Прыжок в ничто. Сборник [Александр Романович Беляев] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (196) »
Глава II Читатель знакомится с достопочтенным обществом леди Хинтон, а также убеждается в том, что умный человек и на берегах темзы может найти золотые россыпи
— Все ли подано? Бенедиктин для епископа? Шерри-бренди для сэра Генри? Белое вино? Сыр? Кекс? А мед? Его преосвященство любит мед — пищу пустынников. Нет меда? — Леди Хинтон позвонила. Вошла девушка, краснощекая шотландка в сером платье, с белым крахмальным передником и в белой кружевной наколке, из-под которой выбились пряди густых каштановых волос. В руке Мэри была хрустальная вазочка с медом. — Вы опять забыли поставить мед, Мэри? Мэри молча поставила вазочку на стол и бесшумно вышла. Хинтон проводила ее глазами и перевела взгляд на бледное лицо племянницы. — Зачем ты остригла волосы, Эллен? Девушка тронула тонкими белыми пальцами с длинными ярко-розовыми ногтями свои пепельные волосы, ниспадавшие к щекам ровными волнами завивки, и беззвучно сказала: — Сэр Генри… — Разумеется! — с неудовольствием произнесла старая леди. — Дай мне «воздух» и возьми книгу. Леди Хинтон уже пять месяцев вышивала шелком и золотом цветы и херувимов на «воздухе» для алтаря церкви, настоятелем в которой был епископ Иов Уэллер — духовник леди, ее старый друг и советчик. — Который час? — Без пяти минут пять. — Читай, Эллен. Племянница раскрыла наугад том Диккенса: — «Тогда только чувствуют они себя в счастливом состоянии дружественного товарищества и взаимного доброжелательства, являющегося источником самого чистого, непорочного блаженства…» — В Гайд-парке опять, кажется, митинг, — прервала чтение леди Хинтон, прислушиваясь. Покачала головой и так тяжело вздохнула, что ее всколыхнувшаяся под лиловым шелковым платьем грудь коснулась двойного подбородка. Вслед за этим леди Хинтон ожесточенно воткнула иглу в глаз херувима и глубоко задумалась. Сколько уже лет она ведет войну, безнадежную войну со временем! Сначала против каждого нового фунта веса жирного тела, против каждой новой морщинки на лице — недаром она пережила трех мужей и собрала в своих крепких руках три состояния, — а потом против того нового, что вторгалось в политическую, общественную и частную жизнь, вплоть до этих «новомодных стриженых волос и неприличных костюмов» Эллен. Золотым веком леди Хинтон считала добрую старую Англию времен королевы Виктории, на которую леди была несколько похожа и которой старалась подражать. Свой старый особняк в Вест-Энде, против Гайд-парка, леди Хинтон превратила в крепость — «мой дом — моя крепость», — в которой хотела отсидеться от напора времени. Двадцатый век должен был кончаться на пороге. Здесь же все, начиная от тяжеловесной мебели и кончая жизненным укладом и этикетом, было дедовских и прадедовских времен. Леди Хинтон даже летом не открывала наглухо закрытых двойных рам и заставляла спускать тяжелые шторы на окна, чтобы не видеть толпы возбужденных людей, проходящих в Гайд-парк — излюбленное место для митингов. Но голоса и песни, гул, а иногда и сухой треск выстрелов проникали сквозь толстые стены. На ее консервных фабриках — наследство второго мужа — бастовали рабочие, и ей приходилось вести неприятные разговоры с управляющим. На ее файф-о-клоках политические разговоры были изгнаны, как признак дурного тона. И тем не менее часто за этими чинными чаепитиями разгорались политические дискуссии. Время наступало, время вело правильную осаду особняка, укрывшегося за решеткой, под старыми каштанами и вязами. Время врывалось гулом улицы, волнующими разговорами, жуткими новостями. Ни старые слуги, ни толстые стены, ни двойные рамы, ни шторы не спасали от натиска времени. У леди Хинтон начиналась настоящая мания преследования. И преследователем, врагом, убийцей было время… — Читай же, Эллен. Но продолжать чтение не пришлось. Часы медленно, глухо, словно удары их доносились с далекой башни, пробили пять. В дверях бесшумно появился старый лакей в серой ливрее с позументами. Глухим старческим голосом почтительно доложил: — Доктор мистер Текер. Леди Хинтон нахмурилась. По четвергам — день файф-о-клока — домашний врач должен был являться в четыре часа сорок пять минут, чтобы окончить вечерний визит до прихода гостей. Сегодня доктор опоздал на целых пятнадцать минут. — Проси. Из-за двери показалась коротко остриженная голова с седеющими- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (196) »
Последние комментарии
37 минут 50 секунд назад
1 час назад
1 час 5 минут назад
1 час 16 минут назад
1 час 19 минут назад
2 часов 35 минут назад