Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны [Андрей Щербаков] (fb2) читать постранично, страница - 2

польщенный вниманием со стороны самого Фюрера, скромно достал банку тушенки. - Господа! Берлин пора оставлять. На меня уже начинают обращать внимание на улице и хотят забросать кирпичами. Борман облизнулся. Забросать кирпичами Фюрера было мечтой его темного детства.

- А чего же вы шляетесь по городу, мой Фюрер? - сумрачно пробурчал Штирлиц. Фюрер посмотрел на него осуждающе.

- Но в магазины же я ходить должен! - заявил он. - Вождь должен посещать народные магазины.

- И народные сортиры по десять пфеннингов, - рыгнул Штирлиц себе под нос. Коровы, пошедшие на тушенку, были не высшего качества, если можно судить по отрыжке.

Фюрер слышал хорошо и скромно опустил глазки.

- Но оставить Берлин при такой канонаде будет непростым делом! - заметил Борман, высовываясь из-за двери и поднимая палец. Все прислушались. Канонады не было слышно. Борман засмущался и опустил палец.

- А я во що предлагаю, - поправляя папаху с красной полосой, сказал Геббельс, вместе с Борманом пробравшийся к Мюллеру в кабинет. - У дворе подле этого ... як его? ... Рейхстагу, стоить бочка такая... с колесами ... як ее?

- Цистерна, - услужливо подсказал вездесущий подхалим Шеленберг. - Во-во! - обрадовался Геббельс и продолжил свою мысль. А в ей этот, як его ... ну, горилка така недоперегната ... Закончив свою длинную мысль, Геббельс высморкался в пиджак Бормана и вытер потные ладони об свои красные штанины.

- Коньяк! - восхищенно облизнулся Шеленберг. - Уже пустая, - заметил коварный Штирлиц. - Только литров двести осталось. Но у меня есть очень хорошая идея.

- Яка? - вылупил красные глазки Геббельс, вытирая нос.

- Я хочу подвесить под люк этой цистерны весь коньяк, который остался, а мы будем сидеть внутри.

- Ну, це не гарно ... - мысли о коньяке покинули Геббельса, он поправил папаху и с гиканьем удалился, позванивая шпорами.

- А ванна и телефон там есть? - неожиданно спросил Мюллер, большой любитель комфорта.

- Нет, - ответил Штирлиц. - И фонтана с садом тоже нет. И секретарш тоже, так что партайгеноссе Борман может не ехать.

- А я что? А я ничего, - проснулся от мыслей о коньяке Борман. Все сочли своим долгом похлопать Штирлица по щеке, сказать " Вот такие мальчики спасут Германию " и удалиться собирать вещи.

Штирицу эта процедура не понравилось, так как он очень боялся, что у сотрудников Рейха могут быть грязные руки. Из всех сотрудников Рейхканцелярии мыл руки после посещения ватерклозета один Мюллер.

***

Ранним утром в никому не известном предместье Парижа голодные американские солдаты разбирали завалы. Во дворе полуразрушенного дома они нашли полудохлую корову и цистерну с армянским коньяком. Корова равнодушно смотрела на союзников глупыми зелеными глазами.

- Майк, посмотри, эта цистерна полна коньяку, надо ее отправить в Штаты! восторженно заорал один из солдат, обладатель на редкость рваных штанов. - Ты дурак, Боб, мы и сами можем это выпить, - сказал другой, вытирая свой красный нос, выдающий его принадлежность к некоторой профессии. - А корову я отвезу на ранчо.

- Нет! Я, пожалуй, заберу цистерну домой, и дома выпью, заявил Боб. - А корова мне не нужна, у меня на ранчо курицы есть!

Остальные посмотрели на него негодующе.

- Не боитесь, поделюсь, - поспешил пообещать напуганный вытащенными кольтами Боб.

***

Цистерна, наполненная людьми, была перетащена на борт теплохода "Virginia". Шелленберг, увидев в дырку название теплохода, засмущался и собирался вылезти, но его уговорили не дурить. Теплоход отчалил, зверски пыхтя и шлепая колесами по воде.

- Штирлиц, уберите этот чемодан, - негодующе пропищал Борман, которому замок от чемодана прищемил ухо.

- Это не чэмадан, это кашэлек, - с грузинским акцентом заметил Штирлиц, убирая чемодан и отпуская Мюллера.

- Ох, курить хочется, - простонал Айсман, гулко стукаясь головой об стенку цистерны.

- Возьми "Беломор" в кармане пиджака, - сказал Штирлиц, пытаясь спичками зажечь металлический электрический фонарь. Кто-то толстыми пальцами Бормана начал сосредоточенно шарить по его карманам.

- Штирлиц, это ты хорошо придумал повесить под потолком бочку с армянским коньяком, а то бы мы тут плавали в спиртном и схватили бы белую горячку, заметил Борман, потирая прищемленное ухо.

- Только бы эти янки не надумали устроить пьянку по пути, - заметил Штирлиц, отдирая руки Бормана от своих карманов. - Ох, не накаркай, - заметил Геббельс и набожно перекрестился.

- Черт, не горит, - прохрипел Штирлиц, бросая коробок на дно цистерны.

- Штирлиц, а Вы не подумали, как мы отсюда выберемся? спросил Борман, облизывая вытащенную из кармана Штирлица банку варенья.

- А это не ваше дело, партайгеноссе.

Ранним утром из Брестского порта, во Франции, отчалил теплоход, державший путь в Нью-Йорк. Вся верхушка Третьего Рейха, порядочно укачанная во время перевозки цистерны, сидела на дне, покрытом окурками "Беломора", и томно смотрела на свисающую с потолка бочку с коньяком. Бочка соблазнительно покачивалась, и, расплескиваясь, коньяк капал вниз. Айсман негодовал.