2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
— Возможно, это было нормой?
— Если так, непонятно: почему они все не перегрызли друг другу глотки?
— У них были суровые законы.
— Не будет ли он представлять опасности для нас?
— Т-сс! Мы не выключили воквер.
И сразу все оборвалось. Я продолжал слышать голоса, но смысла уже не понимал. Сквозь ресницы тайком наблюдал за ними. Можно подумать: сошлись двое бездельников и обсуждают, где провести субботний вечер. Решительно ничего невозможно прочитать по выражению лиц. А знать, о чем они сейчас говорили, необходимо: все сказанное касалось меня. Это у меня сила эгоистических желаний составляет полтора миллиона воплей (что за дурацкая единица измерения!), это я могу представить опасность для них.
Придется держать ухо востро: мало ли что им может взбрести на ум. Интересно все-таки, как я очутился здесь? Если это действительно реальный мир, а не тот свет, то и мое появление на Земтере (кажется, так называют они свою планету) должно объясниться без всяких чудес.
Скорее бы уже подняться на ноги да осмотреться: может быть, вовсе никакой это не Земтер, а обыкновенная психиатрическая лечебница.
«А что, если я сплю?» — подумал я.
Поражаюсь, как эта успокоительная мысль не пришла ко мне раньше. В самом деле, нет никакой лечебницы, ни ангелов, ни Земтера — все это снится. Может быть, не было и обвала? Через несколько минут Деев скомандует: «Подъем!» — я открою глаза, увижу прожженный верх палатки, услышу шум речного переката, потрескивание лиственного сушняка в костре… Кстати, кто сегодня дежурит? Чья очередь разжигать костер?
— Моя! — обрадованно воскликнул я и приготовился проснуться.
Но сон продолжался.
В палате никого не было. Я решил немедленно бежать отсюда, пока еще не окончательно свихнулся. Мне казалось, сил у меня достаточно, но едва я попытался встать, закружилась голова. Долго лежал навзничь, не в состоянии пошевелиться.
Не слышал, когда открылась дверь, — женщина находилась уже в палате. От изумления мгновенно пришел в себя: подобного создания я сроду не видывал. Затянутая в облегающие одежды, она издали от двери улыбалась мне. Я хотел незаметно ущипнуть себя, но вовремя передумал: если это и сон, то пусть он длится.
Она внесла поднос с несколькими пиалами и блюдами — мой завтрак. Я не успел ни поблагодарить, ни ответить на ее улыбку — опомнился, когда она скрылась за дверью.
Впервые мне дали нормальную пищу, а не пилюли и порошки, как до этого. Подрумяненный бок отбивной слегка дымился паром и выглядел раздражающе аппетитно.
Мне удалось сесть на койке. С минуту я пересиливал головокружение. Должно быть, приманчивый вид обжаренного мяса помог мне справиться с тошнотой.
Я вооружился столовым ножом. Увы, делать им было нечего: то, что лежало на тарелке, лишь по виду напоминало отбивную — на самом деле оказалось мягким, как паровая котлета. Пахло карболкой и немного отдавало тухлой рыбой. Ничего отвратительнее я не пробовал даже в студенческих столовых.
…Вторично отважился встать на ноги. Ступни коснулись пола, но удивительно — я совсем не ощутил прикосновения к твердому. С опаской сделал первый шаг. Ходить можно. Правда, полной уверенности, что не увязну, не было. Я ощупал стены, мебель — все сделано из того же материала, что и пол: ни мягкое, ни твердое.
Я не знал, сумею ли отыскать в больнице сестру, которая приносила мой завтрак, но попытаться стоило. Если все это действительно происходит во сне, то я и вовсе ничем не рискую. Проснусь, будет хоть что вспомнить.
На всякий случай прихватил с собою воквер. Иначе как мы сможем понять друг друга. Это был очень удобный и компактный приборчик — он укреплялся внутри уха и нисколько не мешал. Я попросту не замечал его.
Длинный коридор тянулся в обе стороны. Всюду пусто. Я побрел наугад влево. Ниоткуда не доносилось ни звука, никто не встретился мне. Я быстро устал, слишком непривычно было ступать по несуществующему полу.
В уме я припас несколько пошлых острот, какие обычно мужчины говорят хорошеньким женщинам, когда хотят завязать знакомство: «Где вы приобрели такие ошеломительные глаза?» или «Почему вас до сих пор не упрятали в милицию? Страшно подумать, скольких мужчин вы сразили наповал».
За поворотом я увидел больничных сестер. Сбившись в кружок, они о чем-то секретничали. Эластичный пол поглощал звук моих шагов, я мог бы приблизиться к ним вплотную незамеченным. Я негромко кашлянул. Они, как по команде, повернулись.
Мне вдруг захотелось встать на голову, засвистеть через пальцы или выкинуть еще что-нибудь столь же нелепое. Посреди больничного коридора стояли двенадцать красавиц, ничем не отличимых одна от другой. Которой же из них я собирался говорить заготовленные комплименты?
Женщины застыли в напряженных позах, их прелестные глазки подозрительно оглядывали меня, очаровательные личики выражали одно общее чувство бдительной настороженности.
Они начали перешептываться. Воквер был включен, и я понял
Последние комментарии
9 часов 6 минут назад
9 часов 24 минут назад
9 часов 33 минут назад
9 часов 34 минут назад
9 часов 37 минут назад
9 часов 55 минут назад