Армия Трясогузки [Александр Ефимович Власов] (fb2) читать постранично, страница - 2

пальцем флажок. — Похоже — интеллигент из сочувствующих сработал! Надо будет искать, — может, стоящий человек.

— То ненормальный, то стоящий! — съязвил Тимофей Егорович.

— Ненормальный в смысле того, как крушение подстроил, а стоящий — из-за грамоты, — объявил Кондрат Васильевич. — У нас грамотеев раз, два — и обчёлся! И учти — человек, вроде, наш: сам написал — красный.

— Хорош красный! — продолжал сердиться обходчик. — Глаза он тебе выколол!

Кондрат Васильевич не понял:

— Какие глаза?

— А не ты ли глазами меня называл?.. Ослепли глаза! Мне теперь на дорогу ни-ни!

— Я уж подумал об этом. Сегодня отправлю тебя к партизанам. Но ты не жалей: мы за карательным отрядом давно охотились!

Где-то на улице заиграла гармошка. Кондрат Васильевич поспешно встал с табуретки, взялся за верстак, заваленный чайниками и плошками, передвинул его вместе с двумя половицами, к которым были прикреплены ножки. Открылась узкая щель люка, ведущего в подвал.

— Залезай!.. Кто-то идёт! — сказал он обходчику, указав на люк. — Отдохни до ночи. Там и еда есть, и кровать.

Тимофей Егорович кряхтя полез вниз, а Кондрат Васильевич подвинул верстак на старое место и посмотрел в окно.

Мастерская стояла в самом конце улицы. Чтобы попасть к жестянщику, надо пересечь пустырь, который хорошо просматривался из окон мастерской. Место было удобное. Никто не мог незаметно подкрасться и неожиданно войти в штаб подпольщиков.

Для ещё большей безопасности в двухэтажном деревянном доме напротив пустыря постоянно находился дежурный. Если в мастерской происходила встреча подпольщиков, дежурный, увидев незнакомого человека, начинал играть на гармошке.

По пустырю шла женщина с тазом.

— Не вовремя несёт тебя, бабка! — произнёс Кондрат Васильевич и принялся раздувать притушенный горн.

Угли заалели вновь. Он бросил в огонь батистовый флажок.

КОНТРРАЗВЕДКА

Контрразведку в городке возглавлял есаул Благов. Сами колчаковцы ненавидели его и боялись. Говорили, что есаул — родственник одного из заправил омского белогвардейского правительства.

Благов был высок и строен. Чёрный чуб выбивался из-под папахи и нависал над узким лбом. Большие тёмные глаза навыкате смотрели не мигая. Не всякий мог выдержать этот пристальный взгляд.

Получив от полковника флажок армии Трясогузки, Благов долго не раздумывал. У него была одна улика — кусок батиста. Есаул послал пятерых солдат на поиски обходчика, остальным приказал произвести в городке повальный обыск.

Крушение произошло в девятом часу утра, а уже в полдень к дому, в котором располагалась контрразведка, привели группу задержанных. Есаул вышел на крыльцо, чтобы рассортировать их: кого отпустить, а кого оставить для дальнейшего расследования.

В бедных семьях батист — редкость, поэтому большинство задержанных было из зажиточных слоёв, поддерживавших колчаковский режим.

— Какое издевательство! — слышалось из толпы.

— Хуже, чем большевики!

— Мы самому Колчаку пожалуемся!

Это не смутило есаула. Он обвёл людей тяжёлым взглядом, переложил флажок, из правой руки в левую, вынул из кобуры кольт и сказал негромко, но так, что слышали все:

— Богу пожалуетесь!.. Давай!

Унтер-офицер вывел из толпы женщину с отрезом белого материала и подтолкнул к крыльцу. Благов сравнил флажок с материалом и отрывисто произнёс:

— Свободна!

Унтер-офицер выхватил отрез у женщины и снова подтолкнул её:

— Иди!

И она, пошатываясь, вышла за кольцо солдат.

Через полчаса толпа задержанных поредела, а у ног есаула вырос ворох отобранных вещей. Тут были платья, скатерти, занавески, куски сатина, ситца, шёлка.

Колчаковцы воспользовались удобным случаем и отбирали всё, что им приглянулось.

К Благову подвели мужчину в форме железнодорожного служащего. В руках он держал большой батистовый платок. Есаул не успел сравнить его с флажком. Разбрызгивая уличную грязь, к дому подъехал автомобиль. Солдаты расступились, узнав машину полковника. Она круто остановилась у самого крыльца. Вышел адъютант.

— Прекратите это безобразие! — сухо сказал он есаулу. — Кого вы задержали? Возмущены лучшие люди города! Телефон трезвонит без умолку! Полковник в гневе.

— Мне сказано найти… — начал было есаул, но адъютант прервал его:

— Вам надо поучиться классовому чутью у большевиков!

— У меня одна примета — батист! — выпалил есаул.

Адъютант усмехнулся, вытащил из кармана батистовый платок и, кивнув в сторону кучки задержанных, спросил:

— Может быть, и мне встать с ними?.. Отпустите их, — это категорический приказ полковника!

Есаул молча повернулся и вошёл в дом, громко хлопнув дверью.

— Отпустите их! — повторил адъютант унтер-офицеру и добавил, обращаясь к задержанным: — Господа! Вы свободны!

Мужчина в форме железнодорожного служащего прикоснулся пальцем к козырьку фуражки и шагнул к адъютанту:

— Разрешите поблагодарить вас за восстановленную справедливость!

Он выговаривал