A&P [Джон Апдайк] (fb2) читать постранично, страница - 2

Несколько домашних рабынь в бигудях даже оглянулись, отодвинув свои тележки, чтобы убедиться в том, что увиденное было правдой.

Знаете, одно дело, когда девушка в купальнике лежит на пляже, где из-за яркого солнца все равно никто особо не смотрит друг на друга; совсем же другое, когда она в нем ходит под флуоресцентными лампами холодного «A&P» мимо всех этих сложенных пачек, скользя обнаженными ногами по резиновой зелено-кремовой шахматной плитке.

«О боже, — сказал стоящий позади Стокси. — Голова закружилась».

«Приятель, — говорю, — держись за меня». Стокси женат, к тому же с двумя детьми на борту, но насколько могу судить, это единственное, что нас отличает. Ему двадцать два, а мне в апреле исполнилось девятнадцать.

«Ты тоже это видел?» — спросил он — надежный женатый человек — слабым голосом. Я забыл упомянуть, он думает, что станет управляющим в один прекрасный день, может, в 1990 году, когда наш магазин будет называться чем-то похожим на «Чайную компанию Александрова и Петрушкина».

Сказанным он имел в виду, что наша местность расположена в пяти милях от пляжа у дачного поселка Поинт, но мы в середине города, где, как правило, женщины надевают блузки или шорты или хоть что-то прежде, чем выйти из машины на улицу. Все-таки это обычно дамы с шестью детьми и ногами, усеянными варикозными венами, и всем, включая их, все безразлично. Как я сказал, мы в центре города, а если стоять у наших входных дверей, то можно увидеть два банка, конгрегационалистскую церковь, газетный киоск, три агенства недвижимости и около двадцати семи шабашников, раскапывающих центральную улицу, потому что опять прорвало канализацию. И вроде мы живем не в Кейптауне; мы севернее Бостона, где люди двадцать лет не видели океана.

Девушки дошли до мясного прилавка и что-то спрашивали у Макмейена. Он указал, они тоже что-то прожестикулировали и пропали из поля зрения, скрывшись за пирамидой из персиков «Diet delight». Нам оставалось только смотреть на старого Макмейена, потирающего губы и рассматривающего ножки уходящих девушек. Бедняжки, я начал им сочувствовать, они ничего не могли поделать с этим.

А сейчас наступает грустная часть истории, по крайней мере, так считает моя семья, но по мне, это не так. Магазин опустел, вечер четверга, поэтому особо нечего было делать, кроме как наклониться над кассой и ждать появления девушек. Весь «A&P» напоминал автомат пинбола, и я не знал, откуда могут появиться девчонки. Через некоторое время они вышли из дальнего прохода около лампочек, уцененных пластинок Карибской шестерки или Тони Мартина или подобного старья, на которое зачем-то тратится воск, упаковки батончиков, пластиковых игрушек, завернутых в целлофан, которые разваливаются при одном взгляде ребенка на них. Подходят они, Королевна по-прежнему идет впереди и держит серую банку в руках. Третья и седьмая кассы закрыты, и я вижу, как она выбирает между мной и Стокси. Поскольку тот, как обычно, обслуживает какого-то старикашку в мешковатых серых штанах, который притащился с четырьмя огромными упаковками ананасового сока (часто задаю себе вопрос, что эти проходимцы вообще делают с ананасовым соком), девушки подходят ко мне. Королевна кладет банку, я беру ее в руки совершенно ледяную. Селедка «Kingfish Fancy Herring Snacks» в натуральной сметане: 49 центов. Ее руки пусты: ни кольца, ни браслета, обнаженные, какими их создал Бог. Мне интересно, откуда она достанет деньги. С прежним важным видом девушка вытаскивает сложенный доллар из впадинки в середине ее бугристого купальника. Банка стала невыносимо тяжелой. На самом деле, это было очень мило.

Следом все веселье закончилось. Зашел Ленджил, только что повздоривший с водителем грузовика, набитого партией капусты, и тут же был готов скрыться за дверью с табличкой «управляющий», где он прячется весь день, но его взор привлекли девушки. Он довольно унылый, преподает в воскресной школе и все такое, но на месте отсутствует не часто. Ленджил подходит и говорит: «Дамы, здесь не пляж».

Королевна краснеет, хотя может быть это след от загара, который я вижу сейчас первый раз, когда она так близко. «Мама попросила прикупить банку рыбной закуски». Ее голос удивил меня. Так бывает, когда сначала видишь людей, а потом слышишь, как однотонно, безжизненно, но в то же время утонченно воспроизводится «прикупить» и «закуски». Неожиданно этот голос перенес меня в ее гостиную. Отец девушки и другие мужчины, стоящие в плащах цвета мороженого и бабочках, женщины в сандалиях, берущие рыбные закуски на зубочистках с большой тарелки. Все они держат прозрачные напитки с оливками и листочками мяты. Когда к моим родителям кто-то приходил, они наливали лимонад, а если это был действительно неординарный случай, выставляли пиво в высоких кружках со сказкой «мы делаем так каждый раз», как на заевшей пластинке.

«Все понятно, — ответил Ленджил, — но это не пляж». Такое повторение дико меня насмешило, будто он только что это осознал, а всю жизнь думал, что «A&P» это большая