Приключение [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (17) »
III
Из вечера в вечер Сивачев смотрел на одинокое окно, светящееся на фоне черной стены, и из вечера в вечер человек в ермолке выпускал светящиеся шарики и они, совершив какое-то путешествие, возвращались назад и угасали на концах прутьев. Что это за шарики, что это за человек, при каких опытах присутствовал Сивачев? Он решил найти этот дом, узнать, кто живет за этим окошком и что он делает. Но это оказалось не легко. С помощью компаса Сивачев определил направление, в каком находилось от него окошко. Затем достал план и от своего окна по румбу компаса провел прямую. Она пересекла ряд улиц, площадей и переулков и прошла далеко через Балтийский вокзал к взморью. Сивачев отметил ближайшие улицы и переулки и в одно из воскресений отравился на поиски. Он пересек Проспект 25 Октября, вышел на Ул. Марата и потерял нить. Вернулся он домой раздраженный неудачей и все последующие дни с досадой думал, как иное, с виду пустое дело оказывается трудным при выполнении. В следующее воскресенье он не мог заняться своими поисками, потому что обещал приехать к своему знакомому на дачу, но мысли его неотвязно обращались к человеку в ермолке и его занятиям.Он застал Гришиных за обедом на террасе с почерневшими от времени перилами, с дырявым, прогнившим навесом на четырех столбах. За столом теснясь сидели Гришины — муж, жена и дочь и их соседи по даче — Хрущов с женой. Гришин увидал Сивачева, когда тот открывал калитку палисадника, выскочил из-за стола, скатился по трем ступенькам и весело закричал: — А наконец-то! Как раз к обеду. Ходите, ходите! Глаза его смеялись, губы улыбались и, схватив Сивачева за руку, он потащил его на террасу. — Вот он, наш общий друг, прыгун, скакун, бегун, плакун… ха-ха-ха! — засмеялся он, считая себя остряком и балагуром. Сивачев, здороваясь, обошел всех сидящих. — Садитесь, садитесь! — суетился Гришин. — Аничка, наливай ему окрошки. После обеда все пошли в парк, а вечером сидели на террасе и разговаривали. — Вот и наше житьишко, — сказал Гришин, — мы снимаем две комнаты, а они, — указал он на Хрущовых — одну. Не то, что прежде, когда у меня бы по пять комнат, но все-таки дача, и знаешь, мне кажется, что теперь стало лучше. Упростилась жизнь. Нет, знаете, этих фасонов. Все просто и ясно. — Ну, не все, — отозвался Хрущов, — вот хотя бы с нами случай. Положим, случай так сказать из мира физического, но не простой и не ясный. — С вами? А вы и не говорили… Расскажите, Степан Кириллович. — Ну, если хотите, так расскажу. Случилось это примерно за неделю до переезда сюда. Вечером было, часов в одиннадцать. Сидим мы с ней, — он кивну на жену, — в гостиной и молчим. Я курю, она так сидит. Огня не зажигаем. Совсем светло. Читать нельзя, а все видно. День был жаркий, а тут в раскрытое окошко вечерней прохладой веет… хорошо! Курю я и ни о чем не думаю. Вдруг жена говорит и словно с испугом: «Смотри, Стива», и на окно указывает. Я взглянул и, признаться, тоже струсил. Вообразите, по воздуху в белых сумерках плывет небольшой шарик. Так величиной с абрикос. И весь он светится голубоватым светом. Сивачев при этих словах чуть не подскочил. — Ну? — сказал он. Хрущов повернулся к нему и продолжал: — Сидим мы с ней как зачарованные, а шарик прямо к нам в окошко плывет. Описал по комнате вроде круга, вылетел опять в окно и поплыл прочь. Я очнулся и закрыл окно. И вот что удивительно. Зрелище, могу сказать, восхитительное, а мы замерли в непонятном страхе и шевельнуться боялись. — Я чуть не умерла. Захватило сердце… — сказала жена Хрущова. — Что же это было? — спросил Сивачев. Хрущов пожал плечами. — Вот здесь-то и оказалось чудо. Чудо инстинкта. После я узнал, что это была шарообразная молния. Бывает такая. Говорят, что, если бы она разорвалась, нас разнесло бы на кусочки. И вот, хотя мы не знали, что это за штука, мы испытали смертельный страх. — Вы говорите, шарообразная молния? — спросил Сивачев. Хрущов утвердительно кивнул головой. — Чудеса! — воскликнул Гришин. Сивачев встал. — Пора и на поезд. Он стал прощаться и сказал Хрущову: — Вы меня ужасно заинтересовали своим рассказом. Позвольте мне посетить вас, чтобы увидеть так сказать место происшествия. — Сделайте одолжение. Буду очень рад. По вечерам всегда дома, кроме
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 21 часов назад
2 дней 21 часов назад