Войны античного мира: Македонский гамбит. [Кирилл Михайлович Королев] (fb2) читать постранично, страница - 3

Локус: Балканский полуостров.

Время: 359–336 гг. до н. э.

В 359 году до н. э. произошло событие, которому суждено было изменить ход мировой истории. Царь Пердикка III погиб в сражении, и вместо него македонский престол от имени наследника, малолетнего Аминты, решением войскового собрания занял брат Пердикки, двадцатитрехлетний Филипп.

Со стороны это событие выглядело вполне рядовым: дела в полуварварской области на периферии эллинского мира нисколько не интересовали погрязших в высокомерии эллинов, не говоря уже о втянутых в кровавые междоусобицы персах^[4]. Разве что Афины с Фивами предприняли не слишком убедительные попытки посадить на македонский трон своего ставленника — чтобы иметь рядом с колониями на побережье предсказуемого правителя. А ближайшие соседи Македонии — иллирийцы, фракийцы, жители Фессалии и Эпира — проявили интерес лишь постольку, поскольку им представилась возможность захватить чужую территорию и расширить собственные границы. Иллирийцы, в битве с которыми и погиб Пердикка, завладели горными районами и продвигались к побережью; фракийцы наступали от Дуная; с севера приближались пеоны и агриане.

Казалось, еще немного — и само название «Македония» навсегда исчезнет с карт Ойкумены. Но случилось неожиданное: новый правитель сумел остановить нашествие — вождей фракийцев он подкупил богатыми подарками, а пеонов и иллирийцев разбил в бою и принудил к покорности, имея при этом всего 10 000 пехоты и 600 всадников. Освободив горные области Македонии, Филипп упразднил их автономию, причинявшую столько хлопот македонцам в недалеком прошлом; далее он — через свадьбу с эпирской царевной Олимпиадой — фактически подчинил Эпир, покорил агриан, выступил против фракийцев и присоединил к Македонии их земли вплоть до реки Нест, а затем распространил свою власть на восток и присовокупил к своим владениям богатейшие золотые рудники в Балканских горах^[5]. Иными словами, всего за несколько лет Македония стараниями Филиппа превратилась из захудалого порубежья в твердо стоящее на ногах государство, в реальную силу, которая вдобавок претендовала на господство на Балканском полуострове.

Македония до Филиппа.

До поры Филипп не обнаруживал своих истинных намерений и не вступал в открытую конфронтацию с прежними владыками Греции — Афинами, Спартой и Фивами. Лишь когда ему удалось обеспечить крепкий тыл (помимо западной Фракии, Эпира, Иллирии и Пеонии в состав Македонского царства вошла и Фессалия) — на основе личной унии: фессалийцы избрали Филиппа пожизненным тагом, он обратился против Афин, точнее, против афинских колоний, преграждавших Македонии выход к побережью Эгейского моря. Применяя то военную силу, то хитрость, щедро раздавая золото, Филипп захватил прибрежные города прежде, чем Афины спохватились и успели начать войну. Часть городов полуострова Халкидика были разрушены, другие полисы, из которых стратегически важнее всего был торговый город Амфиполь на реке Стримон, сдались; Македония стала морской державой.

К тому времени, когда это произошло (около 350 года), Филипп уже обрел царский титул: то самое войсковое собрание, которое когда-то провозгласило его опекуном Аминты, передало ему царскую власть де-юре.

Захват македонянами Амфиполя, по выражению И. Дройзена, «открыл Афинам глаза»: у них появился новый, весьма опасный соперник, который явно стремился заполнить «вакуум власти» в греческом мире.

Эпаминонд.

Это вакуум возник вскоре после Пелопоннесской войны (431–404 гг. до н. э.), обескровившей и истощившей обе противоборствовавшие стороны — и Афины, и Спарту. Номинальной победительницей в войне оказалась Спарта, которая заручилась поддержкой персидского царя^[6], однако ее гегемония была далеко не прочной: восстания против спартанского владычества следовали одно за другим, а с приходом к власти в Фивах Пелопида и Эпаминонда череда восстаний переросла в войну. Эпаминонд победил спартанцев в битве при Левктрах (371), четырежды вторгался в Пелопоннес, осаждал Спарту, основывал города, которые должны были служить форпостами фиванского влияния в Пелопоннесе; в 362 году состоялась битва при Мантинее, и спартанцы (к которым, как ни удивительно, присоединились афиняне — по принципу «против кого дружим?») снова были разгромлены, но в этой битве Эпаминонд получил смертельное ранение, поэтому фиванцы отступили. Смерть Эпаминонда положила предел кратковременному фиванскому господству над Грецией, оскудевшая казна Афин не