Инверсия [Роман Караваев] (fb2) читать постранично, страница - 150

оказался одноразового действия, и вернуться назад не возможно, он не предался отчаянию, а, наоборот, очень быстро сориентировался, как действовать дальше. Пысин выбрал в качестве отправной точки не большой городок Волхов, изготовил себе подлинные документы и внушил одинокой женщине средних лет, что она его мать — с тех пор она, кстати, ни в чём не нуждалась. Согласитесь, для нашего четырнадцати летнего воспитанника всё это не являлось проблемой. А потом он просто жил, стараясь ничем не выделяться среди обычных людей, и потихоньку создавал новую модель аппарата. Единственной ошибкой, совершённой им, с точки зрения спецслужб, являлось то, что он полюбил. И поэтому стал уязвим…

Тут заговорили все разом, в чём-то друг друга убеждая и с чем-то не соглашаясь. Макс внимал этому гомону с отстранённым интересом, он сливался для него в отдалённый шум, подобный рокоту прибоя, в котором нельзя уловить что-то отдельное, зато можно закрыть глаза и представить набегающие чередой волны. Он, наверное, так бы и сделал, чтобы переждать это бурное выяснение подробностей, но Никита не позволил ему впасть в искушение.

— Очнись, младший, — шепнул он, придвинувшись к брату поближе. — Что это ты расклеился?

— Знаешь, старший, — пробормотал Макс, — я и здесь по привычке пытаюсь нащупать нашего неуловимого родителя, и снова у меня не получается.

— И не получится. — Никита с сожалением качнул головой. — Его здесь уже нет.

— Вот как? — горько проронил Клюев. — Выходит, и тут он обвёл меня вокруг пальца.

— Может, это и к лучшему. Как бы ты с ним стал разговаривать? Ведь здешний он — ещё мальчишка. Ершистый, несносный мальчишка, которого трудно в чём-либо убедить, пока он сам не доберётся до истины.

Последняя фраза мастера-наставника пришлась в аккурат на начало новой паузы. В наступившей тишине лишь Тёрнер сначала что-то негромко ворчал, а потом недоумённо выпалил:

— Ну и зачем ему это было нужно?

— А он просто играл, — легко сказал Макс, — Вернее, сначала играл, а потом вошло в привычку. Присмотрелся к методам пасшей его госбезопасности и сам стал путать следы. Наверное, не хотел, чтобы его нашёл кто-нибудь из нашей реальности. Мечтал вернуться сам, с триумфом. Но сначала изменить к лучшему приютивший его мир. Не успел.

— Не совсем так. — Монах поднял вверх руку, призывая сосредоточиться и слушать внимательно. — Даже совсем не так. Вы все упустили одну незначительную деталь. Индиго — другие. Они гораздо совершеннее нас, и цели, преследуемые ими, не похожи на наши. Этим объясняется всё. Саше не удалось достичь Замыкания Круга, но его природные способности позволяли ему видеть и понимать то, что недоступно даже адептам третьего уровня. Он прекрасно сознавал, что его ждёт, но не отступил ни на йоту, выбрав самый тернистый путь, как наиболее короткий. Саша ушёл туда, — Монах воздел палец к небесам, — с болью и страданием, и одному Мирозданию известно, каких высот он сейчас достиг потому что подобный накал эмоций — не просто сброс остаточного негатива. Это, если хотите, изменение потенциала и ориентации сознания. Ему ведь — требовалось не просто отправить сыновей в свою родную реальность и забрать психоматрицу любимей женщины с собой — ей же ничего хорошего не светило в стране развитого социализма — он должен был преподать тому миру урок: никакое злодеяний не остаётся безнаказанным и нельзя получить бесплатный сыр, не уничтожив мышеловки. К сожалению в самый последний момент ему помешали, и процесс пошёл вразнос. Впрочем, по делам и воздаяние.

А потом Пысин заблокировал всю информацию о себе и своём открытии. Ему теперь доступно очень многое, я не берусь даже приблизительно обрисовать его нынешний потенциал, догадываюсь только, что в любой момент он может появиться где угодно — хоть здесь, хоть у своих родителей, хоть перед друзьями, хоть в недоступных пока для нас дальних ветвях вселенского фрактала. Он может возникнуть в каком угодно виде, причём его любимая всегда будет рядом. Они соединены навеки. Время для них не имеет значения, возможно, поэтому они пока и не навестили своих сыновей. А друзей Саша не беспокоит по весьма тривиальной причине — они ещё не пережили того, что должны пережить и, соответственно, ещё не выбрали свой путь. Им ещё только предстоит стать механиками Мироздания, а он уже стал и может ждать столько, сколько потребуется. Правда, не берусь заглядывать слишком далеко, не исключено, что где-то и когда-то его интересы изменятся, и он навсегда перестанет ощущать привязанность к Земле.

Что же до его сыновей — тут всё гораздо проще. Никита давным-давно пережил момент ярости и страдания, достигнув нехитрого, но крайне необходимого равновесия с окружающим миром. А вот Макса ещё следовало научить этому. И родители произвели на него мягкое воздействие — сначала при инициации, а потом при работе в реальности матери, определив посредником для контактов с сыном группу Ли. Суть воздействия заключалась в формировании