Король серых [Ричард А Кнаак] (fb2) читать постранично, страница - 3

угрюмой спиной. Но ее уже и след простыл. Он лишь на секунду привлек к себе внимание нескольких пар равнодушных глаз. Женщины не было.

Джеремия часто заморгал и стал лихорадочно озирать ту часть вагона, которая находилась у него за спиной, — перед его мысленным взором по-прежнему стоял образ таинственной чародейки; каскадом ниспадавшие волосы цвета воронова крыла, миндалевидной формы серебристые глаза, крутые дуги черных как смоль бровей, пухлые алые губы, которые, казалось, забрали всю ее кровь… Он не нашел ни одного лица, которое могло бы похвастаться хоть отдаленным с ней сходством. Какой-то неопрятного вида старик с крошечными карими глазками и застывшей в уголках губ презрительной ухмылкой — следствие долгих лет, проведенных в пригородных поездах, вопрошающе вскинул брови, словно интересуясь; зачем Джеремия потревожил его растительное прозябание. Тодтманн, сконфуженно улыбнувшись, отвернулся и, безуспешно стараясь придать беспечное выражение своему лицу, снова вперился в окно так напряженно, что со стороны могло показаться, будто у него на глазах разыгрывается сцена кровавого убийства. Заливший щеки Джеремии пунцовый румянец придал его бледно-зеленому отражению в оконном стекле рождественский колорит — впрочем, сам он этого не заметил.

Сначала блуждающие вороны, теперь — женщины из сна. Джеремия тряхнул головой то ли от отвращения к своему жалкому состоянию, то ли пытаясь очистить собственные мысли. Все тщетно. Когда поезд тронулся, Тодтманн снова принялся смотреть в окно, но это не принесло ему облегчения. Черный ворон и таинственная незнакомка не выходили из головы банковского клерка, они точно гипнотизировали, требуя от него полного внимания. Она успела пройти в соседний вагон? А ворон действительно следил за ним? Почему он решил, что это одна и та же птица? Возможно ли, что эта женщина не более, чем плод его воображения? Почему от всего этого сердце его готово выскочить из груди, а на лбу выступила испарина? Джеремия по природе не был ни особенно впечатлительным, ни нервным. Он взглянул на часы, хотя он и без того знал, что остается еще по меньшей мере полчаса пути, которые для него в тот момент означали целую вечность.

Когда в очередной раз лязгнули буфера и локомотив прогудел объявляя о следующей станции, Джеремия буквально прилип к стеклу, выглядывая свою крылатую Немезиду. Напрасно он пытался себя убедить, что поведение его граничит с идиотизмом, — с таким же успехом он мог приказывать себе не дышать. Однако первый беглый осмотр перрона ничего не дал — лишь кучка сонных пассажиров, кое-кто из которых мельком взглянул на него, но тут же отвел взгляд, чтобы не привлекать к себе чужого внимания. К тому времени Джеремию уже мало заботило, как он выглядит со стороны, хотя, будь он в состоянии рассуждать здраво, он непременно снова задался бы вопросом: каким образом эти двое могли поколебать его душевное равновесие? Но теперь имело значение только одно: увидит он еще раз ворона или нет. Джеремия обвел взглядом скромное здание вокзала. Из груди у него вырвался вздох облегчения — ворона не было. Как он и предполагал, это было простое совпадение. Скорее всего, две разные птицы…

— Сукин сын! — прошептал он, вытаращив глаза. Эта тварь была тут как тут. Не на шлагбауме и не на крыше вокзала — чуть дальше, на автостоянке. Ворон важно расхаживал по капоту новехонькой спортивной машины, нещадно царапая когтями краску. Джеремии почему-то показалось, что это Занятие доставляет птице несказанное удовольствие.

Словно почувствовав на себе его взгляд, ворон уставился одним глазом на окончательно лишившегося присутствия духа человека. В глазу этом светились ум и понимание… и в больших количествах, чем было сейчас у самого Джеремии.

Ворон снова подмигнул ему. Теперь Джеремия был твердо уверен, хоть ворон и находился довольно далеко. Что-то в движениях ворона не позволяло усомниться в этом. Никогда еще он не видел, чтобы птица вела себя подобным образом. Может быть, ворон ученый и просто улетел от хозяина. Но этот эбеновый кошмар ходил не так, как животное, обученное подражать походке человека. Он топал по капоту с очевидным удовольствием от наносимых им разрушений.

Джеремия откинулся на грязную спинку сиденья и крепко зажмурился. Он открыл глаза лишь тогда; когда поезд тронулся, и стал смотреть прямо перед собой — только бы не в окно. Куда угодно, Только не туда. Лишь когда станция осталась далёко позади; он решился выглянуть.

Снова потянулся унылый пейзаж. Тодтманн не был человеком, у которого при мыслях о работе появлялся плотоядный блеск в глазах, но теперь он мечтал — нет, молил — об одном: поскорее оказаться в тесной коробке своего офиса в окружении бесконечных папок с запуганными и незаконченными делами. Ибо если и было что-то, что могло вернуть его в безопасный мир обыденности, то это лишь ипотечная контора «Вечный залог», где все непознанное не пускали дальше порога. В «Залог» подобным вещам ходу