Евгений Нестеренко [Александр Иванович Гусев] (fb2) читать постранично, страница - 2

трепетная одухотворенность исполнения, необычайная разносторонность и, наконец, неуемная жажда творчества, открытость ко всему новому, настроенность на поиск и эксперимент. Знаменательно, что именно в тех случаях, когда он получает простор для удовлетворения этой своей страсти — будь то в опере или на концертной эстраде, — артист достигает наибольших творческих высот.

«Царская невеста».

Безусловно, главное «оружие» оперного певца — его голос. Нестеренко — обладатель красивого по тембру центрального баса, хорошо звучащего в нижнем регистре. Прекрасная вокальная школа, полученная у В. Луканина, позволяет Нестеренко не только использовать это природное предрасположение и уверенно и стабильно брать сочные соль и фа большой октавы, но и свободно чувствовать себя в верхнем регистре. Это дает ему возможность исполнять огромный по диапазону репертуар и… создает известные трудности в определении характера его голоса: во время гастролей Большого театра СССР в Милане в 1973 году он буквально ошеломил итальянских критиков, спев партии Руслана и Игоря, а через несколько дней добавив к ним Кончака. На всем большом диапазоне его голоса звук тянется ровно и эластично, манера звуковедения легка и благородна. Даже в самых эмоционально насыщенных местах никогда не возникает ощущения напряженности, не чувствуется, что голос на пределе.

И в техническом, и в стилистическом плане возможности певца поистине безграничны: ему одинаково доступны и мелодический речитатив, и широкая распевная кантилена, музыка русская, французская, итальянская, оперные арии, строгие миниатюры Баха, романтические песни, современная вокальная лирика. Добавим к этому неизменно безупречную фразировку и удивительное чувство формы, тщательную отделку каждой детали. Благодаря отточенной вокальной технике Нестеренко уверенно чувствует себя в любой тесситуре, может легко передать всевозможные динамические оттенки.

Слово — верный союзник Нестеренко. Он всегда уделяет особое внимание дикции, и поэтому даже в самых трудных в техническом плане местах исполняемый им текст обычно ясен и понятен.

Подобно подавляющему большинству оперных певцов, Нестеренко не получил какого-либо специального актерского образования, ограничившись лишь оперным классом консерватории. Однако богатая природная одаренность, способность к перевоплощению, наблюдательность, активная творческая работа с крупными режиссерами (прежде всего с Б. Покровским) позволили ему достичь высот и в этой области.

«Фауст».

Достоинства Евгения Нестеренко счастливо дополняют превосходные внешние данные: высокий рост, статная осанка, красивое лицо, прекрасно поддающееся гриму. И конечно, большое сценическое обаяние — важнейшее, по мнению К. С. Станиславского, качество всякого артиста.

Эти составные части творческого комплекса Нестеренко существуют не сами по себе, но слиты в единое неразрывное целое. Все средства могучего арсенала выразительных средств он подчиняет одной главной цели — раскрытию музыкального образа. В его исполнении все продумано до мелочей, нет ничего лишнего, случайного. Любая работа Нестеренко обнаруживает выверенный баланс рационального и эмоционального начал. Ясность, логичность, выявление характерных черт произведения неизменно отличают его исполнение. Но при этом все «пропущено» через сердце; все прочувствовано и пережито. Его интонации, движения живы, естественны, выразительны; каждая нота, каждое слово согреты внутренним теплом. Эта эмоциональная наполненность и одухотворенность помогают Нестеренко легко устанавливать контакт с любой аудиторией, какую бы сложную для восприятия музыку он ни исполнял.

За годы работы в Большом театре Нестеренко спел практически весь основной басовый репертуар и даже часть баритонального. К названным уже партиям прибавилось здесь много новых: Руслан, Игорь, Собакин («Царская невеста» Римского-Корсакова), Ланчотто Малатеста («Франческа да Римини» Рахманинова), Филипп II («Дон Карлос» Верди), Кутузов («Война и мир» Прокофьева) и другие. Каждая из них привлекла пристальное внимание как зрителей, так и критиков. Каждая заслуживает особого разговора. Остановимся на некоторых из его лучших творений.

Как уже говорилось, Нестеренко впервые появился на сцене Большого театра в образе Кончака. Эта партия давно стала одной из «коронных» в его репертуаре, но выступления в спектаклях Большого театра потребовали некоторого пересмотра трактовки образа. Меньше стал акцент на стихию половецкой степи. Рельефные мускулы обнаженных рук и необузданные движения восточного деспота уступили место мягкой, гибкой пластике барса. Кончак стал собранней, хитрей и коварней; первобытная дикость причудливо сочетается в нем с интеллектом и тонкостью дипломата. Голос певца звучит мощно и упруго, тембр темнеет,