Эстафета [Михаил Львович Шаламов] (fb2) читать постранично, страница - 3

платформы короткий, оплавленный на конце волос. Волос-щупальце был усеян длинными полыми шипами. Коваль попытался его разорвать, но с таким же успехом можно было пробовать на разрыв стальную проволоку.

До полудня бластер пришлось применять еще трижды. Потом море кончилось, и Стас оказался в самом сердце мангровых зарослей. Тележка с трудом топтала упругие стебли растений, а из-под корней ее обстреливали обкатанной галькой пухлые, как надувные матрасы, тритоны-канониры. Один, довольно большой, камень серьезно повредил фотоэлемент робота.

Потом кончились и мангры. Теперь, над землей, нужно было вести себя вдвое осмотрительнее.

Тележка быстро пересекла узкую полоску пылевого пляжа и, подмяв под себя первые пучки бетианской травы, поплыла по обширной луговине, кое-где подернутой паутиной хорошо протоптанных звериных тропок. Самих зверей пока видно не было. Но вот появились и они. Как ни странно, это оказалось семейство реликтовых ходоков, фото которых в свое время так поразило Коваля, тогда еще зеленого самоуверенного гардемарина.

Ходоки, не обращая внимания на тележку, чинно шли по своей тропинке, топоча аккуратными желтыми лапоточками. У заднего, самого маленького, развязалась и тащилась по земле пушистая онуча. Он так потешно спотыкался, подпрыгивал и оглядывался на преследователей смышлеными глазенками на стебельках, что Стас не смог сдержать хохота. И зря. Ходок разобиделся, надулся, поднатужился и пустил прямо в лицо астронавту из-под полы армячишки струю едкой вонючей жидкости. Коваль успел увернуться, но несколько капель все-таки, попало на кожу и обожгли до волдырей.

— Спасибо за урок! — сказал Стас вслед такой безобидной на вид зверюшке. — Впредь будем осторожнее! Предосторожность оказалась не лишней. На опушке близких уже джунглей маячила пара гигантских богомолов. Жуткие, высотой с трехэтажный дом, зверюги несколько лет назад доставили поселенцам немало хлопот. Стас приказал тележке остановиться и стал наблюдать за богомолами. Один из них, побольше, стоял раскорякой и урчал от удовольствия. Другой длиннющими шипастыми лапами пытался достать из кроны дерева огромного щетинистого батодора, который огрызался и швырял во врага клейкие комья паутины. Наконец, богомол зацепил жертву за ногу, и чудовищная парочка приступила к трапезе. Коваль поспешил ретироваться.

После двухчасовой езды вдоль опушки, над кучей золы, бывшей только что хищным деревом, Стас был вынужден признать себя побежденным в этом раунде: бесполезно искать просеку в этом месиве растительной плоти. Значит, пришла пора расставаться с тележкой.

Коваль сел, свесив ноги в траву, поддернул за голенища высокие сапоги и спрыгнул на грунт. Из-под ног его с писком шарахнулась потревоженная мелюзга.

— Поворачивай домой, тележка! — грустно сказал он роботу. — Передай Юхану привет!

Тот молча повернулся и покатил по своим следам назад, вдоль опушки. А когда робот скрылся из виду, Стас, как всегда слишком поздно, сообразил, что Юхану больно будет видеть тележку пустой. Но изменить ничего уже было нельзя.

И еще одно понял Стас: он остался в одиночестве. Пытаясь насвистывать мотивчик беззаботной песенки, с бластером в одной руке и с мачете в другой, он боком втиснулся в заросли.

Зорро уже полдня шел по пятам за двуногим. Непривычный запах этого зверя будил в Зорро два чувства: любопытство и желание сожрать. Он был могучим зверем и мог себе позволить жрать только то, что сожрать хотелось. А двуногий был именно тем, что ему хотелось сожрать.

Зорро умел долго и методично выслеживать добычу, мог часами подкарауливать в зарослях, но сегодня любопытство брало над ним верх, и ему хотелось сначала просто понаблюдать за повадками двуногого, а сожрать его потом, когда проголодается по-настоящему.

Зорро просто обалдел от восторга, когда двуногий подпалил муравьиную кучу. Он еле дождался, пока двуногий уйдет, чтобы закидать пламя влажными, истекающими соком, ветками, и, подвывая от предвкушения, начал выкатывать из угольев крупных жареных муравьев.

У зверя даже мелькнула мысль не жрать двуногого, а бродить за ним, подъедая жаркое из обугленных муравейников. Печеных муравьев Зорро обожал. А двуногий, видимо, нет. Ведь он не съел ни одного, только поджарил их для Зорро. А ведь неплохо бы… Не надо искать остроребрые камни, не надо стучать ими друг о друга у подножия муравейника, не надо раздувать огонь, искры которого так и 'норовят куснуть тебя в глаз. Надо только красться следом за двуногим и жрать то, что он приготовит.

Но не делать этого у Зорро было три причины. Во-первых, двуногий сильный зверь. Если бы ему немножечко ума, он давно бы уже поджарил своего преследователя со всеми потрохами. А ведь ум и опыт — дело наживное, значит, рисковать не стоит. Во-вторых, Зорро все-таки очень хотелось сожрать двуногого, а он не привык себе ни в чем отказывать. И, в-третьих, двуногий все равно шел к логову аяллы, а Зорро не намерен был уступать ей свою