Том 12. Масорка. Росас [Густав Эмар] (fb2) читать постранично, страница - 2

подошедших, — идите же вперед, Кордова, и показывайте нам дорогу.

Кордова повиновался: он пошел по Венесуэльской улице, затем повернул на улицу Хуана Лоренсо и спустился к реке, широкие волны которой плавно катились в изумрудных берегах. Ночь была тихая, ясная, темно-синий свод неба был усеян бесчисленными звездами, холодный южный ветерок, освежая воздух, предвещал уже близость зимних холодов.

Залитая бледным, трепетным светом звезд расстилалась серебристая гладь Ла-Платы, дикой и пустынной, как пампа^[2]. Глухой ропот могучих волн реки, плавно набегающих на пологий берег, казался подавленным вздохом этого богатыря, вынужденного в данный момент качать на мощной груди своей целую эскадру из тридцати французских военных судов.

Вдали едва заметно мерцали огни нескольких судов, стоявших на внутреннем рейде, а в ста шагах от пустынного берега вырисовывался темный причудливый силуэт города, мрачно и однообразно, но вместе с тем грандиозно. Повсюду царила невозмутимая тишина; нигде ни души живой, так что невольно становилось жутко.

Сюда на этот безотрадный и пустынный берег, где в это тяжелое время жестокая тирания изгоняла тысячи лучших своих сынов. А те, что бежали в эту мрачную ночь, знали, что им предстоит пасть под кинжалами Масорки или же сказать вечное «прости» дорогой родине, семье, близким, друзьям и всем своим богатствам, если им посчастливится бежать на утлом судне, которое должно было доставить их к берегам чужеземной страны, сулившей им свободу действий и возможность стать в ряды тех людей, которые еще дерзали бороться против этой ужасной диктатуры.

Это было то время, когда самые смелые и отважные чувствовали себя бессильными перед всеми ужасами террора, этого страшного зла, постигшего Францию и Англию задолго до того, когда о нем узнали в Америке.

За тюремными заключениями, расстрелами следовали уже официальные убийства, выполняемые с готовностью Масоркой, этой шайкой набранных правительством отчаянных бандитов, которых с негодованием и презрением отвергли бы даже друзья Марата.

Не удивительно поэтому, что этот террор начинал отзываться и на этих людях, которые теперь молча шагали по безлюдному, пустынному берегу реки с намерением эмигрировать.

Вот имена тех, о ком идет речь.

Тот который шагал впереди всех, взяв на себя обязанности вожака — Хосе Кордова, был простолюдин, человек из народа, из того низшего класса населения Буэнос-Айреса, напоминающего по своему внешнему виду цивилизованного человека, но склонного к бездействию и лени, как дикие пастухи из пампы — гаучо.

В нескольких шагах от Кордовы следовал полковник дон Пабло Саласар, ветеран 1813 года, человек из высшего общества, редкой красоты и ума.

За полковником следовал дон Луис Бельграно, родственник знаменитого генерала^[3], владелец громадного состояния, переходившего по наследству из рода в род. Человек необычайного ума, высокообразованный, смелый, честный и великодушный во всех своих поступках, дон Луис и был тот самый молодой человек с грустным выражением прекрасных черных глаз, в синем плаще, с широкой рапирой, с которым успел уже познакомиться наш читатель.

За ними шли Пальмеро, Сандоваль и Маркес, все трое — аргентинцы.

Вскоре они уже достигли того места набережной, которое находилось как раз против дома, в котором жил сэр Уолтер Спринг, посланник ее королевского величества королевы Великобритании^[4]. Здесь Кордова остановился и сказал:

— Вот в этом месте должно пристать китобойное судно.

Все взгляды обратились к реке, чтобы различить желанное судно среди окружавшего их со всех сторон непроницаемого мрака. Только Кордова, казалось, старался отыскать судно на суше, так как глаза его были обращены в противоположном направлении.

— Судна здесь нет, — сказал он наконец, — придется пройти немного дальше.

Все молча последовали за ним.

Не прошло и двух минут, как они двинулись с места, когда полковник Саласар на расстоянии тридцати или сорока шагов впереди себя заметил какие-то движущиеся тени. Не успел он сообщить об этом своим товарищам, как неожиданный грозный окрик «Кто идет?» раздался среди мертвой тишины пустынного прибрежья, вселяя страх и ужас в сердца беглецов.

— Не откликайтесь, — сказал Кордова, — я пойду немного вперед и постараюсь разглядеть, сколько человек нам преграждают путь.

И, не дожидаясь согласия, он сделал сперва несколько неторопливых шагов вперед, но затем вдруг со всех ног бросился бежать в сторону города, при этом он издал резкий, пронзительный свист.

В ответ на свист послышался топот коней, лязг и бряцание оружия. Это была кавалерийская атака пятидесяти конных солдат, направленных на несчастных изгнанников.

Полковник Саласар едва успел поднять свой пистолет, как уже был опрокинут мощной грудью коня, налетевшего на него во весь опор.

Пальмеро и Маркес успели