Свадебное путешествие [Патрик Модиано] (fb2) читать постранично, страница - 2

что и вам...

Пора было на мой парижский поезд. Стемнело, но жара оставалась такой же удушливой, как и в самый разгар дневного солнцепека. Я перешел улицу, не отрывая глаз от монументального фасада вокзала. В огромном зале камеры хранения я перерыл все карманы, пока не нашел квитанцию, дающую мне право снова обладать своим чемоданом.

Я купил "Коррьере-делла-Сера". Хотел прочитать заметку об этой женщине. Наверняка она приехала из Парижа на тот же перрон, где я стою сейчас, и я спустя пять дней проделаю этот путь в обратном направлении. Какая нелепая мысль - приехать сюда, чтобы покончить с собой, когда тебя ждут друзья на Капри...

Быть может, за этим скрывалась какая-то причина, но я не узнаю ее никогда.

2

В Милане я снова очутился на прошлой неделе, но аэропорта не покидал. Все было совсем не так, как восемнадцать лет тому назад. Да, восемнадцать, я сосчитал годы на пальцах. На этот раз я не сел в желтое такси, чтобы оно отвезло меня на площадь к собору и галерее Виктора-Эммануила. Шел дождь, тяжелый июньский дождь. Не пройдет и часа, как я поднимусь в самолет и он доставит меня обратно в Париж.

Я летел транзитом, а сейчас сидел в огромном стеклянном зале миланского аэропорта. Вспомнил тот день восемнадцать лет назад, и впервые за все это время женщина, которая "положила конец своим дням", как говорил бармен, начала всерьез занимать мои мысли.

Билет на самолет в Милан, туда и обратно, я купил накануне случайно, в бюро путешествий на улице Жуффруа. Дома из-за Аннет, моей жены, я спрятал его на дно одного из своих чемоданов. Милан. Я выбрал этот город наугад, он был среди трех других: Вена, Афины, Лиссабон. Куда лететь, мне было совершенно все равно. Лишь бы самолет улетал в то же самое время, когда я должен был отправляться в Рио-де-Жанейро.

Они провожали меня в аэропорт: Аннет, Ветцель и Кавано. Все трое изображали ту ложную веселость, которую я часто наблюдал в начале наших экспедиций. Я никогда не любил уезжать, а в тот день радовался еще меньше обычного. Мне хотелось сказать им, что слово "первооткрыватель" в наши дни безнадежно устарело, как и обозначаемая им деятельность. Долго ли мы еще будем показывать наши документальные фильмы в зале "Плейель" и в провинциальных кинотеатрах, что случается все реже и реже? Когда мы были молоды, нам хотелось пойти по стопам старших, но оказалось, что для нас слишком поздно. Не осталось больше девственных мест на земле, нечего открывать.

"Позвони, как только будешь в Рио..." - сказал Ветцель.

Это была самая обычная поездка: новый документальный фильм, который я должен был снять и который вслед за столькими другими назывался бы "По следам полковника Фоусета", - предлог, чтобы иметь возможность отснять несколько деревень возле Мато-Гроссо. На этот раз я решил, что в Бразилии меня не увидят, но не решился признаться в этом ни Аннет, ни остальным. Они бы ничего не поняли. А потом, Аннет ждала моего отъезда, чтобы оказаться наедине с Кавано.

"Поцелуй там наших", - сказал Кавано.

Он имел в виду техническую группу, которая уже уехала и ждала меня по другую сторону океана в отеле "Соуза" в Рио-де-Жанейро. Ну-ну, долгонько пришлось бы им меня дожидаться... Через двое суток их охватит смутное беспокойство. Они позвонят в Париж, Аннет снимет трубку, Кавано выхватит ее у Аннет. Исчез, да, я исчез. Как и полковник Фоусет. С той разницей, что я улетучился в самом начале экспедиции, и это испугает их еще больше, поскольку они узнают, что место мое в самолете на Рио так и осталось пустым.

Я сказал, что предпочитаю, чтобы они не провожали меня на посадку, и обернулся, чтобы взглянуть на них напоследок - думал, что больше никогда их не увижу. Ветцель и Кавано по-прежнему сохраняли довольно лихие привычки, такова наша профессия, впрочем, это не столько профессия, сколько способ не расставаться с детской романтикой. Долго ли еще мы будем оставаться пожилыми людьми с повадками молодых? На прощанье они махали мне руками. Аннет растрогала меня. Мы с ней ровесники, и теперь она стала одной из тех немного поблекших датчанок, которые так привлекали меня, когда мне было двадцать лет. Тогда они были старше меня и мне нравилась их покровительственная нежность.

Я ждал, когда троица покинет зал, чтобы идти на посадку в самолет на Милан. Вообще-то я мог бы тут же тайком вернуться в Париж, но мне было необходимо, чтобы между нами легло какое-то расстояние.

Сидя в транзитном зале, я в какую-то минуту чуть не поддался искушению выйти из здания аэропорта и проехать по миланским улицам тем же путем, что когда-то. Но это не имело никакого смысла. Она случайно приехала сюда умирать. Искать ее следы надо в Париже.

В самолете я расслабился в эйфории: такого ощущения я не помнил со времени своего первого путешествия к островам Тихого океана, когда мне было двадцать пять. После него было множество других поездок. Соблазнял пример Стенли, Саворньяна де Бразза и Алена Жербо, о чьих подвигах я много читал в детстве. Но