Под солнцем тропиков. Полное собрание сочинений. Том VI [Виктор Алексеевич Гончаров] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

— Это… гм… гм… вообще… всякое там, потом увидишь…

Ящик сняли последним. Петька помогал его тащить. Он был совсем легким, этот ящик, вопреки своим размерам: Петька и техник свободно несли его вдвоем. Когда его ставили на пол в бане, из него вдруг послышался писк, так: пи-пии-пу-у…

— Попискивает, — подмигнул Петьке техник и в следующую секунду побледнел; ящик быстро-быстро поплыл от пола к потолку. Петька тоже побледнел.

Но, абсолютно в чертей не веря, он, несмотря на объявший его ужас, в бане все-таки остался. Техник подпрыгнул козлом, уцепился за ящик обеими руками и притянул его к полу.

— Смотри, никому об этом не говори… — зашептал он возбужденно.

— Ладно, не маленький, — отвечал Петька басом, едва переводя дух от страха, любопытства и гордости.

2. В полетах важно учитывать воздушные течения

Солнце уже село, и белобрысая луна, перекосившись, поглядывала на землю. От бани через пустырь шел грохот: это техник обстраивал свою новую квартиру.

Тоненький голосок под окном сорвал Петьку от стола, за которым он сидел, читая «Мир приключений», и заставил его высунуться на улицу. Под окном стояла девочка с двумя косичками и с брезентовым мешочком за плечами.

— Скажите, пионер, — дискантом запела она, увидя Петьку, — папа мой сюда переехал?

Петька только что проглотил «Черную смерть или дьявольское открытие профессора Чемберлена», и голова его не особенно ясно варила.

— Не знаю, — пробасил он, подражая мужественному ковбою, застрелившему профессора. — Не знаю… Что же касается меня, то адрес мой: Западная Канада, Чертово болото, Беннигфорд, 3-33. Милости просим, сыграем в поло и выпьем виски…

— Я спрашиваю про папу, — настойчиво повторила девочка, — я устала, и мне есть хотится…

В последнем ее «хотится» прозвучали слезы, как шум прибоя, стремящегося к близкому берегу.

Петька сбросил с себя книжную одурь и моментально сообразил: «Это — Верка, дочь техника, была в экскурсии, теперь вернулась, сейчас разревется».

— Тебя Верой звать? — строго спросил он, перевешиваясь через подоконник.

— Ну да-а… — протянула девочка, неожиданно всхлипнув.

— Ну и рева! — сказал Петька и решительно добавил. — Ползи сюда.

— За-че-эм? — удивилась та.

— Бабушка злила, ворота заперла, ход через окно, — выпалил он.

Девочка доверчиво вскарабкалась на завалинку, с завалинки — в окно. Петька провел ее через дом на пустырь и сдал на руки отцу.

— Вот ваша дочь, — сказал он холодно, как мужественный ковбой, застреливший профессора. — Возьмите, я спас ее от голодной смерти.

Техник открыл рот, чтобы задать вопрос, но Петька как сквозь землю провалился.

Утром они встретились на пустыре.

— А у меня пистолет есть… — начал Петька, имея в виду неосведомленность девочек в подобных вещах.

— Пи-и-сто-лет! — презрительно протянула Вера. — Скажи лучше: хлопушка.

— Нет, пистолет, — не сдавался Петька, — стреляет пулями, в лоб, промеж глаз.

— Покажи.

Петька вытянул из кармана пугач, взвел курок и щелкнул.

— Только пули у меня все вышли, — важно объяснил он, — а то бы ворону застрелил или буржуя…

Вера обиженно заморгала глазами, подумала с минутку и наконец произнесла, гордо раскачиваясь из стороны в сторону и помахивая косичками:

— А у меня велосипед есть, трехколесный, с лисорами, что?..

Пришла очередь Петьки моргать глазами. Он это проделал, мучительно вспоминая, чем бы еще похвастать. Кроме пугача, у него был еще известный всей улице кролик Сонька и пара лягушек в банке, но разве этим поразишь Верку, дочь техника? Конечно, нет. Тогда он вспомнил, как прошлый год ездил с бабушкой по Волге.

— Велика штука велоси-пе-эд, — начал он издалека, — кабы двухколесный, куда ни шло, а то о трех колесах. Да ты мне его сначала покажи. Может, еще поломанный…

— И покажу! И покажу!.. — запрыгала Верка. — Совсем новенький! Сейчас покажу… — Она рванулась к бане.

— Не надо, — остановил ее движением руки Петька. — Не надо. Не показывай. Верю… А вот ты скажи: на пароходе каталась? Что?.. Факт, нет. А я катался. С бабушкой. И еще тыща человеков. Разные там… Пароходище — угу — громаднющий, больше этого сада, труба с дом и капитан на мостике… Как гуднет — уши трещат…

Верка затаила дыхание и открыла рот.

— Капитан гуднет? — спросила она шопотом.

— Ка-пи-тан! — фыркнул Петька. — Ничего не понимаешь. Свисток такой, возле трубы…

Вера некоторое время стояла, как вкопанная, потом, упрямо тряхнув косичками, снова засмеялась.

— Па-ра-ход! Что пароход?! А вот я сегодня летать буду, ага…

— Ну, это ты врешь, — спокойно возразил Петька, чувствуя, что поле словесной битвы осталось за ним.

Вера горячо и возбужденно затараторила:

— Нет, не вру. Я никогда не вру. Сегодня вечером буду летать. Только об этом нельзя было говорить. Ты никому не скажешь?

— Никому, — машинально отвечал Петька,