиам планирует выдвигаться в три. Ты сам поедешь или с нами? – отвечает папа.

- Да сам наверно. Могу парней взять с собой в машину, если у вас места не хватает, – пожимая плечами. Я наблюдаю за родителями. Мама неспокойно ерзает на стуле, ловя каждое наше слово, а папа старательно делает вид, что все нормально и ничего не происходит. Я продолжаю играть в молчанку. Спросят – расскажу, а пока есть кое-что поинтереснее – рагу.

- Так, все. Мне надоели эти светские беседы, будто ничего не произошло. Сынок, ты нам не хочешь ничего рассказать? – взвизгивает мама, и я усмехаюсь. Я все думал насколько ее хватит, и взглянув на часы понял, что недооценил ее: она продержалась почти полчаса.

- Ну, наверное хочу. В общем, кхм...- прокашлявшись, продолжаю. – Мам, пап, у меня появилась девушка. Как вы наверное уже успели узнать из соцсетей, а не от своего сына. Мне жаль, просто не было подходящего момента. Ее зовут Мэри. Она из России, но уже пару лет живет в Лондоне, – рассказываю о ней, будто читаю анкету на сайте знакомств. Как-то суховато вышло.

Все члены семьи смотрят на меня, ожидая продолжения, но я вновь принимаюсь за еду. Мне как-то неудобно что ли рассказывать о наших отношениях. Это все очень странно и необычно. Когда мы начали встречаться с Зен, родители ее уже знали, да и я был в разъездах и нам не нужно было разговаривать на эту тему.

- Эм, поздравляю, Том, что еще могу сказать. Как давно вы встречаетесь? – первым отреагировал папа.

- Чуть больше месяца, мы познакомились до моего отъезда в Италию, и ездили туда вместе, – на этой фразе поперхнулась мама.

- Вы были вместе в Италии? Почему ты не рассказывал о ней раньше?!

- Потому что посчитал, что так будет лучше. Это касается только меня и ее, и то время пока о нас никто не знал было просто необходимо для начала нормальных отношений. Тем более, если взглянуть под определенным углом, то ты о ней знала, мам. Вы как-то виделись с ней в парке, она мне рассказывала.

Несколько секунд мама пытается вспомнить тот инцидент в парке, а затем бьет себя по лбу:

- Точно! Мэри, как я могла забыть? Очень милая девушка, Тесс тогда через весь парк к ней сиганула. Так у вас с ней все серьезно? Ты рассказал всему интернету о ней – это очень ответственный шаг, Том.

- Да, я знаю. Она делает меня счастливым, мам, и это пока все в чем я уверен.

Отец понимающе кивает и почему-то берет за руку маму, сжимая ее ладонь. Я смотрю на них и поражаюсь, как спустя столько лет совместной жизни, они не утратили этой нежности и тепла по отношению друг к другу. Я вырос в любящей семье и глядя на своих родителей, хотел однажды иметь такую же семью. Но я не представлял как можно найти настолько близкого тебе человека и сохранить эти чувства на протяжении всей жизни? Я любил Зен, но именно эти чувства помешали построить что-то нормальное с ней. А как жить и растить детей без любви? Блин, это кроличья нора и лучше не прыгать туда со своими размышлениями. Я вообще не знаю, что такое любовь и чувства и как это все сделать. Нужно не анализировать, а жить. Мой человек меня найдет, ну а я сделаю все возможное, чтобы его не упустить. Только была ли Мэри тем человеком? Не знаю...

- Тогда может ты ее пригласишь отметить с нами Рождество? Я бы хотел с ней познакомиться, – предлагает отец.

- Даже не знаю. Это ведь семейный праздник, пап. Как отреагируют родные, если я привезу Мэри с собой?

- Брось, бабушка с дедушкой на седьмом небе от счастья будут. И остальные тоже. Пригласи ее! – активно поддерживает отца мама.

Заговор. Походу они решили сделать это еще до моего прихода. Нет, я понимал маму, ей хотелось, чтобы я был счастлив и вел нормальную человеческую жизнь, а не только витал в облаках и жил своей карьерой. Ей хотелось, чтобы у меня была жена, дети, и она все боялась, что я со своим стремлением наслаждаться каждым днем и строить головокружительную карьеру, забуду об этом важном аспекте жизни каждого нормального человека. Для этого и нужны родные. Они всегда напоминают тебе о том, что важно. И сейчас идея пригласить Мэри, которая ни разу мне в голову не пришла, казалась не такой уж плохой. Я все думал, как отреагируют фаны, а вот о семье почему-то не подумал. А ведь их мнение намного важнее, и раз уж выпала такая возможность представить ее своей семье, пока я в Лондоне, надо ей воспользоваться.

- Парни, а вы не против?

- Я только за, она крутая, – на секунду оторвавшись от телефона отвечает Гарри.

- Я тоже, – поддакивает Сэм.

Вся семья смотрит на Пэдди, который за весь обед не издал и звука. Он все также отрешенно смотрел на цветную капусту на тарелке и не подавал никаких признаков жизни.

- Пэддс? – спрашиваю я младшего брата.

- Мне все равно, кто поедет. Раз уж мне придется тащиться загород, пусть едет, кто хочет, лишь бы меня не трогали. Спасибо за обед, было очень вкусно, – парень встает из-за стола и забрав тарелку с нетронутой едой уходит на кухню.

Решив не усугублять ситуацию перед праздником, мы все проигнорировали поведение Пэдди. Мама лишь грустно вздохнула и принялась в тишине за обед. Я же стал расспрашивать отца о его туре и работе.

После обеда мы валялись на диване и смотрели «А в душе я танцую». Где-то на середине фильма я решил написать Мэри.

«Привет, красавица. Как твой день?»

Ответ пришел, лишь когда фильм подошел к концу.

«Привет, Том. Все хорошо, только на работе сегодня аврал. Рождественская викторина :(»

«Я люблю викторины. Если мы с братьями придем поучаствуем, ты же нам по знакомству сольешь все ответы?»

«Если бы я их знала – обязательно. А так ничем не могу помочь. Только пиво принести ;)»

«Тоже пойдет. Тогда до встречи!»

- Хэй, ребята, как на счет пропустить по бокальчику пива и сыграть в викторину?

Lucie’s Pub был забит до отказу. Свободных мест нигде не было, ведь через полчаса должна была начаться викторина. Здесь было очень шумно. Завтра Рождество и все отмечали надвигающиеся праздники. Официантки сновали туда-сюда между столиками, и поначалу я даже не заметил Мэри. Но спустя пару секунд нашел ее в дальнем конце зала, где она принимала заказ у каких-то парней. Когда она закончила, наши глаза встретились, и на ее лице появилась такая искренняя и широкая улыбка, что мне сразу стало теплее. Несмотря на то, что Мэри ни капельки не была похожа на мою мать, от них обеих исходило похожее солнечное тепло и уют. Девушка направилась в нашу сторону.

- Привет, – я обнимаю ее и оставляю легкий поцелуй на краешке аккуратных и полных губ. – Мэри, это Сэм, Сэм, это Мэри, – представляю ребят друг другу.

- Приятно познакомиться, много о тебе слышала от Тома, – Мэри пожимает руку брата. – Пока столиков нет свободных, но через пару минут вон тот у сцены освободится. Я их уже рассчитала. Подождете у барной стойки?

- Да, конечно, без проблем. Не переживай, куда нам регистрироваться идти? – я держу ее за руку и глажу по тыльной стороне ладони. Эти прикосновения стали такими естественными, и теперь не приходится скрываться на публике и я могу делать, что захочу.

- Шон принимает заявки на баре, спроси у него, мне надо бежать, – она быстро чмокает меня в щеку и убегает.

Спустя час мы сидим за столиком и пытаемся ответить на последний круг вопросов. Это был позор. Каждый раз мы участвуем в викторине и лажаем так сильно, что лучше бы мы никогда не приходили сюда, но тем не менее продолжаем играть в эту традиционную британскую игру. У нас с братьями было около двадцати правильных ответов из пятидесяти, и хуже нас была только компания подвыпивших девушек за соседним столиком.

- Помощь нужна? – Мэри падает на свободный рядом со мной стул и гладит меня по коленке. – У меня небольшой перерыв, решила поиграть с вами.

- А это не против правил? Ты же тут работаешь и должна знать ответы, – интересуется Гарри.

- Если я и знаю ответы, то не потому что тут работаю. Трэвор из этого такую мистику устраивает, что я ни разу не видела ни одного ответа на вопрос. Поэтому мое участие ни у кого сомнения не вызовет. Но если вы против, то я тут просто посижу и дам вам занять последнее место, – Мэри показывает язык, а парни смеются.

- Ну, давай, спасай наши задницы от позора и внеси каплю мудрости в наш коллективный тупеж, – я прижимаю ее к себе поближе и делаю глоток пива.

Начинается последний раунд, десять вопросов на общие темы. На первые три мы отвечаем все вместе легко. Следующие два вызывают тупеж не только у нас, но и у Мэри. Хотя я не удивлен, вопросы касались каких-то определенных географических локаций в Шотландии, откуда ей об этом знать.

- Крис Брашер и Джон Дизли впервые организовали какое мероприятие? – раздается вопрос Трэвора.

Ни секунды не раздумывая, Мэри хватает бумажку и пишет ответ.

- Лондонский марафон? Откуда ты знаешь? – удивляюсь я.

- Всегда хотела в нем поучаствовать, – пожимает плечами Мэри и внимательно слушает следующий вопрос.

- Как назывался первый искусственный спутник Земли? – спрашивает Трэвор, и Мэри вновь строчит что-то на бумажке.

- Я снимаю свою кандидатуру, – смеется Сэм и отпивает пиво из своего бокала.

- Я пожалуй тоже, – поддерживает его Гарри.

- Слабаки, – кидаю я им, и вслушиваюсь в следующий вопрос.

На восьмой и девятый мы единогласно отвечаем с Мэри одинаково, и что немаловажно правильно. Настает очередь последнего вопроса:

- В каком году вышел второй эпизод «Звездных войн: Атака Клонов»?

Я хватаю бумажку и собираюсь уже написать ответ, но Мэри меня останавливает:

- Ты уверен?

- Да, это же очевидно.

- Не соглашусь, это точно не 2003, – выдает она.

- В смысле?! Конечно же 2003, я в этом уверен.

- Том, это было намного раньше, 2001 год сто процентов. Еще тогда Гарри Поттер вышел первый и мы с папой на оба фильма ходили.

- Ты ошибаешься, неважно когда вышел Поттер, второй эпизод был в 2003 году, он вышел в мае, это было за две недели до моего восьмого дня рождения, – пытаюсь убедить ее я, но она меня не слушает.

- Томас! Поверь, это было раньше, 2001 год. Первый эпизод был в 99-ом, и как раз спустя два года вышел второй, – не унимается она.

Мы начинаем спорить, доказывая друг другу свою правоту. Сэм с Гарри устроились поудобнее на своих стульях и принялись жевать гренки, словно попкорн, наслаждаясь развернувшимся шоу.

- Передаем свои ответы, – говорит Трэвор в микрофон.

Я смотрю на пустой лист.

- Давай так, я пишу 2003, и если оказываюсь не прав, я выполню одно твое любое желание? – предлагаю компромисс я.

- Господи, ну ты и упертый. Ладно, пиши 2003, но я была права, – я пишу ответ и передаю наш листочек ведущему и замираю в ожидании правильного варианта.

- Атака клонов вышла на экраны в мае 2002 года, – объявляет Трэвор, и я сначала жутко краснею и расстраиваюсь, но потом начинаю смеяться. Мы оба оказались не правы.

- Ты тоже ошиблась, – как бы между прочим заявляю я.

- Ну и ладно, ты все равно должен мне одно желание, – она примирительно целует меня в макушку и встает со своего места, – ладно ребята, было приятно с вами пообщаться, я пошла работать дальше.

Мэри исчезает в толпе и я перевожу взгляд на своих братьев.

- Че вы ржете?

- Вы так круто спорите друг с другом. Аж искры летят. Она классная, – подмечает Сэм.

- Да, с ней не соскучишься. Никогда со мной просто так не согласится, мы вот когда были во Флоренции...- но не успеваю я договорить, как меня прерывает звонок телефона. На экране высвечивается сообщение. Это был последний человек на планете, от которого я ожидал получить смс.

«Привет, Том. Мы можем встретиться? Я в Лондоне, и мне нужно срочно с тобой поговорить.»

Я не успеваю и подумать, как отвечаю:

«Конечно, пиши адрес.»

Буквально через минуту приходит смс с адресом, и я начинаю собираться. Братья, успевшие уже допить свои напитки, встают вместе со мной.

- Уже уходите? – спрашивает Мэри, собирая наши пустые бокалы на поднос.

- Да, слушай, я забыл спросить. Мои родные устраивают завтра рождественский ужин, и я хотел бы тебя пригласить к нам присоединиться и отметить праздник вместе. Что скажешь?

На секунду она замирает и теряется. Да, я понимаю, предложение неожиданное.

- Я с удовольствием, только поговорю с Трэвором. Надеюсь он не обидится. А во сколько?

- Приходи ко мне часов в 12, а потом от меня поедем вместе.

- Хорошо, до завтра тогда, – она тянется ко мне и касается своими теплыми губами моих. Так нежно, так аккуратно. Я не успеваю закрыть глаза и вижу, как дрожат ее ресницы.

- До завтра, – я еще раз целую ее, и направляюсь на выход из паба.

На улице меня ждут Гарри и Сэм.

- Ребят, вы идите, а мне нужно съездить еще в одно место, увидимся завтра, – обнимая каждого говорю я.

- Куда ты собрался на ночь глядя? – Сэм удивленно вскидывает брови.

- Да так, есть одно дело, – и развернувшись направляюсь в другую сторону к более оживленной улице, чтобы поймать такси.

Жизнь такая непредсказуемая штука. Только казалось к чему-то привык, нашел комфорт и уют, как она шарахнет тебя чем-нибудь тяжелым по голове. А мы идиоты. Мы идем у нее на поводу. Отключаем мозги, импровизируем. Вот кто мог подумать еще час назад, что сейчас я буду ехать в такси к ней? Хватило одного сообщения, чтобы я сорвался. Я постепенно жалел о своем порыве, но что поделать, назад не развернуться. Интересно о чем Зендая хочет со мной поговорить? И закончится ли этот вечер простыми разговорами? Судя по проснувшимся внутри меня эмоциям – вряд ли...

Комментарий к Глава 22 Мои хорошие, жду ваших комментариев, оставьте хотя бы смайлик какой-нибудь, мне будет очень приятно!) Как я и обещала, Том успеет покозлить, и как бы банален не был поворот сюжета – это жизнь. И в жизни мужчины делают именно так, особенно если они еще не разобрались в предыдущих отношениях. Обсудим? P.S. если бы Том должен был выполнить одно любое ваше желание, чтобы вы попросили?)

====== Глава 23 ======

POV от лица Мэри

После того как ушли ребята, я не могла спокойно продолжать свою работу. Все мысли были об одном: Рождество у Холландов. Это было неожиданное приглашение, и у меня ноги подкашивались, как только я начинала думать, о празднике в кругу его семьи. Я успела познакомиться с Гарри и Сэмом, и они были классными ребятами. Я видела маму Тома, она тоже показалась мне очень приятной женщиной. Однако предстать перед его родителями и родными в качестве девушки совсем другое дело. Не знаю как в Британии, но в России – это очень ответственный шаг. Родственники анализируют тебя, как бактерию под микроскопом. Ладно еще когда ты приводишь парня к себе домой, там обычно только папа играет роль этакого Цербера, а мама сглаживает углы. Когда же ты сама становишься главным виновником знакомства, то тут уже все намного сложнее. Я была уверена, что существует негласное правило у всех матерей парней – «никто никогда не будет достоин моего мальчика, и никто его так не любит, как я, его мама». Вполне возможно, что менталитет англичан отличается в этом вопросе, но я все же продолжала переживать. А что если я им не понравлюсь? Семья так много значит для Тома, что к их мнению он сто процентов будет прислушиваться. Как себя с ними вести? Быть примерной девочкой, или быть самой собой? У меня еще и подарков нет! Это вообще провал. Прийти в гости с пустыми руками – хуже и не придумать.

Я на автомате протирала столы и рассчитывала посетителей, продумывая что мне надеть, как отвечать на неудобные вопросы, как вести себя с самим Томом в присутствие его родителей. Но самое главное вокруг чего сейчас крутились мои мысли – Трэвор. Как мне ему сказать о том, что я брошу его в самый главный праздник и уеду с Томом? После того как я переехала жить в паб, мы с Трэвором организовали маленькую рождественскую традицию. Мы всегда отмечали рождество вместе. Вдвоем. Два года назад, да в принципе как и сейчас, у меня не было еще друзей, с кем бы я могла отметить этот праздник. Более того на моей родине его отмечают в январе. У мистера Беккета же не было вообще никого. Точнее он предпочитал напиваться в этот день, оставшись один, чтобы как можно быстрее забыть о прекрасных днях, когда он проводил этот день с Люси. Первое мое рождество в Лондоне мы провели вместе. Я приготовила вкусный ужин, добавив много русских новогодних блюд в меню. Каждое Рождество мы закрывали паб, накрывали стол, ужинали и смотрели рождественские фильмы. Точнее сначала мы смотрели рождественский выпуск «Доктора Кто», а потом уже классические рождественские комедии. Я стряпала печенье и пирог, и это был самый теплый и уютный день в году. Трэвор очень любил Рождество, и этот год был не исключением. Мы еще неделю назад закупились всем необходимым, сегодня днем я приготовила десерты и сделала заготовки на салаты. Получается я его брошу одного? Он будет сидеть, есть мой ужин, смотреть телевизор и все это в одиночестве? Сердце предательски сжалось. Я не хотела его обижать, но и упустить шанс сблизиться с Томом и познакомиться с его семьей я не могла.

Когда закрылась дверь за последним посетителем, я все-таки набралась смелости и подошла к старику за барной стойкой.

- Трэвор, – присаживаясь за высокий барный стул, зову своего соседа.

- Привет, пташка! Тяжелый сегодня день, да? Столько народу в праздники. Вы отлично справились с Холли и Гвен. Молодцы, – старик перекидывает полотенце через плечо и опирается ладонями о барную стойку. – Ты чего такая грустная? Видел твоего паренька с братьями сегодня. У вас все хорошо?

- Да, все замечательно, Трэв. Поэтому я хотела с тобой поговорить, – запнувшись на последнем слове, выдаю я. Мои глаза уставились на пустой стакан в руках, и я начинаю крутить его в разные стороны. – Ты же знаешь, что ты мне очень дорог, да? Я бы никогда не хотела тебя обидеть. Это было очень неожиданно, и я не могла не согласиться, Трэвор. Я впервые в жизни в нормальных человеческих отношениях, и я не хочу ничего испортить.

- Что ты там бормочешь себе под нос? Говори нормально, я ничего не понял. На что ты там согласилась? – старик берет меня за подбородок и приподнимает его так, чтобы я смотрела ему в глаза.

- Том пригласил меня отметить Рождество с ним. Вернее с его родными. Я согласилась, прости, – чувство вины переворачивает мои внутренности, и я хочу исчезнуть куда-нибудь. Головой я понимала, что не делаю ничего плохого, что это жизнь, и рано или поздно мне пришлось бы оставить старика, но эмоции были выше разума. Мне было стыдно, что стоило появиться какому-то парню в моей жизни, и я с легкостью бросаю Трэвора. Что с Италией, что с работой, что с Рождеством. Мистер Беккет был со мной два года, всегда поддерживал и помогал мне, а я влюбилась, и забыла о такой вещи, как благодарность.

- Ну, что поделаешь, пташка, что поделаешь, – он выходит из-за бара и садится рядом со мной, отбирая у меня из рук стакан, который казалось я вот-вот выроню. – Это конечно внезапное изменение планов, но ничего страшного, правда. Отмечу праздник один. Тем более ты молодая, тебе веселиться надо, а я поел бы и спать лег. Так что старик для тебя не самая лучшая компания, – он приобнимает меня и слегка сжимает мое плечо.

- Ты самая лучшая компания, Трэв, честно, ты не представляешь, как я тебе благодарна за все. Но Томас выворачивает мою жизнь наизнанку, и я впервые по-настоящему счастлива. Я хочу познакомиться с его родными и узнать его получше. Ту часть, которую мы не видим на экране или в интервью. Хочу стать частью его мира. Его семьи, – я смотрю старику прямо в его ясные голубые глаза, наполненные сейчас такой искренней заботой. Удивительно, как посторонний человек, всего за пару лет может занять столь огромное место в твоем сердце. Трэвор был моей семьей. Семьей, которую я бросаю, чтобы стать частью семьи Холландов. Так, Ростова, хватит уже самобичеванием заниматься.

- Главное будь собой, пташка. Доминик с Николь – хорошие люди. Я не сомневаюсь, что ты им понравишься, – Трэвор протягивает руку к бутылке скотча, и наливает немного янтарной жидкости в стакан. – Я рад, что у вас с Томом все сложилось. Признаюсь честно, я не верил поначалу в то, что это куда-то приведет. Но вы оба меня приятно удивили. Потом говори еще, что судьбы не бывает. Как она ловко-то вас связала, а? – он делает глоток и в наслаждении закрывает глаза.

- Да уж, я тоже немало так посомневалась. Том оказался не таким, как я думала. Но то, что я завтра не буду отмечать праздник с тобой, не означает, что мы его не отметим. Послезавтра я проведу с тобой весь день, обещаю! Мы устроим самое крутое пост-Рождество.

- Хорошо-хорошо. Ловлю тебя на слове. Но не переживай так обо мне, пташка. Все нормально. Возможно я даже не буду один. Позвоню Миссис Дэйвис, может она мне составит компанию. Ее сыновья с семьями уехали на Бали отмечать праздник, – потягивая скотч, мечтательно произносит Трэвор. Я заметила, что он давно неровно дышит к миссис Дэйвис, нашему шеф-повару. Она овдовела лет десять назад, и насколько могу судить, тоже через чур тепло относилась к нашему управляющему. Возможно совместный вечер пойдет им на пользу.

- Ты любишь его? – внезапно спрашивает Трэвор. Этот вопрос ставит меня в тупик. Мы редко говорим с ним о чувствах. Я всегда старалась как можно меньше выливать на него свои переживания, но он, как ходячий сканер, всегда определял мои эмоции.

- Да. Мне кажется, что уже люблю, – первый раз произношу это вслух. «Люблю» такое мелодичное слово. Кончик языка аккуратно касается верхних альвеол, воздух вырывается из легких, а затем зубы накрывают нижнюю губу. Love. Какое простое и красивое слово, но какой ураган оно несет за собой.

- Тогда не отпускай его. Никогда, – Трэвор опрокидывает залпом стакан и встает, – Спокойной ночи, пташка. С рождеством!

- С рождеством, Трэвор.

POV от лица Тома

Naughty Boy – No One’s Here To Sleep ft Dan Smith Bastille (настоятельно рекомендую к прослушиванию во время или после прочтения главы, чтобы прочувствовать, то, что возможно мне не удалось описать)

Стою перед дверью в номер Зен. Никак не решусь постучать. Что я здесь делаю вообще? Мы не виделись с ней вот уже пару месяцев, и я как мог старался выкинуть эту девушку из своей головы. И вот когда мне это удалось, я стою перед ее дверью, не зная, что меня за ней ждет. Как мне себя вести? Мы вроде как остались друзьями. Ну как, приятелями. Зайти мне сейчас с улыбкой во все тридцать два, типа «хэй, подруга, как поживаешь?» или наоборот с серьезной миной, типа «что тебе от меня надо? Ты ведь меня бросила, забыла?». Понимая, что стоя тут, перед дверью, я все равно ни к чему не приду, несколько раз костяшками стучу по дереву. По ту сторону слышаться шаги, и через пару секунд открывается дверь.

- Привет, спасибо, что приехал, – Зен пропускает меня вперед.

Кажется она стала еще красивее. Несмотря на то, что одета она в простые джинсы и футболку, а волосы собраны в высокий пучок, она выглядит обворожительно. Гладкая смуглая кожа, без каких-либо изъянов, до которой так и хочется дотронуться, полные губы, широкие брови, глубокие карие глаза. Чтобы между нами не случилось, этого у нее не отнять, она была невероятно красивой девушкой. Каждый парень тайно мечтает о такой. Единственный ее минус – рост, она была меня выше. Точнее это не ее минус, а мой. Я частенько комплексовал по этому поводу, мы не очень гармонично смотрелись. А вот Мэри ниже меня. Так сейчас речь не о Мэри.

- Не за что, что случилось? О чем ты хотела поговорить? – я прохожу внутрь номера и сажусь в кресло у окна. Вид здесь потрясающий. Зен, как и полагается селебрити, остановилась в лучшем отеле Лондона с видом на Гайд парк и Лондонский Глаз. Номер правда она выбрала довольно скромный. Двухкомнатный с гостиной и спальней без дополнительной роскоши. Минимализм. Здесь было уютно.

- Выпьешь что-нибудь? – не отвечая на мой вопрос, она подходит к мини-бару и достает различные скляночки с алкоголем. Она двигается плавно, как кошка. Грациозно. Удивительно, как в одну минуту она была сексуальной притягательной женщиной, а потом становилась твоим бро, лучшим другом, с которым можно повеселиться. Она была очень забавная, немного неуклюжая порой, и всегда умела посмеяться над собой. Чувство юмора было отменное.

- Нет, спасибо. Я уже достаточно сегодня выпил, – я стаскиваю куртку и кладу ее на подлокотник кресла.

- А я пожалуй выпью, – пожимает плечами и наливает в прозрачный стеклянный бокал белое вино. Делает глоток, закрывает глаза, облизывает губы. При виде этого сердце мое начинает биться чаще. «Успокойся, придурок. Думай головой, а не членом!» – одергиваю себя я.

- Давно ты приехала? – пытаясь отвлечь себя от ненужных мыслей, спрашиваю я.

- Вчера. Стивен предложил отметить Рождество здесь, а у меня как раз выдалась свободная неделя, – объясняет она и садится в кресло напротив, элегантно закидывая одну ногу на другую. – Ну что мы все обо мне да обо мне, как ты поживаешь, Том? Судя по тому шуму, что ты наделал в инстаграмме дела наконец-то налаживаются? Что это за незнакомка была с тобой на концерте? – Коулман игриво улыбается и придвигается поближе, будто хочет рассказать секрет на ушко. Я ж инстинктивно откидываюсь назад. Упоминание о Мэри заставляет меня вновь и вновь задумываться о том, что я дебил и не должен видеться со своей бывшей. Ночью. В отеле. В ее номере.

- Можно и так сказать. Но я же сюда приехал не о ней говорить. Ты что-то хотела обсудить? Валяй. Мне завтра рано ехать за город, я приехал ненадолго, – включаю и выключаю телефон, чтобы посмотреть время, но не вижу его. Делаю это лишь для того, чтобы занять руки.

- Хорошо. Как скажешь. У меня к тебе предложение, Том. Деловое. Я сейчас активно занимаюсь такой проблемой, как домашнее насилие над детьми в США и мне нужно заполучить как можно больше звезд в свой штаб, чтобы привлечь внимание общественности и властей тоже. В январе планируем снять социальную рекламу, и мне хотелось бы, чтобы ты поучаствовал. Ты кумир миллиона подростков за океаном. Вдохновляющая речь может помочь многим перестать бояться и обратиться за помощью. Я пока слабо представляю, как все будет проходить, но хотела знать, могу ли я на тебя рассчитывать, учитывая... ну ты сам понимаешь.

С минуту я смотрю на нее, прокручивая те полгода, что мы были «вместе». Зендая была очень умной и красивой девушкой, не лишенной доброго сердца. У нее была активная гражданская позиция, и она всегда занималась какой-то благотворительностью. Несмотря на то, что мы расстались, я не перестал считать ее идеальной девушкой. Вот она, такая привлекательная, говорит такие важные в наше время вещи. Меня это подкупало. Я сам занимался благотворительностью, основал фонд, правда времени управлять у меня им не было, и сейчас организацией мероприятий и общей работой занималась мама. Только сейчас я подумал, что возможно Зен сыграла ключевую роль в моем желании заниматься благотворительностью.

- Конечно, ты можешь на меня рассчитывать. Я всегда рад помочь, особенно если это касается детей. Только у меня бешеный график в январе и тебе придется через моего агента договариваться, когда я смогу прилететь и отсняться. В любом случае, постараюсь сделать все возможное, – по привычке провожу ладонью по волосам, убирая выбившиеся кудряшки назад. Пора бы уже подстричься. Зен встает со своего кресла и протягивает ко мне руки для объятия. Я сижу в нерешительности, но затем тоже встаю и прижимаю ее к себе.

- Спасибо, Том. Для меня это очень важно, – шепчет она мне на ухо, крепче сжимая меня. Я вдыхаю запах ее волос. Он сводил меня с ума. Все то время, что мы были друзьями, а я был влюблен в нее, все то время, что мы встречались, я вдыхал аромат ее волос и терял голову. Очень поэтично и странно, но так и есть. И вот сейчас, она так близко, так близко, как давно не была. Я не держал ее в своих руках несколько месяцев, не чувствовал ее рядом. Казалось, я забыл какие на вкус ее губы, какая на ощупь ее обнаженная кожа, какого это быть в ней. И моему телу отчаянно хотелось вспомнить. Но я не двигался, просто обнимал ее и дальше. Я боялся пошевелиться, не зная к чему все это может привести. Там где ее руки обвивают мою талию проходит электрический ток. У меня бегут мурашки по спине и я тяжело сглатываю. Объятие затянулось, но я сам не выпускаю ее из кольца своих рук. Между нами возникло то самое густое напряжение, которому было сложно противиться.

- Мне нужно идти, – хриплым голосом шепчу ей в ухо. Мне потребовались все возможные силы, чтобы сказать эти три слова. Мне действительно было нужно идти, но хотел ли я уходить?

Зен немножко отстраняется, но между нашими лицами по-прежнему не более пары сантиметров. Целых две тягучих, медленных секунды мы просто смотрим друг друга в глаза, тяжело дышим а затем... я шагаю в пропасть. Резко притягиваю ее к себе, впиваясь губами в ее, такие манящие, такие долгожданные, такие теплые. Кровь бьет в голову, звон стоит в ушах, и я на короткое время выпадаю из реальности. Я все еще не понимал, что творю. Мои руки блуждали по ее телу, пытаясь стянуть футболку. Я как слепой котенок, не разбирая ничего, оставлял поцелуи на ее лице и шее. И если я еще не осознавал, что делаю, и к чему это все приведет, то Коулман была готова на все сто процентов. Она помогает мне стянуть с себя футболку, под которой, к моему несчастью, больше ничего нет. Я поражаюсь мужской природе человека, ведь когда перед тобой стоит полуобнаженная девушка, ты больше не думаешь о том, что правильно, а что нет. Ты охотник, твоя задача – взять добычу. Я провожу холодными руками по горячей груди и вижу, как ее кожа покрывается мурашками. Не без усилия отрываю взгляд от ее тела и вновь перевожу его на прекрасное лицо Зен. Ее глаза блестят, горят огнем желания, который я очень давно не видел. Она не дает мне подумать, и снова приближается к моим губами, накрывая их своими. Я отвечаю, но резко чувствую смену позиций. Если пару минут назад я руководил парадом и начал это безумие, то сейчас бразды правления взяла на себя Зен. Ее пальцы забираются в мои волосы и оттягивают их. Она прижимается ко мне так близко, что кажется еще чуть-чуть ее горячая кожа расплавит мою футболку. Ее руки опускаются на мои плечи, а затем обессиленно падают и тянуться к пряжке моего ремня. Нет. Слишком быстро, слишком резко, слишком доминантно. Я смотрю на нее и внезапно вижу серые глаза. Мои руки перехватывают ее ладони и поднимают их вновь на плечи. Я едва касаюсь губами ее щеки, но она, как дикая кошка, ей не нужна эта нежность. Она тянется к моим губам и кусает их. Нет. Чувствую металлический привкус во рту, и в голове возникает образ совсем другой девушки. Я делаю шаг назад, делаю пару глубоких вздохов, но меня все еще трясет от желания. Зен не понимающе смотрит на меня, и вновь порывается обнять меня и стянуть чертову одежду. Я наконец-то чувствую разницу. Эти руки слишком опытные, слишком грубые. Это не те невинные и нежные касания, которые оставляет на коже она. Не те нежные пальцы, что заставляют сжиматься все внутренности. Мне не хочется заниматься любовью с ней, только сексом, только ради разрядки. Нет. Нет. Нет. Я не могу. Мысли в голове постепенно проясняются. Какой же я дебил.

- Зен, остановись, – я выставляю руку вперед, останавливая ее от очередного порыва. Взглядом шарю по полу, пытаясь найти ее футболку и дать ей прикрыться. Кидаю в ее сторону серую ткань, а сам хватаю куртку на кресле.

- Какого хрена, Том?! – ничего не понимая, смотрит на меня Зен. Ее дыхание, также как и мое, сбилось.

- Это ошибка. Мы не должны. Я не могу, прости, – я хочу как можно скорее отсюда свалить. Меня всего колотит. Адреналин несется по моим венам. Организм в шоке. Что происходит вообще?

- Какого черта, блять, Том? Пару секунд назад ты все мог. Что я сделала не так? – в ее голосе звучит такая обида и злость, что я даже морщусь. Я конченный дебил. Финиш.

- Это была плохая идея. Я не должен был вообще приезжать. Мы расстались, помнишь об этом? Ты сама меня бросила. Зачем опять начинать все... «это»? – обвожу руками комнату, будто объясняя, что значит «это». Сейчас мир перевернулся. Я будто в зазеркалье. Почему? Потому что это обычно задача девушки искать чувственный подтекст в сексе, а мужчине нужно просто им заняться. Я же, несмотря на то как сильно мне хотелось продолжить, останавливаю себя именно из-за этих сранных чувств.

- Может я передумала? Может нам не надо было расходиться? Ты же сам видишь, что еще ничего не кончено. Это же очевидно, – она кричит на меня. Давно не слышал, как она кричит. В ней кипит злость отвергнутой девушки. Но кто кого отверг первым?

- Ты сказала, что ничего ко мне не чувствуешь. С чего вдруг такие изменения? Я столько раз тебе писал, а ты меня игнорила. И только я успокоился, начал новую жизнь без тебя, почувствовал себя наконец-то счастливым, ты врываешься и переворачиваешь все с ног на голову? Зачем, если ты меня не любишь? – мне самому странно слышать это из своих уст, но ответные чувства Зен – это больная для меня тема. Все это время я ни разу не почувствовал, что она испытывает ко мне что-то. Мы были друзьями в ее понимании, которые регулярно трахаются с друг другом. Ну и пиар для прессы, поддерживающий жгучий интерес к нашей парочке, и деятельности Зен, в частности.

- Зачем ты так драматизируешь, Холланд?! Любишь. Не любишь. Какая разница? Я увидела тебя с этой девушкой, и у меня внутри все перевернулось. Называй это любовью, если хочешь, хотя я в нее не верю, но я по тебе скучаю. Я поняла, что мне тебя не хватает. Что наверно нам стоит попробовать снова... Что возможно я что-то не увидела раньше, что возможно я поторопилась, бросив тебя.

- То есть это тупо бабская ревность?! Твой бывший нашел себе девушку и тебе сразу же захотелось все испортить? – меня начинает трясти от этого осознания. Самое логичное объяснение. Желание получить то, что ты не можешь. – Тебе надоела эта игрушка, но как только ее взял кто-то другой, тебе резко она снова понадобилась. Зендая, это не нормально! Я тебя любил! Это не работает так по щелчку: «сегодня я хочу с тобой быть, а завтра мы друг другу не подходим и пошли разными дорогами». – я тоже срываюсь на крик. Атмосфера в номере накаляется. Еще секунду назад все искрилось от вспышки страсти, между двумя запутавшимися детьми, а сейчас комнату окутала обида и разочарование.

- Любил? Это прошедшее время, Том. Все прошло, да? Ты больше меня не любишь?

Мои руки сжимаются в кулаки, и воздух шумно выходит носом. Я зол. Как же я зол на себя, на нее, на эту гребанную жизнь, которая управляет нами словно марионетками, сталкивает, разлучает, а ты решай уже сам нравиться тебе это или нет. Люблю ли я ее? До этого момента я думал, что да. Несмотря на то, что я открыл сердце Мэри, стал влюбляться в нее, я не мог выкинуть из головы Зен. мы расстались по-дебильному, не расставив точки над «i», я не понял, что произошло, что я к ней чувствую, поэтому еще месяц скучал по ней и думал, а что да как, а что если мы сойдемся. Я был уверен, что чувства не прошли. Появилась Мэри, мне удалось отвлечься, но я все равно сравнивал их обеих. Я думал, что к Мэри у меня просто симпатия, что она делает каждый мой день лучше, что мне просто приятно с ней находиться, так сказать конфетно-букетный период в начале отношений, а вот к Зен у меня были настоящие чувства. Я был тайно влюблен в нее около полугода, а когда мы начали встречаться, так вообще считал, что испытываю такое первый и последний раз в своей жизни. Но сегодня. Сейчас. Пару минут назад. Я понял, что ошибался. Я наконец-то прозрел. Возможно я и любил Зен, но это были придуманные чувства. С самого начала и до конца фальшивые. Я придумал себе образ. Идеальную девушку и любил ее. Мое чувство к ней строилось на диком физическом влечении и иллюзии духовной связи. Сейчас, когда она прикасалась ко мне, я невольно сравнил ее с Мэри. Вот, где была духовная связь. Вот, где было душевное тепло. Вот, где было искреннее чувство, о котором поют в этих сопливых песнях. С ней я мог представить семейную жизнь, старость, комфорт. А с Зен – сплошные американские горки, на которых ты не знаешь, доедешь ли до места назначения. Мэри, ее невинность, чуткость, нежность, то, как она меня чувствовала, как она ко мне относилась – вот, вот она любовь. Я нашел ее там, где не искал. Прямо перед моим носом. Судьба-злодейка, как многие говорят, подсунула мне ее на голубом блюдечке с голубой каемочкой, типа «вот, Томас, бери, наслаждайся, береги! Вот, тебе подарок, за всю ту фальшь, что ты пережил в отношениях. Бери, не облажайся!», а я, как полный дебил именно это и сделал. Я играл с ней в психоаналитика, пытался помочь ей избавиться от страхов, просил ее доверять мне, и что сделал в итоге? Я тупо предал ее доверие. Одной только мыслью о другой девушке. О том, что с кем-то помимо нее мне будет хорошо. Нет. Мне не будет ни с кем так хорошо, как с ней. Потому что никто меня никогда не любил так искренне и бескорыстно, как она. Мария Ростова. Возможно мы еще не говорили о наших чувствах, но я видел эту любовь в ее глазах. Как, наверно спросите вы? А вот просто. Я смотрел в ее глаза и видел в них себя. Ее серо-голубые глаза блестели, как волны на лазурном берегу под солнцем, она как цветок тянулась ко мне. Такая хрупкая и ранимая. И сейчас я себя ненавидел. Было чувство, что я огромным ботинком затоптал этот росток.

- Зен, это все было неправильно. Я ошибся. Ты была права, сказав, что мы только друзья. Мы спутали это влечение с настоящими чувствами. Все прошло, да. Нам не стоит себя обманывать. Мне жаль. Правда, очень жаль, – я натягиваю куртку и направлюсь в сторону выхода. Внутри так пусто. За эти десять минут я побывал в самом эпицентре урагана под названием... даже не знаю, как его назвать. Неужели мне нужно было так облажаться, чтобы наконец-то понять, что я чувствую и хочу от этой жизни. Видно правильно говорят, не познав дна, не выстроить дороги к счастью. Я дотрагиваюсь до дверной ручки, когда сзади раздается едва слышный шепот Зен:

- Значит ты любишь ее? Эту Марию?

- Да. Получается, что так, – не поворачиваясь, отвечаю я и ухожу прочь из этого треклятого номера. За мной закрывается дверь и я не слышу, как тихонько начинает плакать сильная и независимая Зендая Коулман.

Я выхожу на улицу и вдыхаю морозный Лондонский воздух. Легкие жжет, глаза слезятся от сильного ветра. Я чувствую пустоту. Ощущение будто я стою и смотрю, как на меня постепенно надвигается ураган, но не двигаюсь. Как мой герой из «Невозможного», Лукас, стоит на краю бассейна и смотрит на несущуюся огромную волну, но ничего не может поделать. Я облажался и мне предстояло решить, как все исправить. Но я не двигался и даже не знал с чего начать. Я смотрю на затянутое тучами ночное небо и мечтаю отмотать время на пару часов назад. Я бы никогда не уехал из паба. Смотрел бы на нее и наслаждался ее присутствием. Будто почувствовав, что что-то происходит, Мэри пишет мне смс:

«Закончила смену. Мы поговорили с Трэвором, и он не обижается, так что завтра я вся в твоем распоряжении. Краткий инструктаж перед поездкой проведешь, на тему как понравиться твоим родителям?»

Окоченевшими от холода пальцами отвечаю:

«Увидимся утром. Спи и не переживай. Спокойной ночи, Мэри.»

А затем со всей силы швыряю айфон об асфальт, будто онвиноват в том, что я чуть не залез в трусы к своей бывшей. Что мне теперь делать? Как смотреть ей в глаза?

====== Глава 24 (Часть 1) ======

POV Мэри

- Пташка, да куда ты столько готовишь? С ума сошла что ли?! Мы с Миссис Дэйвис не съедим и половины. Успокойся уже, – Трэвор хватает меня за руку, когда я ставила очередную порцию запеканки из баклажанов в духовку.

Я поднимаю на него свои сумасшедшие глаза. Сегодня ночью я не спала. Все никак не могла провалиться в сон, думая о предстоящем празднике в кругу семьи Тома. Однако это было не единственным, что меня беспокоило. Внутри меня поселился какой-то червячок, который без какой-либо на то причины заставлял меня волноваться. Я все крутилась и крутилась, но сон никак не шёл. В конце концов я встала с постели в пять утра и отправилась готовить праздничный обед/ужин для Трэвора и миссис Дэйвис, которая с большим удовольствием согласилась отметить Рождество с моим боссом. Дабы заглушить ненужные мысли, я решила приготовить парочку сложных блюд в дополнение к салатам и десерту. Кажется я немного перестаралась. Окидываю взглядом большую кухню. Да. Я действительно перестаралась.

- Забери вот это вот с собой, – старик протягивает мне несколько контейнеров с салатами и закусками.

- Что-то мне не хочется позориться со своей стряпней там. У них уже есть несколько хозяек: бабушка, Миссис Холланд, тётя, я лучше оставлю это от греха подальше, – ставлю контейнер с Чафаном и Оливье в сторону, но Трэвор вновь пихает мне их в руки.

- Во-первых, это очень вкусно. А во-вторых, это неплохой способ подлизаться, если ты понимаешь о чем я, – Трэвор подмигивает и толкает меня в сторону зала. Я ворчу, но выхожу вместе с ним, грустно посмотрев напоследок в сторону сырых баклажанов.

- У меня есть для тебя подарок, – старик кивает в сторону барного стула, приглашая меня сесть, а сам достаёт из-за барной стойки коробку. Она небольшая, но очень красиво упакована. Блестящая красная оберточная бумага с золотыми узорами, маленький атласный бантик.

- Я думала, мы обменяемся подарками завтра, – немного растеряно говорю я, так как подарок для Трэвора остался спрятанным в квартире Шона, и я, полностью погруженная в Тома, забыла его забрать.

- Я хотел подарить ее тебе сегодня. Открывай скорее!

Аккуратно развязываю бант, приподнимаю крышку от коробочки и замираю. Это книга. Та, которую я очень давно хотела прочитать, но все никак не могла найти время, чтобы купить. Олдос Хаксли «Контрапункт». Издание довольно редкое, в кожаном переплете, с вышитым золотыми нитками курсивом.

- Спасибо огромное, Трэв! – я подскакиваю со стула и несусь за барную стойку, обнимая старика. – Ты запомнил, что я именно ее хотела прочитать. Даже не верится. Так приятно!

- Я рад, что тебе понравилось. Я долго ломал голову. А теперь давай, хоп-хоп, собирайся. Том приехал, – мистер Беккет кивает в сторону окна, откуда можно было увидеть припарковавшуюся ауди.

- Я отдам тебе подарок завтра. Хорошо? – целуя его на прощание в щечку, накидываю кожанку, сгребаю в руки подарок для Тома и контейнеры с едой и направляюсь в сторону выхода.

- Хорошо вам повеселиться! – кидает мне напоследок старик, и я закрываю за собой дверь.

POV Том

Я стою возле паба и смотрю на то, как медленно опускаются снежинки на темный асфальт и тают. Белого Рождества в этом году не будет. На улице около четырех градусов тепла, и белая пыль, припорошившая дороги, превращается в слякоть. Небо над Лондоном серое, как и мое настроение. Впервые в жизни я не чувствую праздника, т.к. сконцентрироваться на нем я не могу. Все мысли мои вращаются вокруг вчерашней ночи. Я долго думал. Все думал-думал. Не спал. Не знал, как я должен поступить. Стоит ли мне рассказать ей о случившимся и поставить под угрозу все, что мы уже успели построить? Соврать и рискнуть еще больше, зная, что в любой момент правда может всплыть? В данной ситуации не было единственного верного решения. Каждый выход вел к определенным негативным последствиям. А ведь всего этого можно было избежать, если бы я разобрался в себе раньше.

По радио крутят рождественские песни, и я делаю погромче, дабы заглушить голос совести. Я принял решение, и не должен его менять. Дверь паба открывается, и на улице показывается Мэри. Она идет в сторону машины, чуть ли не вприпрыжку. Губы расплываются в улыбке. Эта не девушка, а мой маленький личный космос. Сегодня она выглядит такой домашней и уютной. Она умела быть разной. Нежной и романтичной, как на нашем первом свидании. Спортивной и энергичной, как большую часть нашего путешествия в Италии. Страстной и роковой, как на концерте дрэгонов. Невинной и хрупкой, как в нашу первую ночь вместе. И вот сегодня, она домашняя и уютная. На ней огромный, раза в три больше нее, бордовый рождественский свитер со снежинками и оленями, обтягивающие и подчеркивающие ее фигуру темные джинсы. Волосы волнами спадают на плечи, макияж делает ее красивые, невероятные серо-голубые глаза еще более красивыми. Острые скулы. На губах слегка розоватая губная помада. Она выглядит такой счастливой, когда подходит к моей машине. Я вижу эту улыбку, и чувствую укол совести. Как же я не понял раньше, насколько я влюблен в эту девушку?

- Веселого Рождества! – ее громкий радостный голос раздается над моим ухом, когда она садится на переднее сидение и целует меня в щеку. Там, где ее губы касаются моей кожи, появляется румянец. Да, парни тоже умеют краснеть.

- И тебе! Классный свитер. А это что такое? – спрашиваю я, показывая на многочисленные пакеты.

- Это так... Еда. Трэвор заставил меня взять с собой. Видите ли я много приготовила. Но ее необязательно есть. Русская кухня...кхм...немного специфична, – пожимает плечами она и подключает свой телефон к магнитоле. – Ну что, ты готов петь рождественские песни? Я смастерила особый плейлист в дорогу для поднятия Рождественского духа. Но сначала инструктаж по поведению в семействе Холландов. Что можно, что нужно, а что нельзя делать у вас дома? – сначала мне показалось, что она шутит, но Мэри спрашивала абсолютно серьезно. Я отрываюсь ненадолго от дороги, чтобы посмотреть на нее.

- Ты не на собеседование идешь, Мэри. Расслабься и наслаждайся праздником. Моя семья тебя не съест. А если что и случится, то все шишки достанутся мне, – я протягиваю руку и сжимаю приободряюще ее ладонь.

- Но я хочу им понравиться, Том! Для меня это важно. Я не особо еще знаток британской культуры. Не хочу показаться русской дикаркой для них, – как маленький ребенок протягивает она, и я вижу насколько для нее важна эта встреча. Для меня в принципе тоже, но сейчас я все больше думал о том, как не спалиться со своей историей с Зендаей.

- Просто будь собой. Ты им понравишься. Не переживай. В любом случае, я буду всегда рядом и если что спасу тебя от каких-либо неловкостей, договорились? – она благодарно кивает и включает первую песню в своем рождественском плейлисте – “Hoping for Snow” by the Vamps. Я делаю музыку громче и прибавляю газу, так как мы выехали на автостраду. Ну что ж, да прибудет со мной сила!

**

POV Мэри

У меня уже если честно начинал садиться голос. Всю дорогу мы с Томом пели рождественские песни. Ну, как мы... в основном я. У этого парня что-то не наблюдалось праздничного настроения вовсе. Весь час нашего автомобильного путешествия он в основном молча следил за дорогой и лишь иногда задавал какой-то вопрос или отвечал на мой. Возможно я себя накручиваю, но мне показалось, что его что-то беспокоит. Надеюсь он не о своем решении познакомить меня с семьей жалеет.

Машина паркуется у огромного серого четырехэтажного дома. Здесь большая подъездная дорожка. Две машины, не считая нашу, уже стоят возле гаража и еще две внутри. Сколько же у него родственников? Ладони резко стали липкими. По спине побежали мурашки. Я смотрю на массивную дубовую дверь, на которой висит красивый рождественский венок, и пытаюсь унять колотящееся сердце. Одна из занавесок на окне отодвигается, и я вижу маленькую пожилую женщину с короткими кудрявыми волосами.

- Это моя бабушка Тесс, – кивает в сторону старушки Том.

- Ты назвал собаку в честь бабушки?! – удивленно вскидываю брови я.

- Нет, что ты. Хотя я ни разу не задумывался, что их зовут почти одинаково. Бабушку зовут Тереза, и сокращенно мы называем ее Тесс, а у собаки полная кличка Тесса, – пытается объяснить Томас, но я все равно не вижу разницы. – Блин, ну ты и вопросы задаешь. Мне и в голову бы не пришло.

- Ладно, проехали. Что я должна знать о твоей бабушке? – все еще не выходя из машины, пытаюсь подготовиться к встрече я.

- Несколько лет назад они с дедушкой перебрались сюда из Ирландии, чтобы чаще видеться с внуками, даже скорее с правнуками. Купили тут дом, живут на пенсию, ходят в местный церковный хор по воскресеньям. Бабушка раньше была учителем музыки. У нее куча братьев и сестер осталось в Ирландии, так что родственников на острове у меня немало. Она прекрасная и милая женщина, но любит почитать нотации на тему семейной жизни и карьеры. Не обращай на это внимания, она просто человек старой закалки. Но лучше лично узнать тебе ее поближе, а для этого надо зайти в дом, – парень подталкивает меня и я, все еще прокручивая строчки приветствия, медленно выхожу из машины.

Томас достает из багажника несколько десятков праздничных пакетов и коробок – подарки для своей семьи. Я порываюсь ему помочь, но он лишь отмахивается. Мы подходим к крыльцу, на котором уже стоит бабушка Тереза, миссис и мистер Холланд, а за их спинами можно разглядеть близнецов.

- Томми, мальчик мой! Как же ты возмужал. С каждым разом тебя все сложнее узнать, скоро совсем мужчиной станешь, – начинает говорить с четким ирландским акцентом бабуля, и мне даже сначала сложно ее понимать.

- С Рождеством, бабуль! – Том ставит подарки на крыльцо и крепко обнимает старушку. – Позволь представить тебе мою девушку, Марию Ростову. Мэри, это моя бабушка Тереза.

- Приятно познакомиться, миссис Холланд, – протягиваю свою дрожащую ладонь и стараюсь улыбаться как можно приветливее.

- Ой, зови меня просто granny Tess (бабушка Тесс), мне так привычнее. Мне тоже очень приятно. Томми, она просто невероятная красавица, – женщина тепло мне улыбается и подмигивает Тому.

- Я – Доминик, рад наконец-то познакомиться с той, кого мой сын так тщательно скрывал, – отец Тома тоже протягивает мне руку. Слегка сжав его ладонь, я делаю шаг назад поближе к Тому, но в эту же секунду меня заключает в крепкие объятия Николь.

- А мы вот с Мэри уже знакомы, правда? Рада, что ты смогла к нам приехать. Мы счастливы справить праздник с тобой, – миссис Холланд все еще не отпускает меня, но меня это не напрягает. От нее исходила такая приятная энергетика, прямо как от моей мамы. Мне очень не хватало материнской заботы эти два года, да и не только материнской. Мне не хватало моей семьи. И сейчас у меня было чувство, что я не одна. Хоть это были и не мои родственники, тем не менее теплая и семейная атмосфера грела мою душу.

- Пойдемте в дом, а то тут так-то прохладно, – прервал наш обмен любезностями Том и, подхватив вновь подарки направился в сторону двери. Я же, прижимая к себе пакеты с контейнерами, последовала за ним.

- С Рождеством! – прокричали хором близнецы, как только мы зашли внутрь.

- И вас! Парни, отнесите, пожалуйста, вот это вот все под елку, – Том протягивает ребятам пакеты и коробки, и затем забирает у меня из рук контейнеры. – Мам, а тут что-то съедобное от Мэри, – я заливаюсь краской еще больше, когда он протягивает Николь пакет с салатами и закусками.

- Там парочка русских салатов и несколько типов закусок, – тихо поясняю я.

-Здорово, хоть чем-то разнообразим наше традиционное меню, – довольно говорит мистер Холланд.

Мы проходим в большую гостиную. Здесь все было как в сказочном доме. Огромный мраморный камин, в котором тихонько потрескивал огонь. В углу стояла высокая пушистая наряженная елка. В красных и золотых шарах отражалось пламя камина, а также огоньки светящейся гирлянды. Посредине стояли длинный и широкий диван, на котором по моим подсчетам могли поместиться человек десять. Два больших кресла по стилю и цвету соответствующие дивану. На стенах висели картины и полки, где хозяева расположили различные памятные вещицы и фоторамки. Но самым главным достоинством этой комнаты были панорамные окна. Целая стена представляла собой большие окна в пол. На них не было штор, и прямо из комнаты открывался отличный вид на задний двор. Ну как двор. Дворище. Я успела разглядеть сад, домик на дереве для детей, качели, стол для настольного тенниса, мини-батут и еще много всего. Сразу видно, что обустраивали его для внуков. Что меня удивляло, так это то, что внуки у Терезы были уже большие. Если они переехали всего пару лет назад, для кого они это строили?

Ответ на мой вопрос вбежал в комнату через пару секунд. Целая куча детей вихрем залетела в гостиную, что-то крича и смеясь. Кажется они играли в догонялки. Двое мальчиков на вид лет двенадцати бежали за маленькой девочкой в белоснежном пышном платьице. Она напомнила мне снежинку. На детских утренниках я всегда была снежинкой и носила точно такие же платья. Малышка бежала от своих преследователей, не оглядываясь, а затем добежала до бабушки Терезы и, спрятавшись за нее, прокричала:

- Все! Я в домике. Отстаньте! – наблюдая за мальчишками, готовая вот-вот вновь от них рвануть, проверещала девочка.

- Дети, сколько раз вам говорить, не бегайте по дому! Для этого есть задний двор. Одевайтесь и идите туда играть, – вслед за детьми в комнату вошла запыхавшаяся девушка. На вид ей было около тридцати. Длинные белоснежные волосы, прямо как у малышки позади бабушки Терезы, спускались по плечам и спине и ярко блестели при таком освещении. Одета она была также как я: синие джинсы и свитер. Но что нас отличало так это аксессуары. У меня на шее висела тоненькая цепочка из белого золота, а у нее маленький полугодовалый ребенок. Младенец громко плакал, даже заливался, и она, нервно переминаясь с ноги на ногу, его укачивала.

- Мы пришли за Томом, – пояснил один из мальчишек, подходя поближе к нам с Томасом. –Дедушка построил нам пиратский корабль, хочешь посмотреть? – с такой детской надеждой спрашивает он.

- Разумеется хочу. Он все лето его строил, и я не успел еще лицезреть результаты его труда. Пойдем, – Томас берет за руку одного и другого мальчишку, но потом останавливается и резко поворачивается ко мне. – Ты не против? Пойдешь с нами? – спрашивает он меня.

- Нет, конечно. Иди, я тут пока останусь, – киваю ему я.

Он загадочно улыбается, а затем его взгляд падает на девочку, все еще прятавшуюся за бабушкой. – Сьюзи, ты идешь с нами? – зовет ее он, но тут происходит кое-что странное. Малышка резко закрывает лицо маленькими ладошками и выбегает из комнаты через другую дверь.

- Это что сейчас было? – Томас непонимающе глядит на всех присутствующих.

- Ох, Том. Не обращай внимания! Наша Сьюзи кажется немного в тебя влюбилась. Ну насколько это вообще возможно по отношению к дяде. Этим летом она походу наконец-то поняла, чем ты занимаешься, пересмотрела все твои фильмы и без умолку про тебя болтает. Всем рассказывает какой у нее крутой дядя. Видимо она застеснялась. Она даже для тебя сегодня пьесу приготовила. Сама написала, хотела с тобой ее разыграть, – блондинка с младенцем на руках, который все еще продолжал хныкать, пояснила Тому. Как я поняла это была мама светленькой снежинки.

Я заметила, как слегка покраснели щеки парня, но он лишь улыбнувшись, вновь приобнял за плечи мальчиков и вышел из комнаты. Следом за ним вышел и Доминик, ничего не сказав. Я осталась одна в компании мамы, бабушки, и как я поняла, кузины Тома.

- Индейка! – резко хлопнув в ладоши, закричала бабуля, и резко подскочила с кресла, что вовсе не подходило ее преклонному возрасту. – Я забыла ее выключить. Вот старая голова! Никки, неси вино из подвала, будем готовить соус, – старушка направилась в сторону двери, через которую раньше выбежала девочка. Значит там кухня.

- Простите, надо помочь, – извинилась Николь и пошла вслед за ней.

- Может я тоже могу чем-нибудь помочь? – предлагаю я маме Томаса.

- Мы справимся, спасибо, Мэри. Ты пока осмотрись в доме, погуляй во дворе. Ты же наша гостья. Хотя нет, чувствуй лучше себя, как дома, – одарив меня еще одной теплой и обворожительной улыбкой, Николь выходит из комнаты, оставив меня с кузиной Тома наедине.

- Меня зовут Дарси, я двоюродная сестра Тома. А ты Мэри, да? – прижимая к себе малыша, который все еще плакал, громко говорит девушка.

- Да, я Мэри. Приятно познакомиться, Дарси. А кто этот маленький плакса? – как можно приветливее спрашиваю я, кивая в сторону мальчика.

- О, это мой Майки. С ним сегодня что-то неладное творится. Будто дьявол вселился в моего ангела в такой светлый праздник. Ничего не могу понять, все плачет и плачет. Не могу никак его спать уложить, – устало выдыхает она, ласково гладя своего сына по спинке, укачивая. – О, Господи! – Дарси замирает с открытым ртом, глядя куда-то мне за спину. – Какого черта она раздетая вышла?!

Я оборачиваюсь и вижу за окном следующую картину: маленькая Сьюзи стоит совершенно одна посреди двора, в одном платьице и ловит снежинки руками, а некоторые даже пытается поймать языком. Майки заливается еще больше на руках у матери, и Дарси не выдерживает:

- Мэри, подержишь его пару минут, пока я «всыплю ремня» Сьюзи? – но моего ответа она не дожидается, а вручает мне плачущего ребенка, и удостоверившись, что я могу его вполне нормально держать, со всех ног бросается прочь из комнаты.

Оказавшись в моих руках, ребенок начинает плакать еще громче и сильнее. Я его понимаю, мама бросила и оставила с какой-то незнакомой теткой. Как общаться с детьми на «детском» английском я не знала, поэтому пришлось сюсюкаться с ним на русском:

- Майки, малыш, ну ты чего? Майки – это значит Миша. Мишутка, ну ты чего, прекращай плакать, солнышко, – я перехватываю его поудобнее в руках, и слегка похлопываю по спинке. От странного звука моего голоса ребенок на секунду замолкает, не понимая, что я говорю.

– Ну, вот и умница. Тетя тут с тобой на каком-то странном языке говорит, да? Тебе интересно, Майки? – малыш уставился на меня своими огромными темными карими глазами, в которых все еще стояли слезы. Длинные завитые, как у лучших голливудских звезд, ресницы были мокрыми, и он хлопал ими, как маленькая бабочка своими крыльями.

– Ну, конечно, интересно. Ты чего у нас плачешь? Маму волноваться заставляешь? Просто капризничаешь, внимание привлекаешь? Понимаю, внимание порой просто необходимо, – я продолжаю качать его в своих руках и разговаривать, понимая, что это его успокаивает. Малыш протягивает свою маленькую ручку к моему лицу и дотрагивается ею до моей щеки. У него такая нежная и теплая кожа. А как пахнет! У маленьких детей есть свой особенный запах. Я даже прикрыла немного глаза, наслаждаясь его нежным детским невинным прикосновением и запахом.

- А где у нас елка, Майки? М? Ты видел, какую бабушка елку красивую нарядила? Давай-ка посмотрим, котеночек! – я делаю несколько шагов по комнате в сторону елки, вновь перехватывая ребенка в руках. Ему около полугода, но он был крепким малышом и тяжелым.

- Смотри какие шарики, Мишутка. Какие красивые шарики. Красные, золотые! А огоньки? М? Как мигают огоньки! – я усаживаю его поудобнее на предплечье левой руки, а правой показываю на рождественские игрушки на елке. И тут происходит чудо. О, великое чудо природы. Ребенок улыбнулся. Увидив огоньки и шарики будто впервые в жизни, он улыбнулся, даже хихикнул, и стал протягивать пухленькие ручки к елке.

- Нет, солнышко, трогать ее нельзя. Она колючая. Бо-бо будет, вава! И игрушки, не дай Бог, разобьем с тобой, – делаю шаг назад подальше от рождественского дерева. Майкл грустно смотрит на меня, затем на елку, а потом уже строит гримасу, чтобы начать вновь плакать, но я вовремя реагирую. – Давай в окошко посмотрим. Смотри, там дядя Томас. Давай ему помашем? – я подхожу к окну и немножко стучу по стеклу, чтобы привлечь внимание младенца. Майки забывает о том, что хотел плакать и с интересом смотрит в окно. Я прижимаю его к себе поближе, и, о черт, не могу удержаться, слегка целую в макушку, едва-едва покрытую легким пушком. Мы видим, как откуда-то возвращается Том с мальчишками; к их компании присоединился еще пожилой мужчина. Они идут и о чем-то очень увлеченно разговаривают, но на полпути Томас останавливается, заметив меня у окна. На его лице, буквально на секунду, появляется недоумение. Затем уголки губ слегка приподнимаются, а глаза становятся такими... добрыми? Я активно машу ему ручкой, а затем обхватываю ладошку Майки и машу ею Тому тоже. Все четверо уже смотрят на нас. Парень поднимает руку и машет нам в ответ. Однако в глазах его больше нет доброты. Теперь там что-то другое. Откуда там столько боли?!

Комментарий к Глава 24 (Часть 1) Мои хорошие, я сделаль все, что мог. Времени совсем не было на написание полноценной главы, поэтому выкладываю вам первую часть, дописывая ее буквально в аэропорту. Все самое интересное будет дальше: ужин, пьеса Сьюзи, разговоры ВАЖНЫЕ, поэтому призываю вам меня дождаться и не забрасывать мой фик) я улетаю на неделю в Лондон за порцией впечатлений и вдохновения. Надеюсь, что это поможет мне взяться за фанфик с новыми силами! P.S. буду очень наглым автором, но у меня 17 числа день рождения, и я вас прошу, порадуйте автора своими отзывами. Это будет лучший подарок на свете! Я вас люблю!

====== Глава 24 (Часть 2) ======

POV Том

- Ооо, а вот и кинозвезда приехала, – протянул Джон Холланд, смахивая припорошивший плечи мужчины снег, а затем раскрыл руки для объятий.

- Дедуль, не начинай, ты же знаешь как меня это бесит. С Рождеством! – я крепко обнимаю своего деда. Мистер Холланд был довольно высоким мужчиной в нашем семействе (эх, и почему я пошел не в него?), белые, как снег, короткие волосы виднелись по краям головы, открывая вид на широкую лысину. Как кто-то однажды сказал: «Лысина – это следствие бурной молодости или великих мыслей». Глядя на своего деда, мне было сложно сказать, что из этого относилось к нему. Всего было в меру. Бывало иногда он рассказывал истории как, будучи молодым, он «давал жару», но серьезности и мудрости у него тоже было не занимать. Мы виделись с дедушкой редко, но метко. Я очень любил проводить с ним время. У него были золотые руки, он постоянно что-то мастерил и творил, и когда я приезжал в гости, дед придумывал что-то фантастическое. Мы что-нибудь строили, ездили на рыбалку, играли в покер. Мне его не хватало.

- Да, ладно, я шучу. Ты моя гордость, Томас. Мы с бабушкой очень тебя ждали, – старик похлопал меня по спине. Его глаза за прямоугольными очками светились искренним счастьем.

- Деда, мы идем показывать Тому корабль, пойдем с нами? – Кристофер тянет мужчину за рукав серого пальто в сторону виднеющегося около забора корабля.

Нашей дружной компанией мы подходим к произведению искусства, созданному моим дедом. Это настоящий корабль. Даже в двадцать три меня удивляют его размеры и те детали, с которыми он был сделан. Что уж говорить о детях. Играя на таком пиратском судне, можно без проблем окунуться в другую реальность.

Корпус судна был около десяти метров в длину и располагался вдоль всего забора. Сделанный из темного дерева, он имел два орудийных порта, откуда виднелись игрушечные самодельные пушки. Для того, чтобы забраться на палубу, дедушка построил специальный деревянный трап с канатными перилами. Посередине конструкции стояла высокая мачта, на которую был водружен пиратский флаг. Под самым флагом на мачте располагался импровизированный наблюдательный пост т.н. «воронье гнездо». От него расходились в разные стороны многочисленные ванты и реи, на которых крепился большой черный парус.

- У меня нет слов, дед. Это произведение искусства. Уменьшенная копия нашего корабля на съемках «В сердце моря», – поднимаясь по трапу на палубу, говорю я.

- Это мелочи жизни. Чего только не сделаешь, чтобы порадовать внуков? – пожимает плечами он, и вместе с мальчиками тоже ступает на борт пиратского судна.

Палуба была маленькой: несколько лавочек, парочка сундуков для создания атмосферы, какие-то скелеты, мечи. Посередине располагался большой штурвал, а на нем сидел игрушечный попугай с повязкой на глазу. Мальчишки бросились к оружию и устроили импровизированный бой. Мы же с дедом сели на одну из лавок.

- Как ты поживаешь, Томас? Тереза говорила мне, что ты приедешь с юной леди. Это правда? – дедушка не отрывает глаз от играющих внуков. Широкое румяное лицо растянуто в улыбке. Он счастлив.

- Все хорошо, дед. Карьера идет в гору. Недавно закончил съемки во Флоренции. Тот военный фильм, про который я тебе рассказывал, помнишь? Сейчас заслуженный отдых до середины января, а затем пресс-тур. Весной приступаем к третьей части «Поступи Хаоса». Немного устал, но думаю в Лондоне смогу наконец-то набраться сил, – моя рука нащупала маленький игрушечный компас. Стрелки двигаются в разные стороны, не показывая части света. Будто не имея ни малейшего понятия, куда держать курс. Прямо как я. Я тоже запутался.

- Да, я приехал с Мэри. Она осталась в доме с мамой, – какой-то комок застрял в горле. Всю ночь и утро я пытался сбежать от мыслей о ней и не мог. От своих чувств. Но сейчас, когда я знакомлю ее со своей семьей, когда мне приходится рассказывать о ней остальным, когда все становится серьезнее и запутанней, когда все становится реальным, я будто не могу сконцентрироваться на ней. Сидя здесь с дедом, с братьями, мне кажется будто Мэри никогда и не было. Так даже легче. Не приходится думать о том, что я творил вчера ночью.

- Расскажи мне о ней, Том. Ты нас ни с кем не знакомил со времен Эль.

Эль...Да, это было давно. В другой жизни. С другим мной. Другая реальность.

- Даже не знаю с чего начать, дедушка. Мы познакомились можно сказать совсем недавно. Мэри – русская. Она несколько лет живет и работает в Лондоне. Вообще, она переводчик по образованию, но здесь работает официанткой в пабе, – цепочка компаса натирает кожу, когда я нервно перебираю колечки в своих пальцах. – Она замечательная. Умная. Даже очень. Добрая. Ты не представляешь какое у нее доброе сердце. Невинная, неиспорченная, наивная. Я не знал, что в наше время могут быть такие девушки, – я погружаюсь в свои мысли и говорю все, что придет в мою голову. Мне незачем подбирать слова. Рядом сидит родной, близкий человек, который никогда бы не спросил о моей девушке из праздного любопытства. Это моя семья и им важно то, что со мной происходит, независимо от того кто я, человек паук, Тодд Хьюитт или кто-нибудь другой. Я могу расслабиться и раскрыться перед ним, поэтому я продолжаю. – Она очень красивая. По-своему. Не стандартная, однотипная современная красота. У нее какие-то особенные черты лица. Глаза просто невероятные...

- Ты звучишь очень влюбленно, мой мальчик, – дедушка обнимает меня за плечи. – Но я не могу не слышать некой горечи в твоих словах. Здесь должно быть какое-то «НО»?

- Я думаю, я ее не достоин. Она слишком хорошая для меня, и я боюсь сделать ей больно по своей глупости, – немного подумав и собравшись с духом, все-таки выдаю я. Да, я боюсь. Теперь страхи от Мэри передались мне. Я не хотел ее обижать, но и оставить теперь не мог. Эгоизм во мне был сильнее. Мне с ней очень хорошо, и я бы не хотел ее потерять. Особенно сейчас, когда я впервые ощутил эти незнакомые мне ранее чувства.

Рядом со мной раздается смех дедушки.

- Ох, Томас. Как же ты мне напоминаешь меня. Честное слово, это правда, что все гены передаются ровно через поколение. Чуть больше пятидесяти лет назад, я точно также, как и ты, сидел и говорил такие же слова. Почти слово в слово. Помню, будто это было вчера. Я чуть было не сбежал со своей свадьбы, боясь, что не достоин твоей бабушки, и что не смогу сделать ее счастливой. Разумеется я не был знаменитым актером, с кучей возможностей и перспектив, но тем не менее, полвека спустя, оглядываясь назад, я думаю, что смог ее осчастливить, как считаешь? У нас большая семья. Дети, внуки, правнуки. Мы просыпаемся вместе каждое утро и я не могу не поблагодарить Бога за то, что он послал мне ее и не дал мне струсить в последний момент.

- Нет, дед, подожди. Все не так глобально, как ты думаешь. Мы чуть больше месяца встречаемся. Какие дети, внуки?! О чем ты? – все волшебство нашего разговора сразу растворилось. Я лишь только почувствовал что-то в своей груди, а дедушка мне про свадьбу начинает. Для меня принять тот факт, что мы встречаемся уже большой шаг, а это. Слишком серьезно. И рано. Очень рано.

- Эх, вот оно молодое поколение. Как слепые котята в этом мире бродите, а помощь проводника принять не хотите! Вот ты снимаешься в фильмах, играешь любовь, по праздникам нам тут романтичные баллады поешь, а что в итоге?! Дальше своего носа не видишь, сынок. Нет, я тебя конечно ни к чему не призываю, но в наше время, Том, все было по-другому. Мы были счастливее. Все было проще. Мы не создавали себе лишних проблем. Если кто-то делает тебя счастливым, иди и борись за свое счастье. Все просто, – пожимает плечами дедушка и встает с лавки. – Пойдем в дом. Думаю ужин уже готов. Хочу познакомиться с той, которая моего внука так зацепила.

- Только не смей ей ничего говорить! Это все между нами, хорошо? – поднимаясь вслед за ним, прошу деда я.

- Хорошо. Так, пираты, пойдемте ужинать, – зовет мальчишек Джон и спускается на землю.

Мы медленно идем к дому. Кристофер рассказывает нам с дедом о проекте по физике, где он построил собственный вулкан, извергающий лаву. Крис был единственным, по-моему, в нашей семье, кто фанател от науки и каждый день читал тонны книг. Вот из кого толк выйдет. Может когда-нибудь он построит космический корабль. Я бы не удивился.

Мы уже почти подошли к задней двери дома, когда мой взгляд падает на окно гостиной. Мои ноги резко останавливаются, и я засматриваюсь на представшую передо мной картину. Мэри стоит возле пушистой елки у окна, прижимая к себе Майкла, и активно машет его пухленькой ладошкой в нашу сторону. Ребенок смеется и тянется к стеклу, хлопая по нему ручками со всей силой, на которую способен. Рядом с ними никого. Только они. Мэри и малыш на ее руках. Я не могу отвести взгляд и невольно у меня начинают проскакивать вымышленные картинки. Как она держит нашего с ней ребенка. Мы отмечаем Рождество в кругу уже нашей семьи. Она стала ее частью и пополнила ее новым маленьким малышом. Она – мама. Я – папа...

Тьфу ты, Господи! Дед, черт бы тебя побрал. Запудрил мне голову своими свадьбами, детьми и внуками. Мне двадцать три! Я сам только недавно перестал вести себя как ребенок. Бред. Ну а если еще и учитывать тот факт, что я чуть не трахнул свою бывшую вчера ночью, и Мэри об этом может узнать, то такой картины вообще никогда не будет. Так, Холланд, выкидывай этот мусор из головы. Главная задача на сегодня – пережить этот вечер спокойно, уютно и весело. Об остальном подумаем завтра. И встряхнув головой, дабы убедиться, что вся «семейная» дурь вылетела из моей головы, я вновь направляюсь в сторону дома.

POV Мэри

Justin Bieber “Mistletoe”

Внезапно дверь со стороны кухни открывается, и я вздрагиваю, отпрянув от окна. В комнату заходит Николь, и увидев на руках у меня Майкла, оглядывает комнату видимо в поисках Дарси.

- А где Дарси? – удостоверившись, что я стою в гостиной одна с малышом, спрашивает мама Тома, и в этот же момент в комнату входит его кузина.

- Спасибо, Мэри, что присмотрела за ним, – протягивает она руки в сторону своего ребенка, но замирает. – Он не плачет. Господи, он не плачет! – всплеснув руками, выдыхает она. – Как тебе удалось?! – все же забирая у меня малыша, спрашивает Дарси.

- Магический русский язык, и немного спокойствия. Ты видимо переживаешь, а ребенок чувствует и тоже нервничает. Но по большей части его успокоил мой русский, – смущаясь, улыбаюсь я.

- Видимо теперь мы перед сном будем слушать аудиокниги Достоевского, – смеется Дарси. – Да, Майки? Кажется ты его заворожила. Никки, ты смотри, он с нее глаз не сводит! – ребенок и правда продолжал смотреть на меня своими огромными глазищами, протягивая ручки в мою сторону.

- Хэй, парень. В очередь! – слышу знакомый голос и поворачиваюсь. – Она немножко для тебя старовата, Майки, – Том обнимает меня за талию и прижимает к себе.

- Неужели? – улыбаюсь я. – Кажется кто-то ревнует? – тихонько шепчу ему это на ушко, чтобы никто не услышал.

- Страшно ревную, – шепчет уже он.

Мне так хочется его поцеловать. Вот прямо здесь и сейчас. В эти слегка раскрасневшиеся на воздухе щеки. Перебирать слегка влажные от снега кудряшки. Уткнуться носом в его шею. Но мы среди его родных. Это было бы неуместно.

- Так, голубки. Ужин уже готов. Прошу пройти вас всех в столовую, – подмигивает мне Николь, и все направляются обратно в коридор, откуда вела арка в просторную столовую. Я думала, что британские семьи слишком...воспитанные что ли... что мне придется следить за осанкой, каждый словом, этикетом. Но Холланды оказались обычной простой семьей. Такой же как и моя, только говорили на другом языке и чтили немножко другие традиции.

Мы проходим в просторную и уютной столовую. Оформлена она очень современно и красиво. Серо-бежевые тона, на фоне которых четко выделялась мебель из темного дерева. На стене висело большое зеркало, под которым красовался длинный дубовый комод. В центре комнаты стоял длинный стол, накрытый в лучших традициях Рождества. Свечи, огоньки, веночки, праздничные салфетки, красные бусы, столовые приборы и посуда. Различные угощения нашли место на комоде, маленьком журнальном столике и разумеется за праздничным столом. В углу комнаты был поставлен еще один небольшой столик, на котором тоже стояли тарелки. До меня медленно доходит, что за главным большим столом все семейство Холландов не уместится. Максимум десять человек. А ведь еще дети... неужели британцы тоже отсаживают детей от взрослых?

- Том, Мэри, садитесь сюда, пожалуйста, – бабушка Тесс показывает нам на два соседних стула ближе к окну комнаты. Том берет меня за руку и мы послушно двигаемся на указанное нам место. – Дом, Никки, вы садитесь прямо напротив Тома, – продолжает командовать Тереза. – Сэм, Гарри, вы сбоку от родителей. Лиам, дорогой, вы с Дарси по левую от меня руку, рядом с Мэри, – довольно окинув взглядом все занятые места, последнее было отдано дедушке Тома во главе стола, бабушка обернулась к «детям». – Пэдди, родной, надеюсь ты не будешь возражать и присоединишься к Крису, Лукасу и Сьюзи за маленьким столом?

Патрик безразлично посмотрел на всех собравшихся, но не решился нахамить Терезе:

- Конечно, бабуль. Я сяду с ними, – и поплелся с остальными за «детский столик».

- Ну, вот и здорово, – хлопнув в ладоши, как маленькая девочка, бабушка Тереза заняла свое место во главе стола с противоположной стороны.

Где-то в гостиной приглушенно играла музыка. Я могла уловить знакомые нотки “Let it Snow” Michael Buble. Эмоции переполняли. Несмотря на то, что я уже третий год справляю Рождество заграницей, только сейчас у меня было ощущение, что меня поместили в какой-то фильм. Запах выпечки и индейки, гирлянды, свечи, английская речь, популярные рождественские песни. Все было словно во сне. А тот факт, что за руку меня держал мужчина придавал еще больше магии данному моменту. Я думала я всю жизнь буду одна, но за один месяц мир мой и жизнь моя перевернулись.

После того, как дедушка произнес рождественскую молитву, все принялись накладывать угощения на тарелки и разливать напитки.

- Красное, сухое, я правильно помню? – шепчет мне на ухо Том, и я едва уловимо киваю. Стеклянный бокал рядом со мной и Томом постепенно наполняется красной жидкостью. По правую руку от меня сидит Лиам Холланд – дядя Томаса по отцовской линии. Мужчина добродушно предлагает мне угощения и спрашивает о моей жизни в России.

- Насколько я знаю, вы празднуете Рождество в другое время? – спрашивает он, протягивая мне тарелку с брюссельской капустой.

- Да, в России отмечают этот праздник 7 января, при этом это очень маленький и уютный праздник для верующих. В основном русские больше ждут Новый год, и отмечают его прямо, как тут Рождество, – объясняю я, накладывая себе еду в тарелку.

Лиам понимающе кивает.

- Мэри, а как давно ты живешь в Лондоне? – в разговор вклинивается Дарси, на коленках у которой сидит Майки и играется с чайной ложкой, стуча ею по тарелке.

- Два с половиной года примерно, – делая приличный глоток вина, чтобы успокоиться, отвечаю я. Сейчас, когда все наложили себе еду, их взгляды устремились на меня.

- Что же привело тебя в нашу страну? – продолжает расспросы кузина Тома, и я уже собираюсь ответить, но он берет все в свои руки.

- Мэри отправилась в командировку и в результате осталась тут. Кому как не тебе, Дарси, знать, как затягивает Лондон. Кстати, а где Триша с Джошуа? Почему мальчики тут, а родителей нет? – переводя разговор в другое русло, спрашивает Том, и я ему бесконечно благодарна. Сжимаю под столом его пальцы сильнее.

- Ох, ты же знаешь Тришу. Моей сестре не сидится на месте. Они отправились в круиз на несколько дней, а ребят оставили у бабушки, – отбирая вилку у Майкла, которую он незаметно стащил, отвечает Дарси.

Разговор льется сам собой, без мучительных и долгих пауз. Темы для общения легко всплывают. Я чувствую себя комфортно. Не зажато, но и не слишком вульгарно. Лишь один раз мне пришлось покраснеть, когда семейство Холландов решило попробовать мои салаты. Всем очень понравился Чафан, однако я видела, что Оливье восторга не вызвал. Лишь один человек за столом его оценил – Гарри.

- По мне так очень вкусно. С пюре так вообще зашибись идет, – прокомментировал он, накладывая еще одну порцию, и я улыбнулась. Он был прав. С пюре «вообще зашибись». Все дружно посмеялись и продолжили беседовать и поглощать праздничную пищу. Кто-то, а точнее Том, всегда следил, чтобы мой бокал был полон, но так как у меня частенько пересыхало в горле от волнения, я не пригубляла жидкость, а отпивало ее большими глотками. Вскоре у меня немного начала кружиться голова, и я решила передохнуть. В этот самый момент в центр столовой вышла Сьюзи и красная, как маленькая помидорка, подошла к Тому.

- Том, поучаствуешь в моем маленьком спектакле? Мама напечатала специально для тебя слова, но я диктовала! – важно заметила она, но на парня взгляд так и не подняла.

- Конечно, малышка. Ты так скоро станешь самым крутым сценаристом и будешь для меня фильмы писать, – Том встал из-за стола и присел рядом с ней на корточки. – О чем пьеса, Сьюзи?

- Там про принцессу и про дракона, – тихонечко отвечает она. – А и про ведьму! – поспешила добавить она.

Мы все улыбаемся этой милой сцене, когда Том, подхватывает маленькую снежинку и несет ее в сторону гостиной. Там будет представление. Дарси, спохватившись, раздает нам всем «сценарий». По мнению девочки, все должны принимать участие. Однако меня никто не ждал, и мне роли не досталось.

- Хочешь быть ведьмой вместо меня? Я что-то уже тысячу раз репетировала ее с дочкой, и мне поднадоело, – предлагает Дарси. Я благодарно киваю, и пробегаюсь глазами по строкам. Роли со словами только у принцессы, принца, ведьмы и дракона. Все же остальные являлись декорациями. Никки и Дом были деревьями. Лиам – был рассказчиком и занавесом одновременно. Крис и Лукас – волшебными животными, помогающие принцессе. Бабушка с дедушкой – королем и королевой, но они умирают в пьесе, раньше, чем успевают сказать и слово.. Пэдди, Сэм и Гарри должны были играть роль трехглавого злобного дракона, сторожившего башню, в которой жила принцесса – Сьюзи. В эту башню ее заточила я – злая ведьма. Ну а спасти малышку должен был Томас – прекрасный принц.

Получив роли, вся семья переместилась в гостиную, где Сьюзи уже репетировала с Томом. Дарси достала айфон, встала посередине, и в одной руке держа сына, стала снимать нашу постановку. На счет три, в центр гостиной вышел дядя Лиам, прошелся взад-вперед, якобы открывая занавес, и принялся рассказывать историю: «в далеком-далеком царстве, однажды, родилась маленькая принцесса». К дивану подбежала Сьюзи и начала плакать, как грудничок, показывая свое «рождение». Я хихикнула. Но только потом поняла, что настал мой выход. «Злая ведьма, ненавидела короля и королеву, поэтому решила их убить, а маленькую девочку украсть и заточить в башне, никогда не выпуская». Я делаю какие-то несуразные движения руками, якобы убивая Терезу и Джона, которые хватаются за грудь и падают на диван.

- Теперь ты будешь жить в моей башне, маленькая принцесса, и никто никогда тебя не найдет, – злобным голосом кричу я, и хватаю девочку на руки, утаскивая в сторону елки. Там была башня. Сзади я слышу смешки Тома, но не обращаю на это внимание. У меня не было столько лет практики актерского мастерства.

«Для того, чтобы ребенок не сбежал, ведьма создала трехглавого дракона, который сторожил башню и пускал только ее к маленькой девочке» – продолжал историю Лиам. На сцену выползли братья Холланд, обнимая друг друга, зажав Пэдди посередине, и вытягивая свои макушки в разные стороны и «извергая» пламя. «Девочка росла в башне совсем одна, и только два волшебных существа, похожие на собак, составляли ей компанию. Каждый день она мечтала, что найдется в этом мире принц, который придет и спасет ее из заточения. И вот, однажды, слух о бедной принцессе в башневедьмы дошел до одного прекрасного принца». Пришел черед Томаса. Он выпрямил спину, сделал такую серьезную мину, разыграв миниатюру «как до него дошла новость» и запрыгнув на «импровизированного» коня в виде подушки, поскакал к башне. Я не могла сдержать улыбки, но увидев хмурый взгляд Сьюзи, вновь стала серьезной. Я ж злая ведьма как никак. «Принц скакал день и ночь, лишь бы спасти бедную принцессу. Это был храбрый молодой человек, который не боялся никаких ужасов, ожидающих его у башни. Когда он добрался до места назначения, его встретил огромный трехглавый огнедышащий дракон». Братья стали нападать на Тома, но тот достал меч, и отрубил всем якобы голову. Парни повалились на пол, издавая смешные предсмертные звуки. «Ведьма почувствовала, что башня осталась без защиты, и переместилась на поляну, чтобы узнать, кто же посмел вторгнуться на ее территорию. Увидев ведьму, принц побежал на нее с мечом, и воткнул ей его в самое сердце» – голос Лиама был такой зловещий, что у меня аж холодок побежал по спине, особенно когда Том и вправду подошел ко мне, и притворился, что вонзает мне меч в грудь. Я схватилась за плечи, прокричала заветное «неееееет!!!» (так было в сценарии, не вините меня), и упала к ребятам на пол. Целая кучка «трупов», в виде меня, бабушки с дедушкой и братьев наслаждались представлением дальше, с открытыми глазами. Том засунул меч обратно в ножны на поясе и принялся взбираться на башню, откуда на него смотрела Сьюзи.

- Принц, ты спас меня! – восторженно заверещала девочка, а Том подхватив ее на руки, ответил:

- Я всю жизнь мечтал о такой принцессе! – а затем смачно чмокнул ее в щеку.

Лиам объявил конец, и вновь прошелся туда-обратно, опуская занавес. Все дружно принялись хлопать. У меня сердце замирало, когда Том принялся кружить девчонку по комнате, нахваливая ее маленькую «постановку».

- Ты невероятная умница, Сьюзи. Столько драмы добавила в своего персонажа, – ухмыляясь и ставя ее на землю, проговорил Том.

Покраснев, она тоже чмокнула его в щеку, и побежала к своей маме, которая все еще снимала нас на видео. Мне было так уютно валяться на полу. Слишком много еды и алкоголя. Я попыталась было уже подняться, но принц, который видимо еще не вышел из своей роли, примчался мне на помощь и протянул руку.

- Ты была самой обворожительной ведьмой, что я когда-либо видел, – заправляя выбившуюся прядь мне за ухо, похвалил меня Том.

- Спасибо, это мой первый дебют на сцене. Кажется актерство – не мое, – пожимаю плечами.

- Это потому что ты совсем не умеешь притворяться. И это здорово, Мэри, – он прячет свое лицо у меня на плече, и я чувствую какое-то напряжение. Что с ним сегодня такое?

Все семейство уселось на большом диване и продолжило общаться. Мы же с Томом постарались втиснуться в одно кресло. Нам удалось, но прижимались мы друг другу очень сильно.

- Я предлагаю не заканчивать нашу творческую паузу, – раздался голос бабушки Тесс. – Сэм, дорогой, сыграешь нам что-нибудь праздничное?

Только сейчас я замечаю в противоположном конце гостиной черное пианино, на котором стояло множество фоторамок и оригинальный подсвечник, создающий атмосферу камерного уюта. Я приняла его за комод. Парень поднимается с дивана, садится за маленький пуф и разминает пальцы.

- Бабушка, что ты хочешь послушать? – спрашивает Сэм, открывая крышку пианино.

- На твой вкус, милый, – отмахивается бабуля и с обожанием смотрит на внука. Теперь я понимаю в кого семья Холландов такая творческая. Бабушка – учитель музыки. Это оставило свой отпечаток. Устроившись поуютнее в объятиях Тома, я приготовилась слушать. Сэм начинает с простой версии “We Wish You a Merry Christmas”, затем играет “Carol of the Bells”, музыка от которой у меня бегут мурашки по коже, а дыхание замирает. Краем глаза я вижу, как Том наблюдает за моей реакций. Но я также вижу, как за Томом наблюдает его дедушка. Ох, уж эта игра в гляделки. Вновь обращаю все внимание на Сэма, и погружаюсь в музыку. Парень переходит от композиции к композиции, и я узнаю не все мелодии, но в один момент, мое сердце делает кульбит. Я слышу первые ноты “December Prayer” by Idina Menzel. Я тихонечко напеваю себе под нос первую строчку песни, и мелодия замолкает. Сэм оборачивается в нашу сторону.

- Ты знаешь эту песню? – удивляется он, а я киваю в ответ. – Тогда давай ко мне сюда, будешь петь, погромче,

- Ой, нет-нет, Сэм. Ни за что, я плохо пою, давай лучше твое исполнение послушаем! – протестую я, вжимаясь еще больше в кресло, но что-то мешает мне – это руки Тома, выталкивающие меня из кресла.

- Ты замечательно поешь, я слышал! Давай!

- Том!

- Тут все свои, дорогая, не стесняйся, – доносится с дивана голос Николь, а все присутствующие одобрительно кивают.

Мне хочется провалиться под землю прямо вот на этом месте. Послать всех куда подальше и убежать. Но это было бы невежливо. Вряд ли бы родные Тома оценили такое поведение, поэтому я ватными ногами направляюсь в сторону Сэма и фортепиано. Я подхожу поближе, наклоняюсь к его уху и шепчу, так чтобы только он услышал:

- Этот позор на твоей совести, Холланд, – а затем прокашливаюсь, и проигнорировав веселую улыбку Сэма, фокусирую взгляд на камине, чтобы не так нервничать. Слышу вновь первые ноты и открываю рот:

“In the touch of a friend, in the breath of a child,

In the eyes of a soldier coming home to his mother’s grateful smile,

In the sight of falling snow, and the memories it brings,

In the season when you find some peace, in the simple tender things,

Open your heart and look around, listen…listen”

(В прикосновении друга, в дыхании ребенка,

В глазах солдата, возвращающегося к благодарной улыбке своей матери,

В падающем снеге, и в воспоминаниях, что он навевает,

Во времени года, когда ты находишь покой, в простых нежных вещах,

Открой свое сердце, посмотри вокруг, и прислушайся...прислушайся)

Немного фальшиво, немного пискляво, но пойдет. Я смотрю на огонь, стараясь погрузиться в песню и не думать о том, что на меня смотрит дюжина человек. Эта песня была одна из моих любимых в канун Нового года. В ней было столько добра и тепла, а надежды...Я сглатываю и продолжаю:

“Hear the song within the silence,

See the beauty when there’s nothing there,

Sing a song within a silence that hope and love are everywhere,

And when the quiet night is falling watch an angel dancing in the air

To the song, the song within the silence a December Prayer,

A December Prayer.”

(Услышь мелодию в этой тишине,

Увидь красоту там, где ее нет,

Спой песню в этой тишине о том, что на надежда и любовь повсюду,

И когда придет тихая ночь, посмотри как ангелы танцуют в воздухе,

Под мелодию этой тишины, под декабрьскую молитву)

Я тону в звуках музыки, пою душой, прижимая руки к животу. В голове возникают картинки из моей прошлой жизни. Моя семья. Мои друзья. Все волшебные и магические моменты. Пальцы Сэма перебирают клавиши все быстрее и быстрее. От эмоций мне как будто не хватает воздуха, но я пою громче, тяну ноты дольше, и мне уже все равно, как это звучит. Так поет мое сердце. Если уж и позориться, то от всего сердца. Когда опускается последняя клавиша и в воздухе повисает последняя нота, я пробуждаюсь будто ото сна, отводя взгляд от камина. Раздаются аплодисменты. Том, мать его, хлопает громче всех. Мне кажется, что я злилась и смущалась за свой провал, но на самом деле я была настолько счастлива. Мне было приятно спеть для его семьи. Я несколько лет уже нигде не пела и мне этого не хватало.

Николь утирала...слезы?! Дедушка с бабушкой, сидя в обнимку, смотрели на меня с такой теплотой, а дети занявшие места на полу у елки пооткрывали рты. Нет, я не так круто пою, просто смогла их удивить. Чьи-то руки легли на мои плечи, и я поняла, что это Сэм, так как над моим ухом раздался его голос:

- Твой дебют тоже на моей совести, – и похлопав меня по плечу, он стащил печенье с полки и направился к остальным.

- Мэри, это было волшебно. Так душевно, милая, – сказала бабушка радостно мне улыбаясь.

- Спасибо большое, – поблагодарив ее, я иду на свое место к Тому, и толкнув его немножко в бок, сажусь на кресло.

- Это было правда замечательно, давно так чисто и нежно никто не пел при мне, – шепчет мне он на ухо.

- Спасибо конечно, но пообещай, что больше никаких сюрпризов. Я и так сегодня на нервах, а дополнительный стресс мне ни к чему. Кстати, кажется я созрела для еще одного бокала вина.

Парень смеется, берет меня за руку и тащит в сторону столовой. Праздник только начался.

Через пару часов, когда все уже поужинали, и даже съели десерт, поиграли в шарады и монополию, гости стали готовиться ко сну. Бабушка с дедушкой ушли первыми еще полчаса назад. За ними последовала Дарси с детьми. Затем ушли и родители Тома. И теперь мы сидели в гостиной одни: четверо братьев и я.

- Устала? – заботливо спросил Том, поглаживая меня по плечу. Мы сидели с ним на диване, прижимаясь друг к другу и не скрываясь перед его родителями. Я сложила голову на его плечо и смотрела за угасающим огоньком в камине. На полу Сэм и Гарри играли в шахматы, что очень меня удивляло. Никогда не понимала, как вообще в них играть. В дальнем кресле расположился Пэдди в наушниках и строчил что-то на своем телефоне.

- Немного. Больше эмоционально. Столько впечатлений за сегодня, – подвела итог Рождеству у Холландов я.

- Ты держалась молодцом. Я думаю они в восторге от тебя. Как и я. Так что тебе больше не о чем переживать.

- Они у тебя замечательные. Никогда не думала, что мне будет настолько уютно и комфортно на чужом празднике. Теперь я понимаю в кого ты такой вырос. У тебя прекрасные родные!

Мы сидим еще несколько минут в тишине, а затем по радио начинает играть песня, и я приподнимаю голову, прислушиваясь. Мне она очень нравится. Это Maroon 5 “Happy Christmas (War is Over)”.

- Потанцуем? – предлагает Том, сжимая мою ладонь и поднимаясь с дивана. Мы отходим в центр гостиной. Парень притягивает меня к себе очень близко, так близко, что между нашими губами не больше пары сантиметров. Его руки обнимают меня за талию, а я обвиваю свои вокруг его шеи, и складываю голову ему на плечо. Мы медленно двигаемся. Если закрыть глаза можно представить, что мы вновь на площади Микеланджело во Флоренции. Сложно поверить, что это было всего несколько недель назад. Там мы еще не были настолько близки, но эта химия и волшебство по сей день между нами. Я вижу краем глаза, как братья решают оставить нас одних. Гарри подходит к Пэдди и тянет прочь из гостиной, но тот лишь отмахивается. Тогда старший брат дает ему смачный подзатыльник и показывает на нас. Пэдди с неохотой встает, но все же следует за братьями наверх в свою спальню.

- С Рождеством, ребята. Спокойной ночи, – бросает на прощание Сэм и скрывается за дверью. Теперь мы остались одни.

Том запускает свои пальцы в мои волосы, перебирая светлые пряди. Носом он щекочет мою щеку, слегка покрывая поцелуями подбородок и уголки губ. Мы не перестаем медленно двигаться по гостиной, но наши глаза уже закрыты, а губы исследуют друг друга. Спокойные, умиротворенные, нежные поцелуи. Я поглаживаю его затылок, прижимаясь еще ближе. Мне так уютно в его объятиях. Ощущение, что он всегда был рядом. Как я раньше без него вообще дышала? Я отстраняюсь при этой мысли и заглядываю в его темные глубокие карие глаза.

- Кажется, я люблю тебя, – сначала мне кажется, что эти слова, вертевшиеся на языке, срываются с моих губ, но потом, будто сквозь сон я вижу, что это говорит Том. Том Холланд говорит, что любит меня. Я не знаю, как реагировать, поэтому вновь притягиваю его к себе, накрывая его губы своими, а затем целуя каждый сантиметр от уголочков губ до мочки уха, выдыхаю:

- Я люблю тебя, Том.

Камин почти затух. Адам Лавин замолчал. Наступила тишина. Было слышно лишь два колотящихся сердца о ребра на отшибе столицы Великобритании – города Лондона. Наступил новый период, новый этап и почти что новый год.

Комментарий к Глава 24 (Часть 2) Мои дорогие, я вернулась. Представляю вам самую длинную главу этого фанфика. Я очень старалась, провела весь свой выходной над ней. С нетерпением жду ваших отзывов. Сюда прикладываю ссылки на пиратский домик: https://i.pinimg.com/originals/0c/c6/ac/0cc6ac87a9763f5d1029120596cb6338.jpg

Композиции, которые играл Сэм на фортепиано: https://www.youtube.com/watch?v=rc2taOIxV_M /// https://www.youtube.com/watch?v=xcmWJI5IxoM /// https://www.youtube.com/watch?v=Nrt5TUTie30

Ну и финальная песня, чтобы проще было перейти по ссылке на ютуб послушать https://www.youtube.com/watch?v=C-c7S56HvBg

====== Глава 25 ======

- Может все-таки останешься? – Том помогает мне надеть кожанку.

Мне очень хотелось. Рождество у Холландов получилось замечательным. Засыпая вчера в объятиях Тома, я не могла поверить своему счастью. Не знаю, что сказалось больше всего. То, что его родные ко мне так тепло отнеслись? Что был праздник? Что Том признался мне в любви? Наверно все вместе. Сегодня утром было еще больше впечатлений. По традиции британцы отмечали «День подарков», и, когда мы спустились вниз на завтрак, перед нами предстала следующая картина: дети и взрослые в нетерпении разрывали упаковочную бумагу с коробок, желая поскорее узнать, что же им подарили на Рождество. К моему удивлению, меня без подарков не оставили. Родители Тома подарили красивый кожаный ежедневник, а сам парень еще вчера преподнёс мне беспроводную колонку для айфона, с фразой «это для нашей ретро-вечеринки». Я же в свою очередь подарила ему теплое темно-синее худи. Памятка для тех, кто каким-то чудесным образом, как и я, начнет встречаться со звездой: лучше убейтесь сразу. Я несколько недель ломала голову, что же подарить человеку, у которого есть все. Ну, по крайней мере все, что я могла бы на свои скромные средства купить. И это тупик. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем практичный подарок в виде худи. С ним бы я точно не прогадала – Том любит носить толстовки и свитера. Однако его и мой подарки тяжело было сравнить. Ладно. Мама всегда говорила: «Главное не подарок, главное – внимание».

- Я обещала Трэвору. Я и так его бросила в рождественскую ночь, – обвязываю горло шарфом. Сегодня похолодало. Едва припорошивший дороги снег даже не таял. Кажется зима постепенно приходит на острова.

- Хорошо. Я вернусь завтра в город. Мы встретимся? – мы стоим совсем одни в коридоре, поэтому Том может позволить себе притянуть меня поближе и поцеловать в кончик носа.

- Да, конечно. Я тебе позвоню. Ты уверен, что твоему дяде не доставит неудобств меня подвезти? – обвиваю руками его за талию и прячу лицо на груди.

- Брось. Лиаму по пути. Тем более он же сам предложил, – Том все-таки выпускает меня из объятий и открывает дверь, пропуская вперед, на улицу. Прижимая к себе подарки и пустые контейнеры, я выхожу из дома, и вместе мы подходим к машине, где уже сидит Лиам. Помахав на прощание, сажусь на переднее сидение и пристегиваюсь.

Внутри меня такое умиротворение. Такое чувство, что все встало на свои места. Все паззлы сошлись. Я там, где должна быть. С тем, с кем должна быть. И где-то глубоко распускались бутоны, символизирующие счастье и надежду. Морозные пейзажи, которые мы проезжали с мистером Холландом, никак не вязались с той весной, что царила в моей душе. Я люблю. Меня любят. Я наконец-то не одна. Что еще нужно для счастья? Блаженная улыбка растянулась на моем лице. Я вглядывалась в окно, но видела только картинки прошлого дня.

- Как тебе праздник, Мэри? Не сильно мы тебе наскучили? – пытаясь завести разговор, спрашивает Лиам.

- Нет, что вы! Вовсе нет. Все было так замечательно. Я даже и представить не могла, что у вас такая большая и дружная семья, – улыбаюсь, вспоминая бабушку Тесс, дедушку Джона, Никки и Дома, близнецов, Пэдди, Дарси и ее очаровательных детей.

- Да, это мы еще маленьким составом собрались. Родственников у нас много, – смеется Лиам. – А у тебя большая семья?

- Да. По крайней мере, когда я была маленькой, нас было очень много. Потом многие разъехались по разным городам. Я уже несколько лет не видела родных. Побывав у вас дома, я поняла, насколько по ним соскучилась, – пожимаю плечами я, но от этой мысли мне не грустно. Впервые за долгое время я подумывала о том, чтобы съездить в Россию и навестить родителей. Мне хотелось все им рассказать. Перестать бегать. Я и не заметила, как Том на меня влиял. Постепенно ко мне возвращалась вера в будущее. Надежда.

- А расскажи откуда ты родом? – спрашивает Лиам, и мы начинаем долгий и очень интересный разговор на тему России, затрагивая все области от политики и образования до природы и экологии.

С Лиамом было легко общаться. У него, как и у его брата-комика, было шикарное чувство юмора, и он постоянно шутил. Даже специфичный британский юмор из его уст звучал смешно. Может я потихоньку ассимилируюсь?

Я не заметила, как мы уже въехали на территорию города и через несколько минут показались первые домики Кингстона-на-Темзе. Машина остановилась у паба, и я, поблагодарив дядю Тома, выскочила на улицу. Лиам сразу тронулся и вскоре автомобиль исчез из виду. Никак не сумев скрыть улыбку, я помчалась к дому, чтобы рассказать Трэвору о самом счастливом дне в моей жизни. Я действительно так считала. Скорее на меня все-таки повлияла фраза Томаса. Меня впервые в жизни кто-то любил. Это так окрыляло и вдохновляло, что мне казалось, я могу свернуть горы. Я помню, что прежде чем открыть дверь, я взглянула на часы. Было 11:11. Я зажмурилась и загадала желание. Глупая привычка, но я всегда так делала. Иногда они имели свойства сбываться. Так почему не сейчас? «Хочу, чтобы Том был всегда со мной рядом!» – пронеслось в моей голове.

Я потянула ручку двери и очутилась внутри паба. 11:11 – время, когда мой мир рухнул.

Chord Overstreet – Hold On

- Трэвор, ты не поверишь, что со мной произошло! – крикнула я, складывая пакеты на ближайший к выходу столик. В зале было почему-то темно. Лишь пару настольных ламп по краям барной стойки освещали комнату. Странно, Трэвор должен был давно уже проснуться. Я делаю несколько шагов вперед и замираю.

Все внутри меня останавливается. Сердце не бьется, кровь не бежит по венам, глаза не моргают, слюна не выделяется. На секунду я выпадаю из реальности. Но только на секунду.

Ноги налились свинцом, но пересилив себя, словно во сне, я бросаюсь вперед и падаю на пол. Нет, нет, нет.

Руки лихорадочно скользят по махровой ткани. Я не знаю, что я пытаюсь сделать. Я тянусь к шее, к лицу.

Нет.

По спине заструились капельки холодного пота. Казалось я вот-вот потеряю сознание. Но это лишь казалось. В реальности я ощутила такой прилив энергии. Адреналин. Это был он. Я почувствовала его в своей крови. Я припадаю к груди, и хоть я понимаю, что ничего там не услышу, ладонь сама собой ложится поверх второй и начинает давить. Как обезумевшая я со всей силы надавливаю на грудную клетку. Я даже не знаю, правильно ли я это делаю, но не останавливаюсь. Мне тяжело. Не только потому что никогда раньше этого не делала, но и потому что кожа под моей горячей ладонью была неестественно твердой. Мой взгляд падает на телефон в полуметре от меня. Остановиться? Может я делаю только хуже?

Все происходит так быстро. Руки мои даже не трясутся. Взгляд уверен и непоколебим. Я быстро набираю три заветных цифры на экране.

- Служба экстренной помощи. Что у вас случилось? – слышится из телефонной трубки.

- Мой друг умирает. Пришлите скорую по адресу ***, – я не сразу узнаю свой голос. Внешне я выгляжу собрано и спокойно. Но голос... Он меня выдал. Тихий, надломленный, дрожащий.

Диспетчер пообещала, что неотложка приедет с минуты на минуты. Я знала, что они могут не торопиться. Спасать больше никого не надо. Лишь констатировать смерть. Ведь под моей ладонью не чувствовалось сердцебиение. Кожей я лишь чувствовала холод. Могильный холод. Но руку не убрала. Не могла. Казалось, что я могу согреть, передать частичку своего тепла. Вернуть. Я плохо помню, что происходило те пять минут, что мы с Трэвором ждали помощи. Кажется я просто сидела рядом возле него, вглядываясь в бледное лицо. В темной комнате оно казалось не таким белым. Теплый свет падал на его щеку, придавая коже серо-желтоватый оттенок. Лицо его было таким расслабленным и спокойным. Он был одет в свою любимую пижаму, поверх который был накинут шелковый халат. Он их очень любит. Как и с Томом, подари ему халат и не прогадаешь. Кажется в его коллекции их штук шесть. Я сидела около него, одной рукой приложившись к его грудной клетке, а второй зачем-то вытягивала нитки из рождественского свитера. Вчера я сделала случайно затяжку о тумбочку, а сейчас видимо решила не зашивать. Я аккуратно, с пустым взглядом вытягивала нитку, распуская праздничную вязку. Когда у одного из оленей уже почти не осталось рогов, чья-то рука легла мне на плечо. Я резко вздрогнула. Передо мной стояло двое медиков в форме. Одному из них было около сорока, тогда как второй был помоложе.

- Мэм, – тряся меня за плечо сказал тот, что постарше. – Что произошло? – как из-под толщи воды доносился его голос. Я бросила мимолетный взгляд на своего босса, возле которого суетились еще двое представителей NHS.

Я не ответила. Вставая с колен, я почувствовала как же затекли мои ноги от такого положения. Сильное покалывание в икрах заставило меня поморщиться. Мужчина подал мне руку, чтобы помочь, но я не обратила на это внимание. Медленно делаю шаг, два, возвращая чувствительность онемевшим конечностям. Вроде получилось, но когда я запинаюсь, и медику приходится меня ловить, понимаю, что нет. Не получилось.

- Виктор, принеси воды! – командует вновь тот, что постарше. Выглядит он на сорок, но голова его почти вся уже была покрыта сединой. Он не выпускает меня из своих рук и ведет по направлению к барному стулу. Все мое внимание занимают женщина и мужчина, обследующие мистера Беккета. Они о чем-то переговариваются, но я не слышу. Читаю по губам. И что странно понимаю. Наверно это работает так: я все-таки воспринимаю звук, и мозг обрабатывает информацию, но просто ощущение, что ничего не слышу. Женщина заполняет какие-то бумаги.

- Смерть наступила около шести часов назад, – читаю по ее бледным, слегка смазанным блеском, губам. Шесть часов. Шесть часов он уже не дышит. Не здесь. А может быть семь. А в прочем какая разница. Семь, восемь. Он больше никогда не будет дышать. Когда я видела один из самых прекрасных снов, он сделал свой последний вдох. Когда я была там, он лежал здесь и умирал.

Что-то мелькает перед моими глазами и я понимаю, что это стакан воды, и мужчина, настойчиво пихающий мне его в руки.

- Выпейте, мэм, – буквально вкладывая мне его в ладони, говорит мужчина. Я на автомате делают глоток. Затем еще один. Кажется я начинаю чувствовать, как бешено колотится сердце. Еще глоток. Чувствую, как сухо в глазах. Жжение. Допиваю до дна. Дышать становится чуть легче.

- Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? – заботливо спрашивает он, щупая мой пульс. Голова? Нет. Не кружится. Качаю головой. – Как вас зовут, мэм?

- Мэри, – шепчу я, но затем беру себя в руки. Я просто пока не могу дать слабину. Собираю все силы. – Мария Ростова.

- Мисс Ростова, я понимаю, вам сейчас нелегко. Попытайтесь, пожалуйста, рассказать, что произошло? – мужчина держал меня за руку. Он уже сидел прямо напротив меня на барном стуле.

- Я не знаю, – выдыхаю я. – Я вернулась домой минут пятнадцать назад и он уже... Я ничего не могла сделать, – к горлу подкатывает комок. Кажется, если я еще открою рот, из меня выйдет весь рождественский ужин. В висках сильно пульсирует. Но плакать не хочется. Ведь люди всегда плачут? Что со мной не так? Я потираю виски. Даже приглушенный свет комнаты будто режет глаза.

Мужчина кивает. А затем аккуратно, но настойчиво продолжает задавать вопросы. Кем приходится мне покойный, где я проживаю, где была. Я бы даже подумала, что он следователь, если бы не медицинская форма. Я отвечала, как могла. Мой взгляд не отрывался от манипуляций, совершавшихся над телом моего друга. Когда застегнулась молния на черном мешке, я поморщилась. Неужели в жизни, как и в фильмах? Только в фильмах обычно после такой сцены появляется черный экран и воодушевляющая надпись «спустя три года». Что должно происходить потом я не знала. Наверно нужны какие-то документы. Похороны. Его увезут в морг? А как вообще хоронят католиков? А православных? Какой протокол этого мероприятия? Я не имела ни малейшего понятия. Мне жутко хотелось закрыть глаза и открыть их «спустя три года».

Трэвора вывезли на каталке из паба. Я заполнила какую-то анкету. Ну, как запомнила. Вписала, что могла. Имя, фамилию, возраст. Ни о каких болезнях его я не знала, историю болезни его семьи тем более. Что он принимал. Этого я не знала. Медики сказали не волноваться. Вскрытие все покажет. Неужели всех людей поголовно вскрывают после смерти? Я думала только когда есть вероятность наступления смерти после действий преступного характера.

- Может стоит кому-нибудь позвонить? Вам есть к кому обратиться за помощью? – все медики уже вышли на улицу, и лишь этот седовласый стоял рядом и с беспокойством на меня глядел.

-Да-да, спасибо, мистер... – и тут я поняла, что даже не знаю его имени, хотя он вроде представлялся.

-Бэррет, – вновь прошиб холодный пот. Бэррет. Бэккет. Какое совпадение.

-Значит мне сообщат, когда закончится экспертиза, мистер Бэррет? – уточняю я перед тем, как он направился к выходу.

- Да, мисс Ростова. Вам позвонят. А пока стоит заняться организацией похорон. Вы можете всегда позвонить по этому телефону, если вам понадобится помощь. Любая. Даже просто поговорить, – он протягивает визитку с номером телефона какой-то службы доверия. Я киваю. Вряд ли она мне понадобится. Кажется, я неплохо держусь.

Едва за ним закрывается дверь, я бросаюсь к телефону. Сейчас вспоминая тот день, я удивляюсь, почему не позвонила Даше, Тому, Шону, хоть кому-то. Видимо я мало что понимала. Первым делом я зашла в гугл и ввела самую страшную фразу в моей жизни: «что делать если умер человек?». Вооружившись ручкой и блокнотом, я начинаю составлять список дел. Получить справку о смерти... ага... так отвезти документы в морг... так похоронить или кремировать? Окей, узнать чего хотел Трэвор...купить гроб... так, завещание поискать... юрист... я строчу кривым почерком слова, будто составляя список продуктов для похода в магазин. Процедура слишком сложная, но я должна с этим справиться. Другие же как-то справляются. Я на секунду задумываюсь, уставившись пустым взглядом в темноту. А была ли я когда-нибудь вообще на похоронах? Нет. Не припомню. Я еще ни разу не сталкивалась в сознательном возрасте со смертью. Когда я была маленькой, умер друг моих родителей. Я помню лишь видела из окна, как выносили гроб из подъезда. Все. Ведь я даже никогда не задумывалась о том, как происходит вся эта процедура. Откуда знают другие? Кто им рассказал?

Мне казалось, что задумалась я на секунду. Но оказалось прошло около часа. Я просто сидела неподвижно и смотрела в стену. Отвлекла меня от этого высокоинтеллектуального занятия Холли, зашедшая в паб и прокричавшая:

- С Рождеством! Санта немного задержался, но вот, он уже тут, пришел к вам с подарками! – закрывая одной ногой дверь, веселая Холли направилась с коробочками в мою сторону, но увидев меня, остановилась.

- Ты чего, Мэри? Что случилось? – она с беспокойством на меня поглядывала. Я не знала, что меня выдало. Я не плакала. Не истерила. Спокойно занималась «бумажной работой». Наверно, она увидела что-то другое. Что пока еще не поняла я сама.

- Трэвор..кхм... – я прокашлялась. Оказывается произнести это вслух не так просто. – Он умер, Холли.

Вот. А вот это нормальная реакция. Девушка приложила ладошку к открытому от ужаса рту, а затем ее глаза постепенно наполнились слезами. Но она не рыдала.

- Как это произошло? – присаживаясь за столик рядом, спрашивает Холли. Я откладываю ручку. Окидываю взглядом получившийся «список дел» и выдыхаю. Спину жутко ломило. Знаете это чувство, когда температура 39 и выламывает все кости? Вот, сейчас я себя чувствовала точно также. Устало прикрываю глаза. Время уже полвторого. Я не чувствовала бега времени. Для меня оно как будто остановилось.

- Я не знаю. Вернулась домой, а он лежал на полу. Скорая его забрала. Сказали вскрытие покажет, от чего он умер, – потираю переносицу. Глаза до сих пор сухие. Их жжет. Давящая боль стиснула обручем голову.

- Это ужасно... прямо в праздник и такое, – Холли аккуратно подбирала слова. Первые сильные эмоции уже поутихли. Она была расстроена, но не убита горем. Трэвор – всего лишь ее босс. Хороший знакомый. Не более. Это мне он заменял семью в течение двух лет. – Как ты себя чувствуешь? – она берет меня за руку, которая, как я заметила, немного тряслась. Видимо от перенапряжения. Слишком долго писала «список».

- Все нормально. Мне нужно найти его документы и отвезти в морг, – я встаю со стула, складывая нужные бумажки стопочкой, а остальные скомкиваю и бросаю в урну. – Сообщи Шону и остальным, что им не нужно больше выходить на работу, – бросаю, направляясь в сторону спальни Трэвора.

- Конечно, давай я тебе помогу! – предлагает она. В глазах у нее столько сочувствия ко мне. Неужели я так плохо выгляжу?

- Нет, Холли. Иди домой. Мне нужно побыть одной, – я захожу в комнату и захлопываю дверь изнутри. Надеюсь она послушается и уйдет. Мне сейчас не до разговоров и жалостливых взглядов. Нужно многое сделать.

Я осматриваюсь в маленькой уютной комнате старика. Все здесь ровно так, как и вчера, когда я уезжала, а Трэвор был живее всех живых. Как же может измениться жизнь всего лишь за двадцать четыре часа... я вижу расправленную кровать, настольную книгу на прикроватной тумбочке и незаконченный кусок моего пирога. Внутри что-то фонтаном пытается вырваться наружу, но я трясу головой. Не сейчас. Подхожу к письменному столу и начинаю рыться в ящиках.

POV Холли

Мэри захлопнула дверь так сильно, что я даже вздрогнула. Господи Иисусе, да что же это такое происходит?! За что людям такие беды и страдания?! На глазах вновь стали наворачиваться слезы, и утирая их одной ладошкой, я направилась к выходу из паба. Мэри не хочет меня видеть. Хочет быть одна. Но, когда умер мой дядя Грэг, мне все говорили, что нельзя оставлять тетю Мэгги одну. Особенное в первые дни. Мы с Мэри никогда не были особо подругами. Но ей сейчас необходим кто-то близкий рядом. Переживать горе одному – тяжело. Мистер Беккет, а для нее просто Трэвор, был ей, как член семьи. Я всегда наблюдала за ними и удивлялась, насколько они были близки. Они жили вместе, работали вместе. У него не было никого рядом, у нее тоже. Нашли в друг друге спасение от одиночества. Мистер Беккет обрел дочь, о которой всегда мечтал. А она тепло, защиту и опору. Не сомневаюсь, что для нее его смерть сильнейший удар. Она выглядела неплохо. Скорее больше потерянная, нежели разбитая. Однако глубоко-глубоко в глазах, стояли слезы. Она их наверно даже не чувствовала. Они были готовы вот-вот вырваться наружу, но дамба, та внутренняя сила духа, заложенная в ней не давали ей расслабиться. И когда это произойдет, когда плотину все-таки прорвет, кто-то должен быть с ней рядом. Если не я, то кто? Кто занял в ее сердце такое же важное место, как и Трэвор?

Не успела я закончить мысль, как рядом со мной завибрировал телефон Мэри. Совместная фотография этой влюбленной парочки стояла на звонке (вот если бы ее пару недель назад продать в газеты, можно было бы нехиленько заработать), но я бы никогда так не поступила. Не задумываясь ни секунды, я беру трубку и слышу:

- Ты ж обещала позвонить, как доберешься, – голос Тома звучит наигранно возмущенно.

- Том, привет. Это Холли, мне нужно кое-что тебе рассказать, – начинаю я, проклиная себя за то, что лезу не в свое дело, но возможно Мэри меня потом отблагодарит. А может и убьет.

Комментарий к Глава 25 Посвящаю эту главу моему дедушке, который скоропостижно скончался от сердечного приступа.

P.S. Благодарна каждому оставленному отзыву. Спасибо, что помогаете мне поделиться с вами этой историей. С любовью, ваш автор!

====== Глава 26 ======

Комментарий к Глава 26 Дорогие мои, я выкладываю малюсенькую и еще сырую часть, НО, я посчитала лучше это, чем ничего. К сожалению, у меня сейчас самый разгар сессии, и как бы я ни старалась, не могу найти время закончить и проработать часть) так вот, пусть будет хоть что-то для тех, кто ждет. 22 декабря, дай бог, я все сдам и вернусь на фикбук и выложу еще одну, а то и две главы! Всем хороших выходных!

POV Том

Знаете, бывает такое, что профессия человека накладывает на него свой определенный отпечаток. В случае с актерами – это не редкость. Мы каждый день перевоплощаемся в других людей, погружаемся с головой в своих персонажей, проживаем чужую жизнь. Порой бывает сложно не потерять себя. Помнить, кто ТЫ есть. Что любишь ТЫ. Каковы ТВОИ проблемы и переживания. Необходимо иногда остановиться и вспомнить себя. Это сложно. Но когда твоя жизнь начинает походить на сценарий какого-нибудь голливудского фильма, то тут дело обстоит еще сложнее.

Сказанное Холли, меня поразило. Даже выбило из колеи немного. Я не думал, что в реальной жизни могут происходить такие кардинальные перемены. Вот ты был бесконечно счастлив, а спустя пару часов земля будто уходит из-под ног. Я слукавлю, если скажу, что так переживал лишь из-за смерти мистера Беккета. Мне конечно же было очень его жаль. Он был добрым и приятным стариком, но я не знал его хорошо. Меня больше убивала мысль о Мэри. Я примерно представлял насколько они с ним были близки. Она очень часто о нем рассказывала. У меня сложилось впечатление, что этот добродушный седовласый бармен заменил ей семью в моей стране. А потерять члена семьи – это... это больно?

Как не кстати, я хотел с ней поговорить сегодня о Зен. Знаю, это бы все могло испортить, а у нас дела шли очень хорошо. Я сказал ей о своих чувствах. Я привел ее в свой дом. Я еще раз убедился, что мне никто не нужен кроме нее. И именно поэтому не хотел рисковать и врать. Я считал, лучше сказать сразу. Ничего «такого» не произошло. Да, я облажался. Но ведь я ее люблю, и уверен, что больше никогда такого не повторится. И я готов на все, чтобы она это поняла.

Теперь же... я ни за что бы не решился ей рассказать. Сейчас это бы просто ее добило. Нет. Я не могу. Все, что произошло с Зендаей – в прошлом. Теперь я должен быть рядом и постараться ей помочь. Холли сказала, что Мэри держится, но она за нее боится, и попросила меня приехать в паб и побыть с ней рядом, пока все не закончится. Меня не надо было просить. Едва я услышал о смерти мистера Беккета, я уже сидел в машине и направлялся в сторону Кингстона.

Праздничное настроение, как рукой сняло. Меня начинал раздражать рождественский свитер на теле, а также рождественские песни на радио. Выключив его, я ехал в абсолютной тишине, подбирая слова, которые скажу при встрече. Как поддержать человека в такой ситуации? Никогда не знал, чем я могу помочь. Все слова в такие моменты вообще никому не нужны. «Все будет хорошо» звучит, как насмешка, для человека, чья жизнь в один прекрасный момент поменялась и уже никогда не будет такой, как прежде. Наверное в таких обстоятельства, лучше просто быть рядом.

Припарковав машину на своем уже привычном месте (удивительно, почему именно оно всегда свободно?), я пошел в сторону паба. Осторожно тяну на себя дверь и захожу внутрь. Очень странно видеть это место абсолютно пустым. Никакой музыки, никакого алкоголя рекой, никаких шумных компаний. Тишина. Оглушающая тишина. Зал паба почти не освещается, лишь несколько ламп проливают тусклый свет на предметы интерьера. Я решил поискать Мэри сначала на первом этаже. Убедившись, что моей девушки нет в зале и кухне, я подхожу к неприметной двери в углу барной стойки. «Комната Трэвора» дошло до меня. Аккуратно стучу костяшками пальцев по дереву и открываю дверь.

Кожа резко покрывается мурашками. Здесь такой дубак, будто в холодильной камере. Окна открыты нараспашку и температура в помещении уже упала до уровня улицы – по ощущениям около -4 градусов. Комната мистера Беккета была небольшой, но уютной. В углу стояла односпальная расправленная кровать. Рядом расположилась невысокая тумбочка, на которой лежали книги. У окна нашел себе место большой дубовый письменный стол, возле которого и сидела Мэри. Она сидела на полу, перебирая в руках какие-то бумажки. Я не видел ее лица, но почувствовал, как внутри все холодеет, но уже не от зимнего ветра, а от ощущения пустоты и боли. Девушка не слышала, как я вошел, раскладывая документы вокруг себя слегка трясущимися руками и окоченевшими пальцами.

- Мэри, – тихонько зову ее я, и девушка вздрагивает. К моему удивлению она не оборачивается. Не отрывается от своего занятия. Не реагирует.

- Здесь очень холодно. Ты заболеешь, – делаю шаг к окну и закрываю распахнутые створки. Даже от одного взгляда на нее меня прошибает дрожь. На ней одета лишь тонкая майка, а воздух в помещении ледяной. Не удостоив меня и взглядом, она отвечает:

- Было душно, надо было проветрить, – дочитав еще одну страницу, она откладывает ее в стопку справа от себя и наконец-то поднимает на меня глаза. – Что ты здесь делаешь, Том? Я думала ты вернешься в город завтра.

Глаза... зеркало души... они могут сказать вам больше, чем что-либо на этом свете. Они были созданы, чтобы говорить правду. Посылать сигналы. И глаза Мэри кричали. Все тело напряжено, как натянутая струна. Она дрожит от холода, но видимо еще этого не понимает. На лице никаких эмоций. Спокойствие. Уверенность. Но глаза! Они кричали. В них плескалось столько всего. Весь спектр эмоций. По большей части боль утраты и отчаяние, но где-то проскальзывал и страх.

- Холли рассказала мне, – осторожно начинаю я, присаживаясь на пол рядом с ней. Она немного поморщилась, но затем снова выпрямила спину.

- Не стоило приезжать. Я в порядке, – и будто в подтверждение своих слов, вновь берет какую-то папку и начинает читать. Я не знаю, как реагировать. Ожидал увидеть все, что угодно: слезы, истерики, злость. Но не безразличие и спокойствие. Меня сбивает с толку то, что она произносит, и то, как ведет себя ее тело. Ее потряхивало. Тремор в руках и грудной клетке, прерывистое дыхание, покрасневшие глаза. Но эта апатия, отсутствие какой-либо мимики, тихий и спокойный голос шли в разрез с моими представлениями о людях, переживших утрату близкого человека.

- Я хотел быть рядом, если тебе понадобится какая-либо...помощь, – я хочу до нее дотронуться. Взять за руку. Обнять. Но сейчас, она словно маленькая колибри. Стоит пошевелится и спугнешь.

- Спасибо конечно, но лучше бы ты остался с семьей. Мне нужное многое сделать, – она кивает в сторону документов. Мне неприятно и обидно. Я думал, что поступаю правильно, приехав сюда. Я хотел ее поддержать, разделить с ней эту боль. Но Мэри это не нужно. У нее «много дел». Эта фраза бьет меня под дых. Этот холод и безразличие в голосе. Я начинаю жалеть о том, что вообще решил, что ей понадобится моя компания. Кто я такой, чтобы она делила со мной боль? Вот мистер Беккет был ей близким человеком, а я... Мысленно даю себе оплеуху. Холланд, ты болван. Она тебя любит. Мэри об этом говорила и не раз проявляла свои чувства действиями. Очнись! Это же просто защитная реакция. Ее типичная защитная реакция. Бежать! Скрыться! Спрятаться! В этом вся Мэри. Жизнь наносит ей удар, а она подставляя вторую щеку, сворачивается в калачик и погружается внутрь себя. Ты же знаешь ее. Ты же видишь, что ей тяжело. Она просто не хочет казаться слабой. Что ж... в эту игру могут играть двое.

- Я понимаю, но решил, что моя помощь тебе не помешает. Я могу побыть личным водителем. Наверняка нужно много куда съездить, – я пытаюсь убрать «жалость» из своего голоса, придать тону серьезность и деловитость. Если она хочет делать вид, что ничего не произошло, пусть будет так. Но я хотя бы буду рядом.

Мэри вновь поднимает на меня глаза. В ее взгляде проскальзывает удивление и усталость. «Милая моя маленькая девочка... ты устала быть сильной. Я понимаю. Но затем я и здесь. Тебе больше не нужно делать все одной. Я тут и я готов разделить твое горе с тобой. Твоя боль – моя боль». Мне так хотелось ей это сказать. Мне самому было странно такое испытывать. Когда облекаешь чувства в слова, все кажется таким ненастоящим. Но внутри меня билось горячее сердце, которое любило. Я действительно этого хотел. Мы не выбираем кого любить и как. Эти эмоции и чувства рождаются в нас без нашего ведома. И еще пару дней назад я бы и не подумал, что испытываю «такое». А сейчас. Все, что я хотел – это прижать ее к себе, как маленького ребенка, гладить по голове и обещать, что все будет хорошо.

- Надо отвезти документы в морг, – выдыхает она и неосознанно сжимает ладонь, сминая бумагу. Я все-таки протягиваю к ней руку и дотрагиваюсь до ледяных пальцев. Она делает еще один вдох, стараясь наполнить легкие как можно большим количеством кислорода.

- В любое время. Машина у входа, – несмотря на то, что Мэри замерзла и кожа покрылась мурашками, щеки ее горят. На лбу даже выступила испарина. Кажется, у нее жар.

- Мне нужно еще пару минут. Прибрать тут все, – она поднимается, немного пошатывается и принимается складывать документы из левой стопки обратно в ящики письменного стола.

- Я буду на улице, – вставая за ней следом, говорю я, а затем выхожу из комнаты.

Знаете, бывает такое, что профессия человека накладывает на него свой отпечаток. В случае с представителями кинематографа – это не редкость. Когда жизнь твоя превращается в один из эпизодов мелодрамы, ты, будучи актером, погружаешься в эту атмосферу. Ты становишься героем. Тыстановишься тем, кто спасает главную героиню от демонов, внешних или внутренних. Ты идешь на рожон. Ты жертвуешь. Ты любишь. Ты делаешь все, ради своей возлюбленной. Простите меня за драматизм, но я верю, что каждый из нас должен однажды сыграть роль героя в реальной жизни. Мы обязаны кого-то спасти. Сделать что-то настолько ценное в этой жизни. И пусть ваш героизм и жертва не будут достойны пера великого автора или рыцарского романа, вы все равно должны стать чьим-то героем.

Выходя из паба, я принял решение. Я стану героем для нее, надо ей это или нет. Я люблю ее, и чувствую, что ей еще понадобится моя помощь. И дело не только в машине.

POV Мэри

Моя кожа горит. Ощущение, что мое тело постепенно пожирают языки пламени. От головы до самых пят растекается раскаленная кровь. Голова немного кружится. Открываю окно.

Удивительно, но чем больше проходит времени, тем хуже я себя чувствую. Глаза бегают по тексту документов. Здесь Трэв хранил все: страховку, свидетельство о браке, фотографии, письма, документы на паб, счета и завещание. Я потратила немало времени, чтобы его найти. Заверенное нотариусом завещание было составлено мистером Беккетом пару месяцев назад.

В какой момент люди понимают, что пора писать завещание? Есть какой-то определенный возраст? Или же они чувствуют приближение смерти? Они просыпаются в один прекрасный день с мыслью, что жизнь не вечна и отправляются к юристу?

Вопросы из серии «Что? Где? Когда? И как?» сменяются в моей голове один за другим, пока я пытаюсь вчитаться в текст документа. Строчки пляшут перед глазами. Меня давно подташнивает, но я стараюсь этого не замечать. Сначала нужно разобраться с... Трэвором.

Мой взгляд цепляется за имя в завещании. Этого имени там не должно быть. Просто невозможно. Но не сейчас. Это все не сейчас. Потом... хотя я слабо себе представляла, что будет потом.

Время бежит. Я перебираю листы. Сложно поверить, что все, что мне осталось от моего друга – бумага. Какие-то слова, буквы... придуманные кем? Зачем? Сухой юридический текст никак не вяжется с образом доброго старика, улыбающегося мне по утрам и читающего газету. Почему-то сразу запахло вафлями. Нет. Нельзя об этом думать

В тот момент я еще не понимала всей ситуации. Мне было больно. Чувствовалась пустота. Но осознание того, что я никогда больше не услышу голоса Трэва не пришло. Больше не будет этого «Пташка?». Пташка...Господи... почему ты делаешь больно тогда, когда я меньше всего к этому готова?

Прикосновение. Дрожь. Том. Какого черта?!

Он что-то говорит про холод, но внутри меня все горит. Казалось, что я сгораю заживо на костре. Мне не хватало свежего воздуха. Зачем ты приехал? Я не хочу тебя видеть. Хотя нет. Не так. Я не хочу, чтобы ты меня видел. Только не тогда, когда я на грани. Вдох-выдох. «Маша, у тебя есть список дел. Когда все закончится, ты сможешь подумать. Сейчас нужно организовать достойные проводы твоего друга» – сказала себе я, и собрав последние силы, ответила парню, стоящему у закрытого окна. Кровь внутри начинала закипать. Мне срочно нужен воздух!

====== Глава 27 ======

Удивительное существо человек. Сколько бы ни пытались ученые доказать, что мы простые животные, и все наши поступки биологически и физиологически обоснованы, за последние несколько дней, я убедилась в обратном. Душа – вот что выделяет нас среди других обитателей нашей планеты. То, что нельзя потрогать и почувствовать, но что руководит всей нашей жизнью, мыслями и поступками. Столкнувшись со смертью, я начала задумываться о душе. Что происходит с ней, когда мы умираем? Куда отправляется она? Было бы слишком наивно полагать, что все так просто, как описано в Библии. Я конечно была человеком верующим, но сомневалась в том, что душа Трэвора преспокойненько возвысилась над землей и нашла убежище в раю, в объятиях отца нашего, Бога. Организация похорон открыла для меня новый мир, полный противоречий в религии. Вроде Христианство. Вроде верим в одно и то же. Но насколько разные толкования у православной и католической церквей. Вот, например, у нас нет такого понятия как «Чистилище». Согласно русской православной церкви все души могут достичь рая, если за них будут молиться живущие, и они заслужат прощение Бога. А вот у католиков все черным по белому: ад и рай, посередине чистилище. Будь добр после смерти потусуйся там до второго пришествия.

Я вообще думала о странных вещах. Пытаясь отвлечься от этой пустоты, которая вот-вот готова была накрыть меня с головой, я прокручивала в мыслях философские вопросы, пытаясь найти на них не менее философские ответы. Возможно на мне сказалась болезнь. В первый день после смерти мистера Беккета я «простыла». Вернувшись с Томом из морга и ритуального агентства, я обнаружила у себя температуру 39,3. То ли это был стресс, то ли мои посиделки на холодном полу с распахнутыми окнами, но я чувствовала себя отвратительно. В какой-то момент я думала, что вот-вот потеряю сознание, но никак не желала ложиться в постель, потому что на мне была ответственность за Трэва. Я должна была сделать все, что в моих силах, чтобы достойно проститься с другом. Когда я начала уже бредить, Холланд все-таки уложил меня в постель, в которой я проспала больше суток. Сон хоть и был неспокойным, но все же дал мне возможности набраться сил перед последним рывком – похоронами.

Я удивлялась самой себе. Порой мне казалось, что если бы это был роман Агаты Кристи, а Эрклюль Пуаро искал убийцу, он непременно выбрал бы меня. Я была настолько отрешенной, что со стороны выглядела чокнутой и бесчувственной. Но мне это давалось нелегко. В грудной клетке поселился какой-то зверь, который вот-вот готов был вырваться наружу. Слезы копились и постепенно поднимались вверх, готовые обрушится водопадом в любую минуту. Я этого не хотела. Не тогда, когда рядом кто-то есть. А этим кто-то был Том. Он не отходил от меня ни на секунду, чем безумно раздражал, но сил ему хоть что-то сказать у меня не было. Я тратила их без остатка, чтобы держаться.

Когда сегодня я кинула горстку мерзлой земли на крышку деревянного гроба, я будто бы почувствовала облегчение. Все закончилось. В списке дел все пункты отмечены галочкой. Я справилась. Однако зудящее чувство под ребрами вернулось в пабе, где собрались друзья и знакомые мистера Беккета на поминки. Испугавшись, что давящее чувство снова начнет стискивать внутренности, я старалась отвлечься. Как пчелка я летала от столика к столику, раздавая закуски и алкоголь и разогревая быстро остывающие блины, которые я пекла всю ночь. Я принимала соболезнования и выражала их всем, кого знала. Каждый присутствующий считал своим долгом подойти ко мне, поблагодарить меня за организацию похорон и сказать, как сильно меня любил Трэв. Я не понимала почему именно я. Я ведь не родственник. Точно такой же друг, как и все они, но в их глазах я выглядела дочерью, потерявшей родного отца. Возможно в этом и была доля правды.

Я наливала себе второй стакан бренди, когда на мое плечо легла чья-то рука.

- Как себя чувствуешь? – оборачиваюсь и вижу Тома. Как бы этот парень не пытался скрыть жалость, глаза выдавали его с потрохами. Эти карие большие щенячьи глаза. Он смотрел на меня так, будто мне отрубили руки, а я была лучшим пианистом во Вселенной.

- Нормально. Будешь? – протягиваю стакан, стараясь не смотреть ему в глаза.

- Нет, спасибо. Я за рулем.

Пожимаю плечами. Нет так нет. Делаю глоток. Крепкий напиток приятно обжигает больное горло. Жидкость постепенно опускается на дно желудка, и я чувствую, как комок внутри постепенно уменьшается. А говорят алкоголем горю не поможешь... по крайней мере становится легче дышать. Нет, напиваться я ни в коем случае не хотела. Это было бы просто неправильно. Проявление неуважения к моему другу. По этому пару часов я отпивала маленькими глоточками спиртное, наслаждаясь временным чувством легкости и дурмана.

Оглядывая зал, понимаю, что почти все уже разошлись. Сегодня проститься с мистером Беккетом пришло много людей: друзья, знакомые, постоянные посетители. Столько добрых слов было сказано о моем боссе, что я удивлялась, почему Трэв считал себя одиноким. Наверно только покинув эту грешную землю, можно осознать насколько ты был важен людям, которые при жизни этого не показывали.

За столиком возле сцены сидит миссис Дэйвис, за руку ее держит Шон, а рядышком пристроилась Холли. Женщина проливала уже вторые сутки слезы, никак не желая поверить, что спустя пару часов после ее ухода, Трэвор скончался от сердечного приступа. Все старались ее поддержать, поили успокоительными, давали высказаться и выплакаться. Трэвор был ей небезразличен, и похоронить его, как и своего мужа несколькими годами ранее стало для нее тяжелым испытанием. Шон и Холли не отходили от нее ни на секунду, прямо как...

- Тебе нужно поесть, Мэри, – снова доносится его голос. С шумом выдыхаю, однако не позволяю себе срываться на любимом человеке. Ведь любимом же... правда? Прекрасные чувства и весна в груди, бабочки в животе – все это было будто в прошлой жизни.

- Я съела блин, – отчасти это была правда, я пробовала его вчера пока готовила. Возможно именно он и встал мне комом в горле. Том немного напрягается. Я вижу, что ему тоже тяжело. Если я сама от себя была в шоке, то насколько он сбит с толку моим поведением. Только сейчас, рассказывая эту историю, я анализирую и преподношу события и свои чувства сквозь призму разума. Тогда же я действовала инстинктивно, не отдавая себе никакого отчета.

Делаю еще один маленький глоточек. Шон помогает встать нашему шеф-повару, которая совсем расклеилась и дрожащими руками утирала слезы салфетками. Втроем они направляются в нашу сторону, и я выпрямляю спину. Сейчас нужно будет говорить. «Попробуй на этот раз сказать чуть больше трех слов, Маш!» – проносится в моей голове, когда я ставлю стакан на барную стойку.

- Мэри, мы пойдем уже, – начинает Шон, придерживавший миссис Дейвис за локоть, которая в свою очередь от него отстраняется и протягивает ко мне руки, заключая в неловкие объятия.

- Дорогая, ты такая молодец, – сквозь слезы шепчет мне на ухо она. – Так все организовала, так держишься. Трэвор бы тобой очень гордился, – она сжимает мои предплечья, а мне хочется завыть как раненое животное. – Он тебя очень любил. Правда. Ты всегда напоминала ему юную Люси. Он поэтому тогда к тебе подсел и решил помочь. Он так радовался за тебя... – она замолкает и переводит взгляд на стоящего рядом Холланда. – и Тома. В Рождество мы всю ночь о вас говорили. А потом... – женщина вновь начинает истерически плакать, и сочувственно на меня взглянув, Шон и Холли уводят миссис Дэйвис прочь из паба.

Секунду я стою, не двигаясь, а потом резко поворачиваюсь к Тому:

- Отвези, пожалуйста, ее домой! – четыре слова. Мой новый рекорд. Попробуем взять новые вершины? – Я хочу убедиться, что она доберется до дома в целости и сохранности, а Шону уже самому нужен отдых. Сделаешь?

Видимо не ожидавший от меня такого энтузиазма Том, кивает и бросается на улицу догонять троицу.

Как только за ним закрывается дверь, я закрываю глаза.

James Arthur “Train Wreck”

Открывать их не хочется. Я наслаждаюсь тишиной и одиночеством. Вот я и одна. Странно, а ведь еще три дня назад, я радовалась, что наконец-то от него избавилась. Жизнь разделилась на до и после. Я никогда не думала, что буду так переживать из-за смерти не родного мне по крови человека. Родители – да, сестра, какие бы у нас ни были отношения – тоже, но из-за босса? Я не заметила, как жизнь моя крутилась вокруг него все два года. Я сбежала из России, бросила и забыла свое прошлое, и начала строить новое и настоящее в Англии. И все благодаря ему. В один прекрасный день он стал тем, без кого я не могла представить свою жизнь в Лондоне. Когда его не стало, моя сказочная европейская жизнь, мои амбиции и мечты, рухнули как карточный домик. Я отчетливо увидела кто я: иммигрантка, без работы, без своего угла. Трэв построил вокруг меня защитный шар, где все казалось не таким страшным. Он дал мне работу, крышу над головой, семейное тепло и поддержку. А сейчас... что мне делать сейчас?

Делаю несколько шагов к бару, чтобы сделать еще один глоток бренди, но резко останавливаюсь, когда мой взгляд цепляется за блестящую красную бумагу с золотыми узорами. Сердце падает куда-то далеко вниз, а глаза начинают слезиться. Протягиваю руку к коробке и вынимаю книгу. Внутри меня словно гейзер пробивается. Боль перехватывает горло. Душит меня. А слезы под давлением вырываются из меня горячим фонтаном. И я понимаю. Все. Плотину прорвало. Ураган начался. Я сдалась пустоте.

Соленые дорожки с невероятной скоростью будто на перемотке стекают по моим щекам, а изо рта вырываются непонятные звуки, то ли стоны, то ли рыки, то ли крик. Я не могу остановиться, и книга падает из моих рук на пол. И мне хочется тоже упасть, но раненое животное внутри меня еще не готово. Я почти ничего не вижу от пелены слез на моих глазах, поэтому, оперевшись о барную стойку, случайно опрокидываю стакан с бренди, и он шумно разбивается. Возможно это должно было привести меня в чувство, но осколки, звеневшие о паркет, вызывают новую волну боли, которая теперь в свою очередь превращается в ярость. Мне так понравился звук разбитого стекла, что я принялась крушить все, до чего могла дотянуться моя рука. Тарелки, из которых ели гости, с шумом летели в стену и разлетались на сотни осколков. Бокалы и стаканы, рюмки и фужеры, все со звоном разбивалось о стену и пол. Я что-то кричала, но даже сама не могла понять что. Когда посуды для биться не осталось, я принялась ломать стулья, швыряя их из одного угла в другой. Мебель была тяжелой, и вскоре я выдохлась. Но слезы не переставали скатываться по моим щекам. Я лишь тихонечко осела по внешней стороне барной стойки и, притянув колени к груди и спрятав лицо в ладони, продолжила упиваться этим чувством. Все, что копилось во мне три дня, сейчас просилось наружу.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я услышала:

- Твою мать! Ты что совсем рехнулась?! – сильные руки хватают меня за плечи и трясут изо всех сил. Я будто просыпаюсь и теперь отчетливо вижу обеспокоенное лицо Тома, а затем вижу причину этого беспокойства. По моим ладоням и предплечьям стекает темная кровь. Местами она уже запеклась, но некоторые порезы, в которых виднелись осколки, еще кровоточили. Страх накрывает меня с головой. Как я могла не заметить, что в моих руках застряло чертово стекло?! И это чувство вызывает новый поток слез. Так мне и надо. Это я виновата. Пусть загноятся и я сдохну от заражения крови. Мне казалось, что все это лишь проносится в моих мыслях, но как выяснилось, говорила я это вслух.

- Мэри, что ты такое говоришь? Ты ни в чем не виновата, слышишь меня? – парень пытается схватить меня за ладони, чтобы зафиксировать их и посмотреть насколько глубоки порезы, но я выдираю их из его рук и начинаю кричать. Лучше бы он не возвращался.

- Нет, виновата!!! Это все из-за меня! Ты сам это знаешь. Ты же был там. Ты слышал, что они сказали, – вновь накрывая ладонями лицо, чтобы спрятать слезы, я чувствую, как порезала щеку. Теперь раны щиплют от соленой воды. Ох, но теперь я чувствую не только это. Я, как оголенный провод. Апатия превратилась в истерику.

В комнате стоит тишина, которую прерывают лишь мои всхлипы. Том молчит, потому что знает, что я права.

- Это не так. Ты бы не смогла ничего изменить, – его голос раздается у самого уха, такой низкий и тихий. Он обвивает меня руками, притягивая к своей груди, ведь я больше не сопротивляюсь. У меня не осталось сил.

- Смогла бы. Он страдал около часа. Я бы могла вызвать скорую. Я бы могла сразу же отвезти его в больницу. Я бы дала ему лекарства. А он был тут один и умирал, – я сжимаюсь еще сильнее, так как теперь на первый план вышло новое чувство. Эти три дня меня съедала изнутри не только боль утраты, но и невероятное чувство вины. – Том, два года...ДВА ГОДА этот человек был рядом. Чтобы ни случилось, с чем бы я не столкнулась, он всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Он помогал мне и поддерживал. А я... в той единственный момент, когда нужна была ему я, меня здесь не было. Он умирал, а что делала я? Что, Том? Я бросила его и свалила к черту на куличики. Это моя благодарность за все, что он для меня сделал? Возможно это бы ничего не исправило, и я бы его не спасла. Но я была бы рядом. Он бы ушел не один.

Linkin Park “One More Light”

Кто-то сказал, что «слезы – это кровь души». Если это так, то сейчас моя израненная душа потеряла парочку литров. Футболка Тома промокла в области груди насквозь, а я все не могла остановиться. С другой стороны, бытует мнение, что «слезы – это лекарство от боли», и возможно я была на полпути к выздоровлению. Том меня укачивал и гладил по голове, не решаясь больше проронить и слова. И правильно. Слова тут совсем ни к чему.

Я была самой настоящей развалиной. Будто разбила себя вместе с бокалами и фужерами. Будто разлетелась на осколки и не могла найти в себе силы собраться. Слезы высохли и я успокоилась, но к полу меня прижала такая усталость, и я вот-вот была готова провалиться в сон. Почувствовав это, Том зашевелился:

- Надо продезинфицировать порезы, и тогда ты отдохнешь. Вставай, – поднимая под руки, парень подводит меня к раковине. – Вытяни ладони, возможно немного пощиплет, – и я подчиняюсь. Том достает неведомо откуда бутылку водки, и открутив крышку зубами, выливает жидкость на мои руки. Я морщусь, но терплю. Не так уж мне и хотелось умереть от инфекции. – Раны неглубокие, зашивать не нужно, но надо обработать. Где у вас аптечка?

- На кухне, справа на полке, – отвечаю я, всматриваясь в алые полоски на моих ладонях. Раны действительно неглубокие. Шрамов не должно остаться. Том вернулся с тюбиком мази и широким бинтом в руках и принялся обрабатывать порезы. Я не могла отвести от него взгляда. Казалось, что он повзрослел за эти дни. Удивительно, но я впервые наблюдала у него такое выражение лица. Все то время, что мы были вместе, он всегда улыбался или по крайней мере был расслаблен. А сейчас, он был серьезен и напряжен, как никогда. Глубокая морщина пролегла между бровями. Зубы стиснуты. Желваки ходят. Нет, сейчас этому парню не двадцать три. Сейчас ощущение, что ему давно за сорок. Томас очень аккуратно и осторожно бинтует мои руки.

- Том, – тихонечко зову его я. Он замирает и поднимает на меня свои завораживающие глаза.

- Да?

- Спасибо...

- Да не за что, Мэри. Из меня медбрат так себе, но вроде все обработал. Надо будет поменя... – но я не даю ему закончить.

- Я не только об этом, – киваю на разорванный бинт и раскрытый тюбик. – В целом спасибо тебе. Что был со мной эти три дня. Одна бы я не справилась. Ты очень здорово помог мне, – перебинтованной рукой глажу его по тыльной стороне ладони.

- За такой спасибо не говорят, – Том гладит меня по щеке. – Мне правда очень жаль, – вновь этот взгляд, как у кота из Шрека. Но сейчас я уже понимаю. Меня есть за что пожалеть.

- И тем не менее, спасибо. Но... – я собираюсь с мыслями, чтобы придумать, как ему сказать помягче то, что крутится в моей голове вот уже третий день. – но больше не надо, Том. Ты можешь ехать домой, дальше я разберусь сама. – его ладонь соскальзывает с моей щеки, а в глазах плескается недоумение. – Я оценила твою заботу. Том, я правда очень тебе благодарна, но теперь мне нужно побыть одной.

- О чем ты? Тебе нельзя оставаться одной. Я уехал на пятнадцать минут, а нашел тебя в таком состоянии, – парень окидывает взглядом полуразрушенный зал паба.

- Это был единичный случай. Могу поклясться, такого больше не повторится, – мне стыдно за то, что я устроила, но эта вспышка мне была необходима. –Том, езжай к своей семье. Проведи время с родными. У тебя отпуск, ты их очень давно не видел. Не надо быть моей нянькой. Я справлюсь сама, честное слово, – все не так. Не те! Не те слова, я совсем не это имею ввиду. Звучу, как неблагодарная скотина. Прокашливаюсь и продолжаю: – Я не хочу, чтобы ты целыми днями наблюдал, как я справляюсь с... этим. Чтобы погружался во всю эту атмосферу. Тебе это совсем не нужно. Побудь с братьями, с родителями. Вы хотели съездить покататься на лыжах. Пожалуйста, не меняй своих планов из-за меня. Я не хочу становится обузой.

- Да о чем ты вообще говоришь? Какая обуза, Мэри? Это жизнь, и в жизни такое случается. Не всегда все радужно и прекрасно. Но для этого и нужны... ты не должна через это проходить в одиночку! Я хочу быть рядом и помочь тебе, – Том поднимает меня за подбородок и смотрит так, будто хочет до меня достучаться. Но это бесполезно. Я приняла решение.

- Так будет лучше, Том. Для нас. Ты видишь, как меня мотает. Я еле сдерживаюсь, чтобы не наговорить тебе лишнего и все не испортить. Я не хочу потом жалеть. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня и думал об этой развалюхе. Не хочу, чтобы все то светлое, что мы с тобой пережили, перекрылось этим мраком, что навис надо мной сейчас. Мне нужно время.

- Этого не случится, я тебе обещаю.

- Нет, Том. Случится. Дай мне время, прошу тебя. Мне нужно зализать раны. Одной. Так я справлюсь с этим быстрее, – я касаюсь губами его щеки и пытаюсь поймать его взгляд. – Это ничего не меняет. Я люблю тебя, но пережить мне это нужно одной. Прости...

- Я ничего не понимаю. Зачем ты так? Зачем закрываешься от меня? Я ведь хочу этого. Хочу помочь.

- Я знаю. Знаю. И ты можешь это сделать, если поедешь домой. Ради меня, пожалуйста, езжай домой. Обними маму, поговори с братьями. Ну, прошу тебя, Том, – слезы снова наворачиваются на моих глазах, и я запрокидываю голову. – Дай мне побыть одной! – последнюю фразу я уже кричу ему в лицо. Зря. Ой зря...

- Хорошо. Я уйду. Если это то, что тебе нужно. Только пообещай мне, пожалуйста, что с тобой ничего не случится. Иначе... – он прерывается на полуслове и притягивает меня к себе, и на секунду, я вновь чувствую разряд тока между нами. Напряжение. Влечение. Даже бабочку? Кажется, одна вспорхнула крыльями где-то глубоко-глубоко внутри. Он накрывает мои губы своими и очень медленно и нежно целует. А я пытаюсь запомнить вкус этих губ и запах его одеколона. Нет, мы вроде как не расстаемся. Но если что-то произойдет, если между нами все изменится, это будет на моей совести. – Я тоже тебя люблю, – выдыхает он мне в губы. – И ты всегда можешь мне позвонить. В любое время. Я приеду. Хорошо?

- Хорошо, – я смотрю, как он натягивает куртку, и оглянувшись в мою сторону напоследок, покидает паб, а затем едва волоча ноги поднимаюсь в свою комнату и падаю на кровать. «Может быть это всего лишь один из моих кошмаров?» – проносится в моей голове прежде, чем я погружаюсь в долгий и беспокойный сон.

====== Глава 28 ======

Как приятно находиться в этой темноте. В этой пустоте. В этой тишине. Раньше бездна, в которую меня засосало, меня бы напугала. Но сейчас я наслаждалась этим спокойствием. Сейчас я находила утешение и убежище в этом мраке. Занавески плотно задернуты. Поверх моей головы накинуто одеяло. Я балансирую на грани сна и реальности, то погружаясь в бессознательное состояние, то открывая глаза. Я поднимаю веки лишь для того, чтобы сделать глоток воды. Голод меня не беспокоит. А вот жажда... мне постоянно хочется пить. Скорее всего организм обезвожен из-за десятков литров слез, что я выплакала после ухода Тома. Я засыпала с мыслью, что все это лишь один из моих кошмаров, но просыпаясь и видя, что реальность не менялась, начинала плакать с ещё большей силой. Прежде чем вновь провалиться в сон я просила Бога “Пожалуйста, пусть он будет жив, пусть все будет как раньше”, обещала, что впредь буду поступать правильно, буду помогать людям, буду чистить зубы в конце концов, лишь бы это все оказалось сном, но Господь меня не слышал и мой торг с ним был тщетен. Постепенно я смирилась с этой мыслью. Осознание того, что Трэв не вернется, обрушилось на меня внезапно. Оно зажглось на задворках моего сознания, как лампочка у мультперсонажей, а затем опустилось во все тело, придавив его отчаянием, а затем медленно потащило на дно, погружая меня в депрессию. Возможно теория о пяти стадиях переживания утраты и горя не такой уж и бред. Все шло как по расписанию: отрицание, злость, торг, депрессия. Венцом этой цепочки должно было стать смирение, и я его очень ждала. Проскочив все этапы слишком быстро, я застряла на четвёртом и вот уже который день не вылезала из кровати. Сон давал мне возможность убежать от реальности, забыть о том, что всего за неделю я потеряла близкого человека. Даже двух. Правда второго я оттолкнула сама. Мне не хотелось думать о том, что я все разрушила с Томом. Но и заставлять его проходить через это со мной я не могла. В один момент все стало ясным, как день. Том – популярный актёр. У него легкая, светлая и насыщенная жизнь. Образ весёлого и беззаботного парня никак не взялся у меня с картинкой, где он наблюдает за моей истерикой, держит за руку, утирает слезы. Зачем ему это? У него в жизни все хорошо, и я не собираюсь её портить. Я не думала, что ему все равно, или что я не достойна его сочувствия. Нет, напротив, я убедилась насколько этот парень искренне за меня переживает, что я действительно ему небезразлична, и в свою очередь, полюбив его, не хотела, чтобы он страдал вместе со мной. В его сумасшедшем графике и жизни и так хватает проблем, а семья и отношения должны приносить положительные эмоции, наполнять его, а не высасывать последнюю энергию. Я не хотела, чтобы ему было некомфортно и больно из-за того, что я переживаю. Я всегда справлялась со всем сама, и этот раз не станет исключением. Делаю глоток воды, а затем тянусь к таблеткам у тумбочки. В эти дни я как никогда прежде была благодарна медицине. Если бы не успокоительное и снотворное, я не знаю, что бы со мной было. Лекарства позволяли мне набраться сил. Простых физических. От стресса и простуды мой организм был настолько ослаблен, что лишь поднятие руки и век стоило мне титанических усилий. Когда я первый раз уснула после похорон, в мою жизнь вернулись кошмары. Те самые яркие и реальные. Просыпаясь каждые полчаса в холодном поту, я решила, что если уж помощь живых людей мне не нужна, то от таблеток я не откажусь. Благодаря им мне больше не снились никакие сны, ни приятные, ни плохие. Просто мрак и тишина. Запиваю спасительное средство, и поворачиваюсь на другой бок, укрываясь одеялом с головой. Тело расслабляется, что-то тяжелое тянет меня на дно, дурманит разум, мои веки слипаются. Но прежде чем я успеваю провалиться в сон, где-то рядом раздаётся звонок мобильного. Игнорирую. Всех, кто живет на британских островах я попросила меня не беспокоить. Если это Холли или Дарья они поймут, что я не хочу разговаривать. Делаю глубокий вдох и устраиваюсь поудобнее. Телефон замолкает, а затем снова начинает трещать. Господи, да оставьте меня в покое! Затыкаю уши подушкой, но противная мелодия продолжает бить по перепонкам и не даёт мне провалиться в столь желанную темноту.

⁃ Чёрт! Сколько можно-то! – ругаюсь я и протягиваю руку к айфону.

К моему удивлению звонит мама. Только сейчас я понимаю, что не звонила ей уже около трех недель. Обычно раз в неделю мы созваниваемся по скайпу, но с тех пор как в моей жизни появился Том, я стала отдалятся. Мне все было “некогда”. А после всего случившегося я вообще забыла, что у меня есть родители и семья за несколько тысяч километров от Лондона. Стараюсь пригладить ладонью волосы, потрепать себя по щекам, чтобы появился румянец. Не хочу, чтобы мама видела меня в таком состоянии. Ей незачем беспокоиться. Нажимаю на кнопочку ответить и пытаюсь выдавить из себя улыбку.

⁃ Привет, мам, – на экране появляется мама. Лицо украшает невероятно тёплая улыбка, которая постепенно меркнет, когда она всматривается в меня.

⁃ Машенька, что с тобой? Ты заболела? – на заднем фоне шум и крики моих родственников, поэтому мама встаёт с дивана и направляется в другую комнату, где атмосфера потише.

⁃ Нет, я в порядке. Все хорошо. У вас там гости? – делаю голос как можно непринуждённее.

⁃ Ну, конечно. А ты что ещё спишь? Отмечать не собираешься? – мама уходит в мою старую комнату, и ложится на диван, вытягивая телефон так, чтобы уместиться в кадре.

“Отмечать?” хочется спросить мне, но потом до меня доходит. Сегодня Новый год. Для меня время остановилось, однако остальные семь с половиной миллиардов людей продолжали жить своей жизнью, справлять праздники, дышать, смеяться, чувствовать. В груди что-то завибрировало, и я снова почувствовала растущий комок в области рёбер. Сейчас мне захотелось домой. Обнять маму, папу. Прижаться к ним и просто все позабыть. Все, что случилось со мной за последние семь лет. Стать снова маленькой и зависимой девочкой, не думать ни о чем. Не переживать. Не беспокоится. Не бороться. В глазах жжёт.

⁃ Доча, солнышко, что произошло? Почему ты плачешь? – я лишь качаю головой, а крупные обжигающе горячие слёзы начинают скатываться по моим щекам.

Как же я все усложнила. Зачем я врала родителям? Зачем сбежала? Зачем устроила себе эту западню. Если бы я никогда не уехала, то сейчас бы не испытывала эту нестерпимую боль в сердце. Если бы я осталась в родном городе, со мной бы всегда были рядом близкие люди. Мне бы не пришлось страдать. Бороться за место под солнцем. Мне было бы легче.

⁃ Ты меня пугаешь, Маш, – слышу голос мамы и отнимаю ладони от лица.

Я вижу её растерянность. Вижу даже страх. А также чувствую укол совести. Мама... как же отвратительно я повела с ней себя. Она всегда меня поддерживала. Всегда в меня верила. Я никогда от неё ничего не скрывала. Тянулась к ней, как листья к солнышку. Мечтала быть похожей на неё. Преуспеть в карьере и в личной жизни. Добиться уважения. В какой момент все пошло не так? Когда я начала ей врать и отдаляться? Когда мне пришла в голову мысль, что она “не поймёт”? Почему я так плохо о ней подумала? Ведь она моя мама. Она не может “не понять”. Я запутала её и себя. Не доверилась самому родному и близкому человеку в жизни. Ошиблась. Оступилась. И сейчас мне нужно исправить эту ошибку во что бы то ни стало. Чем скорее, тем лучше.

⁃ Мамочка, прости меня, пожалуйста, – только и удаётся выдавить мне из себя.

Мне просто необходимо избавиться от этого груза. Пришло время исповеди. Готова я к этому или нет.

⁃ За что, моя хорошая? Что у тебя случилось? – спрашивает она, не отводя от меня взгляд.

Очки в толстой оправе делают её глаза ещё больше. Сейчас эти чёрные расширенные зрачки смотрят на меня в упор, и я впервые не опускаю взгляд. Том говорил мне, что я не умею играть, не умею врать. И на протяжении двух лет, скрывая правду от моих родителей, я никогда не смела посмотреть им в глаза. Но сейчас я решилась. Время пришло. ⁃ Я так запуталась, мам. Так устала... – начинаю я.

Слезы сдавливают горло, мешают говорить, лишают воздуха. Последние три дня из меня выходит все невыплаканное за пару лет. Вся та обида и боль, что копились годами, и я не в силах противостоять этому урагану. Всхлипывая я начинаю свой сумбурный рассказ. Хаотично прыгая от события к событию, от человека к человеку, я вываливаю на мою бедную растерявшуюся маму весь груз, скопившийся на сердце. Она не прерывает меня. Слушает внимательно, и лишь ее выражение лица меняется в зависимости от произносимого мной. Я рассказываю ей о том, как меня обманули с работой, как я работала все это время официанткой, что мистер Беккет (о котором она знала) не просто арендодатель, а мой босс, с которым я пару лет жила бок о бок. Я рассказываю ей и о Томе. О том, что именно с ним я ездила в Италию, а не по работе, как говорила раньше. О сердечном приступе. Об отчаянии. О страхе. О неизвестности.

- Он оставил все мне, мам... Паб, квартиру, сбережения. Все... Я не знаю, что мне теперь делать. Я просто хочу, чтобы все было как раньше...

Какое-то время она молчит. Переваривает услышанное, а я сминаю мокрый от слез уголок одеяла и наконец-то дышу. Впервые за долгое время по-настоящему. Я сбросила с себя тяжелый балласт, и теперь уже неважно, что обо мне подумают. Как бы я не старалась, но одной справиться чисто психологически очень сложно. Нужно принимать серьезные решения, а я сейчас годна только на самобичевание и сон. Мне необходим совет родного взрослого человека. Убрать эмоциональную составляющую, понять как поступить правильно. Увидев в завещании свое имя, я растерялась. Конечно у Трэва не было родственников, но все же оставить в наследство все официантке – это странно. Даже для него. Согласно последней воле моего босса мне доставался паб, две прилегающих к нему квартиры, средства на сберегательном счету и другое имущество. Я не имела ни малейшего понятия, что с этим делать. Управлять пабом – это не для меня. Продолжать дело старика, заботиться о его «детище» – большая ответственность. Да и вообще мне все это не нужно. С другой стороны – это то, что хотел мой друг, а также возможность закрепиться в королевстве. Эмоциональный и рациональный, этический и юридический компоненты смешивались и сводили меня с ума.

- Ты должна перестать чувствовать себя виноватой, – голос матери прерывает мои размышления. – Во всех аспектах. Я на тебя не сержусь, что ты скрывала столько времени правду. Ты считала, что так будет лучше. И возможно ты была права, – она опускает взгляд и делает глубокий вдох. – Мы с папой частенько, хоть и не желая этого, давили на тебя, на твой выбор. Ты всегда старалась поступать правильно, чтобы нас не подвести. Но ты забыла, – она запинается и поднимает на меня свой взгляд. – Доча, вне зависимости от того, получается у тебя что-либо или нет, мы тебя любим и гордимся тобой. Ты зря боялась рассказать. Ты молодец, справилась сама. Даже когда казалось, что выхода нет. И это еще раз доказывает насколько ты у меня сильная. Но, родная, сила не в том, чтобы делать все самой. Порой нам нужен кто-то, кто поможет справиться со сложностями.

Я смотрю на нее и комок внутри постепенно растворяется. Мне хочется, чтобы она была рядом, и я могла ее обнять. Она умеет найти правильные слова, но иногда они даже не нужны. Нужно, чтобы она просто могла тебя прижать к себе и защитить от всей жестокости реального мира.

- Трэвор был хорошим человеком, и мне очень жаль, что все так получилось. Но так бывает, он прожил долгую и хорошую жизнь. Не вини себя, что не смогла быть рядом. Значит, так было нужно. Судьба – непредсказуемая штука. Ты же в нее веришь, всегда считала, что все что происходит – неслучайно. Ваша встреча с Томасом тому доказательство. Ты была там, где должна была быть. Я думаю, ты была очень дорога мистеру Беккету, учитывая тот факт, что он завещал все тебе, и не стоит себя корить.

Да уж. Легко сказать. От чувства вины не так уж просто избавиться. Оно как раковая опухоль – не отпускает меня, разрастается, съедает меня изнутри, уничтожает. Оно – уже часть меня.

- Тебе не обязательно принимать решение сейчас. Это довольно серьезный шаг. У тебя есть время. С юридической точки зрения, процесс вступления в права наследования довольно долгий и трудоемкий. Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на себе. Набраться сил. Поговорить с Томом.

- Что? – от неожиданности вскидываю голову я.

- Да, ты все правильно услышала. Я не знаю ничего об этом парне и ваших отношениях, но уверена в том, что ты зря его оттолкнула. Ты всегда так поступаешь, милая. Отталкиваешь всех от себя, чтобы не привязываться и не испытывать боль. Боишься навязаться человеку, боишься довериться, считая, что твои проблемы не достойны их. Так нельзя! Нельзя всю жизнь пройти в одиночку. Если ты его любишь, борись со своим страхом.

- Мам, именно из-за того, что я его люблю, я не хочу, чтобы он переживал вместе со мной. Как бы грубо не звучало, но я не хочу быть унылым говном. Мы обе с тобой знаем, что с такими людьми не хочется «общаться». А я сейчас представлю собой развалюху. Я не хочу его потерять из-за этого. Особенно когда все шло так хорошо.

- Ты сама себя слышишь? Ты уже теряешь его. Ты же его отправила восвояси. Ты права, что с пессимистами не всегда хочется проводить свое время, но у тебя есть причины так себя чувствовать. У тебя не экран телефона разбился. Ты переживаешь утрату, Маша, твое положение сейчас нестабильно. И человек, который тебя любит должен это понимать и поддерживать. Если он испытывает к тебе чувства, его это не оттолкнёт, а наоборот сблизит вас.

- Не знаю, мам. Все так сложно.

- Это ты усложняешь. На самом деле все просто. Но я ни в коем случае не говорю, что это легко. Милая, я могу прилететь на следующей неделе. Помочь тебе. У меня как раз скопилось несколько отгулов на работе.

- Нет, мам! Не стоит. Я в порядке. Точнее не совсем, но все не так плохо. Я сама планирую приехать домой в ближайшем будущем. Очень по всем соскучилась. По бабушке с дедушкой. По Лене. По братьям. Так что, как только наберусь сил, прилечу в Россию. Спасибо, что выслушала и поддержала. Мне необходимо было выговориться тебе, стало в сто крат легче. Я тебя очень люблю, мам! С Новым Годом! – я целую камеру и смахиваю вновь навернувшиеся слезы. Но слезы не боли и отчаяния, а благодарности.

- С Новым Счастьем! Держи меня в курсе, родная. Я завтра тебе наберу. Отдыхай, и выпей бокал шампанского. Новый год как никак. Пусть все плохое останется в старом году. Я тебя тоже очень люблю.

Экран гаснет, и я окидываю взглядом комнату. После разговора с мамой, я будто отошла ото сна. Сейчас таблетки у кровати, одеяла, разбросанная одежда и бутылки воды казались мне не такими уютными. Делаю усилие и ватными ногами встаю на пол. Нужно выпить горячего сладкого чая. Спускаюсь вниз и окидываю полуразрушенный паб. За три дня я так и не удосужилась здесь прибраться. Я вообще не вставала с кровати, притащив все необходимое в свою комнату. Затягиваю лохматые волосы в тугой хвост и приношу веник и совок из кладовки. Тысячи осколков разбросаны по паркету, и я принимаюсь за уборку. Возможно это позволит навести порядок в моей голове. Аккуратно, забинтованными ладонями, я собираю стекло в мусорный пакет, и мой взгляд падает на книгу Олдоса Хаксли. Мурашки пробегают по спине, но я не чувствую больше этой лавины отчаяния. Во мне как будто бы появились силы. Начала зарождаться надежда, что когда-нибудь все наладится. Осторожно протягиваю руку к подарку и сжимаю кожаный переплет. В голове автоматически всплывает сцена недельной давности, где Трэв дарит мне ее. Тогда я видела его в последний раз. Глажу корешок и открываю первую страницу. Сердце делает кульбит, а затем обрывается и падает. Красивый, почти каллиграфический почерк Трэвора украшает разворот. В кавычках приведена цитата из книги: «И во всех тех случаях, когда была хоть малейшая возможность увлечься всерьез, он упорно сопротивлялся – сражался за свою свободу или бежал», а ниже уже подпись от самого старика: «Счастливого Рождества, дорогая Мэри. Все пташки любят свободу, но порой они сами создают вокруг себя клетку. С любовью, Трэвор».

- Как тебе удается даже на том свете обо мне заботиться? – говорю вслух я и поднимаю глаза куда-то наверх.

Ответом мне служит тишина, но я, как бы странно это не звучало, ощущаю присутствие своего друга.

– Я по тебе очень скучаю. Жаль, что тебя нет рядом. Надеюсь, там тебе лучше, – произношу в пустоту, а затем кидаю взгляд на книгу. Они правы. И мама, и Трэвор и Хаксли. Кажется я сама устроила себе западню. От осознания своей же глупости сводит скулы. Жизнь так скоротечна. Еще неделю назад мы с Трэвом пили чай, а сейчас он глубоко под землей. Моя собственная жизнь может в любом момент оборваться, а я погрязла в страхах и сомнениях. Все время ставлю других людей выше себя. Не могу насладиться ни минутой. И все это берется из ничего. Все страхи на пустом месте. Так больше нельзя!

Hurts “Help”

I can feel the darkness coming

And I’m afraid of myself

Call my name and I’ll come running

‘Cause I just need some help

Надеваю куртку и на ходу повязываю шарф. Вылетаю из паба и хватаю холодный воздух, как выброшенная на берег рыба. Глаза фокусируются на сером небе, с которого крупными хлопьями падает снег. Пар клубами выходит изо рта, и я срываюсь на бег, чтобы не замерзнуть. Только бы все было как раньше. Я бегу, но только на этот раз не от проблем и своей судьбы, а ей навстречу. Пришло время ломать прутья своей клетки. Лететь. Расправить крылья. Рискнуть. Мне было уже неважно, что со мной может случиться. Хуже мне не будет, а шанс стать счастливой я могу упустить. Передвигая ногами на высокой скорости, я добираюсь до маленького двухэтажного дома из темного кирпича за пятнадцать минут. Резко останавливаюсь, пытаясь восстановить дыхание. На улице уже стемнело, и отсутствие света в окнах Холланда сбавило мою уверенность. Подхожу к крыльцу и прислушиваюсь. Тишина. Пытаясь не поддаваться панике, стучу костяшками пальцев по белой двери. Секунда. Две. Три. Тишина. Нажимаю на дверной звонок и не отпускаю его. Он должен быть дома! Он же не уехал! Он не мог! Тишина... отнимаю палец от звонка и медленно разворачиваюсь. Порывы Лондонского ветра пронизывают насквозь. Только сейчас я понимаю, что выскочила из дома в пижаме. Заворачиваюсь в куртку и присаживаюсь на крыльцо. «Что ж момента из американской мелодрамы не получилось. Не мог же он сидеть тут вечно и ждать, когда тебя осенит. Ты просила его провести время с родителями. Должно быть они уехали на тот горнолыжный курорт», – успокаиваю себя я. Ничего страшного. Ты все равно не сдашься. Теперь ты поняла, за что тебе нужно бороться. И что тебе НУЖНО бороться. Вытаскиваю телефон из кармана и ищу в контактах номер Тома. Замерзшими от холода пальцами пишу сообщение:

«Привет, Том. Позвони мне, пожалуйста, когда будет возможность. Мне нужна твоя помощь».

Смотрю на сообщение, колеблясь отправлять его или нет, но затем в голове звучит голос мамы: «Родная, сила не в том, чтобы делать все самой. Порой нам нужен кто-то, кто поможетсправиться со сложностями». Он мне нужен. Он единственный, кто сможет мне помочь. И если он этого делать не станет, я должна узнать об этом сейчас. Нажимаю на кнопочку “send” и закрываю глаза. Все будет хорошо. Через секунду я слышу гудок на телефоне, означающий наличие нового сообщения. Но звук доносится издалека, не с моего телефона. Открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с пронзительными карими. Передо мной в метрах пяти стоит Том, держащий в одной руке поводок Тессы, а в другой айфон с моим сообщением.

- Мэри? – удивленно спрашивает он, будто не веря.

- Господи, Том! – я вскакиваю со своего места и бегу к нему. Впечатываюсь в его тело так сильно, что его шатает. Обвиваю руками за шею и прижимаю так сильно, что еще чуть-чуть и сломаю. – Том! – выдыхаю лишь его имя, пытаясь уцепиться за его плечи и руки, как утопающий за спасательный круг. – Прости меня! Боже, прости меня, пожалуйста! – шепчу я, утыкаясь носом в его ключицу.

Парень в недоумении сжимает меня в своих объятиях и гладит по волосам, целуя в висок и приговаривая «Тшш...».

- Мэри, что случилось? Ты в порядке? – когда я застываю на его груди, спрашивает Том. Поднимаю полные слез глаза и качаю головой.

- Нет. Я не в порядке, Том. Не в порядке... только сейчас это поняла. И мне не справится с этим в одиночку...

Холодные пальцы Холланда стирают горячие слезы с моих щек, а его губы целуют мокрые ресницы.

- I just… I just need some help (мне просто...просто нужна твоя помощь), – выдыхаю в его губы я.

Просить о помощи это вовсе не унижение и вовсе не слабость. Просить о помощи значит дать понять другому человеку, что вы в нем уверены и нуждаетесь в его поддержке. Что вы ему доверяете. И Тому я доверяла полностью. Я больше не боялась и не собиралась от него бежать.

====== Глава 29 ======

«Are You With Me» Nilu

- Пойдем в дом, – стирая слезы с моих щек, говорит Том и тянет меня в сторону входной двери.

Внутри меня взрывались тысячи фейерверков. Учащенное сердцебиение и прерывистое дыхание. Шквал эмоций обрушился на меня внезапно. Я плакала, но при этом улыбалась. Испытывала облегчение. Он здесь. Он не уехал.

Тесса помогает своему хозяину открыть дверь и, радостно виляя хвостом, забегает в прихожую. Все еще находясь в объятиях Тома, я ватными ногами прохожу в гостиную.

- Я принесу воды, – слышу голос парня, когда его руки покидают мою талию, и он направляется в сторону кухни. Я присаживаюсь на диван. Снимаю ботинки и подтягиваю колени к груди. Тесса тихонечко подходит ко мне и утыкается мордочкой в ладонь. Взгляд ее печален. Неудивительно. Собаки всегда все чувствуют.

- Держи, – Холланд протягивает мне воду и усаживается рядом.

- Может есть что покрепче? – горько усмехаюсь я, вертя в разные стороны стакан с прозрачной жидкостью.

- Не сегодня, – Том выглядит очень серьезным. – Что произошло? – он садится поудобнее, приготовившись слушать. А я даже не знаю с чего начать. Когда я бежала сюда, как умалишенная, в голове крутилось столько мыслей, столько слов, что я хотела ему сказать. А сейчас, когда он был рядом, когда наши пальцы переплетены, когда он так смотрит на меня, я просто хочу помолчать. Не потому что жалею его или себя, а потому что, когда он здесь, нам не нужны слова. Тем не менее Холланд ждал ответа, и отпив немного воды, я начала:

- Я рассказала обо всем маме. Про работу, Трэва...кхм...тебя. И знаешь, прямо дышать легче стало, – делаю глубокий вдох, наполняя легкие столь необходимым кислородом, а затем продолжаю:

- За эти несколько лет я выкопала себе такую яму своими страхами и переживаниями, что смерть мистера Беккета большим пинком свалила меня в нее. Я думала, что справлюсь, но прошло несколько дней, и кажется, я переоценила свои возможности... – выпиваю залпом стакан с водой, так как внутри снова начинает клокотать.

- Том, ты не представляешь, как я себя накрутила. Это же сумасшедший дом какой-то. В голове все казалось таким мрачным, таким нерешаемым. Хотелось просто уснуть и не проснуться, – качаю головой, будто не веря, насколько пошатнули мои психику последние четыре года. – Но сегодня я начала говорить. Я облекала все, что у меня творится на душе, в слова, и ко мне пришло осознание, насколько сильно я запуталась. Я, как сломанная кукла, думала, что себя уже не починить, но это не так. Я хочу жить! Нормально жить, хорошо! Любить, не боясь, что мне вонзят нож в спину, доверять окружающим, верить в себя и в то, что я делаю, заниматься тем, что я люблю, пробовать что-то новое, увидеть что-то за пределами своей клетки, вырваться из этого замкнутого круга. Мне все не хватало смелости. Я спряталась в пабе в компании Трэва, потому что там было тепло и уютно. Там бы никто меня не обидел. Я всерьез задумывалась над тем, что прожить такую жизнь – не такой уж и плохой вариант. Но ты! Ты, Том... – я сжимаю его пальцы сильнее и поднимаю глаза.

– Ты, как глоток свежего воздуха в моей жизни. Когда мы познакомились, я просто еще была не готова. Я настолько отвыкла от чьей-то заботы, от искренности, что мне понадобился месяц, чтобы наконец-то признаться самой себе, что я тебя люблю. Я все пыталась спустить себя с небес на землю, каждый раз напоминая себе, что это не кино, что это реальная жизнь, здесь не бывает все так хорошо, что это не сон. И когда я все-таки поверила... – пытаюсь отогнать картинки лежащего на полу бармена. – Прости, что я тебя оттолкнула. Что я так себя вела. Я думала, так будет лучше. Но я ошибалась. Одной мне не справиться. Ты показал мне абсолютно другой мир, помог почувствовать то, что я думала уже никогда не почувствую. И я не хочу тебя терять. Я хочу быть счастливой, и сделать счастливым тебя, – голос немного дрожит, потому что я впервые в жизни говорю о своих чувствах мужчине. Не просто признание в любви, а все, что я чувствую. Я боюсь напугать его такой переменой настроения, но ходить на цыпочках и беречь чувства каждого у меня больше нет сил. Я такая какая есть. И если это его спугнет, то я должна узнать об этом сейчас. Собираюсь с духом и заканчиваю свою мысль:

- Если то, что ты говорил – правда...что ты тоже меня любишь, то... может мы справимся с этим вместе?

Секунды его молчания тянутся вечность. Томас Стэнли Холланд смотрит на меня словно увидел впервые в жизни. Карие глаза исследуют мое лицо, пытаясь отыскать... даже не знаю, что... доказательства того, что я говорю серьезно? Морщина, которая залегла несколько дней назад между его бровей постепенно разглаживается. Я вижу, как один уголок его губ медленно ползет вверх, но не даю себе возможности расслабиться. Это еще не ответ. Моя ладонь в его уже давно вспотела от волнения, и когда он отнимает от меня руки, сердце останавливается. Однако оно восстанавливает свой ход, когда его ладонь тянется к моей щеке. Его палец скользит по скуле, останавливаясь на губах, контур которых он обводит нежным касанием.

- Я не бросаюсь просто так такими словами, – наконец произносит он, встречаясь со мной своим внимательным взглядом.

– Вместе... – пробует на вкус это слово, и взгляд его немножко рассеивается, но затем вновь становится серьезным. – Ты понимаешь, что такое вместе, Мэри? – я слабо киваю, упираясь подбородком в его ладонь, а он продолжает:

- Больше никаких «я сама», «мне нужно сделать это одной» и т.д. Больше нельзя убегать, молчать, додумывать. Понимаешь?

- Да, – киваю, как китайский болванчик, подтверждая каждое слово. Я сама больше этого не хочу. Я устала бегать.

А затем он привлекает меня к себе вплотную и накрывает мои губы своими, срывая с них тихий стон облегчения. Дрожащие пальцы перебирают волосы на его затылке, и я стараюсь вложить в этот поцелуй по максимуму: благодарность, любовь, желание, надежду. Я скучала по нему. Хватаю носом воздух, не желая прерываться ни на секунду, чтобы перевести дыхание. Том прижимает меня к себе еще крепче, и в его объятиях я чувствую, как знакомое чувство зарождается в области сердца и, набирая силу, постепенно опускается в низ живота. Руки опускаются на его грудь, поглаживая плечи и ключицы. Его же ладони, осторожно порхая вдоль позвоночника, опускаются на бедра. Одним рыком он тянет меня на себя, и вот я уже сижу сверху, а он покрывает поцелуями мою шею. Его ласки дарят забытые за эту неделю ощущения. Желание разливается по телу свинцом от головы до самых кончиков пят, придавливая меня к его груди еще сильнее. Приподнимаюсь чуть-чуть, чтобы его губы коснулись ключицы и, опустившись обратно, чувствую внизу и его желание. Тянусь за край его футболки, пуская тысячи электрических зарядов, проводя горячей ладонью по напряженным мышцам нижнего пресса. Стягиваю ненужную ткань с его тела, а он помогает мне избавится от своей. На мне нет бюстгальтера, и его губы припадают к груди, сминая и покусывая нежную кожу, срывая тихие стоны наслаждения, даря восхитительные ощущения. Я вжимаюсь в него еще сильнее, чтобы почувствовать больше, хватаюсь за его спину. Запрокидываю голову, и лишь на секунду открыв глаза, встречаюсь с недоуменным взглядом Тессы.

- Кхм, Том, – пытаясь сфокусировать свои мысли, зову парня, чьи губы вновь пытаются накрыть мои. – Пойдем в спальню?

Холланд, проследив за моим взглядом, видит сбитую с толку собаку, и подавив смешок, резко встает и рывком поднимает меня в воздух, подхватив за бедра. Обхватив его торс ногами, а спину руками, я целую его скулы, покусываю мочку уха, пока мы медленно добираемся до второго этажа. Том аккуратно кладет меня на кровать, и не желая терять ни минуты, стягивает пижамные штаны вместе с нижним бельем, покрывая мое нагое тело жаркими поцелуями. Мне хочется кричать, когда его губы касаются самых чувствительных участков женского тела, и не в силах терпеть, я тянусь к пуговице на его джинсах. Когда между нами не остается никаких барьеров, Том ложится на меня, вдавливая в матрац, даря ощущение приятной тяжести желанного и любимого тела. Он не спешит, и целует меня так, что немеют кончики пальцев. Его руки блуждают везде, пытаясь согреть от того холода и мрака, что окружали меня до этого.

Он – мое лекарство и спасение. Как я раньше не поняла, что одиночество – это не дар и не спокойствие. Только найдя человека, с кем можно разделить радость и боль, можно по-настоящему стать счастливой.

Вздрагиваю и втягиваю носом воздух, когда он входит в меня. Осторожно. Медленно. Нежно. Наполняя меня и дополняя. Именно сейчас я почувствовала себя живой. Разбитая до этого на части, я наконец-то ощущала себя целой и единой. Только рядом с ним, только эта близость духовная и физическая дарила мне силы двигаться дальше. Дарила надежду на то, что я обрету себя вновь. Давала шанс смело взглянуть в глаза своему страху и с уверенностью шагнуть в наше будущее.

Глубже. Чаще. Чувственнее. Шепот. Стоны. Волны наслаждения медленно подбираются к моим берегам, но я жду. Жду его. Я всю жизнь ждала его. И теперь мы вместе. Сладкая истома окутывает нас одновременно, стирая сознания и оставляя лишь два бьющихся сердца.

Устраиваясь поудобнее на его груди, я прикрываю в блаженстве глаза. Том невесомыми касаниями вырисовывает только ему известные узоры на моей голой спине. Приятная слабость растекается по всему телу.

- Том, – тихонечко зову его я, а мой голос доносится, как сквозь толщу воды. Приложив усилия, открываю глаза и поднимаю голову. – Вместе? – спрашиваю я, а его губы расплываются в счастливой и искренней улыбке.

- Вместе, – кивает парень. – Иди ко мне, – притягивая меня за подбородок, он оставляет невесомый поцелуй на моих губах, и сжимает в своих руках так крепко, что я едва ли могу дышать.

Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы. А я не собираюсь сдаваться. Я стану счастливой. Ведь как иначе, если рядом он?

====== Глава 30 (часть 1) ======

Первые лучики солнца осторожно касаются покрывала и медленно ползут вверх. Тонкие полоски света скользят по коже, пробиваясь сквозь плотные занавески на окнах. Свет согревает, дарит долгожданное тепло где-то глубоко внутри меня. Тихое и ровное дыхание рядом успокаивает. Кажется сейчас я наконец-то чувствую умиротворение. Новый день. Новый год. Новая жизнь. Такое решение я приняла. Вернее мы. Мы приняли. Том и я провели всю новогоднюю ночь в постели, не только занимаясь любовью, но и разговаривая. Мы говорили обо всем: о прошлом, настоящем, будущем. Пытались понять в каком направлении нужно двигаться. Что делать с моей и его жизнями. Но на данном этапе было ясно только одно: мне необходимо было развеяться. Оставить на время все свои проблемы здесь в Англии, набраться сил, а затем, придя в себя, решать, что же мне делать с наследством Трэва и чем теперь заниматься по жизни.

- Почему ты не уехал с родителями? – интересуюсь я, рисуя узоры на его гладкой груди.

Ночь приближалась к концу, и мы лежали в объятиях друг друга, наблюдая за занимающимся рассветом.

- Не хотел тебя оставлять одну. Думал, что тебе может понадобиться моя помощь, – перебирая пальцами мои спутавшиеся волосы, отвечает Том.

- Ты как всегда оказался прав. Спасибо, – оставляю легкий невесомый поцелуй на его ключице и закрываю глаза.

- Не пойми меня неправильно, но может нам стоит съездить во Францию? Думаю, тебе было бы полезно сменить обстановку, подышать свежим воздухом, отдохнуть на природе, – начинает он, а я резко открываю глаза и поднимаю голову.

- Ты предлагаешь поехать в Альпы к твоим родителям? Ты серьезно? – не могу понять, рада я этой новости или нет.

С одной стороны, еще несколько часов назад я была на грани ужасной депрессии, закидывалась таблетками и переживала одну из самых тяжелых утрат в моей жизни. С другой стороны, здравый смысл кричал о том, что отдых бы мне не помешал, а возможность провести время рядом с ним, в горах, может представиться не так скоро.

- Серьезней не бывает. Вылетим завтра днем, а вечером уже будем на месте. Точнее уже сегодня днем, – Том усаживается на кровати, облокотившись на ее спинку, и смотрит на меня в ожидании ответа. – Что скажешь?

- Да! – расплываюсь в счастливой улыбке. – Это то, что нужно!

Меньше суток спустя, я и Томас сидели на веранде в шале семейства Холландов, потягивая горячий шоколад и отдыхая с дороги. Я зря волновалась, что испорчу отдых его родителям. Никки и Дом приняли меня, как родную дочь, окружили заботой, и единственное, что меня немного раздражало, так это их сочувствующие взгляды. Жалость в глазах матери Тома напоминала мне о том, что еще недавно я потеряла близкого друга, и фундамент моей жизни пошатнулся. Но я знала, что ее доброе сердце просто не может по-другому.

Никки подготовила для нас большую спальню на втором этаже, застелила постель, принесла одеяла и подушки, приготовила ужин и старалась подбодрить меня, рассказывая какие-то веселые истории. Дом растопил камин и то и дело проверял на нас свои новые шутки для стендапа. Я искренне смеялась впервые за долгое время. Мне здесь было хорошо. Уютно. Тепло. Я с удовольствием общалась с его родителями и братьями. Даже вечный ворчун Пэдди кажется подобрел от свежего воздуха Альп. И в такие моменты весь тот мрак, что окружал меня последние несколько лет, а неделю назад сгустился над самой моей головой, рассеивался.

Так как прибыли мы поздно, вскоре после ужина Тома потянуло в сон, и мы отправились наверх. Устроившись поуютнее в объятиях друг друга, мы заснули. Но перед тем, как провалиться в сон, я снова благодарила Тома. Не за шале, не за райский отдых в снежных Альпах, а за то, что я знаю, в его объятиях мне не будут сниться кошмары. В его объятиях мне вообще ничего не страшно.

- А ты почему еще не одета? – Холланд врывается в нашу комнату в полной экипировке и в смешной шапке с помпоном. Глаза парня блестят, как у маленького ребенка, и я невольно улыбаюсь.

- Я хотела остаться в доме, почитать, – машу перед его носом «Контрапунктом». Вместо того, чтобы отправиться со всем семейством в горы, я предпочла уютно и тихо посидеть с кружечкой кофе и книгой перед камином, но видимо у парня были совсем другие планы.

- Ага, щас! А ну-ка быстро вставай, мы сюда не читать приехали, – Том стаскивает с меня плед и кидает его в угол комнаты. Ну, ребенок, что с него взять?

- Прекрати, я правда не хочу в горы, – порываюсь встать и поднять плед, но Том хватает меня за руки и притягивает к себе.

- Будет весело! Почему ты упрямишься? – шапка с помпоном была ему немного велика и то и дело сползала на глаза. Отнимаю одну руку из его ладоней и поправляю головной убор.

- Я не умею кататься, Холланд. Лучше я останусь дома и почитаю, чем буду на пятой точке скатываться вниз. А вам хорошо провести время! Не разбейся только, – решив, что я его убедила, я порываюсь снова поднять плед, но сильная ладонь снова сжимает мое запястье.

- Я без тебя туда не пойду. Не умеешь кататься – не беда! Я тебя научу. Если тебе не понравится, то так и быть, скатимся вместе на пятой точке, и пойдешь домой читать, – опять он смотрит на меня этими глазами кота из Шрека. Знает на что давить. Его физиономия будто была создана, чтобы манипулировать девичьими сердцами. С другой стороны, я наверно поступаю эгоистично. Если я сама решила отправиться с ним на этот горнолыжный курорт, то почему бы не порадовать парня и не попробовать что-то новое? Вроде как сама цель этой поездки была отвлечься от всего и начать «новую жизнь».

- Ладно, – соглашаюсь без особого энтузиазма, и вижу, как карие глаза вновь загораются светом. – Дай мне пять минут, я скоро спущусь.

- Отлично, – целомудренный поцелуй в щеку, и парня и след простыл.

«Ну, что ж, Мэри, назвалась груздем – полезай в кузов», пытаясь успокоить колотящееся от волнение сердце, думала я, натягивая горнолыжный костюм. Удивительно, но несмотря на то, что выросла я в Сибири, мне ни разу не удалось попробовать себя в зимних видах спорта: лыжи, сноуборд, коньки. Мой потолок был катание на ватрушках, да и то пару раз в жизни. Подняться на склон для меня сродни самоубийству, но что не сделаешь, чтобы твой молодой человек был счастлив. Я же обещала делать его счастливым.

One Eskimo – Amazing

Горнолыжный курорт, на котором отдыхало семейство Холландов, имел множество трасс как для профессионалов, так и для «новичков». Я же себя относила к «мешку с картошкой», который на своих двоих-то порой стоять не может, не то что на борде или лыжах. Тем не менее, вцепившись двумя руками в Тома, я старалась не отставать от всего семейства, предвкушающего прекрасный снежный и солнечных день в Альпах. Подойдя к одному из подъемников, все остановились, а я прижимая к груди доску, смотрела полными страха глазами на возвышающуюся передо мной гору.

- Расслабься, туда нам пока рано, – кивает в сторону подъемника Том и приобнимает меня за плечи. – Мам, пап, встретимся у ресторана в три часа.

- Договорились, хорошо вам покататься, детишки, – бросает в нашу сторону Доминик и, будучи главой семьи, первым направляется в сторону подъемника.

- Пэддс, ты что рот разинул? Шевели ножками, – зовет брата Гарри, и все они, дружно усевшись в кабину, взмывают ввысь.

- Ну, а нам с тобой вон туда, – Том показывает на небольшой пологий склон на противоположной стороне.

Сдержав себя и не сказав Холланду, все, что я думаю о его затее обучения катанию на сноуборде, я плетусь за ним к склону для «картошечек». Здесь нет подъемника, поэтому мы поднимаемся в гору сами. Тяжелые ботинки не делают эту задачу легче, и когда мы поднимаемся до нужной высоты, я уже без сил. Дурацкая затея.

- Надевай доску, – командует парень, присаживаясь рядом со мной. – Главное хорошо затянуть крепления, но не сильно хорошо, чтобы не нарушить кровообращение, – щебечет он, а я в ужасе смотрю вниз.

Это даже не гора, это всего лишь маленькая тренировочная горочка, а мне уже страшно. Качаю головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли, и пристегиваю борд. Томас проверяет крепежи, и оставшись довольным, встает на свою доску.

- А теперь вставай.

Но сделать это оказывается не так уж и просто. Моя задница будто приросла к земле. Пытаюсь поднять себя, но ощущение, что я снова вешу тонну килограмм. Начинаю психовать. О каком катании может идти речь, если я даже встать не могу?

- Давай помогу, – Том протягивает ко мне руки и тянет на себя. – Опирайся на пятки, не опускай носки вниз, а то сразу покатишься, – объясняет он, когда я взвизгиваю от того, что земля уходит из-под ног. – Так, а теперь слушай внимательно, – Холланд начинает в подробностях объяснять мне, как нужно стоять на доске, как тормозить и поворачивать, но самое главное, как нужно падать. – Давай попробуем? – спрашивает он, все еще держа меня за руки. – Мы попробуем двигаться очень медленно, поэтому не переноси вес на носки, а то увеличишь скорость.

- Холланд, клянусь Богом, если ты отпустишь меня, я оторву тебе уши! – на полном серьезе предупреждаю Тома, когда он потихоньку начинает двигаться, утягивая меня за собой. От страха тело деревенеет, напрягается каждый мускул, и я вцепившись, как умалишенная, в его ладони, качусь.

- Успокойся, я тебя держу. Все хорошо. Вот видишь, ты едешь! У тебя получается! – снова словно маленький ребенок радуется он, но в этот раз я не далеко от него ушла. Внутри меня все клокочет, адреналин разливается по венам, а сердце стучит так быстро, что кажется оно вот-вот выпрыгнет из груди. Со стороны кажется, что мы едем медленно, но для меня все было не так. Доска подо мной так быстро скользит, что когда я опускаю голову и смотрю вниз, резко теряется равновесие, ноги подкашиваются, и я падаю. Прямо на Тома, заставляя нас прокатится кубарем пару метров.

- Ты как? Не ушиблась? – оттряхнув себя, парень подползает, не снимая борда, ко мне.

- Это было... ОХРЕНИТЕЛЬНО! – выплевывая снег, верещала я. – Давай еще раз!

Холланд смеется и удовлетворительно кивает. Я снова встаю на доску с его помощью и, все еще не решаясь отпустить его рук, аккуратно переношу вес вперед, стараясь держать спину прямо, не опуская подбородок. Мы медленно скользим по пологому склону, двигаясь от одного угла к другому, и я начинаю чувствовать доску. Постепенно до меня доходит, как нужно переносить вес с правой ноги на левую, чтобы развернуться, как катиться так, чтобы не развивать сумасшедшую скорость, как тормозить и при этом сохранять равновесие. Спустя минут пятнадцать, я чувствую себя уже смелее, но все еще боюсь отпустить страхующие меня руки. Когда мы приближаемся к концу, Том, осторожно отпускает мои ладони и я еду. Качусь сама, ровно, плавно, уверенно. Внутри все трепещет, и кажется, что у меня вырастают крылья. Я чувствую себя такой живой, такой наполненной и такой счастливой.

Осторожно торможу и, сняв доску, поднимаю полные радости глаза на стоящего рядом парня. Томас улыбается во тридцать два, прикрывая в шутку свои уши.

- Так и быть, я их не трону, расслабься, – не в силах сдержать собственную улыбку, говорю я.

- У тебя очень хорошо получается для первого раза. Попробуем еще раз? – парень протягивает мне руку и снова тянет на гору, но в этот раз я взлетаю на нее очень быстро, так как мне не терпится вновь почувствовать это ощущение свободы и полета.

Около часа я осваиваю новый для меня вид спорта, поднимаясь и скатываясь с горки для «начинающих». Том учит меня, как попеременно использовать передний и задний кант, как резко поворачивать, и тем не менее я продолжаю падать. Но несмотря на то, что мне больно, адреналин и эмоции внутри меня сильнее. Я не чувствую синяков, которые наверняка уже покрывали все мои ноги, не чувствую боли в плечах, хотя я падала на них часто, группируясь, чтобы не повредить голову и запястья. Мне начинает нравится скорость, и я совсем не боюсь падать. Когда я понимаю, что Тому скучно кататься по «детской» горке, я взглянув на часы, говорю:

- Том, кажется у меня уже неплохо получается. Ты можешь подняться на гору и покататься в свое удовольствие, а я тут еще потренируюсь.

Я вижу, что ему и хочется, и колется. Взглянув задумчиво на склон, в подъемник на который полтора часа назад сели его родители, парень мнется в нерешительности, но затем поворачивается резко ко мне, и мне не нравится огонек, зажегшийся в его глазах.

- Давай вместе? Я обещаю, что буду рядом всегда, и там на самом деле не такой уж и крутой склон. Народу не так много. Думаю, ты уже готова, – он снова смотрит на меня умоляющим взглядом, а я прижимаю поближе уже ставший родным борд, и чувствую, как тугой комок сворачивается где-то под ребрами.

- Ну, уж нет Холланд. Я только-только стоять на доске научилась, а ты меня хочешь на склон для профи загнать? Чтоб я там себе шею сломала?

- Ничего ты не сломаешь! И это не для профи, а для «продвинутых новичков». Честное слово, Мэри, судя по тому, что я видел за последний час, ты катаешься не хуже Хазза, а мы с ним в прошлом году этот склон вдоль и поперек обкатали. Давай же! – уговаривает меня Том, а я чувствую, что меня и уговаривать-то не надо. На «детской» горке мне самой становилось скучновато, а так хотелось вновь почувствовать адреналин и свободу, то как ветер свистит в ушах, как быстро колотиться сердце, когда ты летишь, словно вырвавшаяся на волю пташка...

POV Том

Мы поднимаемся на канатке до первой остановки. Как бы мне ни хотелось забраться повыше, здесь высота и наклон самый оптимальный для Мэри.

Мэри... с каждым днем она удивляла меня все больше. Она открывалась для меня с новой стороны. Постепенно доверяясь мне, она раскрывалась. Помимо тонкой и чувственной натуры, я замечал в ней столько обаяния, столько амбиций, необычное чувство юмора, смелость, силу и множество других положительных качеств. Сейчас я видел в ней сходство с моей матерью. Я начинал испытывать такое теплое чувство в грудной клетке, которое даже сложно назвать любовью. В ней было что-то до боли родное и близкое. Так комфортно мне не было ни с кем, и несмотря на то, что в последнее время нам пришлось столкнуться с не очень приятными событиями, отношение к ней у меня не изменилось. Наоборот, с каждым днем я хотел дарить ей больше заботы, больше внимания, больше тепла, чтобы она больше никогда не чувствовала себя так, как чувствовала раньше. Мне хотелось, чтобы она всегда также улыбалась, как сейчас, когда она восхищенным взглядом осматривает Альпы. Также смеялась, как несколько минут назад, скатившись со склона ни разу не упав.

Такие они взрослые отношения? Когда ты задумываешься о будущем, о том сколько всего ты хочешь сделать для человека, как много ты хочешь ему подарить, обезопасить от всего мира? Если так, то поздравляю Холланд, ты теперь во «взрослых отношениях».

Я достаю телефон и стараюсь незаметно ее сфотографировать. Сейчас она выглядела очень милой. Ненакрашенная, с красным носом и щеками, в защитном шлеме, который в два раза больше ее головы. Она опирается подбородком о сноуборд и разглядывает пейзажи со свойственной только ей непосредственностью.

Я довольно долго был ребенком. Наслаждался своей жизнью, как только мог. Мне не нужны были отношения. У меня были друзья. Я хотел веселиться, колесить по миру, ходить на вечеринки, знакомиться с новыми людьми, заниматься фрираном, пробовать каждый день что-то новое, но сейчас... я хотел заниматься всем этим с ней. Разделить часть моего мира с Мэри, показать ей какой бывает жизнь, когда не нужно бояться каждого угла. Я стал серьезнее, и впервые за долгое время думал не только о себе. Удивительно, насколько одна встреча может тебя изменить. Мы меняли друг друга, давая волю только самому лучшему в нас. Оказывается, делить этот мир с кем-то, кто тебе дорог, делает тебя в сто крат счастливее.

Усевшись на снег, пристегиваем доски. Я вижу, как у нее дух захватывает от этой высоты. Перед нами расстилаются невероятной красоты зимние снежные пейзажи. Альпы... Горы дарят непередаваемое чувство легкости и свободы. Здесь все мирские переживания уходят на второй план. Свежий воздух проникает в легкие, скрип снега ласкает уши, а лес окутывает тебя спокойствием.

- Готова? – погладив Мэри по плечу, спрашиваю я.

- Да, – сглатывая, не очень уверенно говорит она и пытается подняться.

- Только не торопись, катись осторожнее. Если что я буду ехать сзади. Все будет хорошо! – и когда она медленно начинает свое движение, я встаю и следую за ней.

Мне хочется набрать скорость, поделать какие-нибудь финты, но я не могу. Сосредоточенно я слежу за ней, за ее ногами и руками, готовый в любой момент броситься на помощь. Но она ей не нужна. Справившись с первым волнением, она начинает чувствовать склон и доску. Не торопясь, она аккуратно движется вниз, и я не могу не смотреть на нее с восхищением. Это напоминает мне нашу первую игру в гольф. Хоть тогда она и проиграла и ей понадобилось на несколько десятков больше ударов чем мне, я не мог не удивиться, как быстро она научилась обращаться с клюшкой. Вот и сейчас. Покатавшись всего пару часов, она ехала очень уверенно и... правильно? Плавные движения, никаких резких разворотов и неожиданной потери равновесия.

- Том! – раздается позади меня знакомый голос. Торможу и вижу Гарри, а за ним летит на всех парах Сэм. – Ты что тут делаешь?

- Братец, ты головой ударился? Катаюсь, что я могу тут еще делать!

- Нет, это я понял, а где ты оставил Мэри? – братья останавливаются рядом со мной и снимают защитные очки.

- Нигде, вон она! – киваю в сторону стремительно удаляющейся от нас девушки. Она набрала приличную скорость, но при этом также четко делала повороты и не падала. Кажется ученик превзошел учителя.

- Ого, – присвистывает Сэм, поставив ладонь козырьком от бьющего в глаза солнца. – Да у нее талант!

- Это просто я хороший учитель, – горделиво вскидываю подбородок, но не могу сдержать смеха. – Ладно, нужно ее догнать, а то уедет куда-нибудь. Погнали?

Парни быстро бросаются вперед, а я достаю телефон и, прибавив скорости догоняю свою девушку. Словно тень следуя за ней, я снимаю ее первый серьезный профессиональный спуск на видео. Несомненно Сэмюэл прав; у нее талант.

====== Глава 30 (Часть 2) ======

Кто-то очень мудрый однажды сказал: “Я ждал годы, что моя жизнь изменится, но сейчас я знаю, что это она ждала, когда изменюсь я”. Это высказывание безусловно имеет смысл. Мы проводим дни, года и даже целые десятки лет, ожидая, что по мановению чьей-то волшебной палочки в нашу жизнь придёт радость и счастье, отступят все невзгоды и сложности, а каждый день наполнится значимостью и надеждой. Но время идёт, а изменений нет. Никакого волшебника не видно на горизонте. Чудо не происходит.

Так было и со мной. Я провела целых семь лет в надежде на лучшую жизнь, не осознавая, что единственный, кто может меня спасти – это я сама. Несомненно я нуждалась в толчке, в чьей-то поддержке и помощи в моем нелегком пути принятия себя, но даже обратиться за этой помощью, найти опору в ком-то и довериться – могла только я сама.

Расчесывая влажные волосы, сидя на кровати в шале Холландов, я удивлялась насколько была слепа. Почему-то мне всегда казалось, что я поступаю мудро, правильно, как того требует окружающая меня обстановка. Я руководствовалась разумом, логикой, спрятав мои душевные порывы и желания где-то глубоко внутри. Так глубоко, что сейчас погружаясь на самое дно своего нутра, я едва могла их отыскать.

Я постоянно расстраивалась, что по каким-то причинам не могу получить желаемого, даже не понимая, что так и не смогла решить чего же я по-настоящему хочу в этой жизни. Мое подсознание то и дело пыталось достучаться до меня, прошептать, подсказать, что же хочет мое сердце, но я упорно противилась, заглушая ненужные мысли в голове с помощью великого рацио.

Мой взгляд падает на сидящего неподалёку парня. В спортивных растянутых штанах и поношенной футболке он выглядел очень по-домашнему, очень уютно, очень по-родному. Том отвечал кому-то на сообщения в телефоне, параллельно записывая в ежедневник предстоящие дела по возвращению в Лондон. Через пару дней закончится его затянувшийся отпуск, и ему придётся вновь погрузится в работу. Я не могла не думать о том, какое место займу я в его рабочем расписании. Пик нашей близости пришёлся на его “каникулы”, что же будет после того, как нас вновь будет разделять расстояние? И даже если не расстояние, то плотный график уж точно.

Эти мысли вновь и вновь возвращали меня к вопросу: “Что же буду делать я, когда закончится эта сказка в Альпах?”. Тому есть куда вернуться. У него есть работа, жильё, спокойствие и стабильность. А что есть у меня? Куда возвращаться мне? Жить жизнью, которую я вела до смерти мистера Беккета представлялось мне невозможным. Не только потому что обстоятельства изменились, но и потому что так жить я больше не хотела.

Мне стоило невероятных усилий посмотреть на свою жизнь со стороны. Какой же жалкой и уязвимой версией себя я была. Погрязшая в страхах, неуверенная в своих силах, уставшая, апатичная и множество других негативных определений. Я не жалела о том, что случилось. Этот этап был в моей жизни необходим, чтобы научится ценить, что у меня есть и понять, какое же будущее я хочу иметь.

А будущего, что я хочу, возможно добиться, лишь изменив себя. Я хотела чувствовать себя счастливой. Просыпаться по утрам и видеть на губах улыбку, ощущать вдохновение и испытывать внутренний подъем сил. Я хотела получать и дарить нежность, наслаждаться своей красотой и красотой этого мира. Хотела попробовать реализовать себя, стать лучше.

Я осознала, что не должна быть похожей на кого-то, не должна сравнивать себя с другими, не должна затыкать едва слышный шёпот моего сердца. Я обязана любить свою жизнь, себя, то, что я делаю, что планирую делать, тех, кто меня окружает. Я обязана впустить это чувство внутрь себя и дать ему наполнить меня.

⁃ О чем задумалась, дорогая? – Том поднимает взгляд от экрана телефона и широко улыбается. Я любила эти морщинки вокруг его глаз, собиравшиеся каждый раз, когда он дарил этому миру свою тёплую улыбку. Любила эту сумасшедшую левую бровь, которая жила отдельной жизнью от своего хозяина. Любила слегка оттопыренные ушки, которые придавали его лицу ещё более милое выражение.

⁃ Да так, о высоком, – натягиваю джинсы и заплетаю слегка влажные волосы в косу, чтобы они завились.

Последний вечер в Альпах мы решили отметить в местном клубе. Как оказалось фешенебельные горнолыжные курорты оборудованы не только трассами разной сложности, подъемниками и десятками шале, но и ресторанами, клубами, кинотеатрами и другой инфраструктурой развлечений для туристов. Пару дней, что мы были во Франции, мы с Томом и его семьёй провели в горах. Я научилась достойно кататься и поднималась на гору вместе со всеми (откуда я зачастую скатывалась на пятой точке). Мы катались, смеялись, обедали большой и дружной семьёй, а вечером проваливались в сон едва наши головы касались подушек.

Сегодня же Том предложил культурный выход в свет. В центре небольшой деревушки у подножия Альп располагалось несколько баров и клубов. Родители благополучно отказались идти с нами, а вот близнецы с радостью поддержали эту идею.

Собравшись всей компанией, мы выходим из нашего огромного, тёплого и уютного домика на улицу, вдыхая свежий воздух леса и гор. Снег под ногами приятно скрипит, но воздух тем не менее тёплый. Здесь стояла удивительная погода. Температура едва падала до минус четырёх градусов, воздух был чистейший, а снег вокруг укрывал эту территорию Франции огромным и пушистым белым покрывалом. Здесь темнело очень рано, и по сравнению с низким и тяжёлым на островах, небо было очень высоким и чистым. Едва садилось солнце, на тёмном куполе зажигались сотни ярчайших звёзд. Словно мерцающая пыль они украшали небосвод, даря ощущение волшебства.

Возле клуба нас встречает Элисия – вторая половинка Сэма. Брюнетка безумно привлекательна и эффектна, чего только стоят одни лишь её глаза. Большие, карие и глубокие. Девушка тепло улыбается, заметив нас издалека, и поцеловав в щечку близнеца, протягивает руку мне:

⁃ Привет, я – Элис. Приятно познакомиться, – невольно меня завораживают её идеально ровные белые зубы, а также её кожа. Гладкая, цвета молочного шоколада, здоровая она придавала ей внешность латиноамериканки вкупе с иссиня чёрными волосами.

⁃ Здравствуй, взаимно! – пожимаю её руку и тоже улыбаюсь в ответ.

Мы спокойно без лишней суеты проходим внутрь, и я не могу не заметить, как некоторые, узнав Тома начинают на него таращиться. Да уж, я наверно бы не смогла так спокойно реагировать, когда за твоей спиной то и дело шепчутся. Мой же молодой человек, как ни в чем не бывало, улыбнулся секьюрити и, приобняв меня за спину направился в сторону лестницы.

Клуб занимал три этажа. На первом находился огромный танцпол и бар. Второй этаж представлял собой бар-караоке, где по всему периметру расположились столики и диванчики, открывая вид на небольшую сцену в самом центре зала. Что было на третьем этаже я не успела узнать, т.к. ребята сразу потянули меня на второй. Хм, я думала мы собирались танцевать?

⁃ Вы что собрались петь в караоке? – удивлённо вскинув брови, гляжу на троих братьев. Я знала, что Том не любит петь на публику. Несмотря на то, что большую часть детства он провёл на сцене, исполняя роль Билли, со временем у него развился какой-то комплекс. Парень пел только в душе или же в кругу родных и близких. Тот факт, что я могла слышать его пение по утрам делал меня особенной. Он при мне не стеснялся.

⁃ Ну, не совсем. Как пойдёт. Я предлагаю выпить здесь, а затем спуститься вниз, – отвечает мне Гарри. Я все ещё не привыкла к его низкому голосу, и каждый раз удивлялась, насколько голос и внешность членов семьи Холландов расходятся. Том в свои двадцать три выглядел очень мужественным. Постоянные тренировки для фильмов сделали из него невероятно привлекательного и мускулистого мужчину. Лишь лицо выдавало в нем ещё совсем молодого парня. Несмотря на внешность голос его был высоким. Гарри же для меня почему-то был ребёнком. Хоть его черты лица были грубее чем у брата, рыжий цвет волос и веснушки делали его в моих глазах ещё подростком. Но стоило ему открыть рот, я вспоминала, что парень уже не ребёнок.

Неопределенно пожав плечами, я направилась вслед за компанией к нашему столику. Он располагался метрах в трёх от импровизированной сцены, на которой сейчас очень даже неплохо девушка пела какую-то унылую песню. Растягивая гласные, как могла, она пела о разбитом сердце и холоде внутри. Оглядываюсь по сторонам: то небольшое количество гостей, что находились здесь либо зависали в своих телефонах, либо в прострации смотрели в стену.

⁃ Ну и убийца вечеринки, – кивнув в сторону поющей девушки, хмыкаю я. – Кажется, ей уже хватит.

Близнецы начинают в голос смеяться, а Элис согласно кивает:

⁃ И не говори, как начнут завывать, так все веселое настроение пропадает. Надо будет расшевелить эту толпу, что думаешь, Мэр? Умеешь петь? – открыв барную карту, девушка пробегается глазами по меню, но как истинная британка все равно начинает с пива.

⁃ Не сказала бы так, но если с кем-то в дуэте, то не страшно, – остановив свой выбор на джин-тонике, отвечаю я.

⁃ Она прибедняется. Мэри классно поёт, я слышал, – выдаёт меня с потрохами Сэмюел и, положив одну руку на спинку стула Элисии, широко улыбнулся.

⁃ Кажется мы договорились не вспоминать об этом позоре, да, Сэм? – шутливо угрожающе смотрю на него я, на что парень поднимает руки в жесте “сдаюсь”.

В этот момент к нам подходит молоденькая официантка с ядерно розовыми волосами и принимает заказ. Я стараюсь подавить смешок, когда единственный холостяк в нашей компании – Гарри, провожает девушку взглядом, заценив её задницу. Под столом меня находят пальцы Томаса и, подняв на него взгляд, вижу, как смешинки плещутся в его глазах. Он тоже это заметил.

⁃ Ну, как вам отпуск ребята? Много синяков набили? – заводит тему Элис и я, посильнее обхватив ладонь Тома, включаюсь в разговор.

Вскоре нам приносят напитки, и мы дружно стукаемся бокалами. Стараясь перекричать пение посетителей, ребята с энтузиазмом обсуждают сноубординг и катание на лыжах, а я лишь иногда киваю невпопад. Я смотрю на Томаса и внутри у меня все переворачивается. Как же он скучал по такому времяпрепровождению. Последние несколько недель он проводил только со мной, а ему наверняка не хватало встреч с друзьями и простых посиделок за бутылочкой пива. Он активно жестикулировал одной рукой, второй продолжая сжимать мою под столом, рассказывая о моих успехах, а также как сам первый раз встал на доску. В ходе разговора выясняется, что Элисия чуть ли не профессиональная лыжница, и познакомились они с Сэмом три года назад, когда он работал здесь в сфере обслуживания. Этот факт пополняет копилку достоинств мистера и миссис Холланд, которые правильно воспитали своих сыновей. Научили их трудиться и зарабатывать, а также, что немаловажно, заботиться друг о друге.

Через полчаса и два стакана джин-тоника, Гарри и Том отправляются в уборную а я остаюсь с влюблённой парочкой наедине. Как и положено, они не могут отлипнуть друг от друга. Интересно наблюдать за ними со стороны. Сэм – невероятно милый парень. Он то и дело гладил Элисию по её длинным и шелковистым чёрным волосам, что-то шептал на ушко, а она заливисто хохотала, проводя ладонями по его густой шевелюре. Интересно, а мы выглядим как влюблённые со стороны?

Чтобы не смущать ребят, перевожу взгляд на сцену. Чернокожий парень из-за соседнего столика, заказывает старую песню Бруно Марса, и пританцовывая, пытается завести народ. Наконец-то что-то весёлое. Кажется остальные посетители думают об этом же,поэтому человек семь выходит на танцпол и тоже начинают танцевать вместе с парнем. Я покачиваюсь из стороны в сторону в такт мелодии и напеваю себе под нос. Рядом со мной приземляются братья, а за ними на столе материализуются три шота.

⁃ Воу-воу, кто-то решительно настроен сегодня повеселиться? – спрашивает Элисия, толкая локтем сидящего рядом Гарри.

⁃ Это не для меня, – загадочно протягивает рыжеволосый.

⁃ А для кого? – вопрос Сэма повисает в воздухе, когда наступает тишина, и я слышу голос ведущего: “А сейчас поприветствуем Диану с песней “Wrecking ball”. Следующей на сцену будет приглашена Мария, столик номер шесть!”

Опустив глаза на номер нашего стола, я молюсь всем известным богам, чтобы не увидеть там злополучную цифру шесть. Черт! Надеясь вновь убедится, что я ослышалась и это лишь плод моего больного воображения, я поднимаю взгляд на своего уже, как я решила, бывшего парня. Том улыбается как ни в чем не бывало и пододвигает стопки поближе ко мне.

⁃ Ты издеваешься? – немного взвизгнув, спрашиваю я, краем глаза замечая, как близнецы вновь достают воображаемый попкорн.

⁃ Ни в коем случае. Ты сама бы ни за что не решилась, а я знаю, что тебе хочется спеть. По глазам это вижу.

⁃ Тебе стоит позаимствовать очки у брата, зрение явно тебя подвело. Я не хочу петь! – словно маленький ребёнок, складываю руки замком на груди и зло смотрю на этого предателя.

⁃ Опять двадцать пять! – Том придвигается ко мне поближе, и опустив мои руки, шепчет мне прямо в ухо. – Ты хотела вырваться из своей клетки, так почему же снова начала трусить? Я же вижу, что ты хочешь. Ты замечательно поешь, и это прекрасный способ повеселиться. Тебя никто тут не знает, спой для себя, всем все равно, как ты это сделаешь. Или даже не так. Спой для меня, luv. Я очень хочу тебя сегодня послушать!

Пристально смотрю в его тёмные глаза и отмечаю, какой искренней заботой они наполнены. Он прав, что неудивительно. Он всегда прав. Мне нравится, что он постоянно тянет меня куда-то ввысь, заставляя вновь и вновь меня расти и становится лучше. У него есть чему поучится, и я с удовольствием это делаю. Тем более в свете последних событий, после которых я решила менять свою жизнь, его попытки подтолкнуть меня к действию были как никогда кстати. Но я была бы не я, если бы просто так сдалась.

Диана заканчивает подражать Майли Сайрус, допевая последний припев, и я пододвигаю к себе шоты. Судя по аккуратно нарезанному лайму, украшающему край стопки, и соли, внутри была текила. Опрокидываю янтарную жидкость и втягиваю носом воздух. Ребята одобрительно улюлюкают и бьют ладошками по столу. Протягиваю руку ко второй стопке. Соль, лайм, глоток. Голова немного тяжелеет и я, взяв в руку последний шот, обращаюсь к каждому из ребят:

⁃ Хорошо, я спою. Но! При одном условии, вы все, – кивая на Сэма, Гарри и Элисию. – А ты тем более, Иуда, – фиксирую взгляд на Томе. – Вы все идёте со мной туда, и двигаете своими пятыми точками так, будто это последний ваш день на этой грешной земле.

Все с облегчением улыбаются и соглашаются, даже Том, знающий, что в любой момент нас могут снять на видео и слить его в интернет. Я выпиваю жидкость из голубой агавы, и добавляю:

⁃ Смотри не пожалей, что решил устроить мне минуту славы. От этого пятна позора не так уж легко и избавится. А если я иду ко дну, то тебя потащу за собой. Мы же все делаем ВМЕСТЕ, да, любимый? – я чувствую, как алкоголь приятно обжигает горло и, подхватив под руку Гарри и Тома, иду в сторону сцены.

Ребята остаются на танцполе, а я поднимаюсь к ведущему и, заказав песню, беру в руки микрофон.

⁃ Вы мне в начале поможете? Прочтёте за Jay-Z? – шепчу молодому диджею на ушко, а он обрадованный моим выбором, кивает.

Приготовившись, я встаю на середину сцены, посильнее обхватываю микрофон, и подмигнув Тому и ребятам на танцполе, киваю диджею. Первые ноты известной на весь мир песни “Umbrella” заполняют зал, и внутри у меня все переворачивается, когда я вижу сначала шокированное лицо Тома, а потом всю компашку, заливающуюся смехом. Диджей читает первые строчки вступления, а я в этот момент, пытаясь подавить смех, начинаю двигаться в такт биту. Я слышу одобрительные крики с соседних стоиков, и несколько человек присоединяются к Холландам на танцполе. Не сказала бы, что они двигались так, будто это был последний танец в их жизни, но ребята старались. Засмотревшись на эту картину, я чуть была не упустила момент, когда должна вступить я.

⁃ You have my heart, and we’ll never be worlds apart (Мое сердце принадлежит тебе, поэтому мы никогда не будем далеко друг от друга), – слегка пугаюсь своего громкого голоса в микрофоне, но стараюсь об этом не думать. Он хотел, чтобы я спела для него. И я пою, вкладывая свой смысл в каждую строчку. Я смотрю на него и не могу поверить, что все это правда. Что я действительно нашла того самого. Что мне так повезло в этой жизни. Ребята одними губами поют вместе со мной, а Гарри кажется достал свой айфон, чтобы запечатлеть этот момент.

⁃ Maybe in magazines, but you’ll still be my star (Возможно, я смогу видеть тебя только на фото в журналах, но ты все равно будешь моей звездой, малыш), – в голове моей мелькают картинки из нашего недалекого прошлого. Мы во Флоренции, дурачимся в его трейлере. Я надрываю живот от хохота, когда Томас отчаянно пытается у меня забрать телефон, где он в кожаном костюме изображает Рианну. Когда ему это удаётся, мы начинаем шуточный бой подушками. Парень явно проигрывает, боясь переборщить с силой, поэтому он переходит к самому действенному способу меня обезоружить – щекотке.

⁃ Baby cause in the dark you can’t see shiny cars, and that’s when you need me there, with you I’ll always share (в темноте не видно блестящих машин, и тогда ты понимаешь, что я нужна тебе, а для тебя мне ничего не жалко), – я прокручиваю в голове наши встречи, словно смотрю нарезку из фильма. Наша первая встреча в пабе и мой день рождения, танцы у пруда и мое феноменальное падение в воду, первый завтрак вместе в кафе на окраине города, игра в гольф и наш первый поцелуй. Сердце внутри заходится и я будто сново чувствую тот привкус – кислое лимонное мороженое смешивается с шоколадным, тёплые губы касаются моих, запах мяты.

Я стряхиваю пелену перед глазами и смотрю на Тома, прилежно исполняющего своё обещание и танцующего под звуки моего слегка охрипшего голоса. Он кивает в такт и смотрит на меня так, как никто никогда наверно не посмотрит. В его глазах я вижу восхищение. Он всегда мной восхищается, говорит, что такой девушки никогда не встречал, а я все не могу понять, что он увидел такого, чего никогда не видела я... в его глазах столько тепла и счастья, когда он слышит припев и сам чуть ли не вовсю глотку начинает подпевать мне. Но он не один, к нему присоединяются все посетители, создавая необходимый эффект:

⁃ Because when the sun shines, we shine together, told you I’ll be here forever, said I’ll always be your friend, took an oath that I’m stick it out till the end (потому что, когда светит солнце, мы сияем с тобой вместе. Я уже говорила, что всегда буду с тобой рядом, говорила, что всегда буду твоим другом, я поклялась, что так будет до самого конца), – бабочки внутри меня взмывают ввысь, заполняя грудную клетку и затрудняя мое дыхание. Моя жизнь похожа на кардиограмму: вверх, вниз, стабильно. За один день я могла испытать сотню эмоций, от отчаяния и безысходности до ощущения окрылённости и безграничного счастья. Вот ещё пять минут назад я хотела убить Тома за его самодеятельность, а сейчас получала истинный кайф от всего того, что творилось на сцене.

⁃ Now that it’s raining more than ever, know that we still have each other, you can stand under my umbrella, you can stand under my umbrella (теперь идут дожди, сильные, как никогда, помни, что мы по-прежнему есть друг у друга и ты можешь встать ко мне под зонтик), – мое выступление содержит меньше эмоций и секса, нежели перформанс Тома на американском телевидении, но я все равно стараюсь плавно и привлекательно двигаться. Я делаю это для него. Хочу, чтобы он никогда не переставал мною восхищаться. Подарок судьбы в виде Томаса Стэнли Холланда помогает мне обрести уверенность в себе, и когда я вижу его взгляд, слышу его голос, я знаю, что в принципе могу сделать все возможное и невозможное на этом свете.

В какой-то момент ребята решают поддержать меня ещё больше и поднимаются ко мне на сцену. Мы с Элисией вместе поем в микрофон, а парни, встав кучкой рядом, подпевают нам и танцуют. Я замечаю несколько поднятых телефонов, и уже морально готовлюсь, что мой “фурор” увидят несколько миллионов фанатов Томаса. Но если ему все равно, то почему это должно беспокоить меня?

Сорвав громкие аплодисменты, мы возвращаемся к столику, где нас уже ждут полные бокалы. Вечер только начался. Прежде чем сесть, я притягиваю Тома к себе, и игнорируя окружающих, впиваюсь требовательным поцелуем в его губы. Во мне кипят эмоции, адреналин несётся по венам.

На секунду я замираю и, словно лампочка, в моей голове зажигается мысль: “Я стала заниматься устным переводом, только из-за этого ощущения. Из-за адреналина. Неважно сколько лет ты практикуешь и работаешь. Каждый твой заказ – это прыжок в неизвестность, убойная доза адреналина по венам”.

Том смотрит на меня с недоумением: сначала я прилюдно выражаю свои эмоций, а потом так же резко отстраняюсь и смотрю в пустоту.

⁃ Ты чего? – сквозь следующую песню, слышу его голос.

“Если я не вернусь в переводы сейчас, то уже никогда этого не сделаю. Два года находясь бок о бок с носителями языка дали мне возможность вывести свой английский на профессиональный уровень. Теперь предстояло подтянуть русский и испанский. Я должна активно заняться поиском работы сразу по приезде”: проносится в моей задурманенном алкоголем голове.

⁃ Все нормально, просто вспомнила кое что, – оставляю лёгкий поцелуй на его щеке и присаживаюсь за стол. – Всем спасибо, вы невероятно танцевали и пели, ребята.

⁃ Если у меня и была надежда, что фанаты забыли о Баттле, то теперь стоит ее похоронить. Нас будут ещё долго обсуждать, – пригубив из бутылки, смеётся Том.

⁃ Прости, я не могла не воспользоваться этой возможностью, – погладив кончикам пальцев по его затылку. – Око за око.

⁃ Ты невыносима, – пододвигая ко мне джин-тоник, театрально вздыхает парень.

С каждым стаканом становилось все веселей. Через полчаса мы с Элисией уже заказывали abba, близнецы пели что-то из fall out boy, и только Том спокойно наблюдал за этим шоу талантов со стороны, попивая свою корониту. Алкоголь в крови вызывал страстное желание танцевать, поэтому если я не пела, то пританцовывала рядом с нашим столиком. В конце концов, парни решили, что пора спускаться вниз и немножко растрястись.

Протискиваясь сквозь танцующую толпу в центр танцпола, я чувствую, что уже прилично пьяна. Дабы не запнуться, держусь изо всех сил за руку ещё трезвого Тома, щурясь от мерцающего света. Старший Холланд – единственный, кто сегодня остановился на пиве. Близнецы и Элисия ещё в караоке перешли на крепкий алкоголь, поэтому тоже слегка шатались. Все дело в ответственности. Где бы ни находился Том, ему всегда нужно было держать лицо. Он медийная личность, ему нельзя сходить с ума. Наверно стоило вести себя, как и он, но сегодня я хотела забыть обо всем и расслабиться, да и в глазах его я не замечала никакого осуждения.

Играла старая песня “Mi gente” by J. Balvin, и я полностью отдавалась мелодии. Прикрыв глаза от мерцающего света, я сосредоточилась на музыке и двигала руками и бёдрами ей в такт. В таком состоянии мне даже удавалось подпевать текст на испанском. Лишь изредка открытая глаза, чтобы удостовериться, что Холланд ещё рядом, я наслаждалась этим чувством свободы. Одна песня сменяла другую, и в какой-то момент я потеряла из виду близнецов и Элис. Толпа вокруг скакала, как угорелая, и я подпрыгивая вместе с ним, чувствовала, как внутренности мои переворачиваются. Резко тошнота подкатила к самому горлу, заставляя вцепиться обеими руками в плечи, стоящего рядом парня.

⁃ Пойдём выйдем. Тебе нужно подышать, – кричит в ухо Том, потянув меня в сторону выхода.

Словно тряпичная кукла следую за ним. Я уже не замечаю ни чьих-либо взглядов, ни людей тыкающих пальцев в моего парня и достающих камеры. Удивительно насколько люди бывают бестактными. Неужели селебрити вообще не имеют права на личную жизнь? Ведь все, кто здесь сегодня собрался хотят просто отдохнуть, а разве это возможно, когда за тобой следят десятки пар глаза, пытаясь запечатлеть каждое твоё движение?!

Том заботливо укутывает меня в куртку и выводит на свежий воздух. С момента, как мы пришли сюда заметно потеплело, либо же это текила с джином заставляли без устали мое сердце качать кровь. Пройдя метров пять от клуба, мы устраиваемся на деревянной лавочке. Я втягиваю носом воздух, стараясь подавить приступы тошноты и кажется мне это помогает.

⁃ Извини, – как бы между делом прошу прощение я, зачерпнув в ладошку немного снега. Сминаю его в руках, наблюдая как он превращается в воду и капельки стекают по моим предплечьям.

⁃ Ты сегодня была удивительной. Тебе не за что извиняться. Я хотел, чтобы ты расслабилась и повеселилась. Последнее время ты была, словно натянутая струна, а знаешь, что с ней происходит если держать ее в таком положении долгое время? Она лопается. Тебе необходимо было “оторваться”.

Я улыбаюсь и складываю голову на заботливо подставленное мне плечо.

⁃ Но ты кстати ещё получше себя чувствуешь чем Сэм. Тот походу уже в хлам, – смеётся мне в затылок Том.

⁃ Это не мы, наверно алкоголь был некачественным, – защищая своего напарника, час назад пьющего со мной на спор текилу.

⁃ Да-да, все дело в этом, – посмеиваясь, парень покрепче сжимает меня в объятиях. – Не холодно?

⁃ Нет, я же из Сибири, забыл? – запрокидываю голову и всматриваюсь в мерцающие пятнышки, усыпавшие ночное покрывало. – Кстати, я собираюсь в ближайшее время съездить домой.

⁃ Серьёзно? Это же здорово! Ты долго не была на родине, родители наверно невероятно обрадуются.

Я что-то нечленораздельно промычала в ответ, вновь погружаясь в свои мысли. Тепло его тела меня согревало, и меня начало клонить в сон. Никогда и нигде я не спала в своей жизни так сладко, как в его объятиях. Я к ним привыкла, как бы банально это не звучало, и уже не представляла той жизни, где эти руки не обвивают мое тело. Говорят нужен двадцать один день, чтобы выработать привычку. Что ж, они не ошиблись.

⁃ Хочешь поехать со мной? – не успевая подумать, выпаливаю я. Чувствую, как его тело напрягается, и замираю. Неожиданная реакция для меня. Я вроде ничего такого не имела ввиду. Просто хотела показать ему место, где выросла, поделиться той частью своей жизни, которую я тщательно от всех скрывала, пытаясь стать похожей на истинную британку.

- Ничего страшного, если не хочешь. Я просто предложила, – все ещё всматриваясь в яркие звёзды на небе, решаю добавить я. Пусть зря не переживает, не так уж это и важно.

Тишина. Она повисает в воздухе ещё на несколько минут. Небо надо мной слегка кружится, а свет излучаемый звёздами сливается воедино.

⁃ В конце месяца, – раздаётся голос над моим ухом.

⁃ Что? – отвлекаясь о созерцания ночного неба, спрашиваю я. В таком состоянии я уже и забыла о чем мы говорили.

⁃ В конце месяца можно съездить. Ближайшие две недели у меня много работы в штатах, а в конце месяца есть парочка пока свободных дней. Если подождёшь, то я с удовольствие с тобой поеду.

Поднимаю взгляд на парня и, не сумев выразить всех своих чувств словами, просто прикасаюсь замершими губами к его. Мы целуемся медленно, но не менее чувственно. В какой-то момент, я чувствую, как внизу живота начинает тянуть, но не решаюсь остановить “это”. Тем не менее нам приходится оторваться друг от друга, когда рядом из ниоткуда материализуется запыхавшийся Гарри, и дергает за куртку брата:

⁃ Том, пойдём, кажется Сэму сейчас набьют морду.

Мне хочется послать рыжеволосого куда подальше и вновь прикоснуться к родным губам, но постепенно до меня доходит смысл того, что он говорит. “Какого?!”, но я не успеваю ничего спросить, так как старший Холланд соскакивает с лавочки и вновь несётся в сторону клуба, а я растерявшись, быстро плетусь за ним.

Комментарий к Глава 30 (Часть 2) Всем привет! А вот и новая глава)

Простите, за долгую задержку, но график в последнее время просто сумасшедший, а еще на компьютере полетела клавиатура. Надеюсь, что вам понравится новая часть. С нетерпением жду ваших отзывов. Время выкладывания следующей части напрямую зависит от их количества)

P.S. В следующей части выложу список всех песен по главам по заявкам читающих)

Всем хорошей недели и замечательно настроения!

====== Music List ======

Глава 1: “Beggin for thread” by BANKS

Глава 2: “Thunder” by Imagine Dragons

Глава 4: “Drunk” by Ed Sheeran, “No lie” by Sean Paul

Глава 9: “Believer” by Imagine Dragons

Глава 12: “Brave” by Jennifer Lopez

Глава 13: “Per dimenticare” by Zerp Assoluto

Глава 16: “The Winter” by Balmorhea, “Say Anything” by Tristan Prettyman, “Joshua Bell” by Hans Zimmer, “Shape of my Heart” by Sting

Глава 17: “I Got Love” by Miyagi, Эндшпиль ft Рем Дигга

Глава 18: “How would You Feel?” by Ed Sheeran

Глава 19: “Моревнутри” by ёлка, “Dusk till Dawn” by ZAYN ft Sia

Глава 21 (Часть 1): “I Don’t Know Why” + “Whatever it Takes” + “Believer” + “Thunder” + “Demons” + “I’m so Sorry” + “Radioactive” но самое главное “Dream” by Imagine Dragons

Глава 21 (Часть 2): “Butterfly” by Crazy Town

Глава 23: “No one’s here to sleep” by Naughty Boy

Глава 24 (Часть 1): “Hoping for Snow” by the Vamps,

Глава 24 (Часть 2): “Mistletoe” by Justin Beiber, “Let it Snow” by Michael Buble, “December Prayer” by Idina Menzel, “Happy Christmas” by Maroon 5 + “Carol of the Bells”

Глава 25: “Hold On” by Chord Overstreet

Глава 27: “Train Wreck” by James Arthur, “One More Light” by Linkin Park

Глава 28: “Help” by Hurts

Глава 29: “Are you with me?” by Nilu

Глава 30 (Часть 1): “Amazing” by One Eskimo

Глава 30 (Часть 2): “Umbrella” by Rihanna

====== Глава 31 ======

Казалось, что весь выпитый за вечер алкоголь выветрился за пару секунд, что я бежала за Томом в клуб. Едва открылась входная дверь пред нами предстала следующая картина: Сэмюэл еле передвигающий ноги, Элисия хватающая его за клетчатую рубаху и компания из трёх парней, что из последних сил сдерживались, чтобы не заехать по лицу близнецу в эту же секунду.

Томас, не разбираясь в чем дело, лезет в самый эпицентр потасовки и отталкивает младшего брата в сторону гардероба, а затем поднимает взгляд на парня. Он был на две головы выше моего парня и тоже мог похвастаться неплохой мускулатурой. В глазах обоих плескалась необоснованная ярость.

“Мужчины...” – подумала я, в который раз удивляясь их способу решения всех проблем – набить друг другу морду и разойтись. Я-то думала, что мой выше этого, но видимо, когда дело касалось его семьи, благоразумие мистера Холланда пряталось где-то на задворках сознания.

⁃ А это кто такой? – произносит “главарь” недовольной компании, кивая на Тома, и на секунду мое сердце замирает. До меня не сразу доходит, что я слышу русскую речь. “Епрст, так эти парни – русские!!!” – и обрадовавшись и испугавшись, подумала я, и уже сделала шаг в их сторону, как меня за руку схватил Гарри.

⁃ Стой тут, Мэри, – качая головой просит он, но я не обращаю на него никакого внимания, и стряхнув руку, подхожу к Тому и встаю рядом.

⁃ Молодые люди, какие-то проблемы? Что произошло? – обращаясь на русском к парням, я стараюсь убрать из своего голоса “гонор” и при этом звучать уверенно. Видимо они не ожидали встретить соотечественника здесь, в Альпах, так как тоже удивлённо перекинулись взглядом. Кулак главного разжался, что меня не могло не могло порадовать.

⁃ Это вы нам объясните, потому что я ни хрена не понял. Этот вот – кивнув в сторону ни черта не соображающего Сэма, проговорил парень. – ни с того ни с сего подлетел ко мне и начал залечивать что-то про свою бабу. Якобы я к ней приставал. Витя, я ее трогал вообще? Она сама вертелась рядом с нами, а он что-то попутал.

Я понимающе кивнула. Сэму могло померещиться в таком состоянии, что угодно, а ещё учитывая тот факт, что в русском плане и британском “приставать” – это совершенно разные понятия, делал версию парня правдоподобной. Один пошлый взгляд в сторону чьей-то девушки – и это уже показатель неуважения для британца.

⁃ Бери братьев и Элис и ждите меня на улице, – слегка повернув его к себе, говорю Тому. Не стоит создавать ещё большее напряжение в холле, а то это реально кончится мордобоем. Русские не долго будут сдерживаться, какими бы воспитанными и обеспеченными (судя по тому, что они отдыхают на этом курорте) они ни были.

⁃ Никуда я не пойду. Мы сами тут разберёмся, – пропустив мои слова мимо ушей, парень снова поворачивается к “главарю”. Краем глазом замечаю собравшихся зевак и девушку, что включила камеру на телефоне.

⁃ Я сказала: “Бери братьев и иди на улицу”! Я приду через пару минут. Я сама здесь разберусь. Пьяные русские – это моя специальность, – внутри начинает закипать злость на глупую бабу с телефоном, на Тома, что совершенно забывает о своей профессии и на Сэма, чересчур ревнивого и пьяного. Надо же было запороть такой вечер!

Видя, что Тома моя формулировка не устроила и он собирается начать препираться, я вновь его затыкаю:

- Холланд, пожалуйста, не заставляй меня повторять уже трижды! Идите, все со мной будет нормально!

Перепуганная Элис первая выходит на улицу, поддерживая под руки Сэма. Гарри провожает парочку взглядом и тоже собирается уходить, но ждёт старшего брата, все ещё мнущегося рядом со мной в нерешительности. “До чего же нелепая ситуация!” – хочется завыть мне, но я держусь, умоляюще смотря на оставшихся представителей семейства Холланд.

Казалось прошла целая вечность, но на самом деле всего через секунду, Том фыркает и, посмотрев на меня в последний раз, удаляется с Гарри из клуба. Меня передернуло. Чего-чего, а вот восхищения в его глазах больше не было... лишь обида и злость.

⁃ Ребята, я очень извиняюсь за своих друзей. Возникло просто недоразумение. Мой друг немного перебрал. Давайте все решим спокойно? – я подхожу к компании поближе, краем глаза замечая, что толпа зевак расходится, так и не получив желанного “шоу”.

⁃ Нифига себе, – главный парень начинает безудержно смеяться. – Под каким каблуком ты его держишь. Всех их. Слово сказала, а они и пошли как миленькие, – слова этого парня были словно пощечина, но я старалась сдерживаться. Отправить парней восвояси, чтобы не влезали в драку и самой же ее начать – было бы глупо.

- Не, не, расслабься ты. Я в хорошем смысле. Распускать руки на пьяную голову – бессмысленно. Хорошо, что ты там у них есть, – парень примирительно улыбается и протягивает ладонь.

⁃ Я рада, что мы друг друга поняли, – нехотя пожимаю его руку, и продолжаю: – давайте я угощу вас чем-нибудь, чтобы вернуть ваш вечер в приятное русло и мы все забудем?

⁃ Ну, ты уж совсем палку не перегибай, – в разговор встревает друг главаря, подходя к нам поближе. – Не гоже девушке за парней платить. Это мы должны вас угощать, – подмигивает и по-доброму улыбается. – Все нормально, главное отведи этого паренька домой. Пусть проспится, а то мало ли, не все такие сдержанные, как наш Славик.

Не видя смысла продолжать этот обмен любезностями, я ещё раз сдержанно улыбаюсь своим соотечественникам и выхожу на улицу. Слегка морозный воздух обжигает лёгкие и я закрываю глаза, начинающие слезиться от усталости и макияжа. На той самой лавочке, где ещё недавно целовались мы с Томом, расположилась наша компания. Сэм похрапывал на плече у Элис, а ребята стояли рядом перешептываясь. Пытаясь успокоить свои не на шутку разбушевавшиеся гормоны, я подхожу к лавочке и присаживаюсь на край. Тишина. Все молчат будто в рот воды набрали.

⁃ Думаю вечеринка закончена, пора возвращаться домой, – начинаю первой разговор, чувствуя на себе недовольный взгляд старшего Холланда. Он молчит, но я вижу, что ему очень многое хочется мне сказать.

⁃ Наверно Сэму лучше переночевать у меня в шале. Мои родители уехали на пару дней в город, а Доминику и Никки не стоит видеть сына в таком состоянии, предлагает Лис смотря на каждого из нас.

⁃ Да-да, ты права. Папа его убьёт. Давай я помогу тебе дотащить его, – Гарри пытается поднять брата с лавочки, а тот в ответ лишь лепечет что-то невразумительное. Элис берет под свободную руку парня и напоследок обернувшись, сочувственно кивает мне.

Мы остаёмся одни. Жду, когда Том скажет хоть что-то, но он лишь молча разворачивается и идёт в сторону нашего дома. “Господи, ну что за ребёнок?!” – закатываю глаза, и снова, словно верная собачка, плетусь за ним. Он идёт очень быстро и я едва за ним поспеваю, но все-таки поравнявшись, я хватаю его за рукав куртки и останавливаю.

⁃ Говори, – кидаю всего лишь одно слово ему в лицо и жду поток обвинений, но он лишь отворачивается.

⁃ Мне нечего сказать, – и снова двигается в путь. Я стою, как истукан, не веря, что этот взрослый мужчина сейчас будет играть со мной в обиженную девочку.

⁃ Ты нормальный вообще, нет?! – бросаю в спину, удаляющемуся парню, что заставляет его остановиться и повернуться в мою сторону.

⁃ А ты?! Что это вообще было?! – указывая ладонью на клуб, выплёвывает парень. Ну, все... понесли ботинки Митю.

⁃ Что именно? То, как я спасла твою гребанную репутацию или то, как уберегла лицо Сэмюэла от кровоподтеков? О чем именно ты говоришь? – я сама начинаю закипать и чувствую, как голос стал на несколько тонов выше.

⁃ Кто тебя вообще просил вмешиваться? Думаешь я бы не решил вопрос сам? И что это был за приказной тон?!

⁃ Кто меня просил вмешиваться?! – выходит из груди шёпот на полувыдохе, а затем я теряю контроль:

- Ну, уж, извини, что влезла не в своё дело! Мне очень жаль, что я остановила тех парней. Надо было дать им набить морду Сэму, а затем и тебе, чтобы ты отличился на ближайших съёмках, и чтоб тебе ещё раз нос сломали. Хорош актёр был бы с фингалом под глазом! – словно яд, выплевываю из себя я. – Ты вообще что ли башкой своей не думаешь? Говоришь, что все подмечаешь, а девушку, что уже прямую трансляцию в Инстаграмм вела не заметил. Так и вижу, как на тебя после такого посыплются предложения сыграть в лучших картинах Голливуда.

⁃ Дело не в этом, – начинает оправдываться он, но меня уже не остановить.

⁃ Я знаю русскую натуру. Особенно выпившую. А особенно мужчин. Он бы тебя слушать не стал, сразу бы вмазал, и нам очень повезло, что он не ожидал увидеть там меня. И если дело не в этом, то в чем? Кому ты и что хотел этим доказать?! – уже кричу я.

⁃ Ты меня, как сопляка отправила восвояси! Выставила меня таким...таким... не-мужиком! Будто я постоять ни за себя, ни за брата, ни за тебя не могу! А моя метр с кепкой девушка, вместо меня, порешила вопросы с тремя мужиками. Как я себя должен чувствовать?! – в ответ кричит Холланд.

⁃ Нормально, Том, нормально ты себя должен чувствовать! Потому что это было правильно. Потому что ты должен быть выше этой тупой примитивности. Кому ты хотел доказать, что ты мужик? Этим придуркам? Или может быть тем обдолбанным посетителям? Какая разница что они думают?! О тебе судачат каждый день, и ты говорил, что тебя не особо заботит их мнение. Так в чем же дело сейчас? Тебя выбесило, что ты поступил “не по-мужски” – делаю акцент на этом слове и рисую воображаемые скобки. – передо мной и братьями? Так, поверь мне, я считаю, что уйти и проигнорировать перепалку было более чем мужским и взрослым поступком. А как девчонка ты ведёшь себя сейчас, высказывая мне что-то из-за каких-то глупых стереотипов.

Luca Fogale “I Don’t Want to Lose You”

Мы стоим посреди маленькой и узкой безлюдной площади. Снежинки хлопьями падают на вывески магазинов и ресторанов, аккуратно ложатся на старинные уличные фонари, чей свет разливается теплом в воздухе. Между мной и Томом около пяти метров, и никто из нас не решается сделать шаг.

“Да, возможно я и задела его, но это было не намеренно. И высказывать мне такое сейчас – тоже не есть правильно с его стороны”. Он лишь качает головой и разворачивается, вновь направляясь в сторону дома. Внутри колют холодные иголки. Я не думала, что мои слова настолько его заденут. От обиды я делаю не самую разумную вещь. Я кидаю ему вслед:

⁃ Ну и хорошо. Когда повзрослеешь – набери меня, – и разворачиваюсь, направляясь обратно в сторону клуба. Ночевать с этой обиженной девочкой под одной крышей я не собираюсь. Пусть остынет и раскинет мозгами. Мне тоже бы не мешало подумать над своими поступками.

Только сегодня я думала, что наконец-то нащупала золотую середину в этой жизни. Нет же, эмоции и реальность снова перевернули все с ног на голову. “Я права, я права!” – вновь и вновь талдычу себе под нос я, сминая ботинкам свежевыпавший снег. “Я же не могу молчать, когда вижу, что он косячит? Я не одна из его фанаток, которая смотрит ему в рот и одобряет каждое его действие. Я должна была это сказать... с другой стороны, нахрена?! Разве нормальная девушка будет говорить своему парню, что он ведёт себя как баба, при этом намеренно беря на себя роль мужчины, тем самым заставляя его чувствовать ещё хуже?! Это вряд ли... и опять же, в этой ситуации я повела себя как в рекламе детского йогурта Агуша, “я сам”. “Я сам”, черт возьми, мой девиз по жизни!!! Мы же договорились все делать вместе, а я опять порешала за него. Но!!! Он же хотел сделать глупость. Я же за него беспокоилась. Я хочу, чтобы у него все было хорошо. Хочу уберечь от неприятностей...” – крутились шестеренки в голове, пока я присаживалась на лавочку, от который мы недавно ушли.

Да, я женщина. Я поступаю порой очень иррационально. Более того, я женщина – скорпион. Этот знак зодиака любит жалить тех, кто представляет для них угрозу, но самое важное, ужалив другого человека, скорпион не чувствует себя удовлетворённым, потому что его начинает съедать совесть. Он начинает жалить сам себя, и никто не сделает ему так больно, как он сделает себе сам.

Подтягиваю колени к груди и утыкаюсь в них лицом. Почему моя жизнь это сплошные “американские” горки? Как всего за несколько часов я перехожу от эйфории и вдохновения до состоянии отрешенности и страдания? Одинокая слеза скатывается по моей щеке и я не особо забочусь о том, чтобы её стереть. Мне больно. Но даже не от этой ссоры, а от того, что я просто “чайник” в отношениях. Я постоянно вношу какие-то проблемы и хаос в наше с ним общение. То я строю из себя неженку и монахиню, первые недели не давая Томасу лишний раз к себе прикоснуться, то я обрушиваю на него проблемы с самооценкой и своей карьерой, то я страдаю и убиваюсь горем из-за смерти друга, то вот унижаю его мужское достоинство... какие вообще плюсы он видит в наших с ним отношениях?! Загадка века.

Глаза слезятся все сильнее и я уже не стараюсь остановить поток слез, что просится наружу. Может от этого мне полегчает. Пусть выйдет лишняя текила, может тогда я начну думать над тем, что делаю и говорю? Холодный ветер обжигает влажные щёки и я прячу их в колени, прикрывая предплечьями голову. “У кого-нибудь все бывает просто во взаимоотношениях с людьми? Почему я каждый раз оступаюсь и не учусь на своих ошибках?” – задаю себе один и тот же вопрос уже в который раз, и даже не замечаю, как рядом на лавочку кто-то присаживается.

Лишь когда чья-то рука ложиться на мою спину и притягивает к себе, я чувствую родной запах.

⁃ Извини, – тихий голос шепчет на ухо, а у меня нет слов. Я уже дошла до той стадии, где осознала, что во всем виновата сама, а ему хватает мужества просить прощение первым. Этот поступок вызывает новый поток слез и я сильнее прижимаюсь к тёплой и сильной груди Тома.

- Пожалуйста, не плачь! Я не хотел тебя обидеть, просто немного вышел из себя. Я не должен был так реагировать, – продолжает тихонько говорить мне на ушко лучший мужчина на свете, поглаживая меня по голове.

⁃ Ты святой, Холланд, ты знаешь это? – поднимаю на него полные слез глаза, примерно представляя это зрелище – тушь размазанная по всем щекам и покрасневшие белки. – Может ты и был чуточку не прав, но я прям конкретно облажалась. Я у тебя самая неразумная девушка в мире, да? – на этой фразе он широко улыбается, слегка кивая, и я продолжаю:

- Прости, я много чего тебе наговорила сегодня, но я и одного процента так не думаю. Это были эмоции. Я не сдержалась.

⁃ Все хорошо. Мы оба облажались. Оба были не правы. И я хочу тебя поздравить, это была наша первая ссора! Мы неплохо справились, да? – он оставляет лёгкий поцелуй на моей скуле, стирая соленую дорожку от слез.

⁃ Думаю это вряд ли будет последней, учитывая мои косяки, но надеюсь они так же быстро и легко будут проходить. Поздравляю! – я переплетаю наши пальцы и облегченно выдыхаю. Комок под рёбрами снова рассосался. У Тома была феноменальная черта – он не давал мне дойти до края. Появлялся именно в тот момент, когда было нужно. За это я была невероятно благодарна.

Мы сидим в обнимку молча ещё несколько минут, но я все же решаюсь спросить:

⁃ Том... мне вот непонятно, как ты терпишь меня? Все мои закидоны и проблемы... девушку с таким багажом психологических проблем ещё надо умудриться найти. Как тебе это удаётся? – утыкаюсь в его плечо и задерживаю дыхание.

⁃ Я не терплю тебя, Мэри. Я тебя люблю. Это совершенно разные вещи.

И я не могла бы придумать лучшего ответа. Ведь возможно на все свои внутренние вопросы я могу ответить так же? Во всем виновата любовь? Мы совершаем глупости из-за неё. Мы делаем поистине достойные вещи из-за неё. Мы прощаем, говорим, ходим и просыпаемся по утрам из-за неё. Ведь если ты не любишь, ты не живёшь. И я в который раз убеждаюсь, что до встречи с ним, пару месяцев назад, я не жила. Ноябрьский вечер, который принёс в мое существование молодого человека по имени Томас Стэнли Холланд, положил начало настоящей жизни. Возможно полной сложностей и странностей, но не лишенной волшебства и чуда.

====== Глава 32 ======

- Ты представить себе не можешь, как там красиво. От одного только вида гор все внутри сжимается. Чувствуешь себя такой маленькой, но при этом спокойно. Защищенно. Тишина и свежий воздух укутывают тебя, словно в пуховое одеяло, и хочется наслаждаться этими видами вечно, – мечтательно закрыв глаза, я вновь старалась нарисовать в воображении картину прекрасных белоснежных Альп, которые мы покинули с Томом пару недель назад. В голове все еще стоял образ чистого неба, в котором днем играло своими лучиками солнце, а ночью рассыпались волшебной пылью сотни звезд.

- Я думала, что это не мое. Когда я первый раз встала на доску, у меня кровь в жилах стыла. Думаю: «Все, приехали. Тут я и разобьюсь насмерть». Но нет, это так круто. И совсем не так сложно, как я думала. Сэм сказал, что у меня врожденный талант, но думаю дело все-таки в учителе. Томас носился со мной как с писаной торбой. Тут поднимет, там подстрахует, покормит, спать уложит. Как с дитем малым. Но мне было приятно. Обо мне еще никто никогда так не заботился... – уголки губ невольно поднимаются при воспоминании о днях проведенных с Томом вдали от Лондона. За эти несколько дней ему удалось отвлечь меня от всего, что навалилось на мои плечи, устроить мне настоящий сказочный отдых, помочь восстановиться и набраться сил перед возвращением на острова.

- А потом у нас была первая ссора. Ты бы это видел. Сценаристы мелодрам бы нам позавидовали, там было все: плохие парни, алкоголь, крики, слезы, жаркое примирение. Я все время думала из-за чего вообще люди в отношениях могут ругаться, если они любят друг друга, а оказывается поводов дофига. Или они вообще не нужны. Вы просто вспыхиваете, как спички, а затем так же быстро успокаиваетесь. Но урок я все же вынесла: нужно фильтровать, что я говорю. Слишком уж эмоционально я на все реагирую. А этот такой же! Если будем постоянно так себя вести ни к чему хорошему это не приведет, – кивая самой себе, я прокручиваю в голове нашу перепалку и разговоры после. Удивительно, насколько мы можем быть разумными, когда отодвигаем эмоции на задний план. Порой когда мы разговаривали с Томом, мне казалось, что нам обоим уже за шестьдесят и мы два старика, умудренные опытом, так логично и пафосно звучали наши мысли. Мой молодой человек вообще иногда выдавал такое, что я невольно задумывалась, когда он успел так повзрослеть. Но потом он вновь начинал вести себя по-ребячески, или вообще устраивал мне детский сад на выезде, и я вспоминала, что Тому еще только двадцать три и он по сути еще и правда ребенок.

- Тебе бы там понравилось, Трэв, – вытянув ладонь немного вперед, я коснулась кожей холодного серого гранита.

Даже несмотря на то, что над Лондоном повисли мрачные тучи, готовые вот-вот обрушиться на город то ли снегом, то ли проливным дождем, надгробная плита блестела очень ярко. Так выглядят вещи совсем новые, а место покоя мистера Беккета можно было считать таковым. Кладбище, на котором был похоронен Трэв, было очень старым. Рядом с часовней можно было увидеть могилы девятнадцатого и даже восемнадцатого века, надписи на которых уже невозможно было прочитать, по всей территории были расставлены красивые скульптуры плачущих ангелов, давно поросшие мхом от типичных погодных условий в этой части Европы. Кладбище казалось маленьким и уютным, однако простиралось на несколько километров. Наверно в любое другое время года, оно пестрило зеленью, потому что по всему погосту было высажено множество кустов и деревьев, однако сейчас в конце января, оно казалось холодным и серым. Самым ярким пятном во всей этой картине были цветы, принесенные мной старому бармену, – каллы цвета фуксии.

С момента смерти Трэва прошёл почти месяц, но я ещё ни разу не навестила своего друга со времён похорон. Вернувшись из Франции в Лондон, у нас с Томом был один день перед его очередной командировкой. И вместо того, чтобы броситься в пучину своих собственных дел, я решила провести каждую свободную минуту с ним. Устав с дороги, мы словно затворники, остались в его доме, закрываясь и посылая на три буквы все, что происходило за его порогом. Перед разлукой нам хотелось насладиться друг другом, и хоть и Том уезжал не навсегда, а всего на три недели, для любящего сердца – это казалось слишком долго.

Помню тогда он назвал меня “рыбой-прилипалой”, ведь я ни на секунду не хотела оставлять его одного. Вцепившись в него, словно больше никогда не увижу, я ходила за ним по пятам. Мы, как два сиамских близнеца, принимали душ вместе, готовили вместе, спали вместе. Кстати сам Холланд был не лучше меня. Зная, что он уезжает надолго, он решил не тратить время впустую, и устроил секс-марафон, отключив в доме все телефоны и даже дверной звонок. Тогда он бил все свои рекорды в любимом «мужском» виде спорта. Да и после такого марафона, я сама уже считала, что могу претендовать хотя бы на кандидата в мастера спорта.

Это был замечательный день, полный нежности и страсти, тепла и заботы. В перерывах между сплетением наших тел мы уплетали углеводы дабы восполнить запас сил, поедали шоколадное и лимонное мороженное, дурачась и обмазывая друг друга, лишь затем, чтобы потом слизывать сладкую подтаявшую жидкость с кожи друг друга, отдыхали за просмотром какого-то дурацкого американского ситкома, а затем вновь кидались в объятия друг друга. Порой я задумывалась, что именно так наверно и проходит медовый месяц у молодоженов: секс, еда, секс и лишь иногда перерыв не на физические развлечения.

Да... тот день я полностью посвятила Тому. Я не задумывалась о своих делах и проблемах, зная, что как только парень покинет пределы Соединенного Королевства, я возьмусь за ум и решение давно назревших вопросов. Когда пришёл момент расставаться, телефоны снова были включены, а собранный чемодан и сумка стояли в пороге, я поплелась за молодым человеком в аэропорт. Должна сказать, что я держалась молодцом, и сдерживая эмоции, лишь клюнула его в щеку, запрокинув немного голову, дабы удержать грозящие вот-вот скатиться по щекам слезы. Он тогда засмеялся, так искренне и заразно, что я тоже невольно улыбнулась.

“- Что смешного, Холланд?

- Ты замечала, что когда ты злишься или расстраиваешься, у тебя появляется жесткий русский акцент? Звучишь, как агент КГБ в каком-нибудь голливудском боевике.

- Тебе нужно поработать над умением делать комплименты. Теперь я буду на этом циклиться, – наигранно обидевшись, я вздернула нос.

- Брось, это наоборот очень мило. Я уже давно это заметил, но все забывал сказать. Мне кажется, это даже немного заводит, – уже шепнув последнюю фразу мне на ухо, подмигнул Том.

- Где у тебя находится кнопочка «выключить»? Я надеялась, что наш марафон, как минимум, на пару недель тебя успокоит.

- Тебе ли не знать, где у меня какие кнопочки, – заливисто рассмеялся он, на что в ответ я лишь уткнулась ему в шею, и уже на этот раз серьёзно прошептала:

- Я буду скучать, Томми.

- Я тоже, милая.”

С момента нашего прощания в аэропорту Хитроу прошло уже почти три недели. Через два дня Том должен был вернуться на родину, лишь для того, чтобы на следующее утро отправиться со мной в Россию. За время нашей разлуки я многое успела сделать: встретилась с юристом, который проконсультировал меня относительно процедуры вступления в права наследства, идеально убралась во всем пабе, предусмотрительно собрав вещи, которые мне потребуются для поездки к родителям, навестила миссис Дейвис, узнав, что она уже более менее пришла в себя и начала двигаться дальше, решив посвятить все свободное теперь время своим внукам. Как-то раз ко мне даже забегал Шон, который также успел начать новую жизнь, устроившись в одиниз клубов в Сохо, где, кстати и познакомился с новой девушкой. Я была рада, что нам троим удалось достичь стадии «принятия» и постепенно вернуться к повседневной жизни, и даже начать ей радоваться. Трэв бы нами гордился. Удивительно, как может измениться жизнь людей всего лишь за месяц, хотя порой хватает и одного дня, чтобы все прежние представления о реальности и твои убеждения полностью перевернулись с ног на голову.

Все запланированные дела я успела сделать в первую неделю после отъезда Тома, стараясь отвлечься от мыслей о нем. Пока я была занята, у меня не было времени думать о том, как я скучаю, о том, скучает ли он и что он делает в этот момент. Поэтому в первые же выходные меня накрыла невыносимая хандра. Я писала ему глупые милые сообщения, пересматривала наши совместные фотографии, и искренне хотела продать душу дьяволу, лишь бы он внезапно открыл дверь паба. Тоска по тёплым объятиям Холланда навевала грусть, и даже несмотря на то, что общались мы по фейс-тайм чуть ли не каждый день, я скучала, ведь сквозь экран я не могла дотронуться до столь любимого лица, заправить кудрявую прядь за ухо, погладить по шее и ключицам. Мне словно наркоману не хватало физического присутствия Тома в своей жизни. Видя, как я “страдаю”, Томас немедленно позвонил Харрисону и дал ему указание поднять мне настроение. Я о его планах не была осведомлена, поэтому когда Остерфилд и Стеф завалились ко мне в паб чуть ли не в одиннадцать вечера и забрали к себе ночевать, я была более чем удивлена.

Правда в ту ночь у ребят дома мы почти не спали. Словно пятнадцатилетние подростки мы проходили какую-то игру про зомби на приставке Хазза, ели всякие вредности, типа чипсов и поп-корна, запивая это все не менее вредной газировкой. Потом Стеф нашла монополию, и мы поиграли и в нее, правда быстро заскучали и переключились на болтовню. Так как разговор плавно перешел в девчачье русло, Харрисон воспользовался возможностью и ушел спать, оставив нас со Стеф сплетничать, как старые лучшие подруги.

Я все больше осознавала, что Стефани – один из самых надёжных и светлых людей на этой планете. Она зажигала позитивной энергией, понимала с полуслова, и всегда, ВСЕГДА, знала, что сказать и что ты хочешь от неё услышать. Она делилась своим опытом общения с Томом, рассказывала о их дружбе с Хаззом, и о том как сложно им было в первое время после того, как между двумя лучшими друзьями встала девушка, как ей пришлось завоёвывать доверие не только семьи Харрисона, но также и самого Холланда.

“- Я его очень люблю. Он мне, как брат, которого у меня никогда не было. Не поверишь, но он даже подруг мне заменил. Я никогда особо не умела дружить, а со своей профессией так вообще могла пропасть и закрыться в студии на месяц, пропуская дни рождения подружек, их свадьбы и другие памятные события. Неудивительно, что их у меня почти не осталось, но Том и Хаз не дают мне вешать нос по этому поводу.

- Когда появилась ты, я подумала: “Наконец-то! Томми будет счастлив, особенно после всей этой истории с... ну, ты знаешь с кем. Наконец-то он сможет испытать то же, что и у нас с Харрисоном”. Ну и конечно же, будучи эгоисткой, я так радовалась, что теперь эту мужскую компанию разбавит ещё одна девушка! Мэри, ты зайчик. Я тебя уже люблю, – призналась Стеф, когда после второй бутылки вина нас потянуло на задушевные откровенные разговоры. Меня радовало, что два самых близких друга моего парня так тепло ко мне относились. И под утро я засыпала с мыслью, что я действительно счастливая девушка.

Несмотря на страх, сковывающий железной хваткой все мои внутренности, я все-таки направилась искать работу в сфере перевода. Я понимала, что сразу, как по щелчку пальцев, мне не удастся попасть в ООН, но первый шаг – это уже что-то. Я выложила на сайте резюме, зарегистрировалась на порталах для переводчиков, где также возможно было найти подработку, однако все мои усилия были тщетны. Мои языковые пары не были востребованы на рынке перевода в это время, а там, где мои навыки все-таки подходили работодателю, с меня требовали опыт работы от трех лет и выше. В этот момент я жалела, что числилась в штате у Даши совсем не как переводчик, а как личный помощник управляющего, несмотря на то, что почти все, что я могла там делать – это переводить.

Несколько отказов поубавили мой пыл, но я не сдавалась. Каждый вечер возвращаясь домой из офиса подруги, я мониторила, появляющиеся вакансии, и откликалась буквально на любую возможность, где бы я могла применить свои знания и умения. Пару дней назад, когда с момента отъезда Тома прошло почти две недели, мне наконец-то удалось заполучить долгожданный заказ. Оплата была минимальной, можно даже сказать, перевод осуществлялся на добровольной основе, но меня не волновал вопрос денег. Мне необходимо было переступить через себя, выйти из зоны комфорта и попереводить где-нибудь вдали от Дашиной конторы, дабы вспомнить, что я еще что-то могу.

По удивительному стечению обстоятельств переводить меня пригласили на Лондонский архитектурный форум. Ставлю сто фунтов, что выбор пал на меня, только из-за того, что я имела опыт в этой сфере. На подготовку у меня было два дня, и я не стала тратить ни минуты зря. Даже разговоры с Холландом пришлось отложить, ведь если он звонил, наша болтовня могла затянуться на несколько часов, в случае если ему позволял его график. Поэтому он с пониманием отнесся к моему вынужденному заточению, и не отвлекал во время того, как я с полными страха глазами, составляла глоссарии, штудировала литературу и выступления ораторов на предыдущих подобных мероприятиях и вспоминала свою собственную переводческую скоропись.

- Я очень скучаю по тебе. У меня внутри все переворачивается от мысли, что через час я буду переводить на конференции, и так и хочется сесть в самолет и сбежать куда-нибудь подальше от всего этого. Если бы ты был здесь, ты бы нашел, что сказать. Ты всегда знал, что нужно сказать, – в глазах предательски защипало, но я не собиралась плакать. Во-первых, я не хотела портить макияж, на который пришлось потратить немало времени из-за трясущихся рук, а во-вторых, если и существуют призраки и духи, то не сомневаюсь, Трэва бы мои слезы расстроили. Раньше когда он видел, что я начинала плакать, он театрально хватался за грудь и стонал «О, пташка, избавь меня от своих слез. Мое старое сердце их не выдержит». От этой картины, всплывшей в моей голове, на лице снова появилась улыбка.

- Но я не сбегу. Не в этот раз. За последние несколько месяцев мне кажется, я стала настоящим бойцом. Да и я соскучилась по этому чувству адреналина. Что если все пройдет замечательно? Я ведь всегда заранее готовлюсь к худшему. Прямо как с Томом. Своими тараканами чуть ли все не испортила. Я завязала с этой практикой. Теперь только вперед и только с позитивом. Как ты сказал? «Пташки любят свободу»? Так вот, я наконец-то намерена вырваться из своей клетки, – последняя фраза прозвучала более пафосно, чем я хотела, что заставило меня отвлечься от своих мыслей и взглянуть на часы. – боже, что-то я тут засиделась. Пора идти показывать высший пилотаж, а то все это так и останется словами. Я скоро вернусь, Трэв. Люблю тебя, – и поцеловав кончики своих пальцев, я вновь приложила ладонь к надгробию, оставив таким образом воздушных поцелуй своему старому другу.

Отряхнув черную узкую юбку-карандаш, я посильнее закуталась в теплое пальто и направилась прочь с кладбища. Гравий шуршал под кожаными ботильонами на высоком каблуке, а холодный январский ветер играл с моими крупными темно-русыми локонами, заставляя меня вновь и вновь поправлять прическу.

На душе было легко после разговора с Трэвом. Я давно хотела его навестить, и хоть я и не могла услышать в ответ на свой монолог его приятный низкий голос, он все же сумел мне помочь и настроиться на приближающуюся с каждой минутой серьезную работу.

Времени у меня было не так много, и чтобы лишний раз себя не дергать и не волноваться, я воспользовалась такси, добравшись до центра Лондона, где проходил форум, буквально за полчаса.

Сердце бешено колотилось о грудную клетку, а ладони вспотели. Сделав три глубоких вдоха, я потянула за ручку входную дверь в выставочный комплекс. «Ну, все, Маш, пути назад нет!», – промелькнула мысль, когда я зашла внутрь и увидела сотню людей, снующих туда-сюда, на груди которых красовались сине-красные бейджи с логотипами компаний, которые они представляли. От всей этой суматохи у меня закружилась голова, но тем было лучше, я забыла о том, что переживала, и начала судорожно искать своего куратора. Рядом со стойкой регистрации участников форума, стояла низенькая индуска, приветливо встречающая всех прибывших гостей.

- Извините, добрый день. Не подскажете, куда нужно идти переводчикам? – стараясь выглядеть как можно более профессионально, спросила я у нее.

- Здравствуйте, да, конечно, видите вон того мужчину около лифта у стенда? Он распределяет переводчиков, подойдите к нему, – девушка указала в сторону высокого молодого человека в строгом черном костюме и кипой бумаг в руках.

- Большое спасибо! – бросила я напоследок и направилась к лифту.

Мужчина был увлечен беседой с парнем, также похожим на офисного планктона. Не поймите меня неправильно, я любила мужчин в костюмах, но когда их невероятное количество на один квадратный метр, вся эта строгость и траурность немного напрягает. Прерывать беседу двух людей было нетактично, но у меня не оставалось выбора. До начала презентаций полчаса, а мне необходимо поговорить с тем, кого я перевожу и сориентироваться на месте.

- Извините, – кашлянув, я привлекла внимание обоих мужчин, – Здравствуйте. Меня зовут Мария Ростова, я – переводчик.

- Добрый день, – типичная классическая британская улыбка и интонация. – Подождите минутку, – мужчина принялся листать документы в руках. – Нашел! Ваша языковая пара – испанский-английский, правильно?

- Все верно, – кивнула я, заметив, что от нервов начала теребить ремешок сумки.

- Пойдемте, я вас провожу, – и кивнув на прощание своему собеседнику, мужчина повел меня за собой. – Меня зовут Паркер Нэш, по всем вопросам сегодня обращайтесь ко мне, Мария, – он протянул визитку с номером телефона.

- Приятно познакомиться, спасибо, – как болванчик кивала я, пока мы шли вглубь зала.

Выставочный комплекс представлял собой огромное помещение с высокими потолками, несколько напоминая по размерам бывшую фабрику. Дизайн кстати тоже был соответствующий: заброшенное промышленное помещение, всем известный стиль «лофт». Сегодня все помещение было разделено на несколько десятков отдельных зон, и я стала понимать, что это не типичный форум в моем понимании, а площадка на которой встречаются представители архитектурной отрасли: от инвесторов и застройщиков, до самих архитекторов и дизайнеров. Каждая зона отвечала за свое направление; где-то стояли макеты с проектами зданий, которые представляли застройщики, где-то по периметру сооруженных перегородок висели эскизы дизайнов интерьера и другие проекты молодых архитекторов. От зоны к зоне сновали «белые воротнички» – инвесторы, обсуждающие вопросы с руководителями заинтересовавших их проектов.

- Вы будете переводить на площадке мадридской архитектурной фирмы ***, они у нас сегодня единственные гости из испаноговорящего мира, поэтому весь день вам придется присутствовать с представителями их компании и переводить непосредственно не только их презентацию и выступление, но и в каждом случае их взаимодействия с остальными участниками форума. Вам должны были об этом сказать.

- Да, конечно, я понимаю, – хотя мой внутренний голос орал «Какого хрена? Я на это не соглашалась». Я-то ожидала перевести лишь их выступление, а не таскаться до поздней ночи с делегацией из Мадрида.

Мы подходили к яркой площадке, оформленной в классических красно-желтых цветах флага Испании. В центре зоны стоял огромный стол с макетом какого-то жилого квартала, различные образцы камня, которым отделывают здания, и еще много всего. Рядом с ним громко разговаривали два испанца, от чего у меня сердце снова рухнуло куда-то в область пупка. Вот они, мои заказчики.

- Господа, – привлек их внимание Паркер, и те обернулись. В этот момент моя челюсть готова была встретиться с полом, потому что в лице одного из них я узнала партнера Даши – сеньора Хосе Лопеса. Тот также удивленно смотрел на меня, ведь ему тоже случалось лицезреть меня во время скайп-конференций у Даши в офисе. – Мистер Гонсалес, Мистер Лопес, это Мария и сегодня она будет вашим переводчиком. Если возникнут какие-то вопросы, вот мой номер телефона, звоните и обращайтесь в любое время, – Нэш протягивает визитную карточку мужчинам, а те удивленно таращатся. Ах, ну да, они же ни бум-бум на английском. Кажется моя работа началась раньше, чем я планировала.

Я приветливо улыбнулась и представилась испанцам, а затем перевела слова Паркера. Те в ответ понимающе кивнули, и молодой человек удалился.

- Мария, не ожидал вас сегодня здесь увидеть. Какая приятная встреча, – сеньор Лопес протянул ладонь для рукопожатия, а затем обратился к своему коллеге: – Мигель, познакомься, это Мария, переводчица нашей Дарьи. Мы около года работали вместе над этим проектом, – и он указал на макет перед ним. Действительно, в 3D модели я узнала дизайн над которым Хосе и Даша усердно трудились. Этот совместный проект между Мадридом и Лондоном стал самым крупным в истории обеих фирм, и несмотря на то, что строительство квартала в Суррее еще не завершилось, видимо испанцы решили похвастаться результатом раньше времени и привлечь побольше инвесторов для своих проектов. Почему в данном мероприятии не участвовала Даша, я не знала.

- Очень приятно познакомиться, – я протянула ладонь и ему.

- Мне кажется лучшую кандидатуру на сегодня нам не найти. Мария варилась с нами в этом проекте с самого начала, знает его всю подноготную. Да ведь? – сеньор Лопес как-то по-отечески похлопал меня по плечу, и я неловко кивнула. Нашему партнеру было не больше пятидесяти, но всю его голову уже покрывала заметная седина, и серебристые волоски проглядывались и в его идеальной эспаньолке.

Сеньор Гонсалес был чуть моложе архитектора, и одет был очень элегантно, строгие черные слегка зауженные брюки и темно-синяя рубашка с коротким рукавом. Черные, как смоль, волосы были зализаны назад гелем, что делало его похожим на Роналду, а гладко-выбритый подбородок открывал вид на острые скулы.

Пока не началась официальная презентация, сеньор Гонсалес ввел меня в курс дела, а если кто-то подходил к нашей стойке, я переводила в обе стороны для собеседников. Это была своего рода неплохая разминка перед долгим и серьезным переводом, и точно так же как и в спорте, мышцы, непривыкшие к нагрузке, болели, в моем случае это был мозг. Перед выступлением главного архитектора фирмы Хосе и управляющего компанией Мигеля, у меня уже ныла голова, но я не позволяла рассеяться своему вниманию, зная, что впереди у меня целый день серьезной работы. Если к манере говорить и акценту Лопеса я уже привыкла, то Мигеля поначалу мне было сложно понимать – у мужчины был очень интересный акцент, который по звучанию напоминал чилийский. Словно старая бабулька, я старалась встать к нему поближе, и прислушивалась изо всех сил, дабы ничего не упустить.

К счастью мой опыт работы с этим проектом очень мне помог. Когда дело дошло до выступления и у нашего уютного уголочка собралось около пятидесяти человек, мне вручили микрофон, также как и обоим выступающим. Все было словно в тумане. Я переводила последовательно, сразу после того, как оратор останавливался. Благо мои заказчики меня жалели и не распинались о проекте на пятнадцать минут, а говорили короткими отрывками, давая мне возможность переводить, даже не пользуясь записями. Не скажу, что обошлось без конфузов. Было пару моментов, где я ни слова не поняла из того, что говорил Мигель, но в таких ситуациях меня выручало первое правило переводчика, которое я выучила еще в Питере: «Если ничего не понял, говори общими фразами или же ври. Если врешь, то ври уверенно». Разбираясь немного в архитектуре и проекте, мне удалось не показать аудитории, что я ничего не поняла из сказанного Мигелем.

Презентация длилась около получаса, но для меня она пролетела за несколько минут. Я чувствовала сумасшедший прилив сил, то, как адреналин растекался по венам, даря чувство эйфории. По окончанию выступления задавали вопросы, затем были обсуждения проекта с заинтересовавшимися лицами. У меня не было времени отдохнуть, сходить в туалет или же попить, но в тот момент казалось, что я робот, и мне совершенно не нужно удовлетворять человеческие потребности. Я полностью погрузилась в проект, и когда наконец-то Хосе отвел меня в сторону и сообщил, что работа моя окончена, я смогла выдохнуть и перевести дух. Стрелки показывали пять часов вечера и я невольно усмехнулась: «Культура!». Что испанцы со своей фиестой, что англичане, никогда не любили долго работать, поэтому оглянувшись, я заметила, что выставочный комплекс был уже почти пуст.

- Что ж, спасибо. Было приятно с вами поработать и увидеться, сеньор Лопес, сеньор Гонсалес, – пожав руки обоим, я выдала искреннею, но усталую улыбку.

- Ты не торопись, дорогая. Мы бы хотели пригласить тебя с нами на ужин. Хоть Дарья и не смогла сегодня с нами выступить, отметить вечером окончание проекта и обсудить будущие миссис Уокер согласилась. Можно мы тебя еще немного помучаем? – мужчина почесал эспаньолку.

- Да, конечно, с большим удовольствием. Только мне сначала нужно зайти к сеньору Нэшу сообщить, что я закончила.

В одном из самых дорогих ресторанов Сохо по случаю закрытия проекта жилого квартала в графстве Суррей вино лилось рекой. Дарья и Лео, представляющие Лондон в этом партнерстве, сидели по левую руку от меня, а Мигель и Хосе – по правую. Перевод в такой компании – был лучшим опытом в моей жизни, ведь по сути, за это мне платили деньги, беседа была на личные и житейские темы, а моим мнением интересовались, что является нонсенсом для переводчика, так как по большей части он должен оставаться невидимкой. Это была дружеская многонациональная беседа, где обе стороны позволяли себе шутить, выпивать и рассказывать о личной жизни. Тем не менее и от темы работы они не отходили. Даша делилась мыслями по поводу дальнейшего сотрудничества, а Лео даже показывал на экране планшета свои эскизы. Увлекшись переводом о реконструкции старого фасада в центре Лондона, я почувствовала, как ладонь Хосе легла на мое плечо.

- Извините, – на ломаном английском обратился он к Даше и Лео. – Мне нужно говорить с Мария. Один.

Подняв на сеньора Лопеса удивленный взгляд, я также извинилась перед присутствующими и направилась за ним в сторону бара, где мужчина уже заказал два бокала красного вина.

- Я что-то не так сделала? – поинтересовалась я, с волнением смотря на своего заказчика на этот вечер.

- Нет, что вы, Мария, ни в коем случае. Просто у меня к вам появилось деловое предложение, и я не думаю, что потом у меня будет шанс с вами об этом поговорить, – пододвинув ко мне бокал, Хосе тепло улыбнулся, и я расслабившись от этого жеста, немного пригубила. – Я знаю, что вы уже почти два года работаете на миссис Уокер, и это немного не профессионально с моей стороны, но я считаю, что всегда стоит попробовать. Вы же обе русские, не так ли?

- Эээ, да... – немного смутившись, ответила я, не понимая к чему он клонит.

- В конце февраля наша фирма начинает проект по строительству гостиницы в Петербурге. Это детище моей жены, и я отношусь к нему со всей душой, поэтому хотел бы обеспечить взаимодействие с нашими русскими коллегами на высшем уровне. Мне нужен не только переводчик, но и помощник, который на протяжении всего проекта будет координировать работу между партнерами. Как переводчик вы уже успели показать себя, Мария. На протяжении года нашей работы, у меня ни разу не было к вам каких-либо претензий, вы очень ответственный человек. Но помимо этого вы разбираетесь в культуре и менталитете ваших соотечественников, и я хотел бы, чтобы наше с ними сотрудничество было максимально плодотворным. Мне кажется, что ваша помощь внесла бы значительный вклад для достижения этой цели, что думаете?

Я не знала, как реагировать на только что произошедший монолог. Это была неожиданность. Неожиданность в кубе.

- Хотя знаете, я не прошу вас давать ответ мне прямо сейчас. Конечно же вам нужно подумать. То, что я вам предлагаю – это полугодовой контракт, согласно которому вы будете проживать в Мадриде и работать в нашем офисе моим личным помощником. Что касается заработной платы, то могу уверить вас, она будет более чем достойной. По возвращению сегодня в гостиницу я отправлю вам образец контракта, и вы сможете ознакомиться со всеми условиями.

- Сеньор Лопес, я очень благодарна вам за такое предложение... – начала было я, но мужчина меня остановил:

- Мария, не торопитесь. Пообещайте, что хорошо подумаете над моим предложением. Я был бы очень рад, если бы вы согласились.

- Хорошо, спасибо, сеньор Лопес, я обязательно подумаю, – не понимая, что говорю ответила я.

- Можно просто Хосе. Поднимем бокалы, я надеюсь, за нашу будущую совместную и плодотворную работу, – и стукнувшись о зажатый в моей руке бокал красного сухого, мужчина улыбнулся и, сделав глоток, направился обратно к нашему столику.

Послышался звонкий хлопок еще одной открывающейся бутылки шампанского, затем характерное шипение пузырьков в бокале, и наконец звон стукающихся бокалов.

- За Мэри! – в голос крикнули Стеф и Даша, а я лишь продолжала смеяться и улыбаться, как растаман, доящий жирафа, из рекламы Skittles. Я все никак не могла поверить, что этот день закончился, да еще и на такой замечательной ноте. Мало того, что я успешно справилась с переводом на форуме, так мне еще и удалось впечатлить сеньора Лопеса. Я честно никогда бы не подумала, что они решат предложить мне контракт с их фирмой на полгода. Возможность поработать и попрактиковаться в Испании на дороге не валяется. Да и тот факт, что мой труд, мои навыки наконец-то оценили по достоинству не мог не радовать.

По окончанию ужина Даша предложила отправиться к ней и отметить это дело. Роберт, ее муж, был в отъезде, и мы могли устроить девчачью вечеринку, как в старые добрые времена. Я спросила можем ли мы взять Стеф, так как мне очень хотелось, чтобы мои две близкие подруги познакомились, и Дашка была не против. Уже подшофе мы вызволили принцессу Стефани из заточения в ее студии и направились к Дарье отмечать мой первый удачный день в переводческой сфере.

- Так, что ты решила? Поедешь? – пригубив шампанское, Стеф поудобнее устроилась на Дашином диване, подогнув ноги под себя.

- Я не знаю. У меня есть неделя на размышления. Если я соглашусь, то через три недели уже нужно быть в Мадриде, а это все очень неожиданно, – я последовала примеру Стефани и тоже подтянула ноги к себе на диван. Даша в это время рылась в холодильнике, ища что можно порезать на стол в качестве закуски.

- Ты уже рассказала Тому?

В ответ я лишь покачала головой. Сегодня у меня еще не было возможности созвониться с Томасом, а сообщать о такой новости по смс не хотелось. Мы договорились поговорить, когда в Лондоне будет полночь, и взглянув на часы, я понимала, что остается двадцать минут. Я не знала, как расскажу ему об этом. Несомненно он будет за меня рад, но тот факт, что меня не будет в Англии как минимум полгода не способствовал развитию нормальных здоровых отношений. В нашей с ним ситуации вообще невозможно слово «нормальные». Он сам вечно пропадал на съемках и пресс-турах, колеся по всему миру, но тем не менее раз в месяц он находил время, чтобы вернуться домой и повидаться с семьей. За несколько дней он мог убить двух зайцев одновременно: побыть со мной и навестить братьев и родителей. Но будет ли у него время летать еще и ко мне в Испанию? Не знаю. В принципе, я была счастлива от предложения мадридской фирмы, и склонялась к положительному ответу, несмотря на все трудности, которые может повлечь переезд, но все же последнее слово оставалось за Томом. Я слишком им дорожила, чтобы поставить под угрозу то немногое, что мы могли построить за два с половиной месяца отношений.

- Кстати, Мэр, как ты относишься к тому, что он общается со своей бывшей подружкой? Спрашиваю не из праздного любопытства, а потому что мы с Робертом недавно встретили в магазине его бывшую, и ты прикинь, он с ней так миленько пообщался, меня чуть не вывернуло, да и еще намекнул, что не мешало бы типа нам как-нибудь с ней и ее мужем поужинать, – фыркает Даша, усаживаясь к нам на диван и вгрызаясь со всей злостью в дольку порезанного апельсина.

- О, представляю, до Хазза я встречалась с парнем, который тоже «остался друзьями» со своей бывшей, – нарисовав воображаемые кавычки в воздухе, сказала Стеф. – Я потом его с этой подругой как-то и застукала, – но увидев перепуганное лицо Даши, она поспешила добавить: – нет, я не к тому, что он тебе изменяет, а к тому, что понимаю, какую ревность девушки испытывают к бывшим пассиям своих возлюбленных. Конечно у нас у всех есть прошлое, его не стереть, я вот только не понимаю, зачем с ними общаться?! – негодовала девушка, в то время, как я наконец начала приходить в себя.

- Прости, что? – только и вымолвила я.

- Я говорю, зачем они с ними общаются, – повторила свой риторический вопрос Стеф, но я резко закачала головой:

- Нет-нет, я не об этом. Даш, ты сказала, что Том общается с Зендаей... Ты это серьезно? – голос мой звучал совсем тихо, а еще недавно озарявшая лицо улыбка исчезла. Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. В наших разговорах с Томом в начале отношений мы затрагивали тему мисс Коулман, но он уверил меня, что с тех пор как они расстались, они ни разу не общались. Он говорил, что не хочет ни слышать о ней ничего, ни видеть ее, ни знать, что происходит в ее жизни. Он тогда рассказал, как она с ним поступила, и я поверила ему, видя, что ему реально было больно вспоминать о прошлых отношениях.

- Эээм... да, серьезно, а ты не в курсе что ли? – на Дашином лице и шее начали появляться красные пятна, которые означали только одно: она жутко стрессанула и нервничала, что ляпнула что-то лишнее.

- Почему в курсе ТЫ? – уже громче и как-то агрессивно прозвучали мои слова.

- Да не то чтобы только я, – еще больше нервничала подруга, смотря на меня глазами зашуганного ребенка. – Весь интернет их фотками пестрит. Мне как бы все равно, но с тех пор, как вы подписались друг на друга в инстаграмме, у меня то и дело в популярном вылезают новости о нем. Ну, и вчера я наткнулась на их совместные фото в Лос-Анджелесе, – увидев, как с моего лица совсем сошла краска, Даша поспешила продолжить: – Нет-нет! Там ничего такого, ты не подумай, просто идут по улице вдвоем. Но я думала ты в курсе. Он же твой парень как никак.

- Он просил не читать в интернете ничего, что о нем пишут. Да и последние два дня я с головой погрузилась в работу, что на социальные сети совсем времени не хватало.

Закрыв глаза, я откинулась на спинку дивана. Стефани сразу же подсела ближе и принялась меня обнимать, приговаривая:

- Ты не переживай раньше времени, Мэр, думаю у Тома есть вполне достойное объяснение. Они ведь снимались в последнем фильме вместе, может какие дела по работе пришлось обсуждать, – но по ее голосу было понятно, что она сама себе не верила.

- Ты знала, что они общаются?

- Нет, честно, Мэр, не знала. Мы с Томом давно не разговаривали, а Хаз мне ничего толком про своего друга не рассказывает. Но я бы и не подумала, что они контактируют. Те пару месяцев после их расставания на Тома жалко было смотреть, и он был так на нее зол и обижен, что клялся всеми богами больше никогда не встречаться ни с ней, ни с кем-либо еще.

- Понятно.

Встав с дивана, я направилась в прихожую за сумкой, где покоился мой старенький айфон. Подруги следовали за мной по пятам, не зная, как реагировать на мои действия. На лице у меня была каменная маска; я настолько была шокирована внезапно обрушившейся на меня информацией, что просто не способна была на какие-либо другие эмоции. Порывшись в недрах моей огромной сумки, я нашла телефон. Быстро разблокировав экран и проигнорировав несколько сообщений, я открыла инстаграмм. На поиск свежих совместных фотографий Холланда и Зендаи мне потребовалось не больше минуты. Их было около десяти, все сделанные в Лос-Анджелесе у выхода из какого-то ресторана, где парочка направлялась в сторону машины. Зендая была при параде: красивое легкое бежевое платье, открытые босоножки, выпрямленные волосы, красивый макияж. Они шли рядом, но не в обнимку. Оба (судя по кадрам) молчали. Они не выглядели, как пара, но женская ревность, а также многочисленные комментарии фанатов под фото, о том, что их любимая сладкая парочка снова вместе, заставляли видеть меня их совсем по-другому. Где-то глубоко под ребрами кольнуло, но я лишь нервно сглотнула, и сделала принтскрин. Я не хотела себя накручивать, не хотела думать о том, что значат эти снимки. Ведь по сути – это пустышка, и я реально запаниковала на пустом месте. В словах Стеф есть смысл – они коллеги, и они могли встретиться исключительно в профессиональных целях. Скорее всего так оно и было, и сейчас Том мне все объяснит, но зеленоглазое чудовище, о котором еще писал Шекспир, постепенно начинало съедать меня изнутри.

- Что будешь делать? – виновато спросила Даша, прислонившись к стенке, зная, что если бы не ее неосторожный комментарий, празднование моего успеха продолжилось, а мои отношения не были под угрозой.

- Просто поговорю с ним, – пожала плечами я, и прихватив только что початую бутылку шампанского, поднялась на второй этаж в гостевую спальню.

Сделав несколько глотков прямо из горлышка, я отправляю снимок экрана Тому. И жду... в голове прокручивались сценарии развития событий: стоит ли мне устроить сцену? Ругаться и кричать на него, что он мне ничего не рассказывал? Сделать вид, что меня это не трогает и пусть делает, что хочет? Обидеться, молчать, не брать трубки и ждать его оправданий?

Когда на экране высветилась его фотография, я не успела выбрать тактику действий, поэтому снова смочив горло шипучей жидкостью, нажала «ответить».

Комментарий к Глава 32 Ну, здрасстье) Я извиняюсь за столь долгое отсутствие, но оказывается муза – это не милое божество, а дьявол, который издевается над тобой, приходя к тебе во время работы, и исчезая, как по мановению волшебной палочки, когда ты садишься за компьютер. В общем, это моя самая длинная глава за все время, и я правда старалась вас порадовать) Поэтому буду рада, если вы порадуете автора в ответ вашим лайком и отзывом) Я заметила, что со времен выхода фильма появилось на парочку человек, ждущих продолжение, больше, поэтому я рада вас приветствовать и надеюсь вам понравится моя работа)

P.S.: у меня две новости, хорошая и плохая. Начну с хорошей, следующая глава будет либо завтра, либо в начале этой неделе. Плохая – это будет последняя глава данного фанфика:(

====== Глава 33 ======

На экране появилось до боли любимое лицо. Кудряшки, отросшие за несколько месяцев, сейчас небрежно спадали парню на лоб. Когда рядом не было стилиста, его прическа представляла собой хаос, но именно такой бардак на его голове я больше всего и любила. Изображение было чересчур четким, и я видела немного отросшую щетину, покрывавшую подбородок и область под носом какими-то проплешинами. Если и было из-за чего Холланд комплексовал помимо своего роста и умения петь, то это неспособность похвастаться мужественной растительностью на лице. Он рассказывал, что порой он хотел точно так же, как и его коллеги по фильму про супергероев, опустить приличную бороду, и небрежно почесывать ее во время интервью, на что я только смеялась и благодарила господа за его генетику. Целоваться с щеткой – не комильфо. Он выглядел точно так же, как и при нашей последней встрече, но что-то все-таки в нем изменилось. Возможно выражение лица. Сказать с уверенностью я не могла. Я вообще не могла ничего сказать, просто смотрела на него и ждала, не знаю чего.

- Где ты? – спросил парень, с удивлением разглядывая интерьер за моей спиной.

- У Даши, – лаконично, не узнавая своего собственного голоса, ответила я.

- Как прошла конференция? – снова задал вопрос он, на что я чуть было не швырнула телефон в стенку. Голос его звучал осторожно, но при этом невинно. Своим поведением он совсем сбивал меня с толку.

- Хорошо, а как прошел твой день? – я отвечаю автоматически, быстро, не задумываясь, тем самым превращая наш разговор в очередную партию в пинг-понг. Слова вылетают так резко, так грубо, но так тихо, что ему становится все тяжелее оставаться спокойным.

- Мой день прошел нормально, – немного помедлив, говорит Томас, но я не свожу с него взгляда. Я вижу непривычное выражение на его лице. И кажется, это неловкость. Подумать только, я могла смутить его!

- Мы закончили со светской беседой? – еще более грубо задаю вопрос, показывая своему молодому человеку, что не намерена больше участвовать в этом цирке.

Я вижу, как его глаза наполняются грустью, и понимаю его. Мне тоже не хотелось начинать этот разговор. Я не имела опыта в отношениях, и уж тем более никогда не устраивала сцены ревности. Мы оба не знали, как себя нужно вести в такой ситуации. Тяжело вздохнув, он по привычке проводит ладонью по волосам и уже со всей серьезностью смотрит на меня с экрана старенького смартфона. Его карие глаза пытаются мне что-то сказать, но я стараюсь это игнорировать. Я не хочу расшифровать язык его тела, не хочу погружаться в глубины его актерского мастерства. Я хочу слышать слова, простые понятные человеческие слова, которые развеют все мои негативные подозрения. Но парень молчит, продолжая вглядываться в мое лицо.

- Может быть ты что-нибудь уже скажешь? – я пытаюсь произносить предложения как можно безразличнее, но мой голос все равно меня предает, немного ломаясь на последнем слоге.

- Что ты хочешь от меня услышать? – еще один вздох, более тяжелый, наполненный бóльшими эмоциями, чем все мои вместе взятые.

- Дело не в том, что я хочу услышать, а в том, что ты хочешь мне рассказать, – я слишком резко и сильно отбиваю мячик на этот раз. Я бы даже собой гордилась, если бы так не боялась, что сейчас он вылетит за пределы стола и я проиграю. Я боялась проиграть, и всеми силами надеялась, что Том отобьёт мой удар, даст объяснение, тем самым продолжив нашу совместную игру.

- Боже, какая же это глупость, – шепчет себе под нос парень, даже не осознавая, что сейчас открыл все шлюзы, позволив последним запасам моего терпения испариться.

- Глупость?! Значит я по-твоему глупая? – я чувствовала, как внутри меня шевелиться Шекспировское чудовище, и если бы не видела на экране свое отражение, могла бы поспорить, что глаза мои из серо-голубых превратились в изумрудно зеленые. – Ты издеваешься?!

- Зачем ты так? Зачем переворачиваешь мои слова? Зачем ищешь подтекст? – такое ощущение, что у Тома совсем не было сил на этот разговор. Он выглядел очень усталым и не был готов к тому, что нас ожидало. Мне было все равно. Видит бог, я тоже не ожидала, что закончу один из самых приятных вечеров в этом году, перетиранием столь мерзкой темы.

- Если не хочешь, чтобы я искала подтекст, начни разговаривать нормально, а не как двухлетний ребенок, что трех слов связать не может, – я злилась, и имела на это полное право. Какого хрена он делает вид, что ничего не случилось? Зачем ведет себя так, словно я идиотка? Он должен был первым делом, вместо пустого, никому ненужного обмена любезностями, сказать мне, что я ошибаюсь. По крайней мере он должен понимать, почему я вообще переживаю. Это должно быть очевидно. – Что это за «где ты» и «как дела»? Или может до тебя не дошел мой принтскрин?

- Мэри... – начинает он, но его время на слова вышло, так как плотину прорвало:

- Томас, честное слово, я правда не хочу сейчас звучать, как истеричка. Мне самой от этого противно, но ты никак не способствуешь улучшению ситуации. Я в растерянности, Том, понимаешь? Сбита с толку. Пожалуйста, предоставь мне контекст, чтобы я перестала... – не в силах произнести нужного слова, я почти умоляю его. – ... чтобы мне было понятно.

- Мэри, это была деловая встреча. Я снимался в социальной рекламе против насилия над детьми. Зендая... – на ее имени его голос надламывается, а мои внутренности стягиваются в тугой узел, пока я жадно хватаю каждое слово. – Она организовала кампанию по борьбе с домашним насилием. Ее агенты попросили меня поучаствовать, и я согласился. Потому что, во-первых, это дети, а во-вторых, это только работа. Она ничего не значит. Я знаю, что все это может звучать, как оправдание, и как что-то притянутое за уши. Но это правда, в Лос-Анджелесе я занимался только работой, ничего больше, – слова даются ему с трудом. Он хочет звучать серьезно и убедительно, но и его эмоциональная шкала сейчас была на пределе. Проговаривать это все – тяжело, неприятно и непривычно.

- Только работа? – шепотом выдаю я, но в этих двух словах столько надежды, что они почти оглушают.

- Только работа, – кивает он.

Ему неприятно. Неприятно так же, как и мне. Я вижу, что он и представить себе не мог, что ему когда-нибудь придется вести со мной подобный разговор. Несмотря на то, что вся эта ситуация слишком эмоциональная, слишком необычная, граничащая с абсурдом, после его слов я чувствую, как когти ревности, сжимавшие мое сердце, ослабили хватку. Тем не менее, расслабиться до конца я не могла.

- Том, – я обращаюсь к нему по имени, стараясь привлечь его внимание, которое кажется уже немного рассеялось. Парень пустым взглядом смотрел куда-то сквозь экран, и бог знает, какие мысли крутились в его голове. – Поклянись, что между тобой и Зендаей ничего не было с момента вашего расставания в сентябре! Я не хочу драматизировать, но для меня это важно, – мой голос звучал уже намного мягче, но все также был полон надежды. Мне нужно было убедиться еще один раз, чтобы окончательно закрыть эту тему и забыть о столь нелепом инциденте.

Я жадно всматриваюсь в экран, надеясь уловить в выражении его лица понимание насколько для меня это важно. Я хотела, чтобы он понимал, что дело совсем не в измене, не в допросе, не в ревности. Ох, нет, то, что творилось сейчас в моей душе было намного выше всех этих примитивных собственнических эмоций. Сейчас я, словно канатоходец, шла по очень тонкой веревке, делящий мой мир на до и после. Мне было необходимо удостовериться, что я не выдумала себе текущую реальность. Два с половиной месяца Холланд кирпичик за кирпичиком выстраивал новую меня, вновь собирал по крупицам мой мир, пытаясь меня убедить, что то, во что я верила раньше – не приговор, и у меня может быть все по-другому. Тогда, спустя короткое время после нашего знакомства, он снял с меня страховку, протянул руку и попросил довериться, и вот уже столько времени я шла с ним по канату, не боясь упасть пока он меня держит. Я все больше получала удовольствие от процесса и мне казалось, что до цели, до того мира, о котором я когда-то мечтала, осталось буквально пару шагов. А сегодня, он как будто меня отпустил, да еще и в придачу раскачал эту чертову веревку, и я смотрела вниз, на эту бездонную пропасть подо мной, изо всех сил балансируя, стараясь не сорваться и вновь обрести равновесие, вновь вцепиться в его теплую ладонь и все-таки дойти до нашего общего места назначения.

Он опустил глаза. Опустил глаза и закрыл обеими руками лицо, сминая кожу под пальцами.

- Том... – из груди вырвался писк, а глаза до этого смотревшие с надеждой, постепенно теряли свой цвет. – Ну, же! Пожалуйста, скажи, что ничего не было, – я почувствовала, как где то в уголках глаз начало щипать, но задерживала дыхание, не позволяя себе сдаваться. Я верила, что это все еще окажется глупой шуткой, хотя взгляд затравленного человека по ту сторону экрана, кажется уже обрубал все канаты.

- Я не могу этого сказать, – сжав челюсть и шумно выдохнув, Томас дернулся на кресле в своем номере. Я даже слышала, как от этого резкого движения разбилась ваза на журнальном столике. Но меня больше ничего не волновало. В этот момент разбилась не только ваза. В этот момент я падала, падала в свою личную пропасть.

“Take My Heart” by Birdy

Fallen so far

Said you’d watch over my heart

Я упала так низко

Ты ведь говорил, что присмотришь за моим сердцем

Его голос, пропитанный чувством вины и стыда, пытался достучаться до моих барабанных перепонок, но я лишь качала головой, шепча себе под нос единственное слово: «нет».

- Милая, ну, пожалуйста, посмотри на меня. Мэри! – прилипнув к экрану чуть ли не носом, Холланд пытался до меня достучаться.

Your love was so real

Too late to forget how you made me feel

Твоя любовь казалась такой реальной,

И слишком поздно забывать о том, как ты заставил меня себя чувствовать

- Когда? – простой вопрос слетает моих губ, по которым стекали слезы, оставляя неприятный соленый вкус во рту.

- Мэри, это неважно! Я могу поклясться, что это ничего не значило. Да и ничего по сути и не было. Всего лишь поцелуй. Это была дурацкая ошибка, я не понимал, что творю.

- Когда? – я повторила вопрос, зная, что ответ на него сделает мне только больнее. Всего лишь поцелуй. Да... это совсем ничего не значит. Не в наше время, не в этом мире. Здесь вообще мало, что несет смысл и ценность. Ни слова, ни действия, все – фальшь. Он молчал, зная, что не имеет никакого права говорить мне о подробностях, тем самым втаптывая меня в грязь еще больше, но он также знал меня, знал, что я неуспокоюсь, пока не услышу чертову дату.

- После викторины в пабе, ночью перед сочельником, – кажется он сам начинал задыхаться. Больно было обоим, а горячие слезы, стекающие по щекам, выбивали тяжелыми ударами воздух из легких парня.

- Мне очень жаль, я собирался тебе рассказать, но жизнь и так наносила тебе удары и без моей помощи. Я не хотел тебя потерять, я хотел тебе помочь, быть рядом, – оправдывался он, а я все не могла заставить себя взглянуть на него.

Tell me what I was supposed to believe

Held me so close I could hardly breathe

And now I can’t find how to let you go

You were mine but you’ve grown so cold

Ну, скажи мне, чему я должна была верить?

Ты держал меня так крепко, я едва могла дышать.

А теперь я не знаю, как тебя отпустить,

Ведь ты был моим, а теперь стал совсем чужим.

На лице заиграла ухмылка, от чего соленые дорожки начали постепенно высыхать. Он хотел помочь. Знаете, самое ужасное в том, что я его не винила. Ни секунды не винила. Я его понимала. Я не злилась, не обижалась, не ненавидела, я прекрасно осознавала мотивы его поступков. Как ни крути, а за это время я узнала его. Возможно не настолько близко, чтобы узнать обо всем еще в декабре, но достаточно, чтобы его не винить. В какой-то степени я даже была на его стороне. Эти слезы и эта боль – не сигналы предательства и обиды. Нет... они – доказательство моей правоты. А ведь я так мечтала ошибаться.

Say it’s all in my head

I remember when you said

I’ll never let you go

Скажи, что я все себе придумала,

Ведь я помню, как ты сказал,

Что никогда меня не отпустишь.

- Прости, я не хотел тебе сделать больно. Я тогда еще не понимал, насколько ты мне дорога. Мэр? – на него жалко смотреть. По одному только взгляду можно увидеть, как он себя сейчас ненавидит. За то, что сделал, за то, что молчал. За то, что подвел.

- Все нормально, – наконец-то смахнув последние соленые капли с щек, я улыбнулась и подняла на него глаза. Его удивило, что в них не было разочарования, только привычное тепло серо-голубого неба. – Нет, правда, все нормально, я тебя понимаю.

Удивленный таким поворотом событий, парень растеряно вглядывался в свой телефон, пытаясь понять в чем подвох. Наверно он ждал, что я буду кричать, пошлю его и выключу телефон. Признаюсь честно, где-то внутри я этого хотела, но поступила по-другому. Потому что с первого дня нашего знакомства я ожидала такую концовку. Возможно она не включала его бывшую, но суть оставалась той же. Я часто прокручивала эти слова у себя в голове. Каждый раз, когда меня начинали одолевать страхи и сомнения, я пыталась предугадать все варианты развития событий, и этот был один из них. Можно сказать моя речь была заранее подготовленной.

- Знаешь, мы каждый день стоим перед выбором, Том. Порой это касается обычных вещей: чай или кофе, автобус или такси, брать зонт или нет. Но часто есть и более глобальные вещи. Вещи, определяющие то направление, по которому пойдет дальнейшая жизнь, – я еще раз улыбнулась, вспоминая сколько раз я летела по этой трассе под названием «жизнь», и боялась свернуть не туда, предоставляя ей самой решать, куда заведет меня дорога. – Том, мы люди, простые, обычные люди со своими слабостями. Нам не всегда легко делать этот выбор, и часто мы ошибаемся. И это нормально. Как говорят в школе: «на ошибках учатся», – казалось, что Том совсем не понимал к чему я клоню, да и я кстати тоже. Я просто старалась отсрочить момент, когда мне придется сказать те самые главные слова.

You said I could have been free if I wanted to

I know you could see I was lost in you

Said you’d let me be if I wanted you to

And I know you’ll leave but I don’t want you to

Ты говорил, что я могу в любой момент стать свободной, если захочу.

Но ты видел, что я полностью в тебе растворилась.

Ты говорил: «только скажи, и я оставлю тебя в покое»,

А сейчас я знаю, что ты уйдешь, но я этого не хочу.

- Я очень тебя люблю, Томми, так, как только способно мое сердце...

- Я тоже тебя... – но я выставила ладонь вперед, не давая ему закончить.

- Нет, подожди! Не говори, пожалуйста, ничего, – он смотрел на меня своими широкими карими глазами, и качал головой, наконец-то осознавая, к чему я клоню. – Так, вот, Томас Стэнли Холланд, я тебя люблю. И каждой частичкой себя я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты стал мне слишком дорог за это время, чтобы я не думала о твоем счастье и твоей жизни. Однако только ты по-настоящему знаешь, что и кто может сделать тебя счастливым. И как мне ни грустно это говорить, но сейчас именно тебе придется выбирать. Я свой выбор сделала, когда села в самолет до Флоренции. Тебе это только предстоит, – Том снова порывается что-то сказать, но я снова повышаю голос: – Господи, Холланд, дай мне закончить! Я не говорю о выборе между мной и Коулман, между мной или другой девушкой, между мной и семьей. Том, просто определись со своим будущим. Представь себе его в самых ярких красках, и всмотрись получше, есть ли я там рядом с тобой. Если нет, лучше тебе не тратить время. Лучше не делать больно ни себе, ни мне. Я знаю, как ты ко мне относишься. Правда, знаю. И мое отношение от того, что ты рассказал к тебе не поменялось. Но теперь я сомневаюсь, что смогу подарить тебе то же счастье, что ты даришь мне, и от этого становится невыносимо хреново.

- Мэр, я тебя люблю, и ты самая замечательная девушка, что я встречал, поэтому... – но теперь перебивать настала моя очередь.

- И поэтому ты пообещаешь мне, что серьезно подумаешь над моими словами. У тебя есть два дня. У нас куплены билеты в Россию, у меня собраны чемоданы. Я все также готова представить тебя родным и быть с тобой, потому что... ну, я уже говорила, – я замолчала на секунду, вспоминая, как еще вчера звонила маме и советовала ей, какую приготовить еду для Тома, дабы у него не случился заворот кишок от русской пищи, а также проводила воспитательную беседу с отцом, стараясь объяснить ему, как вести себя с европейцами, и не ввергать Томаса в культурны шок. Картина, где моя семья знакомится с британцем, наполняла меня теплом, заставляя предвкушать долгожданную поездку, поэтому я не готова была просто так от всего отказаться.

- Давай сделаем так: ты хорошенько подумаешь над моими словами, и в среду я буду ждать тебя в аэропорту. Если ты придешь, то я забуду всю эту историю, и мы дальше будем жить и строить будущее вместе. Если нет, то я тебя пойму, и я клянусь, что пойму, потому что твой выбор – самое важное для меня. Том, если ты придешь, это значит, что ты выбрал меня. Выбрал во всех смыслах, и уважая свой выбор, ты сделаешь так, что нам не придется сталкиваться с подобными ситуациями впредь. Поэтому подойди ко всему с умом, ради меня, – сердце в груди билось ровно, несмотря на пустоту постепенно заполняющую область под ребрами. – Не говори сейчас ничего. Не стоит это все обсуждать. Ты знаешь, что чувствую я, и теперь тебе надо разобраться, что нужно тебе. Я буду ждать в Хитроу, хорошо?

Я видела, как он сжимал челюсть, стараясь не выдавать свою слабость. Как он часто моргал, пытаясь прогнать столь немужественную влагу, и как он глубоко дышал носом, переваривая услышанное. Я резала без ножа, вскрывала его и выворачивала наизнанку, говоря правду. Он действительно еще не определился и запутался, и теперь настала его очередь искать себя.

- Хорошо, – кивнул он, шмыгнув носом. – Может я завтра еще раз позвоню и мы поговорим? Без лишних эмоций.

- Томми, в этом вопросе без эмоций нельзя. В настоящей любви без них никак. Нам нет смысла разговаривать, потому что я не скажу тебе того, что ты хочешь услышать. Я не смогу сделать выбор за тебя. Тебе нужно разобраться во всем самому. А мне остается только ждать. Самое главное, Том, думай своим сердцем, руководствуйся своими желаниями, не смей меня жалеть! Не смей делать выбор, основываясь на том, что правильно. Вот этого я никогда ни тебе, ни себе не прощу.

Повисло неловкое молчание. Несмотря на то, что я говорила правду, про то, что понимаю его, и голос мой звучал спокойно и ровно, где-то внутри поднимался ураган, готовый обрушиться на меня нескончаемым потоком слез и жалости к себе. Но я не могла позволить Тому это видеть. Жалость не должна стать фактором, определяющим его выбор. Нет ничего хуже жалости. И мне было страшно от мысли, что в тот чертов сочельник, он остался со мной только из жалости, не желая сначала портить праздник, а затем просто не осмелившись бросить в тот момент, когда я собирала себя по кускам после смерти Трэва. Эти мысли, словно рой змей, копошились на задворках моего сознания, и я, чувствуя, что вот-вот могу сломаться, поспешила попрощаться:

- Мне нужно идти. Помни, что, чтобы ты ни решил, это будет верный выбор, который я приму в любом случае.

- Мэр... – Том выглядел очень плохо. Еще до моего монолога он был очень уставшим, а сейчас казалось, что он не спал несколько дней, столь пустыми были его глаза. Он искал слова, которые хотел сказать на прощание, но все они были неподходящими. Внутри него боролись незнакомые раньше ему чувства, и выразить их вербально было тяжело. Я не могла на это смотреть, да и не хотела больше ничего слышать. Сил у меня тоже уже не осталось.

- Спокойной ночи, Том, – и не дав ему ответить, я выключила телефон. Оставался он в таком состоянии последующие два дня.

Kygo – Stole The Show feat. Parson James

- Дамы и господа! Командир корабля и экипаж от имени авиакомпании “British Airways” рады приветствовать вас на борту самолета аэробус А320 вылетающего рейсом BA237 из Лондона в Москву. Время в пути составит 3 часа 45 минут. Мы сделаем все возможное, чтобы ваш полет был приятным. Благодарю за внимание.

Яркое солнце, на удивление всем жителям туманного Альбиона, освещало светло-голубое небо. Из окна иллюминатора можно было видеть, как один за одним взмывают ввысь огромные металлические птицы, отправляясь в разные концы света. Хитроу был один самых загруженных аэропортов в мире. В его залах объявлялись посадки на рейсы в Австралию, Африку, Новую Зеландию, Америку, Канаду. Отсюда можно было улететь почти в любую точку света.

- Дамы и господа! Мы готовимся к взлету и просим вас занять свои места, привести спинки кресел в вертикальное положение, открыть шторки на илюминаторах, убрать откидные столики и туго застегнуть ремни безопасности. Напоминаем вам, что курение на борту самолета запрещено в течение всего полета. Благодарю за внимание.

- Мисс? – послышалось справа от меня, и я отвела взгляд от взлетно-посадочной полосы. – Могу я убрать Вашу ручную кладь на верхнюю полку на время взлета? – интересуется стюардесса, на вид которой было не больше двадцати пяти. Не каждой молоденькой девушке удается дослужиться до работы на международных рейсах, а уж тем более в бизнес-классе.

- Да-да, спасибо, – и я помогаю ей поднять спортивную сумку с пустующего рядом кресла.

- Приятного полета, мисс! – обворожительно улыбнувшись, она удалилась в сторону кабины пилота.

Почувствовав движение самолета, я поспешила отключить телефон, дабы не повышать шансы на авиакатастрофу. Летать я и без того очень боялась. Зажимая кнопку на айфоне, я видела, как исчезает последнее открытое сообщение, содержащее всего одно слово: «прости».

Его отправитель сейчас сидел за рулем своей дорогой серой ауди, вглядываясь в сине-голубое небо, простиравшееся над аэропортом Хитроу. Когда взлетел самолет, который он высматривал, Томас Стэнли Холланд закусил щеку изнутри, пытаясь убедить себя, что поступил правильно. Что сделал он это не для себя, а для нее.