Каким будет новый Интернационал [Евгений Леонидович Твердохлебов] (pdf) читать постранично, страница - 2

больших перемен, во
время войны. Не зря участники Циммервальдской конференции в 1915 году шутили,
что спустя полвека после основания Первого интернационала все интернационалисты
уместились в четырёх конных повозках.
Однако, и это самое важное, Великая война впервые вскрыла пропасть между
теорией интернационального коммунизма и его практикой. Фактическое отрицание
большинством коммунистов установок предвоенного Базельского манифеста
подтвердило это самым непосредственным образом.
Чем был этот манифест для современников? К примеру, Ленин признавал этот
манифест вершиной, квинтэссенцией всей деятельности Второго интернационала.
В своей статье конца 1915 года “Оппортунизм и крах II Интернационала” он говорил
о “полной измене социализму” со стороны “признававших защиту отечества в
1914-1915 гг.” Ленин задавал вопрос: как объяснить эту измену? И отвечал: “серьёзное
объяснение требует разбора экономического значения данной политики, затем анализа
её основных идей, наконец, изучения истории направлений в социализме.”

Дальнейшее объяснение сводилось к обвинению отошедших от Базельского
манифеста в социал-шовинизме и оппортунизме.
В самом деле, рамки марксизма и вообще любой другой интернациональной
коммунистической системы тесны для острых национальных вопросов. Мы, не
скованные подобными рамками, задаём себе тот же вопрос: как объяснить эту измену?
И формулируем точный ответ: безусловным приоритетом в годы тяжелейшей войны
национального объединения перед интернациональным. Причём для этого
национального объединения не столь важно, какой характер носит война: связана ли
она с интересами национального освобождения, или же носит империалистический,
хищнический характер. Никакие интернациональные интересы, даже объясняемые
столь высокой идеей, как коммунистическая, не способны потеснить интересы
национальные. Этим и объясняется отход большинства участников Второго
интернационала от положений Базельского манифеста, а фактически, и от положений
марксистской теории. Что же, жизнь всегда вносит свои исправления в любую
политическую теорию.
И, наконец, Третий интернационал, или Коминтерн. Чтобы подчеркнуть
преемственность Третьего интернационала, его зачастую выводят из Циммервальдской
конференции, из её левой группы. Однако это верно лишь в том смысле, что
инициатором создания и Циммервальдской левой, и Третьего интернационала был
Ленин. Но если Циммервальдскую левую можно рассматривать, как одну из групп,
образовавшихся на месте расколовшегося Второго интернационала, то Третий
интернационал представлял собой совершенно другое. В отличие от предыдущих, он
был уже не просто союзом для теоретического развития и пропаганды
коммунистических идей- это был союз прежде всего для практического их воплощения.
Отметим время его создания- начало 1919 года. То время, когда положение большевиков
в Советской России упрочилось, когда Великая русская революция доказала уже свою
жизнеспособность.
Вся деятельность этого союза представляла собой компромисс между
практическим опытом построения коммунизма в отдельно взятой стране и
марксистской теорией. Интересы Советского Союза всегда и безусловно доминировали
в этом, по определению, интернациональном союзе. Представление руководства
Советской России, а потом и СССР о том, каким должно быть международное развитие
коммунизма, всегда было главенствующим в Коминтерне. Как в самом начале,
вспомним хотя бы известное “21 условие”, так и впоследствии. Впрочем, иногда это
достигалось самыми незамысловатыми методами- вспомним разгром в Коминтерне в
конце тридцатых годов. Думаю, Маркс посмотрел бы с интересом на такое творческое
воплощение в жизнь его теории.
Роспуск Коминтерна, последующее переформирование его в Коминформ также
отвечали прежде всего интересам руководства Советского Союза. В это время
наиболее чётко оформился разрыв между теорией и практикой интернационального
коммунизма. Однако этот разрыв носил скрытую форму и маскировался всеми
возможными способами. Открытый отход от марксизма, который с годами
превратился из живой теории в догму, был для СССР уже невозможен.
Параллельно деятельности Третьего интернационала и деятельности
преемственных ему международных структур, связанных с Советским Союзом,

действовали и другие, менее масштабные коммунистические союзы. Это и
троцкистский Четвёртый интернационал, это и Социалистический рабочий
интернационал, впоследствии Социнтерн, это и анархо-синдикалистский Берлинский
интернационал профсоюзов, это и иные организации. Однако для изложения всей их
истории, наполненной расхождениями и схождениями, созданием и распадом
многочисленных альянсов, не хватит и сотни страниц. Отметим лишь, что все эти
интернациональные союзы интернациональны лишь постольку, поскольку