Ко Святой Горе. Записки о паломничестве 1991 г. [Арина Ардашникова] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

для меня заданием, исполнение которого приносит радость связи с Тем, Кто «задал». Радость быть ведомой Им.

Не знаю дня и часа, когда родилась моя Новая жизнь. Всё осозналось как уже свершившееся. Всё происходящее в жизни обрело Ось. Живую ось. Явления жизни перестали распадаться на отделённые друг от друга, несвязанные, разобщённые. Экономика и нравственность, урожаи и разрушения церквей, семейные отношения и терроризм, искусство и безнравственность, аборты и землетрясения — оказались причинно связаны. Открылось, что страдания и безысходность, одиночество и отчаяние, болезнь и сама смерть — имеют смысл в Промысле Бога, промысле о пути к Нему.

Перечитывая Записки, вижу следы Присутствия и Любви там, в паломничестве, 11 лет назад, в поворотный момент моей жизни, когда услышала Голос, обращённый ко мне, и ответила. С тех пор меня не покидает удивление, похожее на счастье. В дерзкой надежде, что со страниц этих Записок и читателю будет светить Радость, пришедшая в мою жизнь, — я отдаю их ему.

Арина Ардашникова

Успение Пресвятой Богородицы

28 августа 2002

* * *
Книга эта писалась в 1991 году, а была готова к изданию только в 2002-м, но напечатать её не получилось, и она не стала моей первой изданной книгой. В 2013-м вышли мои воспоминания «Длиною в жизнь», а в 2015 году к 80-летию со дня рождения и 25-летию со дня гибели отца Александра Меня готовится к изданию моя книга «Об отце Александре Мене».

Оглядываясь на прожитую жизнь в конце её, вижу, что эти мои Записки о паломничестве стали в моей жизни будто образом того, что произошло во мне на пути к моей Святой Горе.

И вот издаём книгу моих Записок, издаём по благословению нашего духовного отца свящ. Александра Борисова в 2015 году. За деньги, подаренные для издания, сердечно благодарим Бориса и Яну Карабельниковых.

А. А.

Ноябрь 2015.


Новая Деревня. Церковь Сретенья Господня, где служил отец Александр Мень


I. Вокзал на границе


Хочу вспомнить, как всё было. Хочу всю себя сосредоточить, как в молитве, — в воспоминании. Что было? Хочу увидеть, — закрываю глаза.

…Мелкий дождик на перроне. Душный холод вокзала. Молниеносная выбитость из реальности жизни и времени, — в стоящее на одном месте бесконечное ожидание…

Хоть какого-нибудь изменения ситуации!

Поезд выкинул нас в Бресте среди ночи. Часов 10 назад? Сутки? двое? Двое. Вчера дождь был проливной, а сегодня кропит. Нет, мы же приехали сегодня, прошлой ночью. Проливной был сегодня. А этот сеет когда? Наверно — уже завтра. Мы сколько ночей не спали? Ничего не разобрать. Мы спим всё время и где попало.

Раскрываю спальный мешок на сухой грязи рядом с лужей у оградки летнего кафе под навесом. Кому-то уступила добытый с боем у сторожихи стул из белых металлических трубок. Она называла его ресторанным! Всухую дожёвывая горький анальгин, влезаю в спальник вместе с сумкой через плечо, укладываю дурную, тошную голову на мокрые свои туфли и — ныряю в забытье. Зуд комаров стоит как тишина, отодвигая гул тысяч голосов, гитарные всхлипы, скрип тележек, дребезжанье стульев. На ногах — аллергия. Блохи! Аллергия у меня на блох. Блохи не умеют гудеть. Значит, — комары…

Последние жалкие ниточки мыслей: это паломничество? на Святую Гору? к Папе Римскому? к Матке Боске? Паломник — это что, калика перехожая? Ходить на поклонение. Ходить, а не валяться! «Паломник — богомолец». Так у Даля. В те времена паломников встречали свежим хлебом, парным молоком… Есть хочется. Ничего не купишь. Дорого. Да и не продают ничего. А наши консервы на дне сумки. Бого-молец! — Сейчас, сейчас… Вот посплю и буду молиться.

............................

Сквозит здесь. У кафе было лучше. А те богомольцы? Лежали вповалку между бетонными заборами и гудящими решётками таможен? Эти таможенники, наверно, кагэбэшники. Нарочно нас унижают: Ах, вы верующие! К Богу захотели задарма, за папыримские денежки «заграничинки» отведать! Вот теперь хоть вы и верующие, а будете здесь валяться! Ещё под себя ходить станете, — в туалеты очереди часовые, а водичка-то сырая, уж извините, другой нету, другая за границей, у Папы Римского, — лежите, милые, нам на вашего Папу…

Через решётку было видно, как к чистому «ихнему» перрону приходят «ненаши» электрички, и в них впрыгивают шумящие счастливчики, протиснувшиеся за решётку под конвоирские крики таможенников. Поезда уходят почти пустыми! Живём слухами, что Комитет Пилигримов присылает для нас вагоны с обедами. Где они?..

Таможня пропускает нас только те 20 минут, что поезд стоит по расписанию. Таможенник один, а нас тысячи! Он выкрикивает фамилии из списка, нашего общего заграничного паспорта, но их не разобрать: кругом кричат, ругаются, требуют чего-то, дети плачут. Нет, не слышу фамилий. Да ведь это и всё равно! Пробиться к нему через свалку людей и вещей невозможно.

Почему мы не ставим палатки? Всё требуем чего-то