Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
совсем разные. Джон Уаймен — высокий, смуглый, красивый. Амброуз Картер — постарше, и лицо у него очень подвижное, которое легко принимает любое выражение. Роста он среднего. Когда-нибудь, наверное, растолстеет.
Вскоре он остановил машину, и мы увидели прекрасное лесное озеро, окруженное деревьями. Глаз не оторвешь! Джон Уаймен сидел на бревне и курил сигарету. Когда мы подошли, он сказал:
— Целый час жду.
Амброуз извинился. Джон, естественно, никого не видел и не слышал, и я отправил его домой с сержантом Хасси, которому приказал подождать доктора и привезти его ко мне.
— Вы дядюшку любили? — спросил я Амброуза.
— Хотите знать, не я ли убийца? — усмехнулся он.
— Вообще-то я не это имел в виду.
— Прошу прощения, инспектор. Мы с ним неплохо ладили. Работа мне нравилась, но не могу сказать, любил я его или не любил. Он был как будто… не человек. Его интересовали только птицы, а к людям он был равнодушен.
— Понятно.
Мистер Картер лежал на спине. Голова и правое запястье у него были разбиты, словно он, защищаясь от первого удара, поднял руку. Похоже, убили его давно.
— Когда вы в последний раз видели его живым?
— Вчера в половине десятого утра, — ответил Амброуз.
— Он умер часа через два или три после этого. Точно мы узнаем, когда приедет доктор.
— А часы?
Я наклонился взглянуть на запястье. Разбитые часы показывали одиннадцать. Убийство в одиннадцать часов, сказал я себе. Отличное название для детектива.
— А знаете, — сказал вдруг Амброуз, — я могу поклясться…
— В чем?
— Он носил часы на левом запястье, — проговорил он и отошел в сторонку, словно сболтнул лишнее.
— Где вы и мистер Уаймен нашли его?
— Здесь.
— И что особенного заметили?
— Заметил, что у него повреждены рука и часы, но не обратил на это внимания. Правда, у меня промелькнула мысль: вроде часы он носил на другой руке, — ну я и удивился.
— Вы уверены?
— Абсолютно уверен. Посмотрите сами. На другой руке должен быть след.
Все правильно. Я бы тоже это выяснил со временем, но Амброуз оказался посмекалистее, недаром ведь за птицами следил. Тут он подошел поближе и вдруг, остановившись возле головы своего дяди, тихо хмыкнул.
— В чем дело, сэр?
— Посмотрите, инспектор. Убийца сломал дяде Генри руку до того, как убил его, потом надел часы и раздавил их, чтобы вы подумали, будто убийство произошло в одиннадцать часов.
— Значит, он поставил стрелки на нужное ему время…
— Правильно.
— И убийство произошло вовсе не в одиннадцать часов…
— Правильно. И…
— И это значит, что у убийцы на одиннадцать часов алиби. — Я был горд своей догадливостью. — Но мы не знаем, на какое время у него нет алиби. Не знаем, когда он убил.
Земля была сухой. Следов никаких. Мне прислали на подмогу двух полицейских, но и они не нашли ничего похожего на орудие убийства. Наверное, его бросили в озеро. Сразу после приезда доктора я собирался задать домочадцам убитого несколько вопросов, а тем временем с полным почтением внимал мистеру Амброузу. Почему бы и нет, если уж он решил поиграть в Шерлока Холмса. Мы сели на бревно и закурили.
— Пойдемте дальше, сэр, — сказал я.
— Вы о чем?
— Что вы еще припрятали в рукаве насчет времени убийства?
— Ничего, инспектор, уверяю вас. Вы и сами все понимаете.
— Пока нет. Вы меня опережаете.
— Неужели? — просиял он. — Сначала было бы неплохо обозначить временные границы преступления, я имею в виду по состоянию тела.
— Придется подождать доктора Хикса. Но он укажет время только приблизительно, в пределах пяти — шести часов.
— Жаль. Ну посмотрим. Первым делом…
Он внезапно замолчал, словно ощутил некоторую неловкость.
— Что, сэр?
— Где вы ищете убийцу, инспектор? Среди нас или среди чужих?
— Я пока не ищу.
— Думаю, у чужих больше причин.
— Это почему же?
— Мне так кажется. Мне так кажется, черт возьми.
— Будьте откровенны, — попросил я. — Убийца — это убийца, даже если он родственник.
— Верно. — Он бросил докуренную сигарету и взял другую. — Предположим, бродяга или просто прохожий, идя через лес, свистит, стучит палкой и беспокоит птиц. Как всегда, дядя бросается на него, чтобы прогнать, завязывается драка. Бродяга защищается, теряет голову и… Все.
— А часы?
— Правильно, инспектор. Часы. Во — первых, бродяге не до часов. Во — вторых, какое у него может быть алиби? В — третьих, он бы побоялся манипулировать с часами, ведь он не знает, когда начнут искать тело.
— Значит, убийца рассчитал время?
— Да. Он знал, что дяди долго никто не хватится. Впрочем, об этом знали многие.
— Думаю, вы знакомы со всеми садовниками и лесничими?
— Конечно. Давайте немного потеоретизируем. Предположим, вы убиваете человека в три часа, а часы переводите на два или четыре. Вы бы что предпочли?
— А вы, сэр? — спросил
Последние комментарии
8 часов 37 минут назад
11 часов 11 минут назад
11 часов 40 минут назад
11 часов 46 минут назад
6 часов 2 минут назад
14 часов 49 минут назад