Фартовое дело [Леонид Игоревич Влодавец] (fb2) читать постранично, страница - 3

приятеля с интересом:

— А что, можно рискнуть… Ладно! Выходим сейчас.

Это было сказано очень вовремя, потому что поезд уже замедлял ход, подкатывая к остановке. Механик и Есаул поднялись с мест и чинно вышли из вагона. Механик успел увидеть, как парень в кепочке сделал легкое движение пальцами правой руки, будто поправлял газетный лист, и тот, в пуховике, словно бы спохватившись, быстро вышел из вагона. Поезд уехал дальше, увозя «кепочку», а его напарник, сделав вид, будто рассматривает указатель с номерами автобусов, к которым можно выйти с этой станции, дождался, пока Механик с Есаулом направились к выходу и пристроился за ними.

— Так, — прикинул Есаул, — по-моему, «прихвостился». Чего дальше?

— Дальше будем наверх подниматься. Не оборачивайся, а то спугнем.

Поднялись по эскалатору и вышли в такой же подземный переход с киосками, из какого садились в метро.

— Тут, я помню, неподалеку была заброшенная стройка, — сказал Механик. — Если он умный, то не пойдет за нами, и мы от него оторвемся. Если же дурак…

Миновав несколько вполне достроенных и даже заселенных домов, вышли к стройплощадке, обнесенной деревянным забором, в котором было, как водится, немало дыр и проломов. Впрочем, были и ворота, разумеется, никем не запертые и не охранявшиеся. Похоже, стройка была заброшена уже несколько лет. Из-под снега торчали штабеля бетонных плит для перекрытий, стеновые панели, лестничные марши и прочие конструкции, предназначавшиеся для монтажа скорее всего жилого дома. Его довели до четвертого этажа, а потом работы свернули и даже кран увезли. Пара панелей успела потрескаться, а это означало, что тут могли проявиться всякие неблагоприятные геологические условия.

Верные привычке срезать углы, москвичи протоптали тропинку через стройку, от ворот до дыры в заборе на противоположной стороне. Правда, этой тропкой пользовались днем, а сейчас был вечер. Фонари на стройке не горели, и далеко не каждый рискнул бы сунуться в это мрачное место. Но Есаул с Механиком были ребята не очень робкие.

Они решительно повернули с тротуара в сломанные ворота и двинулись по тропке, петлявшей между штабелями железобетонных изделий.

Изредка оглядывались, но парня в пуховике не было видно.

— Похоже, умный оказался, — заметил Механик, пролезая в дыру на противоположной стороне забора стройплощадки. Есаулу пришлось выбить дополнительную доску — иначе не протиснулся бы.

— Теперь влево вдоль забора и обратно в метро! — сказал Механик.

За забором располагался здоровенный пустырь, украшенный только кучами снега, мусора и земли. Снег насыпался сам, а основу куч в свое время нагребли бульдозеры, расчищавшие площадку под следующий дом. Тропинка уходила за пустырь. Там, метрах в двухстах от забора, светились огоньки и темнели громады достроенного микрорайона. А вдоль забора, в том направлении, куда собирался топать Механик, тянулась только цепочка следов, оставленных, должно быть, пару дней назад заблудившимся алкашом.

Так что идти пришлось по щиколотку в снегу. Довольно быстро, хотя и с оглядкой, дошли до угла. Никого позади себя не заметили. Свернули к метро. Шли с осторожностью, посматривая и назад, и по сторонам. Нет, не было этого, в пуховике и шапочке.

— Оторвались, — сделал вывод Механик. — Ну, теперь домой.

Вполне спокойно сели в вагон, прокатились до Кольцевой линии, пересели, проехали до следующего радиуса, опять пересели и отправились до конечной станции, на одну из московских окраин, вплотную примыкавшую к МКАД. От метро пришлось еще три остановки на автобусе проехать.

— Ну вот и дома… — с облегчением вздохнул Есаул, когда они наконец вылезли из плотно забитого трудовым народом «Икаруса»-«гармошки». — Зайдем за пузыриком, Мех?

— Дома есть, — отозвался тот. — А два — слишком до фига будет. Не забудь, нам послезавтра за товаром ехать.

— Так то послезавтра… Завтра-то все одно не хрена делать. Давай лупанем по пузырю?

— Я тебе сказал: один дома есть, а два — уже перебор. На подвиги потянет. И так уже пропили до фига. А нам, между прочим, еще билеты покупать надо.

— Да чего там, три сотни каких-то…

— А у нас на все про все — бывший «лимон». Ты ведь ацетон за пятнашку пить не будешь? Тебе надо за полтинник, не меньше. А если разохотишься, побежишь ночью добавлять. Вот она и сотня. Потом похмелка… Нет, это все отказать и забыть.

— Жмот, — миролюбиво произнес Есаул. — Неужели ты и впрямь думаешь, что нас за кордон выпустят?

— Пока денег мало — не выпустят. А будет больше — прорвемся. Не знаю, как тебе, а мне надо тубик лечить. Здесь меня в гроб вгонят, а там, глядишь, зарубцуюсь.

— «Эхма, кабы денег тьма!» — пропел Есаул, когда они проходили между рядами гаражей во двор блочной девятиэтажки, где снимали квартиру у одной бабульки. Но тут Механик дернул великана за руку и вполголоса произнес:

— Ну, блин! Как же это мы зеванули?!

— Чего? — спросил Есаул.

— «Кепочка» у столба