Зверинец [Виталий Яценко] (fb2) читать постранично, страница - 3

товарищ…

За дверью раздались громкие шаги, и Арк замолчал. Комната озарилась ярким светом. Понификс вздохнул и закрыл лапой нос. Темка с довольным видом прошествовал ко мне.

— Тися цяп, — важно проговорил он, тыча пальчиком в маленькую ссадину. Тися цяп.

Саша утащила его обратно в детскую.

Арк завтра улетает. Жаль. Славный парень. Обязательно навещу его, как только представится возможность. Мысль о том, что я могу испытывать печаль от расставания с представителем чужой расы, стала для меня откровением. Стыдно признаться, даже к Понификсу я испытывал нечто вроде привязанности. И могу поклясться, привязанность эта была взаимной. Наверное, прощание с ним будет таким же болезненным. Да, здесь получаешь хорошую прививку от ксенофобии.

С этой мыслью я уснул.

* * *

Ким прислушался. На дворе раздавался звонкий смех Темки. Наверное, Саша сжалилась над Понификсом и спустила его с поводка. Ким представил себе резвящегося Понификса и улыбнулся. Бедняга. Прощание с Арком стало для него тяжелым ударом. По крайней мере, вид у него был куда более несчастный, нежели у Ростоса Стремительного. Кстати, чем сейчас занят этот пушистый сноб?

Ким подошел к детской и тихонько приоткрыл дверь. Как он и предполагал, потомок славной династии мирно посапывал на радиаторе. Как правило, он игнорировал утренние прогулки. Прекрасно. Ким плотно прикрыл дверь и направился к компьютеру. С тех пор как он обзавелся ЭВМ, Ким все свои записи дублировал на дискетах. Так надежнее. Более того, он переписал на дискеты все фамильные дневники.

При мысли о бумагах у него вдруг возникло непреодолимое желание вновь прикоснуться к ним. Ким подошел к комоду и выдвинул нижний ящик. Здесь, в несгораемом сейфе хранилось самое драгоценное из всех сокровищ мира. Он открыл сейф и извлек из него реликвию. Дневники. Те, что наверху, были написаны автоматической ручкой. Он узнал почерк отца. А вот это уже перьевая ручка. А эти странички написаны гусиным пером.

Дальше, дальше, в глубь столетий. 1800, 1700… Язык становился все архаичнее, но понять смысл написанного не составляло труда. Вот, например, его далекий предок Григорий с тревогой сообщает о возникших трениях с духовенством. Еще бы, коль пошел слух, что ты понимаешь язык зверей, — жди неприятностей.

Дальше, дальше. В его роду первое, чему отец начинал учить сына — это грамоте. Ким улыбнулся, представляя, с каким тягостным недоумением малыш, должно быть, воспринимал эти непонятные закорючки. «Тятя, на что мне это сгодится?» Ничего, парень, скоро узнаешь.

Шестнадцатый век. Бумага пожелтела, но все еще крепка. Может, это пергамент? Видать, привезен из заморских стран предприимчивыми купцами. То-то они удивлялись: к чему такая вещь деревенскому мужику? Он и читать, поди, не умеет.

Вот и последний документ. Точнее, первый. Датирован 1415 годом. Из текста можно понять, что это не самое начало, что-то было и до этих записей. Было, но затерялось в веках.

Ким улыбнулся, держа в руках хрупкие листки. Даже если теперь они рассыплются в прах — все скопировано. Тысячи страниц. Тысячи миров. Гризги, топтуны, ушастики, зарги… Вот, к примеру, в восемнадцатом веке появляется первый соплеменник Ростоса. Далекий предок Кима поработал на славу. Дал полное описание внешнего вида, привычек и наклонностей. Составил алфавит. Здесь же перечень любимых блюд. А еще спустя столетие попадается первый Понификс, м-м, прошу прощения, уэд.

Ким собрал бумаги и вернул увесистую папку обратно в сейф. Так-то вот, дорогие мои исследователи. Вы изучаете нас, а мы — вас. Ваш язык, ваши обычаи, ваши пристрастия и антипатии. В общем, все то, что составляет основу вашей культуры. Рано или поздно придется встретиться с чуждыми расами. С этой точки зрения, в сейфе — бесценный клад. Наступит день, когда мы выйдем на звездные трассы. И тогда нам не придется тратить сотни лет, чтобы выяснить, кто есть кто. Чтобы выбрать правильную линию поведения. Чтобы узнать, где потенциальный противник, а где союзник.

Киму пришел на память тот незабываемый день, когда отец впервые вручил ему фамильные манускрипты. А затем поведал о его, Кима, главном деле. А потом появился первый гость. За ним второй, третий… И пошло-поехало.

Он покачал головой. Бедный Темка! Ему еще предстоит пройти через это испытание. Вначале испытание ответственностью, затем молчанием. Ким боялся только одного: унаследует ли сын этот уникальный Дар притягивать к себе звездных гостей и перехватывать их на выходе из… Как они это называют пространственно-вневременного туннеля? Абракадабра какая-то. Дневники были полные, то есть еще не было случая, чтобы кто-то в последующем поколении был лишен Дара. Если по какой-либо причине первенец в семье погибал (а случалось это чрезвычайно редко — казалось, сама судьба препятствовала этому), Дар проявлялся у второго сына и так далее.

Ким хмыкнул. Он вспомнил о черепахе, найденной вчера Темкой. Очень похожа на тортугу, но пока упорно отмалчивается.