Адмиралы Бутаковы — флотская слава России [Владимир Абович Врубель] (fb2) читать постранично, страница - 2

капитана 1-го ранга, отвёз Алексея в Морской кадетский корпус Кого принимать в элитное учебное заведение, решал сам царь.

Заслуги Ивана Николаевича Бутакова оказались хорошо известными императору. Николай I даже распорядился принять Алексея «не в очередь» и на казённое содержание. Это был поистине царский подарок. За учёбу многих кадетов платили их родители, причём деньги требовались по тем временам немалые. У Ивана Николаевича будто гора свалилась с плеч: семья избавилась от значительных денежных трат. Устойчивое представление о том, что в Морском корпусе обучались дети лишь состоятельных дворян, — глубокое заблуждение. В анкетах, которые просматривал в архиве автор, у подавляющего большинства офицеров в графе «недвижимое имущество» значилось: «не имеет». В России всегда хорошо жилось только высокопоставленным чиновникам, а на рядовых защитниках родины власти вечно экономили. Между прочим, когда погибла атомная подводная лодка «Курск» и весь мир узнал, какие гроши получали тогда наши подводники и в каких условиях жили их семьи, на наглых чиновничьих физиономиях чувство стыда никак не просматривалось.

Стоит, скрестив на груди руки, на берегу Невы бронзовый адмирал. Каждый выходящий из подъезда здания бывшего Морского кадетского корпуса встречается с его испытующим взглядом. Так же смотрел он на моего отца и его товарищей, ступивших на морскую дорогу, по которой до них прошли поколения моряков. Только не было среди тех, других, детей рабочих и крестьян, а были только выходцы из дворян. Много адмиралов руководило Морским корпусом, но только один из них удостоился высочайшей чести, и не из рук царей, а гораздо выше — от своих питомцев. На их пожертвования перед знаменитым зданием ему поставили бронзовый памятник. Когда в Морской корпус привезли поступать Алёшу Бутакова, памятника ещё не было. До назначения директором адмирала, запёчатлённого в бронзе, воспитательная работа в Морском кадетском корпусе сводилась к одному — розгам. Секли за всё: за одно — больше, за другое — меньше. Каждый офицер обладал безграничной властью над воспитанниками. Вспоминали потом седые и лысые адмиралы: «Секли с проигрыша, с перепоя, со ссоры между собой, в восторге от актрисы или в досаде на лакея; короче, царил круговой произвол». В помещении дежурного офицера всегда находились два здоровенных детины, барабанщики. Фамилия одного из них навсегда осталась в военно-морской истории — Дубаков. Им и поручалось выполнение самой ответственной части воспитательной работы: беспощадно драть розгами будущих командиров и адмиралов. 11 часов, когда оканчивались занятия, дежурная комната оглашалась воплями кадетов, которых от души пороли барабанщики. Тех, кто не орал во время порки, называли «чугуном» или «стариком».

Последнее считалось более почётным. Количество ударов розгами доходило до пятисот, устанешь считать, не то что бить. А о том, кого пороли, и говорить нечего, после такого наказания дорога была только в лазарет. Одиннадцатилетнего мальчишку, Ваньку Шестакова, за грубость офицеру наказали 200 ударами. Впоследствии Ванька стал Иваном Алексеевичем, вице-адмиралом и морским министром. Вот строки из его дневника: «…одни, сохранившие ещё стыд и врождённые чувства, плакали из сострадания к несчастному; другие скрежетали зубами от злобы на его мучителей, третьи, утерявши всякую человечность, любовались выхлестами Дубакова и судорогами страдавшего».

Для кадетов младших курсов, которых секли чаше старшекурсников, ещё страшнее было «фрунтовое учение», во время которого ефрейторы, назначенные из старшекурсников, немилосердно лупили младших коллег, в буквальном смысле вбивая им азы строевой подготовки. В корпус, как я уже сказал, принимали дворян, но не всяких, а потомственных, записанных в шестую часть Родословной дворянской книги «Благородные дворянские рода». Но одни из них жили в столице, а другие — в медвежьем углу. Последние образованием не блистали, зато виртуозно владели гнусной бранью, которой так богат наш «великий и могучий». В довершение этого «достоинства» они, несмотря на юный возраст, успевали приобщиться ко всем порокам владельцев расположенных в глубинке деревень. Столичных же деток с малых лет учили иностранным языкам, наукам, манерам, поведению в обществе.

Привозили в корпус отпрысков разных и внешне: наглых верзил в тулупах и лаптях, и благовоспитанных, по-европейски одетых мальчиков. Понятно, что военная форма равняла всех, но выравнивалась и нравственность. Вы, наверно, уже догадались, в какую сторону. В корпусе царила настоящая, воспользуемся современным термином, «дедовщина». Старшие имели свою прислугу из маленьких кадетов. Процветали все возможные пороки. Неудивительно, что некоторые известные адмиралы навсегда остались холостяками. Кадеты деградировали умственно и физически. Бывали всё же исключения.

Иначе бы мы не знали имён командиров и флотоводцев, составивших славу русского флота В разговорах постоянно