Интервью [Альберто Моравиа] (fb2) читать постранично, страница - 8

хорошо и прекрасно. Это бедные со своей упрямой враждой к богатым не дают им превратить в реальность нашу замечательную мечту. Но всякий раз, когда богатые живут отдельно, вдали от бедных, мечта наша превращается в действительность. Пойдите, синьор корреспондент, пойдите туда, где живут только богатые, и вы увидите, что там никогда не говорят о деньгах — никогда, никогда, никогда. Там царит роскошь, спокойствие и нега. Мысль о деньгах даже в голову не приходит богатым, синьор корреспондент. Что это значит, в самом деле, — вещи можно получить только в обмен на деньги! Как можно думать, будто взамен какого-то количества металлических кружочков или бумажек можно, допустим, добиться любой женщины!

Корреспондент. А солдат ваш именно это утверждает.

Министр. Знаю. Это его пунктик. Вот в этом-то и сказывается вся лживость бедных, во всей ее абсурдности. Нет, вы подумайте: любовь! Что может быть прекраснее, возвышеннее, чище! Любовь, говорю я, и какие-то кружочки, какие-то бумажки! Нет, в самом деле нужно всё безумие, какое есть у бедных, чтобы представить себе подобную вещь!

Корреспондент Вы правильно говорите, ваша светлость. Речь идет, по-видимому, о какой-то извращенности, о какой-то форме легкого сумасшествия. Но тогда я сделаю вам одно разумное предложение.

Министр. Слушаю вас.

Корреспондент. Ваш солдат говорит, что вы за этой картиной укрываете сейф, полный денег. Позовем его и покажем, что там никаких денег нет.

Министр. Ах, он вам и это сказал?! Неплохо, неплохо. Здесь только одна неувязка.

Корреспондент. Какая же?

Министр. Дело в том, что там и сейфа нет.

Корреспондент. Как же так?

Министр. А так. За этим портретом стена.

Корреспондент. Но это неправда!

Министр. Как вы смеете так говорить, я министр…

Корреспондент. Я начинаю думать, что лгал мне не солдат, а кое-кто другой…

Министр. Как вы смеете позволять себе…

Корреспондент. Сейф я видел только что своими собственными глазами.

Министр. У вас был обман зрения.

Корреспондент. Ах, вот как! Так я вам сейчас покажу его… (Подходит к портрету, срывает его; министр бросается на корреспондента).

Министр. Воры! Воры!

Корреспондент. Так кто же лгал? (Сбрасывает портрет на пол, наступает на него и, пытаясь дотянуться до ручки сейфа, топчет портрет ногами. Министр достает револьвер и стреляет. Корреспондент падает. Входит солдат).

Министр. Солдат, вы свидетель, что я вынужден был применить оружие против этого человека.

Корреспондент (умирая). Но ведь сейф существует!

Министр. Солдат, этот человек совершил самое тяжкое преступление из всех возможных: он сбросил на землю и растоптал ногами, разорвал портрет нашего любимого генерала Гонзало Родригеса, отца отечества. Оскорбление его величества — вот преступление этого человека. Солдат, вы свидетель.

Солдат. Ужасно. Да здравствует отец отечества!

^{Февраль 1988.}