Трое и мотор [Людмила Николаевна Сабинина] (fb2) читать постранично, страница - 2

посуду холодной водой мыть не привыкла. И вообще все это глупо. А куплеты?! Одни куплеты туристские ее с ума сведут…

Пришлось нам вдвоем с Витькой расписывать турпоход в радужных красках.

Мы сказали, что рюкзака на спине не будет, каши с углями - тоже, что петь у костра мы будем только арии Монтеверди и многоголосные хоралы Палестрины. Не дикари же! Все общество будет одето в приличные, хоть и скромные, брюки, никаких заплат и фуфаек, повязанных на шею. Никакой романтики типа «если парень в горах - не ах» - не будет.

- И вообще, сударыня,- ворковал Витька,- назовите, если вам угодно, это - пикником. Пикник на тразе. Вот и все!

Татьяна посмотрела на Витьку, расхохоталась и… согласилась поехать.

Три дня назад она окончила вокальное отделение нашего музыкального училища. Меня волновало, куда она поедет работать? Мне, окончившему два отделения, фортепьянное и хоровое-дирижерское, предлагали на выбор три места: на Алтай, в Рыбинское музучилище и Калининскую областную музыкальную школу. Таню приглашали работать в Пензенскую филармонию, а также - в Рыбинское училище. Ясно, что мне больше всего понравился Рыбинск. Просто заболел я этим городом. И Волга там, и… Но вот что выберет Татьяна, это вопрос! Это меня и занимало больше всего. Подойти и спросить в упор я боялся. Надо знать нрав нашей Татьяны. Скажет обязательно что-нибудь насмешливое, начнет темнить. Здесь такт нужен, торопиться нельзя ни в коем случае. И все свои надежды возлагал я на эту поездку…

Я повернулся, чтобы втащить в лодку канистру с горючим, и вдруг увидел Татьяну.

Она стояла возле чемодана и смотрела на меня.

Светлое легкое платье развевалось на ветру. Прозрачная волна набегала на пестрый галечник и кружевной пеной рассыпалась почти у самых носков ее белых туфелек.

Вот она какова, наша Татьяна.

И ведь нарядилась она не просто так, не случайно! Это, так сказать, вызов обществу. Или ирония, или озорство. Уж не знаю… Ну хорошо. Постараюсь «не заметить» этого парада.

Я поздоровался.

- Что-то долго спят наши туристы. Неужели никто не показывался? - улыбнулась она как ни в чем не бывало.

Я собрался ответить, но тут услышал грохот шагов. Кто-то быстро спускался по узкой железной лестнице. Я вгляделся.

Это был Марат Поляновский, ленинградец. Парень с третьего курса политехнического института, приехал к нам в город, чтобы участвовать в соревнованиях на байдарках… Через неделю на Волге - большой водный праздник. Марат со своей командой приехал. Как он в нашу компанию попал - не знаю, кажется, тот же Витька его привел и со всеми перезнакомил.

- Привет!-еще с лестницы крикнул Марат.

Он был одет изысканно - шорты, ковбойка и кеды. За спиной- два огромных рюкзака, на каждое плечо по рюкзаку. Судя по тому, как легко парень сбегал по двадцатипятиметровой лестнице, для него такой груз был все равно, что для коня - пара арбузов.

- Привет! Свежие новости!.. Во-первых, лодка Шустова выйдет завтра утром. К Шустову родственники приезжают, он должен их встретить. Во-вторых, лодка Николаева тоже выйдет завтра. Николаева, Галю Потапову и Семена, вашего альтиста, послали с концертом в загородный совхоз… Только сейчас известили…

Марат сбросил на землю рюкзаки, перевел дух.

- Вот тебе и раз! - вскрикнула Таня.

- Так. Продолжай,- сказал я.

- В-третьих, будет гроза. В-четвертых, так как из вашей лодки выписывается Семен, то вместо него прошу принять меня!

Последнее мне совсем не понравилось. Не хватало еще, чтобы это спортивное совершенство оказалось в нашей лодке. Стоило только взглянуть на его фигуру, волосы, брови, как я совершенно явственно услышал шорох моих осыпающихся надежд.

- Может быть, и мы завтра? Дождь все-таки… И вообще… Со всеми.- Я готов был и дальше развивать свои доводы, но меня сразу перебили:

- Зачем же! У нас палатка. Дождь - пустяки.

- Я хочу сегодня! Зря, что ли, торопилась, не выспалась… Стоянку ребятам подготовим, как доедем до островов.

- Точно! Подождем их у островов!..

Дались им эти острова! Пришлось умолкнуть.

Марат прыгнул в лодку и начал укладывать наше имущество, согласно строгим правилам лодочного туризма. Мой вещмешок он вытряхнул на дно лодки и уложил по-своему. Консервные банки внизу, свитер и одеяло - сверху. Таблетки пирамидона и аспирина, обязательные в каждом порядочном походе, нитки и прочую мелочь он переложил в карманы рюкзака. Добрался было и до Татьяниного чемодана. Но та взбунтовалась, и он чемодана не тронул.

Напоследок Марат сбегал в будку за запасным бачком. «Лишних тридцать литров не помешает»,- сказал я. Минаич, видимо, проникся почтением к шикарному ленинградцу и беспрекословно выдал ключи.

Наступила минута отъезда.

Я оттолкнулся веслом, перебрался на корму, к мотору. Намотал на кулак шнур стартера, дернул. Как и ожидал я, мотор не издал ни звука. Лодка безмятежно закачалась метрах в десяти от берега.

Татьяна сидит, молчит. А главное, этот Марат… Вот незадача!

Я собрался с силами, дернул