Жертвы Источника [Олег Евгеньевич Авраменко] (fb2) читать постранично, страница - 2

держал в своих руках. Нас окутала фиолетовая мгла, наподобие той, как при входе или выходе из Тоннеля, но сейчас это было явление не статическое, а динамическое. За секунду мы преодолевали миллиарды миров, и с каждой секундой их становилось все больше и больше. Близился критический момент, когда за конечный промежуток нам предстояло одолеть бесконечность. Если вы помните элементарную математику, то представьте кривую обратно пропорциональной зависимости, по которой вы движетесь с постоянной скоростью в проекции на ось Х к точке сингулярности. Это, конечно, грубая аналогия…

— Готовьтесь! — мысленно крикнул я родным, и мы шагнули в бесконечность.

Мы провалились в бездну и достигли ее дна. То, что нас встретило там… Даже внутренности сверхновой звезды показались бы теплой купелью по сравнению с тем беспределом, который творился вокруг нас. В математике есть такой символ — восьмерка, положенная на бок, абстракция, обозначающая бесконечную величину. Здесь эта абстракция становилась реальностью, здесь все измерялось в символах бесконечности. Здесь была точка соприкосновения Порядка и Хаоса, здесь Янь и Инь накладывались друг на друга, вступая в непосредственный контакт. Градиент энтропии здесь был бесконечен, мощность Формирующих также бесконечна. В один момент Порядок вырывал из пучины Хаоса эоны и создавал миры, и в тот же момент Хаос вновь поглощал их. Мы видели, как рождались и умирали галактики в микроподобиях Большого Взрыва. Это был перманентный Рагнарек, в котором не было места ни простым смертным, ни бессмертным Властелинам. Здесь была яростная борьба двух стихий на грани, где кончается их власть.

Мой Образ Источника оберегал нас от неминуемой гибели в этих катаклизмах. Он помог нам преодолеть барьер в целости и сохранности. Мгновение спустя мы уже мчались по Тоннелю вдоль миров, похожих на миры Теллуса.

Мои спутники молчали, потрясенные всем увиденным и пережитым. Я специально уменьшил скорость, чтобы дать им время опомниться.

— Брат, — наконец выдавил из себя Брендон; голос его звучал непривычно сипло. — Ты могуч! Без тебя мы бы все погибли в этом аду.

— Я ожидала подобного, — сказала Бренда; она выглядела гораздо спокойнее брата. — Ведь я была знакома с твоими выкладками, однако… Если бог есть, то будь он проклят за то, что сотворил такое пекло.

— Бедная мама, — тихо произнесла Пенелопа.

Я вспомнил Диану, и мне стало невыносимо горько. Диана, моя любимая, моя тайная жена… Я был взвинчен, мои нервы были на пределе, и чтобы не расплакаться, я заставил себя думать о Дейрдре. Скоро, очень скоро я увижу ее…

Мои мысли повлияли на мои действия, и, повинуясь безотчетному желанию прикоснуться к прошлому, я открыл выход из Тоннеля на той самой поляне у озера, где некогда повстречал Дейрдру в костюме Евы и где родилась моя новая любовь.

Солнце уже клонилось к закату. День был по-осеннему прохладный, но безветренный. Я смотрел на жухлую траву под моими ногами и думал о том, что если растения имеют память, то трава эта должна помнить наши с Дейрдрой объятия и ласки. В тот теплый весенний день мы пробыли здесь до самого вечера, всласть занимались любовью, купались, дурачились, затем снова занимались любовью, а когда приехали в мой замок, то, наскоро отужинав, завалились в постель и сразу же заснули в объятиях друг друга. И только утром следующего дня…

К действительности меня вернула Бренда. Она поставила свои чемоданы на землю, подошла ко мне и взяла меня за руку.

— И что дальше, Артур?

— Все зависит от вас, — ответил я. — Если вы устали, мы можем сделать здесь привал, перекусим, а затем я раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген.

— А если мы не очень устали?

— Тогда я сейчас же раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген.

— Это далеко? — спросил Брендон.

— Три часа езды.

— Ага! — произнесла Бренда, и в глазах ее заплясали лукавые искорки. — Так это то озеро…

Мой взгляд заставил ее прикусить язык. Третьего дня я не в меру разоткровенничался с сестрой и рассказал ей романтическую историю своего знакомства с Дейрдрой — и вот она чуть не проболталась об этом в присутствии моей дочери. Пенелопа уже знала о Дейрдре, но вряд ли ей было бы приятно услышать, что сейчас она находится там, где ее отец влюбился в другую женщину.

— Так это, — после короткой паузы поспешила исправиться Бренда, твое любимое озеро, о котором ты мне говорил?

— Да, — с облегчением ответил я. — Прелестное местечко, не так ли? А весной здесь вообще восхитительно.

— В самом деле, — сказала Пенелопа, обводя взглядом окрестности. Здесь очень красиво. Жаль, что я принципиально не пишу пейзажи.

— Так измени своим принципам, — посоветовал ей Брендон. — Твоя принципиальность в таких вопросах сродни закомплексованности… Между прочим, Артур, — обратился он ко мне. — Ты был прав. Формирующие здесь действительно «кусаются».

— А я уже установила контакт, — похвасталась Бренда. —