Кровавое наследие [Hel Lumi] (fb2) читать постранично, страница - 2

Его глаза будто гипнотизировали и пригвождали к подушке - я не мог шевельнуться, чтобы встать или хотя бы сесть. Не сомневаюсь: так же он убил и Абигэйль, лишив её собственной воли посредством "гипноза". Мы смотрели друг на друга в течение пары минут, и я всё силился припомнить: где я его видел прежде? Последние годы город стремительно развивался, и население росло, но я был твердо убежден, что не имел финансовых дел с англичанином. Тогда почему его лицо было мне так знакомо? Я так и не вспомнил.

Вдруг он наклонился, словно собирался поведать некую тайну, а я не смог двинуться даже в тот момент, когда почувствовал острую боль и жар на шее. Когда англичанин отпрянул, я увидел его рот, обагренный кровью. О, господи! Этот человек пил мою кровь! Через секунду англичанин стремительно покинул комнату, куда тут же заглянул Корнелиус и, бросив на меня виноватый взгляд, исчез.

Вскоре пропало всё, мир закружился в багровом тумане и канул в небытие. Я не слышал ухода взломщиков, впав в глубочайший сон, напоминавший смерть. Передо мной кружились странные видения, будто я пребывал в наркотическом опьянении. Я смотрел на расплывчатые, разноцветные, страшные фигуры и тут же забывал о них. У меня резко поднялась температура, и, должно быть, я метался в горячке. Я бредил и даже распознавал сквозь сон собственные вопли.

Очнувшись, я почувствовал себя не лучше, чем накануне ночью. Вероятно, англичанин занес какую-то заразу, и теперь мне придется пройти полное обследование, хотя особой надежды на медицину не было. Я с трудом поднялся с постели и почти в тот же момент сел обратно. Меня охватила лихорадка, заныли мышцы всего тела, но самым ужасным образом болезнь отразилась на глазах: они почти ослепли от света, проникающего в квартиру через окно. Они заболели так, будто их прижгли раскаленной головней. Мне пришлось плотно задернуть шторы и сидеть в сумраке. Спустя несколько минут рана на шее начала кровоточить и гореть, в то время как руки и ноги мои постепенно коченели. В этот момент я окончательно осмыслил: я не отправлюсь ни в полицию, ни куда-либо ещё. Никогда!

Итак, мне оставалось лишь взять в ледяную, теряющую чувствительность, руку перо и изложить те мысли, что ещё успею. Своим наиглавнейшим долгом считаю назвать имена убийц, погубивших меня и мисс Абигэйль Болевар. Первый: вышеупомянутый Корнелиус Эхерн, возможно, просто миньон англичанина. Мои руки слабеют, а кровь, заливая мою одежду, выкачивает жизнь, каплю за каплей. Но пока мои глаза видят, а перо пишет, я разоблачу убийцу! Ещё вчера мне казалось, будто я не знаю англичанина, но эта ночь вернула мне память. Второй и главный преступник скрывается под именем: Реджинальд Крептон. Я не понимаю, зачем этим людям была нужна наша смерть, но надеюсь, что мое послание не затеряется, и убийца понесет заслуженное наказание на Земле и кару на Небесах!"

Глава 1

-Привет. Отлично выглядишь, - с напускным радушием произнес я, конечно, тихо, чтобы ни одна душа не услышала. Кто может услышать, впрочем? Все на празднике. - Как дела? - еще понизив голос, добавил я и тут же беззвучно, про себя, рассмеялся: - Совсем неуместный вопрос! Разве принято расспрашивать девушку о делах или самочувствии на её собственной свадьбе? Конечно, у нее всё отлично, превосходно. Не то что у меня.

Я стоял перед застекленной дверью и репетировал речь, которую буду вынужден произнести, если (когда) столкнусь там с невестой, а теперь - женой, увы, чужой, а не моей. Глядя на отражение, я поправил галстук - неотъемлемый атрибут любого празднества. Что ни говори, а костюм (особенно черный) делает человека солиднее и, наверное, превратит обезьяну в человека. Лично меня из оболтуса в homo sapiens превратил Гарвард. Кажется, выглядел я достаточно прилично: по крайней мере, лучше Конрада, жениха. Он-то, небось, умаялся за день, а я был свеж и бодр. Разумеется, я тоже устал бы, если бы присутствовал на церемониальной части праздника, но я, отказавшись, явился лишь на торжество и пиршество, а венчание пропустил. Меня приглашали, но я не желаю слышать, как какой-нибудь "падре" объявляет их мужем и женой.

Я откашлялся и с совершенно неподготовленной речью шагнул через порог дома, где шумно справлялась свадьба. Похоже, на меня никто не обратил внимания. Уж не знаю, понравилось мне это или нет! Гости веселились, пили и ели, беседовали, но вряд ли слышали друг дружку. Играла живая музыка: кажется, джаз-бенд. Конрад любит джаз, а Маргарет, как выяснилось, предпочитает то, что нравится жениху. Мужу, мысленно поправился я. Прежде она была не против посещений отвязных рок-концертов вместе со мной, а после встречи с Конрадом заявила, что ненавидит чересчур громкий "металл". Можно подумать, джаз тихий! Раздражение и напряжение нарастало внутри с каждой секундой и увеличивалось в геометрической прогрессии. И всё же меня мучает не эта нервозность, а другой вопрос: почему она раньше